У каждого свой крест (Гарсиа Лорка)

Цепкая оказалась тема. Не отпускает. Начало было здесь: "У каждого свой крест" (квинт-эссе) https://cont.ws/@nlo8/1203281    Потом было продолжение"Три креста Испании"    https://cont.ws/@nlo8/1203886 ...

И вот сегодня продолжение продолжения.

Испанский поэт и драматург, музыкант и художник-график, один из самых ярких и значительных деятелей испанской культуры XX века. Федерико Гарсиа Лорка (1898 — 1936) был расстрелян на второй день после ареста, в самом начале разгорающейся Гражданской войны в Испании. Генерал Франко уже тогда понимал толк в информационной войне и, какую роль играют в ней поэты. Поэтому - на второй день после ареста... без суда и следствия поэт был распят на кресте своих социалистических убеждений, распят не гвоздями, а пулями - сразу и до смерти.

Я мало его читала раньше. Сегодня навёрстываю. Оказывается, это очень большой пробел - не читать Гарсиа Лорку. Присоединяйтесь...

Включите негромко золотую гитару мира (Пако де Лусия) фоном и читайте стихи Гарсиа Лорки. В моей душе они звучат теперь гармоничным аккордом,  почти тождественно друг другу... Два гения Испании каким-то непостижимым образом чувствуют мировой драматизм вселенских ритмов грядущих событий, не отдавая себе в этом отчёта. Один при этом думает, что просто пишет стихи, а другой - что просто играет на гитаре

ПРЕЛЮДИЯ

И тополя уходят,

но след их озерный светел.

И тополя уходят,

но нам оставляют ветер.

И ветер умолкнет ночью,

обряженный черным крепом.

Но ветер оставит эхо,

плывущее вниз по рекам.

А мир светляков нахлынет –

и прошлое в нем потонет.

И крохотное сердечко

раскроется на ладони.

ОН УМЕР НА РАССВЕТЕ

У ночи четыре луны,

а дерево — только одно,

и тень у него одна,

и птица в листве ночной.

Следы поцелуев твоих

ищу на теле.

А речка целует ветер,

к нему прикасаясь еле.

В ладони несу твое «нет»,

которое ты дала мне,

как восковой лимон

с тяжестью камня.

У ночи четыре луны,

а дерево — только одно.

Как бабочка, сердце иглой

к памяти пригвождено.

НОКТЮРН ИЗ ОКНА

В окно постучала полночь,

и стук ее был беззвучен.

На смуглой руке блестели

браслеты речных излучин.

Рекою душа играла

под синей ночною кровлей.

А время на циферблатах

уже истекало кровью.

Открою ли окна,

вгляжусь в очертанья

и лезвие бриза

скользнет по гортани.

С его гильотины

покатятся разом

слепые надежды

обрубком безглазым.

И миг остановится,

горький, как цедра,

над креповой кистью

расцветшего ветра.

ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ

Ночь на пороге.

Над наковальнями мрака

гулкое лунное пламя.

Ночь на пороге.

Сумрачный вяз обернулся

песней с немыми словами.

Ночь на пороге.

Если тропинкою песни

ты проберешься к поляне…

Ночь на пороге.

…ночью меня ты оплачешь

под четырьмя тополями.

Под тополями, подруга.

Под тополями.

ГЛУПАЯ ПЕСНЯ

Мама,

пусть я серебряным мальчиком стану.

Замерзнешь.

Сыночек, таким холодней.

Мама,

пусть водяным я мальчиком стану.

Замерзнешь.

Сыночек, таким холодней.

Мама,

вышей меня на подушке своей.

Сейчас.

Это будет намного теплей.

ПЕРЕПУТЬЕ

Как больно, что не найду

свой стих в неведомых далях

страсти, и, на беду,

мой мозг чернилами залит!

Как жалко, что не храню

рубашки счастливца: кожи

дубленой, что на броню,

отлитую солнцем, похожа.

(Перед моими глазами

буквы порхают роями.)

О, худшая из болей —

поэзии боль вековая,

болотная боль, и в ней

не льется вода живая!

Как больно, когда из ключа

песен хочешь напиться!

О, боль слепого ручья

и мельницы без пшеницы!

Как больно, не испытав

боли, пройти в покое

средь пожелтелых трав

затерянною тропою!

Но горше всего одна

боль веселья и грезы —

острозубая борона,

рыхлящая почву под слезы!

(Луна проплывает вдоль

горы бумаг средь тумана.)

О, истины вечная боль!

О, вечная боль обмана!

ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Сегодня чувствую в сердце

неясную дрожь созвездий,

но глохнут в душе тумана

моя тропинка и песня.

Свет мои крылья ломает,

и боль печали и знанья

в чистом источнике мысли

полощет воспоминанья.

Все розы сегодня белы,

как горе мое, как возмездье,

а если они не белы,

то снег их выбелил вместе.

Прежде как радуга были.

А снег идет над душою.

Снежинки души — поцелуи

и целые сцены порою;

они во тьме, но сияют

для того, кто несет их с собою.

На розах снежинки растают,

но снег души остается,

и в лапах бегущих лет

он саваном обернется.

Тает ли этот снег,

когда смерть нас с тобой уносит?

Или будет и снег другой

и другие — лучшие — розы?

Узнаем ли мир и покой

согласно ученью Христову?

Или навек невозможно

решенье вопроса такого?

А если любовь — лишь обман?

Кто влагает в нас жизни дыханье,

если только сумерек тень

нам дает настоящее знанье.

