Ковидобесие: мнение специалиста

Показания Роберта Мэлоун под присягой в парламенте Мексики. Для справки: "вакцина" Спутник V есть "рекомбинантный аденовирусный вектор" см. по тексту. Перевод гугла с незначительными правками и сокращениями

Оригинал: https://rwmalonemd.substack.com/p/prepared-testimony-pandemic-response

Уважаемые члены Сената и присутствующие!

Меня зовут Роберт Уоллес Мэлоун. Я врач, получивший образование в США, имею лицензию на медицинскую практику в Мэриленде, США, а также выпускник Калифорнийского университета в Дэвисе, Калифорнийского университета в Сан-Диего, Медицинской школы Северо-Западного университета и Гарвардской медицинской школы. Ранее я работал ассистентом патологии и хирургии в Калифорнийском университете в Дэвисе, Университете Мэриленда и Университете медицинских наук силовых структур. Я приложил свою биографию и резюме для вашего рассмотрения и рассмотрения, чтобы сэкономить время. Я посвятил свою карьеру работе в области медицины и технологии вакцин. Я был первым изобретателем основной технологии вакцинации с использованием мРНК и ДНК (1989 г.), обладателем девяти патентов, выданных в США в этой области, и являюсь специалистом в области молекулярной вирусологии, иммунологии, клинических исследований, медицинских вопросов, нормативных вопросов, управления проектами, управления предложениями ( крупные гранты и контракты), вакцины и биозащита.

Я отправился в Мехико, [...]

Я принимал активное участие в реагировании на несколько предыдущих вспышек, включая СПИД, панику после сибирской язвы/оспы, пандемический грипп, лихорадку Эбола, вирус Зика, а теперь и SARS-CoV-2. Эти знания и опыт включают в себя написание, разработку, проверку и управление клиническими испытаниями вакцин, биологических угроз и биологических препаратов, а также стратегий клинической разработки. Я работал в научных кругах, правительстве США (DoD и HHS), Solvay Pharmaceuticals, разработчиках вакцин, финансируемых Биллом и Мелиндой Гейтс, в исследовательских организациях по регулированию и клиническим контрактам, а также во многих других малых и крупных биофармацевтических компаниях.

Мои данные были проверены Министерством обороны США, и мне был предоставлен допуск к секретным данным. В настоящее время я не работаю на правительство США и никоим образом не представляю его, и мои мнения и замечания являются моими собственными.

Я здесь, чтобы поделиться своим взглядом на политику, связанную с общественным здравоохранением, вакцинами и ранним лечением SARS-CoV-2 во время различных вспышек, а также своими мыслями и рекомендациями для будущих событий в области общественного здравоохранения. Мои замечания будут сосредоточены на ответных действиях Соединенных Штатов на COVID, но также охватят некоторые международные аспекты.

Пандемия COVID, лекарства и вакцины, извлеченные уроки (Часть II)

 До SARS-CoV-2 руководство и практика реагирования правительства США на вспышки инфекционных заболеваний заключались в том, что федеральные центры по контролю и профилактике заболеваний (CDC) консультируют государственные органы здравоохранения, которые имеют полномочия и ответственность (на основе Конституции США) для управления своей собственной политикой в области общественного здравоохранения и регулирования медицинской практики.

Во время предыдущих вспышек CDC США служил надежным источником беспристрастных, своевременных и точных данных об общественном здравоохранении для врачей, государственных и местных органов здравоохранения, а в некоторых случаях и для ПАОЗ и ВОЗ.

По моему профессиональному опыту, во время всех предыдущих вспышек и программ разработки вакцин риски и польза всегда оценивались и стратифицировались по группам риска, а рекомендации общественного здравоохранения были адаптированы с учетом различий в соотношении риск/польза часто корректировались на основе актуарных данных ("исчисление года жизни с поправкой на качество»).

Этот подход не был реализован для преодоления кризиса COVID. Во время вспышки SARS-CoV-2/COVID-19 были внедрены новые нормы и положения, которые позволили обойти или устранить устоявшиеся фармацевтические, нормативные и клинические нормы, включая установленные руководства FDA, EMA и ICH (Международный совет по гармонизации). Кроме того, имело место преднамеренное и систематическое несоблюдение установленных биоэтических норм, включая Нюрнбергский кодекс 1947 года, Женевскую конвенцию, Хельсинкскую декларацию 1964 года, отчет Белмонта США и «Общее правило» США.

