От редакции: товарищи из интернет-газеты "Сторонники Прорыва" предлагают вниманию читателю марксистскую критику теории геополитики, концепция которой возникла еще в конце XIX — начале XX века, взятую на вооружение буржуазными государствами.
Теория геополитики сегодня господствует чуть ли не тотально. О геополитике говорят учёные, журналисты, политики, чиновники, обыватели. Повсюду слышны выражения: «геополитические интересы», «геополитическая обстановка», «геополитический кризис», «инструменты геополитики», «факторы геополитики», «вопросы геополитики» и так далее. Термин «геополитика» присутствует в официальных государственных документах: указах и посланиях президента, пояснительных записках к проектам федеральных законов, существовал даже целый комитет Госдумы по вопросам геополитики, а Минобр ввёл «геополитику» в качестве специальности высшего образования. Короче говоря, понятие геополитики активно вводят в общественное сознание.
Что такое геополитика с точки зрения тех лиц, которые её активно используют?
«Современный экономический словарь» Райзберга, Лозовского, Стародубцевой определяет геополитику так:
«Это политика государства, проводимая или обосновываемая с учетом географических, экономических, демографических факторов мирового масштаба».
Иными словами, геополитика — синоним внешней политики государства, так как невозможно представить внешнюю политику как политику, проводимую без учёта географических, экономических, демографических факторов мирового масштаба. В большинстве случаев именно так этот термин и употребляется в ток-шоу. Но почему внешнюю политику государств так упорно называют геополитикой? Значит, речь идёт о каком-то особенном способе учёта географических, экономических, демографических факторов, иначе бы этот термин не смог так успешно утверждаться в общественном сознании.
Об этом способе учёта поведал один из главных современных идеологов геополитики — Дугин:
«Геополитика — это мировоззрение, и в этом качестве ее лучше сравнивать не с науками, но с системами наук. Она находится на том же уровне, что и марксизм, либерализм и т.д., т.е. системы интерпретаций общества и истории, выделяющие в качестве основного принципа какой-то один важнейший критерий и сводящие к нему все остальные бесчисленные аспекты человека и природы.
Марксизм и либерализм равно кладут в основу экономическую сторону человеческого существования, принцип „экономики как судьбы“. Не важно, что эти две идеологии делают противоположные выводы — Маркс приходит к неизбежности антикапиталистической революции, а последователи Адама Смита считают капитализм самой совершенной моделью общества. И в первом и во втором случаях предлагается развернутый метод интерпретации исторического процесса, особая социология, антропология и политология. И, несмотря на постоянную критику этих форм „экономического редукционизма“ со стороны альтернативных (и маргинальных) научных кругов, они остаются доминирующими социальными моделями, на основании которых люди не просто осмысляют прошлое, но и созидают будущее, т.е. планируют, проектируют, задумывают и осуществляют крупномасштабные деяния, прямо затрагивающие все человечество.
Точно так же обстоит дело и с геополитикой. Но в отличие от „экономических идеологий“, она основана на тезисе: „географический рельеф как судьба“. География и пространство выступают в геополитике в той же функции, как деньги и производственные отношения в марксизме и либерализме, к ним сводятся все основополагающие аспекты человеческого существования, они служат базовым методом интерпретации прошлого, они выступают как главные факторы человеческого бытия, организующие вокруг себя все остальные стороны существования. Как и в случае экономических идеологий, геополитика основана на приближенности, на редукционизме, сведении многообразных проявлений жизни к нескольким параметрам, но несмотря на заведомую погрешность, всегда присущую таким теориям, она впечатляюще доказывает свою стройность в вопросе объяснении прошлого и предельную эффективность в организации настоящего и проектировании будущего.
Если продолжать параллель с марксизмом и классической буржуазной политэкономией, можно сказать, что, подобно экономическим идеологиям, утверждающим особую категорию — „человек экономический“ (homo economicus), — геополитика говорит о „человеке пространственном“, предопределенном пространством, сформированном и обусловленным его специфическим качеством рельефом, ландшафтом».
Разумеется, выдача Дугиным этой вульгарщины (всё сводит к экономике!) за марксизм достойна лишь презрения. Но это не удивительно, потому что Дугин — обыкновенный фашист, который пытается в глазах публики выглядеть респектабельным учёным и политиком.