Добра — его, может быть, нет, —

и Зла — оно рядом и ранит.

Если надежда погаснет

и начнется непониманье,

то какой же факел на свете

осветит земные блужданья?

Если вымысел — синева,

что станет с невинностью, с чудом?

Что с сердцем, что с сердцем станет,

если стрел у любви не будет?

Если смерть — это только смерть,

что станет с поэтом бездомным

и с вещами, которые спят

оттого, что никто их не вспомнит?

О солнце, солнце надежд!

Воды прозрачность и ясность!

Сердца детей! Новолунье!

Души камней безгласных!

Сегодня чувствую в сердце

неясную дрожь созвездий,

сегодня все розы белы,

как горе мое, как возмездье.

ПЕСНЯ (ПОРА ПРОСТИТЬСЯ)

Пора проститься с сердцем однозвучным,

с напевом безупречнее алмаза —

без вас, боровших северные ветры,

один останусь сиро и безгласо.

Полярной обезглавленной звездою.

Обломком затонувшего компаса.

ВЕСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Выходят веселые дети

из шумной школы,

вплетают в апрельский ветер

свой смех веселый.

Какою свежестью дышит

покой душистый!

Улица дремлет и слышит

Из ВОСТОЧНОЙ ПЕСНИ

Спелый гранат — это сердце,

что над посевом стучится,

и, зная, как оно гордо,

не поклюет его птица.

Как человечье, снаружи

оно кожурою жестко.

Но только пронзи — и брызнет

весенней зари полоска.

МЫ ВПЛЫЛИ В НОЧЬ

Мы вплыли в ночь — и снова ни уступки,

ответный смех отчаянье встречало.

Твое презренье было величаво,

моя обида — немощней голубки.

Мы выплыли, вдвоем в одной скорлупке.

Прощался с далью плач твой у причала,

И боль моя тебя не облегчала,

комочек сердца, жалостный и хрупкий.

Рассвет соединил нас, и с разгону

нас обдало студеной кровью талой,

разлитой по ночному небосклону.

И солнце ослепительное встало,

и снова жизнь коралловую крону

над мертвым моим сердцем распластала.

Я чувствую

Я чувствую,

как в жилах

у меня,

расплавив сердце раскаленной страстью,

струится ток багряного огня.

Так погаси же,

женщина, пожар.

Ведь если в нем все выгорит дотла,

одна зола взойдет на пепелище,

одна зола…

МАЛАЯ ПЕСНЯ

Малая песня

У соловья на крылах

влага вечерних рос,

капельки пьют луну,

свет ее сонных грез.

Мрамор фонтана впитал

тысячи мокрых звезд

и поцелуи струй.

Девушки в скверах «прощай»

вслед мне, потупя взгляд,

шепчут. «Прощай» мне вслед

колокола говорят.

Стоя в обнимку, деревья

в сумраке тают. А я,

плача, слоняюсь по улице,

нелеп, безутешен, пьян

печалью де Бержерака

и Дон-Кихота,

избавитель, спешу на зов

бесконечного-невозможного,

маятника часов.

Ирисы вянут, едва

коснется их голос мой,

обрызганный кровью заката.

У песни моей смешной

пыльный наряд паяца.

Куда ты исчезла вдруг,

любовь? Ты в гнезде паучьем.

И солнце, точно паук,

лапами золотыми

тащит меня во тьму.

Ни в чем не знать мне удачи:

я сам как Амур-мальчуган,

и слезы мои что стрелы,

а сердце — тугой колчан.

Мне ничего не надо,

лишь боль с собой унесу,

как мальчик из сказки забытой,

покинутый в темном лесу.

БАЛЛАДА МОРСКОЙ ВОДЫ

Баллада морской воды

Море смеется

у края лагуны.

Пенные зубы,

лазурные губы…

— Девушка с бронзовой грудью,

что ты глядишь с тоскою?

— Торгую водой, сеньор мой,

водой морскою.

— Юноша с темной кровью,

что в ней шумит не смолкая?

— Это вода, сеньор мой,

вода морская.

— Мать, отчего твои слезы

льются соленой рекою?

— Плачу водой, сеньор мой,

водой морскою.

— Сердце, скажи мне, сердце, —

откуда горечь такая?

— Слишком горька, сеньор мой,

вода морская…

А море смеется

у края лагуны.

Пенные зубы,

лазурные губы.

ГИТАРА

Гитара

Начинается

Плач гитары.

Разбивается

Чаша утра.

Начинается

Плач гитары.

О, не жди от нее

Молчанья,

Не проси у нее

Молчанья!

Неустанно

Гитара плачет,

Как вода по каналам — плачет,

Как ветра над снегами — плачет,

Не моли ее

О молчанье!

Так плачет закат о рассвете,

Так плачет стрела без цели,

Так песок раскаленный плачет

О прохладной красе камелий,

Так прощается с жизнью птица

Под угрозой змеиного жала.

О гитара,

Бедная жертва

Пяти проворных кинжалов!

перевод Марины Цветаевой

ПУСТЫНЯ

Пустыня

Прорытые временем

Лабиринты —

Исчезли.

Пустыня —

Осталась.

Несмолчное сердце —

Источник желаний —

Иссякло.

Пустыня —

Осталась.

Закатное марево

И поцелуи

Пропали.

Пустыня —

Осталась.

Умолкло, заглохло,

Остыло, иссякло,

Исчезло.

Пустыня —

Осталась.

перевод Марины Цветаевой