Российский Кавказ между трёх огней

Южные регионы России исторически являются одной из самых геополитически накалённых точек на планете. Равно, как и территории, примыкающие к ним. С которыми российский Юг по факту является единым целым с геополитической точки зрения. Которая не всегда имеет сходство с т.н. «актуальной политикой» и повесткой, которую она диктует. Например, государственными границами, существующими на данный момент. И, оценивая ситуацию в регионе, ориентироваться на актуальную политику, как минимум, опрометчиво. Она – величина временная. А вот геополитика постоянна. И лучше всего её суть описал последний великий певец империй сэр Рельярд Киплинг, сказавший: «Только когда все умрут закончится Большая Игра».

И снова разгорающийся сейчас конфликт в Нагорном Карабахе ярко это подтверждает. Он дремал четверть века и о нём выросшее за это время поколение как-то даже забыло. Но четверть века по геополитическим меркам – это даже не вчера. И первые же дни этой вновь пробудившейся войны показали с максимальной наглядностью: не смотря на все актуально-политические миражи (вроде тех же нынешних границ, правящих режимов в столицах заинтересованных стран, ect), по сути, геополитический расклад там сейчас тот же, что был и сто, и двести, и пятьсот лет назад. И игроки за этой шахматной доской так же остались прежними. Равно, как и их интересы. С самого начала своё фактическое участие в конфликте манифестировала Турция: президент Эродган чуть ли не в первый же день выступил с крайне резким заявлением, не оставляющим места для сомнений. А буквально сейчас начинает поступать информация о включении в игру Ирана. Который, пока что, официально это отрицает. Но вот именно, что «официально» и «пока что». В Сирии он тоже не сразу обозначил себя. А его участие является неизбежным, как гравитация – просто потому, что таковы его неотменяемые интересы. То, что является фундаментом геополитики. Но дело в том, что не менее неотменяемы и интересы России. И в этом конфликте, и в этом регионе.

В актуальном политическом поле нынешней РФ сейчас довольно громко и чётко звучит вопрос: вмешиваться ли ей в происходящее. И довольно влиятельно мнение, что делать этого не стоит. Доводы разделяющих его, в общем-то, понятны и по-своему здравы: у власти в Ереване в данный момент находится откровенно русофобский и просоросовский режим г-на Пашиняна, по своей сердцевине мало отличающийся от бандеровцев в Киеве. Те же исторические и политические приоритеты, та же риторика, та же школа. Разница лишь в том, что вести себя столь же отвязано армянским коллегам украинских необандеровцев не позволяют нынешние обстоятельства. Предательство их – вопрос времени. Идеологически и политически для этого в Ереване уже всё готово. Так стоит ли России вмешиваться, по факту спасая современную Армению? Что ж, повторюсь – в этих доводах есть доля истины. И, во многом, они вполне справедливы. Но только это доводы актуальной политики. А с геополитической точки зрения всё выглядит несколько иначе.

И речь здесь идёт отнюдь не об Армении – она идёт о российском Кавказе.

По факту Россия сейчас владеет половиной региона, разделённого на две не совсем равные части большим Кавказским хребтом. Но политическая граница, проходящая по седым горным вершинам, не перестаёт делать данный регион единым целым. Опять же, по факту. А ещё фактом является то, что игроков в регионе три: кроме России никуда не делись ни Турция, ни Иран. Что и демонстрируется как раз сейчас. Именно они на протяжении веков разыгрывают здесь партию за партией. И российский Кавказ является точно таким же предметом этого розыгрыша, как и вспыхнувший снова Арцах. Не так давно это показала война в Чечне. Где дудаевские боевики и их политические наследники чётко показали и показывают свою протурецкую ориентацию. Для них точкой притяжения сразу же стала Анкара. