Швейцарский триумф советской разведки — и его тайны

Начало Великой Отечественной войны было неудачным не только для войск Красной Армии, — но и для ее разведки тоже.

Так что в годы хрущевской «борьбы с культом личности» в массы даже был пущен миф, с удовольствием смакуемый либеральной публикой и доселе. Дескать, Сталина много раз предупреждали о готовящемся нападении Гитлера, — а он, негодяй такой, не верил донесениям наших разведчиков, вот и получил тяжелые поражения первых месяцев войны.

При этом, правда, сии «праведные критики» обычно забывают уточнить, что словосочетание «много раз предупреждали» касается не только обилия источников предупреждения. Но и, увы, сроков нападения тоже — их было куда больше одной даты. Последние варьировали в промежутке от 15 апреля до 15 июня 1941 года минимум. Как считается, последнее было обусловлено двумя главными факторами.

Первый — без иронии, это отличная работа немецких спецслужб, в первую очередь — Абвера. Успешно проводивших весной-летом 1941 года «оперативную игру» с имитацией «утечки информации» о близком нападении на СССР через своих военных, дипломатов и журналистов — особенно за рубежом. Образца древней притчи о мальчике-пастушке, постоянно кричавшем на все село «волки, волки!» — ради смеха провоцируя односельчан бежать ему на помощь, отбиваться от несуществующих серых хищников. В конце концов, селянам эти «приколы» надоели — и когда на стадо действительно напала стая волков, теперь уже честный вопль пастушка остался без какой-либо реакции.

Обвинители «преступной недоверчивости» Сталина, соответственно, не очень понимают (точнее — не желают понимать), что адекватные меры для отражения полномасштабного военного вторжения сами по себе — штука очень дорогостоящая. Мобилизация миллионов мужчин самого трудоспособного возраста, машин, тракторов из промышленных и сельхозпредприятий на нужды армии — это колоссальные потери для экономики в виде недовыпущенной продукции и несобранного урожая. Плюс — дача в руки потенциальному агрессору мощного «козыря» для оправдания своих захватнических намерений, — дескать, это не я войну хотел начинать, а лишь оборонялся из-за наличия у соседей явных признаков подготовки к нападению. К которым, согласно международным представлениям, как раз и относится массовая мобилизация.

А-а, Гитлер провел ее тоже? Так ведь Третий рейх уже с 1 сентября 1939 года был в состоянии войны с Англией и Францией — пусть вторую уже в июне 40-го и удалось разгромить всего за 6 недель. То есть на любой вопрос: «А чего это отмобилизованные части Вермахта вблизи советской границы ошиваются?» — в Берлине всегда могли ответить Москве: «Так это потому, что мы опасаемся нападения англичан с востока», — где у тех действительно было немало баз. А у СССР с Германией был подписан Пакт о ненападении, — так что сосредоточение войск РККА, усиленных мобилизованными, в политику дружественного нейтралитета укладывалось не очень.

Вот и старались в Москве избегать самых радикальных мер подготовки к войне, — что, кстати, не означало отсутствия самой этой подготовки. Примером которой, в частности, является командно-штабные учения в нашем Генштабе в январе 1941 года, — где тогда еще генерал Жуков «играл» за «потенциального противника» с Запада против командующего Белорусским военным округом генерала Павлова. Последний, кстати, очень быстро «продул» будущему «маршалу Победы», — но должных выводов так и не сделал, допустив спустя неполные полгода настоящую катастрофу, в ходе которой Минск был взять немцами уже 28 июня…

Второй момент — вышеизложенной дезинформационной «игре» своих спецслужб подыгрывал еще и сам Гитлер. Он ведь был ну очень большим любителем перенесения сроков начала даже самых судьбоносных для себя кампаний. Достаточно сказать, что дата массированного наступления на Францию весной 1940 года переносилась фюрером 13 раз! Ну, а начало осуществления плана «Барбаросса» тоже откладывалось ненамного меньше. В том числе и по объективным причинам — вроде войны с Югославией, которую в Берлине хотели сделать фактически нейтральной. А также и с соседней с ней Грецией, где грозили сорваться амбициозные, но малообоснованные в силу неспособности итальянской армии воевать, захватнические планы Муссолини.