Итак, геополитика есть «система интерпретации общества и истории», которая в основу жизни общества кладёт не экономику, а «географию и пространство». Примерно то же самое сказано и в дугинском учебном пособии:
«С точки зрения политологии геополитика определяется как область исследований отношения государства к пространству (Р. Челлен). Но в такое определение не совсем укладываются обобщения, которые первые геополитики, начиная с Х. Макиндера, делали относительно цивилизационных и социологических аспектов изучаемых ими явлений. Говоря о „цивилизации Суши“ и „цивилизации Моря“, геополитики неминуемо уходили от понятия „государства“. Это им не преминули поставить в вину представители классической политической науки… На практике геополитики с самого начала применяли геополитический метод как развитие одновременно антропогеографии и политической географии, то есть объединяли социологию и политологию, взятые в аспекте их отношения к пространственному фактору. Таким образом, с одной стороны, геополитика изучает цивилизации, культуры и этносы, их социологические признаки и свойства, а с другой стороны, исследует их как политические единицы, то есть как государства, империи и военно-политические блоки. При этом основные концепты геополитики (такие, как „Sea Power“, „Land Power“, „Heartland“, „Rimland“ и т.д.) мыслятся как элементы базовой матрицы, на которую можно спроецировать одновременно два слоя: политический (в форме политической карты мира в каждый конкретный исторический период) и социологический (глубинно определяющий специфику цивилизаций, культур и религий в конкретную эпоху)».
Иными словами, в основе жизни общества находятся некие цивилизации, культуры и этносы, которые взаимодействуют друг с другом на почве соперничества за географические пространства. Именно такого рода подхода и придерживается абсолютное большинство буржуазных «аналитиков», «экспертов» и политиков в своей деятельности и пропаганде.
Более того, сторонниками геополитики ведётся активная работа по включению её в школьную программу. Так, министр Васильева поддержала введение обязательного ЕГЭ по географии, при этом отметив необходимость повышения значимости географии в российских школах и улучшение качества преподавания предмета. Эта идея усиления географии рассматривается адептами геополитики как ступенька на пути проведения обожаемой дисциплины в школьную программу.
Разумеется, не избежала участи быть «геополитизированной» и история. Некоторые особенно озабоченные персонажи вырисовывают из Сталина «великого геополитика», с обильным слюноотделением подсчитывая «территориальные приобретения» сталинской эпохи. Политологи всех мастей и подвидов убеждают свою обывательскую клиентуру, что
«самой главной чертой внешнеполитической стратегии Сталина был радикальный пересмотр взглядов на мировую революцию и выработка стратегии превращения России в самодостаточную и мощную в военноэкономическом плане державу мира. Сталин имел как бы две ипостаси — облик последовательного революционера, стремившегося к ниспровержению капиталистического строя, и облик созидателя подлинно великого государства на обломках царской империи. В нем эти две ипостаси не то что гармонично уживались, но сосуществовали, действуя на параллельных курсах. Если же выделить главную, доминирующую, то это, безусловно, было государственное начало. Именно оно в конечном счете предопределяло его подход ко всем международным проблемам, лежало в качестве краеугольного камня в основе всей его внешнеполитической стратегии» (цит. по «Геополитика сталинизма»).
Дескать, Ленин боролся за мировую революцию, а Сталин — геополитик, отказавшийся от коммунизма и мировой революции. Эта теоретическая позиция является своего рода подпоркой под националистической концепцией «СССР — красная империя». Саму эту идею ввёл в оборот Троцкий:
«Нынешний политический режим СССР есть режим „советского“ (или антисоветского) бонапартизма, по типу своему ближе к империи, чем к консульству».
Либералы и националисты её подхватили и начали развивать в выгодном для своих целей контексте, а потом уже буржуазная историография образовала из геополитики более понятное современникам, чем изыскания Троцкого, теоретическое основание этой поганой исторической интерпретации.
Теория геополитики возникла вместе со становлением государственно-монополитического капитализма и была вызвана к жизни необходимостью выработки более соответствующего уровню духовного развития масс обоснования ведения захватнических войн. Мобилизовать относительно грамотный класс пролетариев встать под ружьё и биться не жалея живота ради прибыли капиталистов «старыми добрыми» религиозно-мистическими лозунгами о боге, царе и отечестве становилось всё сложнее, поэтому в ход пошли различные сорта теории «жизненного пространства». Поэтому неудивительно, что геополитика впервые была официально признана в гитлеровской Германии. Преувеличивая значение географии и пространства, геополитика поставила развитие государств в прямую зависимость от географической среды — климата, природных богатств и плотности населения. Поэтому якобы возросшей мощи государства должна соответствовать и более обширная территория или хотя бы территория влияния. Отсюда геополитика рассматривает войны как закономерное и неизбежное явление, вытекающее из самого характера исторического развития человеческого общества.
