Как на самом деле работают пропаганда и теории заговора: от масонов до Госдепа

«Протоколы сионских мудрецов», число зверя, тайны масонской ложи, план Даллеса и вообще заговор Америки против России: филолог и фольклорист Александр Панченко объясняет, как создаются самые успешные теории заговора. Беседа состоялась в рамках проекта InLiberty в парке «Музеон».

Александр Панченко

Ведущий научный сотрудник Института русской литературы Российской академии наук, филолог, фольклорист, антрополог

Коронный: Что такое вообще теория заговора?

Панченко: Собственно говоря, теория заговора — это перевод английского выражения «conspiracy theory», которое в академический обиход вошло приблизительно в середине XX века. Известный немецко-британский, скажем так, философ Карл Поппер в своем труде «Открытое общество и его враги» впервые попытался его описать как некоторую особенную объяснительную модель, которой пользуются люди. Во всем происходящем вокруг нас, в том, что творится в обществе, в том, что творится вообще в мире, люди видят происки каких-то тайных сил. Это могут быть отдельные группы этнического, религиозного характера, масоны, «сионские мудрецы», те и или иные профессионалы, например, врачи, которые изобрели СПИД и на нас его пробуют, и так далее. Этими силами могут быть целые государства. Вот сейчас в нашей стране очень активно муссируется идея особого американского заговора против России. Но в любом случае важно, что такая группа действует тайно, а ее цели имеют негативный характер.

Коронный: А какими качествами должна обладать эта группа?

Панченко: С точки зрения конспирологии она обладают очень большими социальными возможностями и интеллектуальными способностями. То есть воображаемые заговорщики могут спланировать и осуществить такие вещи, на которые обычный человек в принципе не способен.

"Где-то в недрах Евросоюза существует компьютер, который называется Зверь, и соответствует он зверю из 13-й главы Апокалипсиса"

Коронный: Почему многие верят в теорию заговора? Какой в этом прок?

Панченко: Карл Поппер, первый теоретик этой проблемы, высказал следующую мысль. Произошел распад, как он говорит, религиозных предрассудков. Они вытеснены из общественной жизни. А на место сверхъестественных существ, тех богов и демонов, о которых говорит религия, приходят какие-то воображаемые могущественные, но уже человеческие социальные группы. Правда, сейчас религия как бы возвращается в публичное пространство. И мы видим довольно часто, что она с конспирологией очень тесно смыкается. Расскажу об одной конкретной истории — среди многих православных верующих в конце 1990-х началась паника: нельзя принимать индивидуальные номера налогоплательщика, СНИЛС, паспорта с электронными чипами и так далее, кредитные карточки тоже. Эта паника мотивирована конспирологической идеей, согласно которой, где-то там, в недрах Евросоюза, существует компьютер, который называется Зверь, и соответствует он зверю из 13-й главы Апокалипсиса. И вот он постепенно захватывает контроль над человечеством, чтобы потом подчинить его Антихристу.

Но, с другой стороны, есть и другая объяснительная модель, ее придумал американский историк Ричард Хофштадтер. Он написал книжку «Параноидальный стиль в американской политике», где говорит, что существует некоторая энергия коллективной паранойи, которая в кризисные моменты концентрируется и выплескивается в теории заговора, что приводит к вполне заметным политическим последствиям.

Коронный: Теория заговора — это какая-то новая попытка объяснить мир вокруг?

Панченко: В принципе мы можем в очень древних ситуациях находить формы поведения, которые напоминают нам теорию заговора. Начать с представлений о колдовстве, например. Во многих, например, африканских культурах колдовство — это одна из самых значимых вещей. Во многих аграрных обществах люди любят обсуждать колдовство и объяснять свои проблемы именно вредоносным действием колдуна. Был такой антрополог Джордж Фостер, который придумал теорию «ограниченного блага» — limited good. Идея состоит в том, что общество, которое живет земледелием и не владеет развитыми технологиями, живет под угрозой голода постоянно. И, грубо говоря, если один человек вдруг начинает богатеть, то с точки зрения этой концепции он богатеет за чужой счет, кому-то становится плохо.

Но это все-таки аграрное общество, люди живут достаточно просто, все друг друга знают — и воображаемого виновника чужих бед найти не так сложно. А вот когда речь идет уже о более сложном обществе, об обществе Нового времени, то тут, конечно, появляются другие конспирологические модели. Они сложнее, и их формирование связано с развитием рациональности и научного знания. Можно сказать, что теория заговора — это наука для бедных. Наука в конечном счете пришла к тому, что мир устроен сложно, а конспиролог пользуется научными объяснительными моделями, но при этом считает, что все просто.