***

Конечно, все вышесказанное не означает, что советская разведка вообще не имела в Германии своих информаторов. Имела — и даже в достаточно крупных чинах или должностях. Например, в лице сотрудника Министерства авиации, близкого к Герингу, Харро Шульце-Бойзена — или Вилли Лемана, «агента Брайтенбах», руководившего целым отделом внутри зловещей памяти «гестапо». А по некоторым данным даже план «Барбаросса» стал известен Москве спустя всего 11 дней после подписания — то есть уже накануне нового 1941 года!

Вот только, похоже, содержание этого плана удалось переправить руководству СССР как минимум не полностью. В противном случае, как тогда объяснить, что Генштаб до самого начала нападения колебался, — где именно вермахт нанесет главный удар? При этом тогдашний начальник Генштаба Жуков и нарком обороны Тимошенко полагали, что большую часть сил немцы бросят на киевском направлении. А они взяли — да и ударили на белорусском, чтобы побыстрее прорваться к Москве, создав там двукратное превосходство над РККА. Что вкупе с, хм, «полководческими талантами» генерала Павлова привело к уже упоминавшейся выше катастрофе…

Сумел предугадать данный сценарий лишь маршал Шапошников. Увы, к тому времени уже не занимавший пост начальника Генштаба, — а служивший лишь одним из заместителей наркома обороны. Так что к его интуиции коллеги-военачальники не прислушались… Но в любом случае, при наличии вроде бы доставленного разведкой плана «Барбаросса» — о каких «гаданиях-предположениях» вообще могла идти речь? Там же все — и там черным по белому должно было быть написано?! Видно, все-таки, не все было столь однозначным с этими разведданными. Как, похоже, и с состоянием именно «стратегической» составляющей нашей зарубежной разведки. Которая неплохо справлялась с добычей информации о новых видах военной техники и вооружений рейха, работе его оборонных предприятий, ряде других подобных вопросов, — но вот относительно самых важных из них, похоже, частенько бывала далеко не на высоте.

И за эту неосведомленность и нашей армии, и всей стране в целом приходилось платить очень большой кровью. Ладно там трагедия 1941 года — после успешного контрнаступления под Москвой ситуация на фронтах к весне 1942 года в целом нормализовалась. Генштаб под руководством вернувшегося туда маршала Шапошникова начал осуществление ряда успешных операций — линия фронта как минимум стабилизировалась. Но уже с мая 42-го едва не повторилась, пусть и в меньшем масштабе, катастрофа лета 41-го, — начавшись с потери Крыма, окружения сотен тысяч красноармейцев под Харьковом.

После чего гитлеровцы поперли широким фронтом на Кавказ и до Волги, будучи остановлены лишь в Сталинграде. Причем дело ж ведь не только в профнепригодности командующего Керченским фронтом Козлова — или запредельных амбициях «члена Военного Совета» Юго-Западного направления будущего «глав-кукурузника» Хрущева, возжелавшего враз освободить от оккупации Советскую Украину минимум до Днепра. Куда важнее выглядит опять же стратегическая ошибка советского командования относительно направления главного удара в немецкой кампании 1942 года. Его ведь ожидали опять на Москву. А Гитлер вместо этого собрался лишить РККА бензина, для чего ему было необходимо захватить северокавказские нефтепромыслы и перекрыть Волгу для движения танкеров из Баку. Сообщить же Ставке истинные планы высшего немецкого командования из Берлина было, увы, некому…

***

Перелом в сложившейся в советской «стратегической» разведке не самой удачной ситуации наступил в ноябре 1942 года. Когда, связавшись с советскими представителями в офисе Международной организации труда в Швейцарии, помогать Москве вызвался некий Рудольф Ресслер. Эмигрировавший еще в 1934 году в «страну сыров и шоколада» уроженец Баварии, — несмотря на «землячество» со многими известными нацистами, имевший антифашистские взгляды.