Породили теорию геополитики реакционеры, фашисты, пангерманисты. Геополитика получила быстрое распространение в реакционных кругах Германии, США, Британии, Италии, Испании и других стран. Идеи геополитики были положены в основу «Майн кампф».
Основатель Немецкого института геополитики Хаусхофер откровенно писал:
«Задача геополитики — выковать духовное оружие, действие которого предшествовало бы применению настоящего оружия».
Гитлеровцы осуществили «геополитическую унификацию» всех наук. Фашистские геополитики превратили школьное и университетское преподавание географии в пропаганду захватнических замыслов германского империализма. Сегодня, как я отметил выше, подобное стараются инициировать реакционные круги российской буржуазной интеллигенции с поправкой, разумеется, на пропаганду теории «русского мира».
Кроме того, современная историческая концепция геополитики призвана убедить пролетарские массы, что между фашистской Европой и коммунистическим СССР не было никакой принципиальной разницы. Они якобы представляли из себя два «геополитических субъекта», вступивших в войну за жизненное пространство. Поэтому идея «Сталин — великий геополитик» имеет логичную обратную сторону: «Гитлер — тоже великий геополитик». Представление Сталина в виде геополитика есть реакционнейшая, антимарксистская тупость. Все поклонники Сталина-геополитика есть националисты, шовинисты и враги рабочего класса по определению.
Сталин — верный и последовательный ученик Маркса, Энгельса и Ленина, классик марксизма, вождь мировой революции, вождь мирового рабочего движения, зодчий коммунизма и великий руководитель форпоста мировой революции — СССР. Все иные взгляды на Сталина есть антинаучная ересь и поклёп.
Более того, сам Сталин не только как практик посрамил геополитиков, но и разгромил её как теоретик. Так, Сталин писал:
«Что следует понимать с точки зрения исторического материализма под „условиями материальной жизни общества“, которые определяют в конечном счете физиономию общества, его идеи, взгляды, политические учреждения и т. д.
В самом деле, что это за „условия материальной жизни общества“, каковы их отличительные черты?
Несомненно, что в понятие „условия материальной жизни общества“ входит прежде всего окружающая общество природа, географическая среда, которая является одним из необходимых и постоянных условий материальной жизни общества и, конечно, влияет на развитие общества. Какова роль географической среды в развитии общества? Не является ли географическая среда той главной силой, которая определяет физиономию общества, характер общественного строя людей, переход от одного строя к другому?
Исторический материализм отвечает на этот вопрос отрицательно.
Географическая среда, бесспорно, является одним из постоянных и необходимых условий развития общества, и она, конечно, влияет на развитие общества, — она ускоряет или замедляет ход развития общества. Но ее влияние не является определяющим влиянием, так как изменения и развитие общества происходят несравненно быстрее, чем изменения и развитие географической среды. На протяжении трех тысяч лет в Европе успели смениться три разных общественных строя: первобытно-общинный строй, рабовладельческий строй, феодальный строй, а в восточной части Европы, в СССР сменились даже четыре общественных строя. Между тем за тот же период географические условия в Европе либо не изменились вовсе, либо изменились до того незначительно, что география отказывается даже говорить об этом. Оно и понятно. Для сколько-нибудь серьезных изменений географической среды требуются миллионы лет, тогда как даже для серьезнейших изменений общественного строя людей достаточно нескольких сотен или пары тысяч лет.
Но из этого следует, что географическая среда не может служить главной причиной, определяющей причиной общественного развития, ибо то, что остается почти неизменным в продолжение десятков тысяч лет, не может служить главной причиной развития того, что переживает коренные изменения в продолжение сотен лет.
Несомненно, далее, что рост народонаселения, та или иная плотность населения также входит в понятие „условия материальной жизни общества“, ибо люди составляют необходимый элемент условий материальной жизни общества и без наличия известного минимума людей не может быть никакой материальной жизни общества. Не является ли рост народонаселения той главной силой, которая определяет характер общественного строя людей?
Исторический материализм отвечает на этот вопрос также отрицательно.
