В предыдущей статье я уже сказал о том, что под вывеской «историософии» могут скрываться идеологии, нацеленные на достижение какого-то земного результата, причем в ближайшем будущем. Это что-то наподобие инструмента, который призван организовать какой-то толчок (дворцовый переворот, революцию, войну) для того, чтобы изменить траекторию исторического развития страны в интересах организаторов толчка. Таких организаторов обычно называют заговорщиками или революционерами. Им смысл истории не очень интересен.
Им интересно самим быть творцами истории. Не с помощью постоянного труда и созидания, а с помощью революций, которые физики остроумно называют «квантовыми скачками». Такой подход открыто провозгласил Карл Маркс, заявивший в «Тезисах о Фейербахе» (1845): «До сих пор философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (11-й тезис). В предыдущей статье я писал об историческом материализме, который был частью марксизма-ленинизма и претендовал на роль историософии. Я показал, что на самом деле это была не историософия, а идеология, нацеленная на социалистическую революцию. Большое влияние на представления об истории наряду с марксизмом оказал дарвинизм, названный по имени английского естествоиспытателя Чарльза Дарвина (1809—1882).
Но при чем здесь дарвинизм, имеющий отношение к биологии, когда мы говорим об историософии? — При том, что дарвинизм — это не наука, а идеология. Причем такая идеология, с помощью которой кое-кто хотел (и продолжает хотеть) управлять историческим процессом. Она получила название «социал-дарвинизм». Дарвинизм уже в конце XIX века стал оказывать серьезнейшее влияние на общественные науки — социологию, экономику, историю. Они стали объяснять общественные процессы языком биологии. В конечном счете, дарвинизм родил на свет новую версию философии истории — историософию социал-дарвинизма. Ее постулаты предельно просты и одновременно предельно жестоки.
Во-первых, историей не только можно, но и нужно управлять.
Во-вторых, для такого управления нужно глубокое знание биологических законов.
В-третьих, действие этих законов распространяется не только на животный мир, но также на человеческое общество, которое является органической частью животного мира.
В-четвертых, человеческое общество по своему составу очень неоднородно. В нем есть особи более совершенные и менее совершенные. Среди первых есть особо совершенные, которых называют «сверхчеловеками»; среди вторых преобладают такие, которых можно назвать «недочеловеками».
В-пятых, между особями совершенными и несовершенными идет непрерывная борьба за «место под солнцем» (точнее — за место на Земле).
В-шестых, в результате этой борьбы происходит «естественный отбор» в пользу более совершенных особей. Т.е. имеет место прогресс.
В-седьмых, чтобы ускорить прогресс, наиболее совершенные особи («сверхчеловеки») должны лучше понимать законы биологии, в том числе уметь отличать более совершенных от менее совершенных и тем самым ускорить процесс очистки Земли от всякого рода «недочеловеков».
Социал-дарвинистом без оговорок следует считать и самого Чарльза Дарвина. Своим знакомым задаю контрольный вопрос: «Как называется главный труд этого англичанина?». Ответ одинаковый: «О происхождении видов». Но это краткий вариант названия. Действительно, именно под таким названием выходила книга Чарльза Дарвина в наей стране. А вот как выглядит полное название книги, впервые опубликованной в Англии в 1859 году: «О происхождении видов с помощью естественного отбора или о сохранении благоприятных рас в борьбе за жизнь» (On the Origin of Species by Means of Natural Selection, or the Preservation of Favoured Races in the Struggle for Life). «Благоприятная раса» для Дарвина как англичанина, конечно же, англосаксы. И автор книги намекает, как англосаксам надо бороться за свое выживание и доминирование в человеческом мире. Который, с точки зрения Дарвина и его последователей, принципиально ничем не отличается от мира животных, а по сути является его частью.
Серьезные социал-дарвинисты признают, что их наука (фактически идеология) появилась еще до Чарльза Дарвина. Предтечей Дарвина был английский священник Томас Мальтус (1776—1834), который в самом конце XVIII века написал и опубликовал книгу «Очерк о законе народонаселения» (Essay on the Principle of Population). Сегодня его во всех книгах представляют как выдающегося ученого, демографа, экономиста, иногда даже как философа и основоположника мировой научной школы под названием «мальтузианство». Мальтус и его последователи утверждают, что человеческое общество развивается по законам биологии. Основное внимание обращается на то, что люди слишком быстро размножаются, рождаемость значительно опережает смертность, а потому численность населения в отдельных странах и в мире в целом стремительно растет.