Понятно, что сам он, уехавший из Германии 8 лет назад, лично никакого доступа к мало-мальски секретной информации иметь не мог. Но последней обладали его источники, — о которых доселе известны лишь их оперативные псевдонимы «Вертер» и «Ольга». Хотя иногда называют и еще парочку других «имен», — впрочем, есть и противоположные мнения о том, что «Ресслер сам все выдумывал». Впрочем, последнее — из области просто «оценочных суждений». Ведь через скромного швейцарского издателя-эмигранта, связником которого с Москвой были сотрудники группы «Дора» известного советского разведчика венгерского происхождения Шандора Радо, стал идти просто-таки вал секретнейшей информации!

Полное ее содержание, естественно, не разглашается и поныне, — но, как минимум, известно о передаче этим путем планов немецкой операции «Цитадель». Попытки устроить «котел» для вырвавшихся вперед войск Центрального и Воронежского фронтов, вылившихся в знаменитую битву на Курской дуге, — справедливо считающейся «коренным переломом» в Великой Отечественной войне. Ведь после краха гитлеровских планов последовал двухмесячный «бег к Днепру» немецких частей, с освобождением левобережной Украины. Продолжившийся уже к новому 1944 году наступлением РККА уже и на правом берегу этой великой русской реки.

Работа Ресслера до сих пор во многом покрыта завесой тайны. Даже в чисто «технических» моментах — до сих пор историки недоумевают, как в кратчайшие даже для нашего времени сроки этот человек мог получать из Германии свежайшие оперативные сведения. Так что после войны арестованный как военный преступник генерал-полковник Йодль с иронической горечью сообщал на допросах: «Секретные документы поступали ко мне на стол лишь спустя несколько дней после того, как оказывались на столе у Сталина». — И это при том, что в квартире немецкого эмигранта даже не было радиопередатчика! Хотя, по большому счету, его не держал у себя и «киношный» Штирлиц — для этого у разведчиков есть отдельные радисты. А чтобы принять радиограмму хватает и обычного, не вызывающего подозрений радиоприемника. Можно объяснить даже и бесперебойную работу передатчиков берлинских информаторов — особенно если они занимали достаточно высокие посты в соответствующих ведомствах. Так что могли поручать передачу шифрованных сообщений якобы для своих агентов за рубежом — радисты ж все равно не знали об их содержании.

Только ведь по радио ни чертежи новейшего танка «Пантера», ни даже подробное содержание того же плана «Цитадель» не передашь! Восемь десятилетий назад даже по куда более надежным телефонным линиям факсовые сообщения практически не передавались — это ж не нынешний Интернет с электронной почтой. Стало быть, нужны были курьеры, могущие очень часто ездить из Германии в Швейцарию — и обратно. Теоретически, конечно, это было возможно — страны официально не воевали друг с другом, граница была не на замке. Но практически-то из воевавшей Германии далеко не каждый житель мог выехать просто так — да и пограничный контроль был далеко не символический. То есть нужна была целая организация «связников», — могущая несколько лет избегать пристального внимания гестапо. Что уже само по себе достойно удивления.

***

Однако еще большее удивление пополам с восхищением вызывают личности самого Ресслера и его тайных информаторов. Первому в Москве, как видится, недаром дали оперативный псевдоним Lucy. Который иногда переводится, как «Люси», — но гораздо чаще «Люци». Что можно понимать тоже двояко. И так сокращенно от «Люцерн» — швейцарский город, где жил Ресслер. Но и как сокращение от другого, куда более известного имени — «Люцифер». Также имеющего двоякое значение — и «светоносец», и «князь Тьмы».