Конечно, рост народонаселения имеет влияние на развитие общества, облегчает или замедляет развитие общества, но он не может быть главной силой развития общества, и его влияние на развитие общества не может быть определяющим влиянием, так как сам по себе рост народонаселения не дает ключа для объяснения того, почему данный общественный строй сменяется именно таким-то новым строем, а не каким-нибудь другим, почему первобытно-общинный строй сменяется именно рабовладельческим строем, рабовладельческий строй — феодальным, феодальный — буржуазным, а не каким-либо другим строем.
Если бы рост народонаселения являлся определяющей силой общественного развития, более высокая плотность населения обязательно должна была бы вызвать к жизни соответственно более высокий тип общественного строя. На деле, однако, этого не наблюдается. Плотность населения в Китае в четыре раза выше, чем в США, однако США стоят выше с точки зрения общественного развития, чем Китай, ибо в Китае все еще господствует полуфеодальный строй, тогда как США давно уже достигли высшей стадии развития капитализма. Плотность населения в Бельгии в 19 раз выше, чем в США, и в 26 раз выше, чем в СССР, однако США стоят выше Бельгии с точки зрения общественного развития, а от СССР Бельгия отстала на целую историческую эпоху, ибо в Бельгии господствует капиталистический строй, тогда как СССР уже покончил с капитализмом и установил у себя социалистический строй.
Но из этого следует, что рост народонаселения не является и не может являться главной силой развития общества, определяющей характер общественного строя, физиономию общества.
а) В чем же в таком случае состоит та главная сила в системе условий материальной жизни общества, которая определяет физиономию общества, характер общественного строя, развитие общества от одного строя к другому?
Такой силой исторический материализм считает способ добывания средств к жизни, необходимых для существования людей, способ производства материальных благ — пищи, одежды, обуви, жилища, топлива, орудий производства и т.п., необходимых для того, чтобы общество могло жить и развиваться.
Чтобы жить, нужно иметь пищу, одежду, обувь, жилище, топливо и т.п., чтобы иметь эти материальные блага, нужно производить их, а чтобы производить их, нужно иметь орудия производства, при помощи которых люди производят пищу, одежду, обувь, жилища, топливо и т.п., нужно уметь производить эти орудия, нужно уметь пользоваться этими орудиями.
Орудия производства, при помощи которых производятся материальные блага, люди, приводящие в движение орудия производства и осуществляющие производство материальных благ благодаря известному производственному опыту и навыкам к труду, — все эти элементы вместе составляют производительные силы общества.
Но производительные силы составляют лишь одну сторону производства, одну сторону способа производства, выражающую отношение людей к предметам и силам природы, используемым для производства материальных благ. Другую сторону производства составляют отношения людей друг к другу в процессе производства, производственные отношения людей. Люди ведут борьбу с природой и используют природу для производства материальных благ не изолированно друг от друга, не в качестве оторванных друг от друга одиночек, а сообща, группами, обществами. Поэтому производство есть всегда и при всех условиях общественное производство. Осуществляя производство материальных благ, люди устанавливают между собой те или иные взаимные отношения внутри производства, те или иные производственные отношения. Отношения эти могут быть отношениями сотрудничества и взаимной помощи свободных от эксплуатации людей, они могут быть отношениями господства и подчинения, они могут быть, наконец, переходными отношениями от одной формы производственных отношений к другой форме. Но какой бы характер ни носили производственные отношения, они составляют — всегда и при всех строях — такой же необходимый элемент производства, как и производительные силы общества.
„В производстве, — говорит Маркс, — люди воздействуют не только на природу, но и друг на друга Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только через посредство этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство“.
Следовательно, производство, способ производства охватывает как производительные силы общества, так и производственные отношения людей, являясь, таким образом, воплощением их единства в процессе производства материальных благ».
Так, материальные условия жизни общества — это i) совокупность природных условий, ii) сами люди и iii) способ производства. Эти три момента и составляют общественное бытие.
Конкретнее: к материальным условиям жизни общества относятся все окружающие природные явления, сама Земля, космос, всё материальное мироздание. К ним же относятся сами люди как материальные объекты. К ним же относятся все орудия и средства производства: станки, шахты, заводы, дороги, поезда, самолёты, вся материально-производственная культура человечества. К материальным условиям жизни общества относятся также производственные отношения, то есть те отношения между людьми, которые возникают в ходе производства материальных и духовных благ. Сегодня господствующим типом производственных отношений является капиталистический тип. То есть к материальным условиям жизни нашего общества относятся такие формы производственных отношений, как наёмный труд, капитал, рынок, деньги. Кроме того, к материальным условиям жизни общества относятся знания технологических процессов как составная часть производственных отношений капитализма.