Человечеству грозит голод и холод по той причине, что земельные, биологические и минеральные ресурсы Земли ограничены, на всех не хватит. А потому люди должны научиться управлять демографическими процессами. А если не будут способны управлять, тогда «Всевышний» вмешается и своими жесткими средствами восстановит равновесие между ресурсной базой и человеческим сообществом. Путем голода и войн, которые ликвидируют «избыточное» население.
Современные последователи Мальтуса, которых называют «неомальтузианцами», уточняют, что ликвидировать «избыточное» население следует на «научной основе» и в «плановом порядке». Подробно обосновывается, кого следует сохранить, а кого отнести к группе «избыточного» населения. Некоторые копают еще глубже, называя первым социал-дарвинистом английского философа Томаса Гоббса (1588—1879), известного своим произведением «Левиафан». Он уже обратил внимание на сходство процессов в человеческом обществом с тем, что происходит в животном мире. «Войны всех против всех» — естественное, по мнению Гоббса, состояние общества.
Социал-дарвинисты, наиболее погруженные в тему, также в качестве предтечи Чарльза Дарвина называют его деда — Эразма Дарвина (1682—1784). Свои мысли о том, что общество развивается по законам биологии и зоологии, Эразм изложил в книге «Зоономия, или Законы органической жизни». В ней уже просматривалась идея так называемого «естественного отбора». Она при жизни автора не была опубликована, ее признали богохульной. Человечество еще не созрело для дарвинизма и социал-дарвинизма. Роль революционера в науке была отведена внуку Эразма, который, судя по всему, был знаком с «Зоономией». И уже после того, как свет увидел труд Чарльза Дарвина «Происхождение видов», общественные науки стали стремительно мутировать, приобретая все более явные признаки социал-дарвинизма. В первую очередь социал-дарвинизм захватил родину Дарвина — Британию. Наиболее известными представителями британского социал-дарвинизма стали:
Герберт Спенсер (1820—1903),
Альфред Рассел Уоллес (1823—1913),
Хьюстон Чемберлен (1855—1927),
Джон Хайкрафт (1857—1922),
Карл Пирсон (1857—1936),
Бенджамин Кидд (1858—1916) и др.
Наиболее полную наукообразную форму социал-дарвинизму придал Герберт Спенсер в своей работе «Социальный организм» (1860). Он же ввел понятие социального прогресса в работах «Прогресс: его законы и причины» и «Основные начала». История по Спенсеру — прогресс, который достигается через развитие «социального организма» согласно законам биологии. Все, что требуется от государства, — не мешать «естественному» развитию «социального организма». Поэтому Спенсера одновременно называют одним из основоположников либерализма (отводящего государству роль «ночного сторожа»).
Спенсер говорил, что социальный организм развивается от простого к сложному, от однообразия к многообразию и специализации. Подобно тому, как из простой клетки в результате эволюции получился человек с его сложнейшим организмом. Но, на беду Спенсера, в это время в Европе уже стали говорить об открытии второго закона термодинамики. Закона, который наоборот утверждал, что в мире (вселенной) происходит непрерывный процесс разрушения, упрощения структуры, распада. То, что в научно-популярной литературе сегодня называется «возрастающей энтропией» и «тепловой смертью вселенной». Власть имущим в то время был более нужен социал-дарвинизм, поэтому идеи указанного физического закона не озвучивались в широких аудиториях; он обсуждался только в узких кружках ученых.
Впрочем, многие британские социал-дарвинисты мало думали о метафизике истории, их больше интересовало идеологическое обоснование колониальных захватов и расширения британской колониальной системы. В таком ключе, в частности, написаны работы Кидда «Социальная эволюция» (1894) и «Контроль над тропиками» (1898), работа Пирсона «Социальная эволюция и контроль над миром» (1900). Идеи социального дарвинизма стали популярны и за пределами Британии. В Германии наиболее известными его представителями стали:
Эрнст Геккель (1834—1919),
Людвиг Вольтман (1871—1907),
Отто Аммон (1842—1916),
Джон Хайкрафт (1859—1923) и др.