Сложно сказать, кем больше считали в Москве своего информатора. Возможно, что и «лучом света, работающего с просто-таки дьявольской эффективностью». Да, в общем, господин Рудольф действительно был человеком неоднозначным. Хоть (обычно часть западных источников) и пытаются рядить его едва ли не в «левого», а то и чуть ли не «коммуниста» — в сколь-нибудь однозначных просоветских симпатиях в виде «работы за идею» он особо замечен не был. Хотя, в конце концов, уже в 50-х годах, даже и просидел почти год в швейцарской тюрьме за шпионаж в пользу «коммунистической разведки», — правда, чехословацкой.

А так куда чаще Ресслера называют в числе самых высокооплачиваемых «двойных агентов». Хотя, по понятным причинам, ведомостей на оплату его услуг от ведомства товарища Берии никто не видел, — но в западных СМИ с тех пор смакуют якобы полученные за планы операции «Цитадель» полмиллиона долларов. Что согласно данным ФРС США к началу 20-х годов 21 века равны по покупательной способности уже почти 10 миллионам «вечнозеленых».

​

Конечно, далеко не факт, что все эти баснословные суммы оставались в кошельке у немецкого эмигранта — ведь его «источники», как можно предположить, тоже работали на советскую разведку не только «за идею». Хотя, кстати говоря, сам их «швейцарский связник» был даже не «двойным», — а минимум «четверным» агентом. Работая, кроме советской, еще и на разведки минимум Швейцарии, Британии и США. Чем в значительной степени объясняется и его уникальная неуязвимость. Его и арестовали лишь весной 1944 года — и то, по мнению ряда источников, отнюдь не потому, что «швейцарские власти боялись портить отношения с Гитлером». Да после Сталинграда (и особенно после Курской битвы, освобождения Киева и всего Днепра) бояться потерявшего связь с реальностью фюрера перестали даже почти всего его прежде верные сателлиты. Италия, Румыния, Болгария, Венгрия, Финляндия — они все сильнее искали возможность сепаратного выхода из войны, вплоть до готовности переметнуться на сторону «Большой тройки».

Так что типа арест Ресслера гораздо чаще рассматривается в качестве исключительно меры его защиты от немецких агентов, — которым стала известна его роль в утечке стратегической информации колоссальной важности. А потому гестапо спало и видело сценарий, которого профессор Плейшнер в «17 мгновениях весны» избежал, лишь выбросившись из окна, — иначе его бы вывезли в Германию для «допросов третьей степени».

***

К счастью, столь трагической развязки самому эффективному разведчику Второй мировой удалось избежать — пересидев самый трудный период под охраной швейцарских тюремщиков. В силу чего его агенты так и остались неизвестны. Как минимум для широкой публики — есть мнение, что некоторые топ-руководители разведок о них все же кое-что знали. Во всяком случае, подобную версию выдвигает в своих мемуарах сын Лаврентия Павловича Берии — Серго. Дескать, его отец имел собственную сеть «стратегических разведчиков», — имена которых были известных лишь ему одному — и Сталину.

Так или иначе, недостаток достоверной информации по сей день пытаются восполнить предположениями — в том числе и самыми фантастическими. Вроде того, что под псевдонимом «Вертер» скрывалась либо вся британская разведка, после взлома кода немецкой шифромашины «Энигма» получившая доступ к сверхсекретным радиограммам Третьего Рейха, — или же «Вертером» был сам начальник гестапо Мюллер. А то и заместитель Гитлера по НСДАП Мартин Борман.