Умышленное игнорирование этих фундаментальных, общепризнанных биоэтических норм оправдывалось предполагаемой экстремальной угрозой глобальному здоровью, которую представляет созданный в лаборатории коронавирус, который, по-видимому, был выпущен среди населения Ухани, Китай, где-то в 2019 году.

Этот вирус, впоследствии названный SARS-CoV-2, затем быстро облетел весь мир и был связан с умеренными уровнями заболеваемости и смертности, с заметно более низким риском, чем исторический риск вспышки H1N1 «испанки» 1918 года. Текущие наилучшие данные, в том числе консенсус как ФБР США, так и Министерства энергетики США, указывают на то, что SARS-CoV-2 на самом деле является патогеном, созданным в лаборатории. Текущая ведущая гипотеза относительно проникновения этого патогена в человеческую популяцию состоит в том, что сконструированный вирус SARS-CoV-2 был выпущен среди гражданского населения Уханя, Китай, в результате неустановленной аварии в лабораторных условиях, но другие заслуживающие доверия теории остаются на рассмотрении.

Информация, подтверждающая это утверждение, полученная из источников в правительстве США, указывает на то, что биологическая разработка этого патогена была частично выполнена в Китайской Народной Республике, Уханьском институте вирусологии Китайской академии наук (WIV), который получил по крайней мере частичное финансирование для этой разработки от Национальных институтов здравоохранения США и отделения по снижению угроз Агентства по уменьшению угроз обороны США, DoD (DTRA). Эта работа включала научно-техническое сотрудничество с Eco Health Alliance, американской научно-исследовательской компанией. Это сотрудничество включало существенную передачу технологий и реагентов от Eco Health Alliance WIV.

Я впервые узнал о «новом коронавирусе 2019 года», когда 4 января 2020 года мне позвонил с предупреждением врач-офицер ЦРУ и специалист по инфекционным заболеваниям. Он попросил меня поработать над созданием гражданской научной группы реагирования для поддержки исследования медицинских контрмер при правительстве США, так же, как я делал для предыдущих вспышек. Как обычно, я подготовил оценку угрозы на основе информации, доступной в январе 2020 года, которая была сильно искажена пропагандой, исходящей из Китая, указывающей на то, что этот новый вирус был очень смертельным. Оглядываясь назад, можно сказать, что эта пропаганда преувеличивала истинную угрозу и, похоже, была предназначена для того, чтобы вызвать страх и чрезмерную реакцию у стран за пределами КНР. Моя оценка заключалась в том, что разработка безопасных и эффективных новых лекарств и вакцин против этого коронавируса (с тех пор названного SARS-CoV-2) займет значительное время, и что первоначальные фармацевтические и биологические исследования и разработки должны быть сосредоточены на перепрофилировании существующих лекарств для раннего лечения заболевание, вызванное этим новым коронавирусом. Я собрал группу экспертов, которые на добровольной основе начали работу по поиску перепрофилированных препаратов для лечения болезни, но в конечном итоге были профинансированы Министерством обороны США.

Параллельно с нашей деятельностью NIH (и особенно) NIAID разрабатывал и распространял протоколы лечения по всей территории Соединенных Штатов, полагаясь в первую очередь на искусственную вентиляцию легких в больницах для поддержки пациентов с недостаточной оксигенацией крови в сочетании с токсичным внутривенно вводимым препаратом Ремдесивир. Эти протоколы были разработаны в непрозрачной манере без экспертных обсуждений, значительного общественного обсуждения или независимого участия практикующих врачей, по-видимому, в значительной степени под сильным влиянием и контролем небольшого числа государственных чиновников (преимущественно доктора Энтони Фаучи и его бывшего стажера  Деборы Биркс).

Разработка вакцинных продуктов с использованием технологических платформ генной терапии (рекомбинантный аденовирус, невирусная доставка псевдо мРНК) была специально и исключительно ускорена правительством США, а исторические правила неклинических, клинических разработок и регулирования были отброшены в погоне за скоростью в рамках особое давление со стороны исполнительной власти в рамках программы под названием «Операция Warp Speed». Это было сделано на том основании, что SARS-CoV-2 представляет серьезную угрозу для общественного здравоохранения и национальной безопасности.