Если кратко сформулировать, то общественное бытие — категория, принятая для обозначения того факта, что человечество объективно существует, при этом существует в известных природных условиях, и, вместе с тем, того, что люди живут в каждый момент времени каким-то определённым образом, при определённом способе воспроизводства общества. Далее, мы не можем отрицать того, что общество развивается скачкообразно. От чрезвычайно продолжительного первобытного общественного бытия через общественное бытие рабской эпохи и затем феодализма к капитализму и, наконец, к общественному бытию истинной истории человечества — коммунизму. Определяющим фактором перехода от одного бытия к другому бытию является способ производства, а географические и другие природные условия лишь дают известный, в достаточно широких пределах необходимый материал как для вообще физического выживания человека как живого организма, так и для возможности преобразования природы под потребности общества. Таков сталинский, материалистический, взгляд на историю.
Сталин учит, что «география и пространство» не обладают определяющим влиянием на общество, а лишь ускоряют или замедляют ход его развития. Видно, что Сталин камня на камне не оставил от теории геополитики несложным экскурсом в историю.
Сталин учит, что способ производства обладает определяющим влиянием на физиономию общества. Способ производства — это производительные силы и производственные отношения, или, иными словами, единство i) людей известной культуры, вооружённых известной степени развитости орудиями труда и ii) отношений, в которые эти люди вступают в ходе производства материальных и духовных благ.
Может возникнуть вопрос, зачем разделять людей с орудиями труда и их общение в ходе производства? Но это разделение необходимо, так как человечество по факту с каждой новой технико-технологической эпохой орудий труда переходило ко всё более развитым формам общения, то есть формам производственных отношений. Почему? Ведь по идее, какая разница, какими орудиями труда работать культурно развитым людям? Разве, если перенести несколько сот тысяч россиян на необитаемый остров и выдать им орудия труда рабовладельческой эпохи, они восстановят рабство? Разве они положат в основу материальных условий своей новой (вероятно более счастливой) жизни рабовладельческие производственные отношения? Думаю, что нет. Они, так или иначе, будут стремиться организовать взаимное общение в ходе производства разумно и рационально, то есть применяя житейскую логику и даже выводы частных наук. Однако они, скорее всего, образуют капиталистические производственные отношения, если, конечно, у их сообщества будет достаточной производительная сила и выделится группа относительно крупных частных собственников, могущих физической силой защитить свои богатства.
Иными словами, действительно рациональными производственными отношениями являются коммунистические производственные отношения, которые кладут в основу всех производственных процессов и всякой взаимной связи людей научные истины и научные знания, объективную целесообразность. Тогда как все иные типы производственных отношений были исторически порождены, во-первых, в условиях слабости научных знаний, во-вторых, степенью испорченности человеческого общества животными атавизмами. Рабовладельческий тип производственных отношений есть прямое подражание животным инстинктам потребления человека человеком, просто это потребление было производственным. Феодальный тип производственных отношений есть чуть более скромное подражание животным инстинктам потребления человека человеком. Капиталистический тип производственных отношений есть наиболее скромное людоедство.
Короче говоря, люди на заре зарождения классового общества, осуществив переход от присваивания к производству, что гарантировало устойчивый прибавочный продукт, получив таким образом относительно крупные излишки от производственной деятельности, построили форму своего общения в ходе производства на животных инстинктах, или, говоря научно, на отношениях частной собственности. Суть частной собственности — в узурпации благ, в отчуждении благ от всего общества в пользу одного конкретного лица. Когда же мы говорим о частной собственности в аспекте производства, то наблюдаем способ соединения людей в ходе производства, который кроме как людоедством и не назовёшь.
Примерно так выглядит диаматический взгляд на общественное бытие, который выводит на чистую воду петрушку геополитики.
Между тем, все экономические отношения эксплуататорских формаций за всю историю предопределили неизбежное возникновение фашистской, рабовладельческой по сути, идеологии как высшего типа идейного обоснования эксплуататорской формации. Высшей стадии развития капитализма соответствует и высшая идеология — фашизм. А геополитика — это такое же подразделение фашистской идеологии, как и расизм. Кажущаяся отдалённость современных геополитиков от прямой пропаганды войны объясняется не гуманистическим содержанием самой геополитики, а неочевидностью перспективы военных действий в ближайший год. Как только правящие олигархические круги решат, что «пора», геополитики в один такт начнут бить в барабаны большой войны.
П. Губельман
ИСТОЧНИК
Оценили 4 человека
7 кармы