"Страна, где три четверти населения верят в теории заговора, — это Соединенные Штаты Америки"

Коронный: Вот вы сказали о разнице теории заговоров до начала Нового времени и после этого… Могли бы вы привести примеры?

Панченко: Страна, которая породила, наверное, наибольшее количество теорий заговора и где три четверти населения верят в теории заговора, — это Соединенные Штаты Америки. И вот как раз среди американцев одна из первых теорий заговора, которая даже оказала определенное влияние на ход Войны за независимость, — это теория масонского заговора: масоны хотят подчинить себе мир. Может быть, самая известная теория заговора — это так называемые «Протоколы сионских мудрецов». Собственно говоря, это конспирологическая фальшивка, она появляется в России в самом начале XX века и в существенной части представляет собой плагиат памфлета Мориса Жоли — французского автора середины XIX века, — который назывался «Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье » и был направлен против Наполеона Третьего.

У Жоли речь шла о том, как деспотия может тайно победить демократию. Соответственно, в «Протоколах» планы подчинить себе мир были уже вложены в уста воображаемых лидеров мирового еврейства — сионских мудрецов. Чтобы достичь этого, нужно распространять атеизм, свободомыслие и внести хаос в человеческие умы. Там довольно все сложно расписано. Но, так или иначе, этот текст, который появился в России, довольно быстро был переведен на европейские языки, активно использовался для антисемитской пропаганды и в Европе, и в Штатах и был взят на вооружение нацистами. Нельзя, конечно, сказать, что холокост случился из-за того, что были придуманы «Протоколы сионских мудрецов». Но какую-то роль, конечно, этот текст сыграл в этой истории.

Коронный: Как вы думаете, почему евреи — настолько удобная мишень для теории заговоров?

Панченко: История антисемитизма — это тема неисчерпаемая. На мой взгляд, одна из причин в том, что евреи были маргинальной группой, и в общем именно их социальная изолированность, «инаковость» послужили основой, для того что их выбрали в качестве козла отпущения. Вообще, вопрос, как находят врагов, будь то евреи или пятая колонна, — довольно длинная история. Но, как правило, выбираются либо люди, занимающие маргинальное положение в обществе, либо, наоборот, обладающие достаточно высоким статусом.

Коронный: А если теория заговоров — это некий продукт рационального мышления, попытки все объяснить каким-то образом, то, соответственно, этим может пользоваться политика. Какую роль теория заговоров играет в становлении государства? Может ли она стать отправной точкой для него?

Панченко: Вот для американского государства в определенном смысле все так и произошло. Но чаще теория заговора — это удобный инструмент для мобилизации. То, что мы сейчас наблюдаем в нашей стране, — это как раз типичный пример.

О сталинских репрессиях историки, скажем так, спорят и находят разные факторы, которыми их можно объяснить. Можно, кроме прочего, и тем, что в политической борьбе с конкурентами Сталин использует конспирологическую идею о том, что существуют троцкисты и прочие враги. И в какой-то момент репрессивная мобилизация выходит из-под контроля. Так что, в принципе, политики и чиновники, которые соблазняются конспирологией как средством социальной мобилизации, рискуют многим. Очень часто результаты оказываются непредсказуемыми.

"Мне досталось много денег, я построил шубохранилище. Но я это заслужил, потому что я борюсь с заговорщиками"

Коронный: А верить в то, что теория заговора создается политиками, — это теория заговора или нет?

Панченко: Зачастую нам сложно понять, насколько осознанно теории заговора используются политиками. Да и функции конспирологии в массовой культуре могут быть довольно разнообразными. В некотором роде теория заговора делает мир осмысленным. Для многих людей, наверное, легче видеть мир как следствие происков каких-то враждебных групп. А мир как просто хаотическое переплетение случайных факторов — это психологически менее комфортно. Скажем, не так давно главой Российских железных дорог был Владимир Якунин, который прославился своим домом, который называют шубохранилищем и так далее. И в то же время он, занимаясь такой социально-культурной, что ли, деятельностью, как раз довольно активно продвигал идеи американского заговора.

И, если я пробую себя поставить на его место, что я думаю… Мне досталось много денег, я построил шубохранилище. Но я это заслужил, потому что я борюсь с заговорщиками. То есть таким образом человек просто находит психологически комфортную нишу. Он видит мир упорядоченным, стабильным, как это ни парадоксально звучит.