Разработка перепрофилированных лекарств и стратегий лечения (таких как гидроксихлорохин и ивермектин) была первоначально ускорена, а затем парадоксально агрессивно заблокирована или запрещена руководством NIH, BARDA и FDA, по-видимому, из-за требований федерального закона о разрешении на использование в чрезвычайных ситуациях, требующих отсутствия доступных альтернативы в качестве предиката для предоставления EUA новому продукту (вакцине).

Блокирование «раннего лечения» и/или «повторного использования лекарств», а также пропаганда генетических вакцин, которые считались (без надлежащего тестирования) «безопасными и эффективными», поддерживались агрессивной, согласованной глобальной кампанией цензуры и пропаганды с значительное финансирование (~ 10 миллиардов долларов США), предоставленное правительством США. Параллельно с глобальной кампанией вакцинации, поддерживаемой ВОЗ и США, варианты SARS-CoV-2, которые все в большей степени способны обходить индуцированный вакциной ответ антител, неоднократно и постепенно появлялись в глобальном населении, что соответствует «естественному отбору наиболее приспособленных» эволюционному давлению, оказываемое индуцированным вакциной ответом антител.

В дополнение к подавлению в США и во всем мире (за исключением Мексики) быстрого использования известных (часто непатентованных) лекарственных средств для лечения респираторных симптомов болезни COVID-19 и непропорционального акцента на разработку и внедрение генетических вакцин, ряд других контрпродуктивных действий был предпринят во имя общественного здравоохранения. Большинство или все они были смоделированы идентично мер, принятых КПК в Китае. Во многих случаях эти действия ранее не рекомендовались ВОЗ или национальными органами здравоохранения, но эта политика была изменена в ответ на страх перед COVID-19. К ним относятся произвольные «изоляции», предотвращение собраний, обязательное использование масок с частицами, которые не были ни эффективными, ни предназначенными для предотвращения передачи вируса, произвольные шестифутовые политики «социального дистанцирования», закрытие школ, изменения в обычных медицинских процедурах (диагностическое тестирование и плановые операции), ограничения на поездки, паспорта вакцин и отслеживание, а также многие другие связанные процедуры, оправданные как достижение целей «общественного здравоохранения», но не подтвержденные установленными научными данными.

Большая часть национальных и глобальных ответных мер в США управлялась аппаратом национальной безопасности и Министерством обороны Соединенных Штатов, действующими совместно с Министерством внутренней безопасности, и эта деятельность включала массированную пропаганду, психологические операции и программу цензуры, которая действовала как часть согласованной на глобальном уровне программы в сотрудничестве со Всемирной организацией здравоохранения, ГАВИ, CEPI, CDC, EMA и Инициативой надежных новостей, управляемой BBC, для ограничения доступа общественности и противодействия любой информации, отличной от утвержденной ВОЗ описательной части относительно SARS-CoV-2, COVID, протоколы медикаментозного лечения, безопасность и эффективность вакцин. Распространение любой информации, противоречащей официальным сообщениям ВОЗ или CDC, считалось дезинформацией или ложной информацией и определялось как потенциальный внутренний терроризм. Правительство США и многие отдельные федеральные агентства США тесно координировали свои действия с ВОЗ, крупными технологическими компаниями и компаниями, работающими в социальных сетях, для цензуры и контроля всей информации, касающейся вирусов, лекарств и вакцин.

CDC США поддерживал политические решения NIH, DHS и Министерства обороны США, в отличие от предыдущих вспышек, когда NIH/NIAID сосредоточился на клинических исследованиях и ранней разработке продуктов, а CDC сосредоточился на политике общественного здравоохранения.

Как признано как NY Times, так и внутренними правительственными исследованиями, CDC США стал политизированным, особенно во время нынешней администрации, и активно скрывал соответствующую информацию общественного здравоохранения, которая была сочтена представляющей риск усугубления «нерешительности в отношении вакцин».

Во время нынешней вспышки CDC США не выполнил свою традиционную роль нейтрального сборщика, арбитра и источника данных общественного здравоохранения. CDC в соответствии с Законом о свободе информации признал, что не выполняет обязательный мониторинг, анализ и отчетность по VAERS и связанным с ними данным о безопасности вакцин. Как следствие, ни пациенты, ни врачи, ни представители органов здравоохранения не имели доступа к самой свежей информации об эффективности и безопасности вакцин. Это поставило под угрозу процесс информированного согласия.