Вообще-то, вспоминая известные анекдоты на тему «варианта фантастического и реалистического» — по-настоящему фантастическим из вышеизложенного выглядит лишь первый, насчет «бескорыстной помощи британской разведки СССР». Притом что Черчилль никогда не забывал о своей вражде с первым в мире государством рабочих и крестьян — и видел своей главной задачей «спасение Европы от большевизма». А немцев — будущими потенциальными союзниками в этом, хм, благородном деле. Так что британские эмиссары в немалых чинах вели соответствующие переговоры с немецкими генералами в оккупированной Греции на этот счет уже в 1943 году. Да, пока Гитлер был силен — Лондон слегка помогал нашей стране хотя бы в помощи американским поставкам по ленд-лизу. Но так, чтобы Интелидженс Сервис вдруг начала бы «сливать» стратегически важную для коренного перелома в войне против Гитлера информацию Москве, тем самым ее усиливая и увеличивая вероятность этого самого «большевизма» в Европе, как минимум, Восточной? Чем-то это живо напоминает пушкинское «Свежо предание — да верится с трудом»…

Право, гипотетическое сотрудничество Мюллера и даже Бормана с советской разведкой на таком фоне выглядит более реалистично. Были они, безусловно, не дураками — и понимали, куда катится их Рейх под руководством фанатичного Гитлера. Также понимая, что за свои «художества» высшее руководство Рейха вряд ли помилуют даже западные победители — уж слишком они «токсичны» для общественного мнения. Можно, конечно, попытаться удрать куда-нить в Латинскую Америку. Но там в лучшем случае лишь местные власти, недалеко ушедшие от нацистов, их трогать не будут. А уберечься от спецслужб США и Британии будет гораздо сложнее.

Тем более «план Моргентау» о расчленении послевоенной Германии и фактическом геноциде части ее населения из-за голода был утвержден в Канаде еще в 1944 году. И агентам ЦРУ и МИ-6 необязательно поступать в духе откровенно террористических методов МОССАДа вроде открытого похищения и вывоза в Израиль для суда видного нациста Эйхмана. Можно обойтись и банальной ликвидацией, замаскированной под «бытовуху». Так что в этом смысле найти убежище в СССР, — в обмен за это согласившись работать на советскую разведку еще до разгрома Германии, а после выдать еще больше важных известных секретов, могло показаться даже самым влиятельным функционерам Третьего рейха более предпочтительным. Хотя, конечно же, это всего лишь «мысли вслух» — никаких документальных свидетельств на этот счет нет. В любом случае, серьезные спецслужбы умеют хранить серьезные тайны…

***

Возвращаясь к деятельности Ресслера — и загадке того, кто же мог дать ему «отмашку» на сотрудничество с СССР. Все-таки мотив «он хотел получить еще больше денег, начав работать с еще одним “заказчиком” в лице Москвы» выглядит не совсем реалистично, если разобраться. Конечно, немецкий эмигрант из Люцерна был источником ценнейшей информации для англичан, американцев и швейцарцев — так что резать курицу, которая несет золотые яйца, «рыцари плаща и кинжала» вряд ли стали бы даже при не согласованной с ними попытке этой «курицы» найти для своих «яиц» еще одного покупателя. Но вот серьезно припугнуть при необходимости, думается, все же могли. Да так, что жертва на истинных заказчиков даже и не подумала бы. Тем не менее поняв, что «так больше делать не надо — чревато».

В некоторых источниках можно встретить мнение, что санкцию на работу Ресслера в том числе и на Москву дали швейцарские спецслужбы. Дескать, успехи Гитлера на Восточном фронте Берн напугали, — а ну как после разгрома СССР фюрер возьмется и за Швейцарию? Однако по такой логике открывать для советской разведки бесценные данные «Вертера» и «Ольги» надо было еще если не 41-м, то в начале 42 года? А не дожидаться, пока гитлеровские полчища дойдут до Волги. Тем более что в это время начальник швейцарской разведки Роже Масон проводил интенсивные контакты с шефом 6 отдела РСХА Вальтером Шелленбергом — как раз на предмет уверения Берлина в однозначном нейтралитете Швейцарии. На таком фоне рисковать инициацией разведконтакта колоссальной важности Ресслера с Москвой со стороны Масона было бы верхом авантюризма.