Коронный: Самый увлекательный заговор — Америка против России. Давайте вспомним план Даллеса — это что такое было?

Панченко: Если я захожу в такой важный для современных российских ученых интернет-инструмент — Российский индекс научного цитирования, где выкладывают библиографии, а иногда и полные тексты статей ученых, и если я там в поисковике набираю «План Даллеса», я получаю больше трехсот ссылок, и все эти — якобы научные — тексты утверждают, что план Даллеса существует.

Коронный: А в чем состоит план?

Панченко: Это текст, который по сей день кочует по интернету, при этом, что довольно забавно, в 2015 году он вошел в федеральный список экстремистских материалов. Предполагается, что в конце 1940-х годов известный американский дипломат и впоследствии руководитель ЦРУ формулирует нечто, что можно назвать послевоенной доктриной Соединенных Штатов в отношении Советского Союза. И основная идея состоит в том, чтобы разрушить мораль советских людей, посеять хаос в государственном управлении, распространить пьянство и наркоманию и так далее. И благодаря всем этим тайным действиям подчинить себе русский народ.

Коронный: Это некоторая папка, в которой написано по пунктам, как это нужно сделать?

Панченко: Это текст, он занимает где-то страничку 12-м кеглем. Что любопытно, он очень похож на «Протоколы сионских мудрецов» — и не случайно. Он целиком, с некоторыми вариациями заимствован из романа советского писателя, некогда достаточно популярного, — Анатолия Иванова. Он написал два больших романа, которые еще в советское время были экранизированы, — «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов». Как раз в этом самом «Вечном зове» есть самый негативный персонаж — Арнольд Лахновский. Он начинает свою карьеру еще в царской России в качестве следователя Томского жандармского управления, а после революции становится троцкистом и одновременно агентом германской разведки. Во время Второй мировой Лахновский уже открыто переходит на сторону нацистов, руководит коллаборационистской армией на оккупированных территориях. И вот как раз в этот момент одному из своих подчиненных рассказывает об этом плане. То есть вот то, что он говорит в романе, полностью скопировано и теперь фигурирует в качестве отдельного текста, этого самого пресловутого плана Даллеса. Причем, как выясняется, первым, кто заимствовал кусок из романа Иванова и приписал его Аллену Даллесу, был советский поэт, писатель и партийный функционер по имени Борис Олейник. Он и сейчас живет в Киеве. В 1992 году он издал памфлет, адресованный Михаилу Горбачеву и озаглавленный вполне характерно, — «Князь тьмы». Вот в этом тексте кусок из романа Иванова и был впервые выдан за мифический план Даллеса.

Отвлекаясь от истории самого этого текста, нужно сказать, что действительно у Госдепартамента США и у американской разведки были некоторые планы пропагандистско-психологической войны в отношении Советского Союза с целью разрушить правление большевиков. Но планы эти имели совершенно другой характер. Там довольно наивно, на мой взгляд, шла речь о том, что нужно обращаться к дореволюционным моральным ценностям русского народа, к наследию русской классической литературы. И если американская пропаганда будет напоминать русским об их традиционной морали, она сможет разрушить коммунистическое правление. То есть реальные планы американцев были прямо противоположны воображаемому плану Даллеса.

Наверное, даже более важную роль, чем текст Олейника, сыграла в истории плана Даллеса статья одного из лидеров первой волны постсоветского русского национализма — митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна Снычева. В 1993 году в газете «Советская Россия» он опубликовал довольно длинную статью «Битва за Россию», где как раз вся русская история была представлена как борьба разнообразных внешних врагов с русской идентичностью, с русским характером, с русской религией, с русской моралью и так далее. И он довольно большое место в этом тексте уделяет «Протоколам сионских мудрецов», а потом переходит как раз к плану Даллеса. Постоянные параллели между «Протоколами» и планом Даллеса не случайны. Иванов был одним из лидеров так называемой русской партии, консервативно-националистического крыла позднесоветской интеллигенции. Открытый антисемитизм в это время все же не приветствовался. Нужно было употреблять термины более мягкого, паллиативного характера. И на самом деле троцкисты у Иванова — это эвфемизм евреев. Так что уже сам Иванов имел в виду примерно то же самое, что имели в виду создатели «Протоколов сионских мудрецов». То, что говорит Лахновский в романе, — это изначально антисемитский текст. А митрополит Иоанн пытался его встроить уже в открыто антисемитский контекст. Но надо сказать, что в современном бытовании какие-либо идеи, связанные с антисемитизмом, из него выветриваются, остается только чистый антиамериканизм.