В Австрии:
Густав Ратценхофер (1842—1904).
Во Франции:
Клеманс Руайе (1830—1902),
Жорж де Лапуж (1854—1936).
В Польше:
Людвиг Гумплович (1838—1909).
В США:
Уильям Самнер (1840—1910),
Джон В. Бёрджесс (1844—1931),
Албион Смолл (1854—1926),
Мэдисон Грант (1865—1937).
Я называю лишь первое поколение социал-дарвинистов. Которые еще рассуждали о метафизике истории. Следующее поколение — уже практики социал-дарвинизма. В отличие от Герберта Спенсера они призывали к тому, чтобы активно вмешиваться в развитие человеческого общества и ускорять «прогресс» человечества. Прикладным, или практическим социал-дарвинизмом, стала евгеника, которая получила статус «науки». Основоположником евгеники является двоюродный брат «великого ученого» Чарльза Дарвина английский психолог Фрэнсис Гальтон (1822—1911). На островах Туманного Альбиона было учреждено Британское евгеническое общество, которые возглавлял один из сыновей «великого ученого» Чарльза Дарвина — Леонард Дарвин. С островом Туманного Альбиона евгеника перекочевала за океан, в США. А потом при интеллектуальной и финансовой помощи англосаксов евгеника пышным цветом расцвела в Германии. Где в период Третьего Рейха на «научной» основе евгеники были уничтожены миллионы людей, которых эта «наука» считала «неполноценными». Подробнее обо всем этом можно узнать из моей книги: «Лжепророки последних времен. Дарвинизм и наука как религия» (М.: Кислород, 2017).
В то время были и другие подходы к воспринятию истории. Так, известный немецкий философ Фридрих Ницше (1844—1900) в 1874 году написал работу «О пользе и вреде истории для жизни». Позицию автора я назвал бы нигилистической — в ней содержится огульная критика всех существовавших на тот момент представлений о назначении и закономерностях истории. История непознаваема, а потому пугает человека своим неопределенным будущим. Лучше жить сегодняшним, а чтобы было легче жить, можно вдохновляться какими-то позитивными событиями прошлого. Не будет большой натяжки, если скажу, что Ницше можно отнести к категории агностиков — тех, кто считает историю непознаваемой. Впрочем, многие представители социал-дарвинизма относятся позитивно к философии Ницше по той причине, что он признал существование в обществе людей разных сортов. Начиная от «сверхчеловеков» и кончая «недочеловеками».
Я сделал краткий обзор дарвинизма и социал-дарвинизма для того, чтобы показать, что ложные посылы, обличенные в «научные» одежды, сначала замахиваются на то, чтобы объяснить мировую историю. Т.е. претендуют на роль метафизики истории. Но через некоторое время они превращаются в дьявольскую идеологию, обосновывающую грубое вмешательство в общественную жизнь. Под предлогом «исправления» и «совершенствования» общества, ускорения «общественного прогресса». Впрочем, есть люди, которые справедливо говорят, что ни марксистский материализм, ни социал-дарвинизм в разных его вариациях не могут претендовать на то, чтобы стать метафизикой истории. Ведь они наблюдают лишь за видимой частью мира. А метафизика — то, что лежит за пределами видимого, физического мира (слово «метафизика» впервые было применено к некоторым работам Аристотеля спустя несколько веков после смерти этого философа). Сторонники истинной метафизики истории исходят из того, что земной мир с человечеством управляется из невидимого мира. По крайней мере, из того невидимого мира происходит какое-то вмешательство в земную жизнь людей. На таком понимании истории базируются мировые религии. Впрочем, не только мировые религии, но также всевозможные языческие секты, разного рода мистики и оккультисты.
Поскольку мы с вами живем в России — стране, где главной религией является христианство, — то в следующий раз я попытаюсь изложить христианское понимание истории.
Оценили 7 человек
8 кармы