CDC активно продвигал и продавал вакцинацию нелицензированными (разрешенными для использования в экстренных случаях) продуктами, при этом более 10 миллиардов долларов США из федерального финансирования было потрачено как на продажу продуктов, так и на цензуру тех, кто выразил обеспокоенность по поводу безопасности и эффективности вакцин. Эта кампания по цензуре, пропаганде и психологическим операциям была заранее спланирована (Фонд Билла и Мелинды Гейтс и Всемирный экономический фонд, финансируемое Событие 201) и остается активной по сей день, якобы для того, чтобы смягчить угрозу скептицизма в отношении вакцин, уменьшая использование и принятие нелицензионных экспериментальных материалов (разрешено к использованию в экстренных случаях) медицинские изделия, которые не доказали своей полной безопасности и эффективности в отношении остановки инфекции, репликации или распространения вируса SARS-CoV-2.

FDA, NIH и CDC (вместе с ВОЗ) сотрудничали, чтобы активно ограничивать, унижать и осуждать использование нескольких доступных в настоящее время лицензированных препаратов для лечения COVID-19 лицензированными практикующими врачами, а также способствовали принятию репрессивных и карательных мер против врачей, которые не соблюдают правила и руководящие принципы лечения, разработанные и продвигаемые Национальным институтом здоровья, который не имеет ни мандата, ни значительного предшествующего опыта в разработке и внедрении универсальных руководств и протоколов лечения и делает это в одностороннем порядке, не обращаясь за значимым вкладом к практикующим врачам. На национальном уровне, без соблюдения границ штатов или координации с правительствами штатов, NIH и CDC активно взаимодействовали и напрямую платили корпоративным СМИ и компаниям, занимающимся технологиями / социальными сетями, для продвижения позиций и политики ВОЗ и федерального правительства, а также подвергали цензуре любые обсуждения мероприятий, риски, нежелательные явления или варианты лечения, отличные от тех, которые они одобрили.

Руководство NIH приняло меры, чтобы ограничить и принять ответные карательные меры против высококвалифицированных независимых врачей и ученых-медиков, которые поставили под сомнение политику федерального управления, особенно в случае с Великой Баррингтонской декларацией и основными авторами этого документа.

В случае со штатом Флорида и губернатором Роном ДеСантисом есть доказательства того, что федеральное правительство США намеренно отказывается от терапии моноклональными антителами в качестве политического возмездия за политику управления кризисом COVID, проводимую штатом Флорида, которая не была согласована с федеральным правительством и мандатов. Губернатор ДеСантис и его главный врач доктор Джо Ладипо, доктор медицинских наук, также поставили под сомнение безопасность и эффективность генетических вакцин против SARS-CoV-2 (COVID-19), доступных в Соединенных Штатах.

В случае с генетическими вакцинами (мРНК и рекомбинантный аденовирусный вектор) данные ясны: эти продукты не обеспечивают клинически значимой защиты от инфекции, репликации и распространения циркулирующих в настоящее время вариантов вируса SARS-CoV-2. Это стало ясно с момента появления Omicron-подобных вариантов вируса. Из-за «негерметичности» этих продуктов (с точки зрения вирусной инфекции) нет такого уровня использования вакцин населением, который мог бы обеспечить «коллективный иммунитет» ни в Мексике, ни в мире. Кроме того, руководство Pfizer признало, что во время широкого распространения среди населения мира не было доступных данных, демонстрирующих, что продукт мРНК-вакцины Pfizer эффективен для защиты от инфекции или что он будет полезен для достижения «коллективного иммунитета».

За последний год существование ранее известного иммунологического риска «импринтинга вакцины» было хорошо задокументировано несколькими крупными научно-исследовательскими группами со всего мира, поскольку оно происходит с генетическими вакцинами против COVID. Частично это явление было вызвано продолжающимся введением вакцин, разработанных с использованием одного шиповидного антигена, полученного из исторического штамма SARS-CoV-2 «Ухань-1», который уже давно эволюционно уступил место более современным вакцино-устойчивым вариантам вируса. Одновременно с этими научными выводами данные Кливлендской клиники (США) и базы данных со всего мира продемонстрировали, что чем больше доз этих «генетических вакцин» вводится пациенту, тем больше вероятность того, что у пациента разовьется клинически значимое заболевание (госпитализированный COVID) или даже умереть. Вакцинация не предотвращает госпитализированное заболевание или смерть, и текущие данные показывают, что повторная вакцинация увеличивает риск госпитализированного заболевания или смерти. Доступные в настоящее время «бустерные» вакцины, по-видимому, усугубляют клиническое повреждение, связанное с иммунным импринтингом.