Коронный: Но почему именно эта идея так хорошо поселилась у нас в голове?

Панченко: Еще в 70-е годы, в брежневское время, в андроповское время мы наблюдаем озабоченность общественной моралью. Публичное обсуждение вопросов о том, какой должна быть советская мораль, начинается еще при Хрущеве. Но при нем в таких скорее радужных тонах, вот мы — строители коммунизма, скоро мы будем жить при коммунизме, и, соответственно, нам нужна новая мораль.

"Люди пьяные валяются на улице, наркоманы в подъездах колются, родители бросают детей. Но виноваты в этом не мы, виновата американская разведка"

А уже в последние десятилетия Советского Союза о морали начинают рассуждать с таких алармистских, тревожных позиций. Все время речь идет о моральном разложении общества. Эту тему часто связывают с распространением западной музыки, западного кино, формирующегося общества потребления и так далее. Конспирологический антисемитизм в романе Иванова тоже окрашен такими «моральными тревогами».

И, на мой взгляд, постсоветскую популярность идеи плана Даллеса можно объяснять тем, что в психоаналитической антропологии называется проективной инверсией. Нам кажется, то, что происходит в нашем обществе, — это плохо. Но вместо того чтобы принять ответственность за происходящее, мы переносим ее на внешнего скрытого врага. И поэтому оказывается, что план Даллеса — это такая очень удобная объяснительная рамка для того, что происходит вокруг нас. Вот люди пьяные валяются на улице, вот наркоманы в подъездах колются, вот родители бросают детей и так далее. Но виноваты в этом не мы, виноват Даллес, виновата американская разведка. Это она так все спланировала. И в интернете и по сей день довольно популярен такой демотиватор, где есть черная рамочка, а внизу написано: «План Даллеса — не существует, но работает». И дальше в эту рамочку, в принципе, каждый может загрузить ту картинку, которую он хочет, там, не знаю, молодые девушки на улице пьют алкогольный энергетик и так далее и тому подобное.

И в результате получается, что вот план Даллеса работает именно как такая рамка, в которую мы можем поместить то, что нам не нравится.

Коронный: Если с какими-то политическими объяснениями все более-менее понятно, действительно проще во всем обвинить американцев, сионских мудрецов или еще кого-нибудь, то вот какие-то бытовые теории заговора наверняка же связаны с фольклором?

Панченко: Давайте вернемся к этому самому компьютеру, который находится в Брюсселе, имя ему Зверь, и он пытается подчинить нас всех, чтобы приготовить приход Антихриста. История о нем любопытна тем, что все это было придумано совсем не в России, а в Америке.

Коронный: Почему американцев беспокоит брюссельский компьютер?

Панченко: Начал он их беспокоить в середине 1970-х годов. Причем это беспокойство испытывала совершенно конкретная социальная группа — так называемые новые правые христиане или ультраконсервативные христиане. Это члены неопротестантских церквей — баптисты, пятидесятники, разные внедоминационные группы, которые ориентируются на фундаменталистское прочтение Библии, то есть считают, что все, написанное в Библии, боговдохновенно и значимо. И поскольку они фундаменталисты, они читают и Книгу пророка Даниила, и Откровение Иоанна Богослова, и, соответственно, ждут конца света. И как раз в 1970-е годы происходит очередная волна таких вот эсхатологических ожиданий. И у них она связывается, с одной стороны, с глобализацией и созданием Европейского союза, а с другой стороны — с распространением электронных платежных инструментов, кредитных карт и штрихкодов. Собственно говоря, штрихкоды на товарах в Америке впервые начинают использовать как раз в первой половине 70-х годов.

"Русские крестьяне в XIX веке думали, что прививка от оспы — это начертание Антихриста. Но американские протестанты ассоциировали этот текст с распространением электронных платежных систем"

Коронный: А как штрихкоды перечат Библии и другим текстам?

Панченко: У нас есть 13-я глава Апокалипсиса — самый, наверное, популярный текст христианской эсхатологии, где говорится о некоем звере, но на самом деле о двух зверях. Одного обычно интерпретируют как Антихриста, насчет второго надо думать, кто это или что это. Зверь будет требовать, чтобы все поклонились Антихристу, и им будет нанесен какой-то знак либо на лоб, либо на правую руку. Тем, кто откажется это делать, будет трудно жить, потому что ничего будет нельзя ни купить, ни продать, и они будут, говоря современным языком, полностью выключены из экономической деятельности. А потом те, кто поклонился зверю и принял это начертание, будут гореть в аду.