Возможно, эти контакты были санкционированы куда более влиятельным геополитическим субъектом — США. И кстати, совсем не обязательно по линии «Управления стратегических служб», будущего ЦРУ и их швейцарского резидента Аллена Даллеса, мягко говоря, не слишком симпатизировавшего СССР. Американцы ведь имели значительное влияние в Швейцарии и по линии бизнеса. В том числе — еврейского, чьи «топы» после начала Гитлером откровенного «холокоста» были очень недовольны устроенным тем геноцидом их родичей. Генри Моргентау, кстати, министр финансов у Рузвельта, чей план в случае реализации привел бы к ликвидации немецкой государственности полностью, ведь тоже был евреем…

Ну и потом, после подписания Атлантической Хартии в том самом 1942 году с Лондоном, Вашингтон официально «выломал руки» своему типа стратегическому союзнику на послевоенный роспуск Британской колониальной империи. И переход мира к неоколониализму, — на верхушке которого должны были стоять американские монополии. В рамках этого плана усиление позиций ностальгирующего за ускользающим колониальным величием Британии Черчилля однозначно не входило. Как и его пещерный антисоветизм тоже. Тем более что война США с Японией на Тихом океане однозначно затягивалась — и без вступления в нее СССР, — что невозможно было до победы над Германией, грозила обернуться для американцев «неприемлемым ущербом». Вместо тех довольно-таки жалких 600 с лишним тысяч погибших (это на всех фронтах Второй мировой!) в реальной истории. Так что, исходя из вышеизложенных соображений, Рудольфу Ресслеру то ли напрямую, то ли через швейцарские спецслужбы американцы, в принципе, могли дать разрешение делиться стратегически важной информацией из Берлина с Москвой. Англичане, как несложно предположить, даже если бы узнали об этом, вряд ли рискнули бы пойти против своих «больших братьев» из-за океана — слишком уж они от них зависели.

***

А то, что под старость «куратор» «Вертера» и «Ольги» начал работать на разведку социалистической Чехословакии — так это ж, как говорится, «не от хорошей жизни». Просто геополитическая картина послевоенной Европы радикально изменилась. Зачем после 9 Мая 1945 года американским, британским и даже швейцарским спецслужбам секретная информация от информаторов Ресслера из Берлина — если бывшие гитлеровские «секретоносители» и так выстраивались в очередь, чтобы победители их хотя бы не судили? А то и какую-нить работенку подбросили бы... А так у НАТОвцев секретов от Вашингтона нет, — стало быть, и платить прежде «самому высокооплачиваемому агенту Второй Мировой» теперь уже не за что.

А вот представителям другой стороны, социалистической, узнать о важных вещах в западных странах было нелишним. Вот и начал работать Ресслер на социалистическую Прагу. Впрочем, недолго, — как оказалось, «обычный» агент куда более уязвим, чем агент «многосторонний», которого все «покупатели» предпочитают беречь. Так что незадолго до смерти в 1958 году швейцарские власти даже упекли теперь уже только чехословацкого агента в тюрьму — за шпионаж. Пусть и ненадолго, годик всего — все ж таки человек был заслуженный, поработавший на несколько самых мощных мировых разведок, не говоря уже о швейцарской. После чего «агент Люци» вел жизнь уже обычного пенсионера. Ну или по крайней мере больше уже не попадался…

Так или иначе, его помощь советской разведке в годы войны была очень важной. А что она велась не бескорыстно и не только для нашей страны — так у «рыцарей плаща и кинжала» западного происхождения, да еще и не кадровых сотрудников спецслужб, большей частью собственная мораль и этика, нередко весьма отличающаяся от по-настоящему рыцарской. Это ж не Рудольф Абель или Конан Молодый, — сохранившие верность присяге, даже будучи арестованными в качестве «разведчиков-нелегалов». В любом случае, Рудольф Ресслер посвятил свою жизнь борьбе с фашизмом — и вел ее очень успешно. Уже за одно это заслуживая благодарности потомков… 

Георгий АЛЕКСЕЕВ