Теперь я обращусь к безопасности этих генетических продуктов «вакцины», которые, в отличие от более традиционных лицензированных вакцин, не предотвращают заражение, репликацию, передачу другим, болезнь или смерть от вируса, против которого они направлены. Несмотря на отсутствие адекватных ранних испытаний безопасности на этапах доклинической и клинической разработки, риски для безопасности также становятся гораздо более очевидными.

Текущие наилучшие оценки частоты клинически значимого поражения сердца (миокардит, перикардит) у молодых мужчин составляют примерно один случай на две тысячи введенных доз вакцины с аддитивным кумулятивным риском для многократно вакцинированных. Некоторые исследования показали, что до половины реципиентов «прививки» имеют ту или иную степень повреждения сердца. Список дополнительных клинических рисков, связанных с генетическими вакцинами на основе Spike, довольно длинный, включая инсульт, внезапную смерть, патологическое свертывание крови, и особенно тревожными являются репродуктивные риски. Эти репродуктивные риски включают нарушения менструального цикла, но, по словам одного из руководителей высшего звена Pfizer, участвующего в глобальных стратегиях вакцинации с использованием мРНК, они могут включать повреждение гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой/гонадной системы (т. е. эндокринной системы). Кроме того, по-видимому, существуют неспецифические повреждения иммунной системы пациентов, получавших повторное введение дозы, о чем свидетельствуют документально подтвержденные риски повторной активации различных латентных ДНК-вирусов (например, EBV, VZV (опоясывающий лишай)) и новые данные предполагая повышенный риск некоторых видов рака после прививки.

Практически все эти риски, по-видимому, в той или иной степени связаны с вирусной инфекцией SARS-CoV-2, но данные свидетельствуют о том, что они более распространены и серьезны у тех, кто получает дозы продуктов генетической вакцины. Правительство США и другие официальные и неофициальные организации использовали пропаганду и цензуру для подавления публичного доступа к информации об этих рисках, что привело к повсеместной неспособности пациентов понять риски вакцинации (и ограничения преимуществ) и, таким образом, предотвращению информированного согласия тех, кто принимает вакцинацию. или вынуждены принимать эти продукты.

Из-за спешки с разработкой и внедрением генетических вакцин против COVID ключевые фармакологические свойства этих продуктов не были хорошо охарактеризованы до глобального внедрения, включая фармакораспределение (куда они попадают в организме), фармакокинетику (что организм делает с лекарством) и фармакодинамика (воздействие препарата на организм). Среди многих изначально недостаточных исследований и данных есть исследования, направленные на определение того, как долго синтетическая псевдо-мРНК остается в организме, куда она попадает в организме, сколько белкового антигена («спайка») она вызывает в организме пациента, и как долго этот белок остается в организме.

Первоначальные сообщения и маркетинговые материалы, предоставленные врачам, пациентам и широкой публике, указывали на то, что синтетическая псевдо-мРНК будет разлагаться в организме в течение нескольких часов и, следовательно, риск неблагоприятных событий будет недолгим. В настоящее время известно, что синтетическая псевдо мРНК сохраняется в организме от нескольких недель до нескольких месяцев и что уровни спайк-белка (спайка SARS-CoV-2 — известный токсин), продуцируемого продуктами генетической «вакцины», значительно выше. и дольше сохраняется в организме и крови по сравнению с уровнями, вызываемыми типичной «естественной инфекцией» вирусом SARS-CoV-2. В настоящее время также известно, что сформированные частицы псевдо мРНК «липидного наноплекса» циркулируют по всему телу в течение длительного периода и могут секретироваться в грудное молоко кормящих матерей. Репродуктивная токсичность и генотоксичность (влияние на геном человека) генетических вакцин, включая синтетические продукты псевдо мРНК, в настоящее время остаются плохо изученными, неясными и весьма спорными.

Как прямо заявили в Национальном институте здравоохранения США (NIH): «Характеристика взаимосвязи между фармакокинетикой (фармакокинетика, концентрация и время) и фармакодинамикой (PD, эффект и время) является важным инструментом в открытии и разработке лекарственных средств в фармацевтической промышленности». Когда дело доходит до разработки ответственных лекарственных препаратов, чрезвычайно важно, чтобы фармацевтические компании и лица, назначающие лекарства, располагали точными данными, касающимися дозировки и эффекта ФД. Эти важные данные должны быть получены из доклинических и клинических исследований, проведенных до утверждения, и информировать о надлежащей дозе, которая в конечном итоге будет доставлена пациентам. В случае с генетическими вакцинами против COVID нормальная характеристика этих ключевых характеристик была проигнорирована в спешке с разработкой, а затем введением биологических продуктов, которые не оказались ни безопасными, ни эффективными для населения мира, в попытке смягчить воздействие созданного в лаборатории патогена. который, как доказано, вызывает симптомы заболевания, которые в значительной степени можно лечить с помощью быстрого введения существующих известных лекарств.