Понятно, что этот текст на протяжении почти 2 тысяч лет люди пытались как-то толковать. Русские крестьяне в XIX веке думали, что прививка от оспы — это как раз начертание Антихриста. Но американские новые протестанты ассоциировали этот текст с распространением электронных платежных систем и коммерции. У них вообще были популярны эсхатологические идеи, вдохновленные романом-антиутопией Оруэлла «1984», они его, собственно говоря, любили читать. А в 1981 году одна такая дама, проповедница и основательница Лиги молитвы из Алабамы Мэри Рэлф, написала книжку «Когда ваши деньги теряют смысл: Число 666 в действии». В 13-й главе Апокалипсиса говорится, что «число зверя» — это 666. И она находила всюду это число и, в частности, в штрихкодах.

Ее текст очень легко перекочевал сначала в Европу, а потом и в Россию. Его перевели на русский еще в 1980-е годы старообрядцы, которые жили в Америке, но в советское время он не получил большой популярности. По-видимому, главными посредниками для распространения этого текста в России стали православные греки и особенно афонские монахи. В 1985 году появляется Шенгенская зона, Греция входит в нее только через 15 лет. Но уже в конце 1980-х и в начале 1990-х в Греции этот вопрос довольно широко обсуждается. И у многих православных греков по этому поводу началась паника, потому что они именно Шенгенскую систему воспринимали в качестве «сетевого управления Антихриста», если можно так выразиться. И об этом много рассуждал популярный среди русских православных верующих афонский старец Паисий Святогорец. Видимо, благодаря грекам этот сюжет попадает и в Россию, и вот у нас он начинает ассоциироваться сначала с ИНН и СНИЛС, а потом с новыми паспортами.

Коронный: Я вот совершенно не могу понять мотивацию, зачем в это нужно верить. Какая от этого выгода человеку?

Панченко: Здесь можно говорить о мотивации эмоциональной. Хотя это не единственный ответ. Вообще, когда говорят и о теориях заговора, и о близких к ним фольклорных текстах, которые называются городскими легендами, современными легендами, то часто их смысл видят в выражении специфических для современного общества страхов и тревог. Был такой немецкий социолог Ульрих Бек. Он придумал термин «общество риска». Чем сложнее становится общество, чем сложнее экономические процессы и чем интенсивнее информационные потоки, тем более дезориентированным человек себя чувствует. Он уже не может понять, что вокруг него происходит. И теории заговора как бы упрощают наше представление об этом сложном обществе.

"Настоящий конспиролог случайностей никогда не допускает"

Коронный: Выходит, теория заговора суперпопулярна исключительно потому, что человеку нужно объяснить мироустройство.

Панченко: Да. То есть, можно сказать, что теория заговора — это новая религия, немножко странная, но работающая. C другой стороны, в науке продолжаются дискуссии о роли конспирологии в современном мире. Можно ли говорить о том, что теория заговора — это мейнстрим, так сказать, современного коллективного воображения на Западе и в других частях света? Мы знаем, что теории заговора довольно популярны в исламском мире, но такие ли они, как те конспирологические модели, которые, как мы видим, нас в каком-то смысле объединяют с американцами?

Коронный: И в таком случае самый последний вопрос от меня — это все-таки как отличить теорию заговора от правды? И возможно ли это сделать?

Панченко: На самом деле есть известная шутка, что если вы параноик, это не значит, что за вами никто не следит. И популярный американский фильм «Теория заговора» именно про это. Но некоторые характеристики позволяют отличить фольклорный сюжет от более или менее истинного рассказа и теорию заговора от настоящего заговора. Это, во-первых, нарушение так называемого принципа Оккама. Согласно принципу Оккама мы должны, говоря о причинах и следствиях, выбирать в качестве наиболее вероятной самую близкую причину, то есть если дождь пошел, это не потому, что Америка применяет климатическое оружие, а потому, что туча над нами. Кроме того, мы должны в своих объяснениях происходящего всегда допускать фактор случайности, а настоящий конспиролог случайностей вообще никогда не допускает. Рецепт, если коротко, очень простой: быть скептиками.

Источник: https://daily.afisha.ru/brain/...