Почти 500 лет назад швейцарский врач и химик Парацельс сформулировал основной принцип токсикологии: «Все есть яд, и нет ничего без яда; только доза делает вещь не ядом». Сегодня мы бы просто сказали, что это «слишком хорошо…». Вы можете понять, почему чрезвычайно важно понимать точную дозировку, побочные эффекты, интенсивность и то, как долго пациент может использовать конкретное лекарство или вакцину, чтобы максимизировать эффективность при минимизации любой связанной с этим токсичности. Во время глобальной паники и сфабрикованного страха перед COVID в Соединенных Штатах мудрость столетий фармацевтических разработок и устоявшиеся методы общественного здравоохранения были отброшены в безумной спешке по разработке и внедрению вакцин, в то же время подавляя быстрое использование недорогих незапатентованных лекарственных препаратов. которые доказали свою эффективность в предотвращении госпитализации и смерти.

В отличие от реакции Соединенных Штатов и многих других западных правительств (особенно Канады, Великобритании, Новой Зеландии, Австралии, Австрии и большей части ЕС), правительство Мексики заняло гораздо более взвешенную позицию в отношении общественного здравоохранения во время пандемии последние три года и стал известен во всем мире как рай общественного здравомыслия в мире, который иначе сошел бы с ума от иррационального страха.

Двигаясь вперед, исходя из ложного обоснования того, что Всемирная организация здравоохранения эффективно справилась с глобальным кризисом COVID, в настоящее время предпринимаются усилия по внесению поправок в Международные медико-санитарные правила и поддержке национальных финансовых обязательств перед ВОЗ для предоставления большего финансирования и расширения полномочий и полномочий для ВОЗ вмешиваться во внутренние дела суверенных государств в случае самопровозглашенной чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения.

Эти политики и изменения основаны на предложениях, разработанных и представленных Соединенными Штатами и их Министерством здравоохранения и социальных служб год назад, которые были в значительной степени отклонены консорциумом африканских и латиноамериканских государств в основном из-за опасений по поводу утраты национального суверенитета. Ввиду этих возражений в то время были отложены дальнейшие обсуждения и действия для последующего обсуждения, и в настоящее время идет пересмотр возможных изменений. Теоретически то, что предлагается, позволит ВОЗ установить и обеспечить соблюдение глобальной политики в ответ на будущий кризис в области общественного здравоохранения, а также отменить национальную политику в случае объявленной пандемии или другого события, как это определено Генеральным директором ВОЗ. Намерение состоит в том, чтобы эти изменения имели вес международного договора, хотя официальное одобрение договора отдельными государствами-членами запрашиваться не будет.

Это мое личное мнение и свидетельство того, что опыт суверенной нации Мексики в управлении кризисом COVID ясно демонстрирует, что ни Мексика, ни другие суверенные и независимые/неприсоединившиеся нации не в интересах уступать национальный контроль над общественным здравоохранением Всемирная организация здравоохранения, Всемирная торговая организация, ПАОЗ или любая другая международная организация в настоящее время. Явно произвольные и своенравные действия правительства США и ВОЗ, а также чрезмерная реакция на кризис COVID, оспу обезьян и многие другие вспышки инфекционных заболеваний в прошлом демонстрируют, что ни США, ни ВОЗ не обладают достаточной организационной зрелостью и возможностями, чтобы заслужить доверие и уступки мексиканскому общественному здравоохранению суверенитета этим организациям.

Напротив, во время кризиса COVID Мексика продемонстрировала замечательную сбалансированность и зрелость в своей реакции на это событие. Я предлагаю, чтобы лица, ответственные за помощь в управлении ответными мерами общественного здравоохранения Мексики таким образом, были определены и вознаграждены, и чтобы Мексика продолжала сохранять свою историю национального суверенитета, зрелости и сбалансированной рациональности в реагировании на аналогичные будущие события в области общественного здравоохранения.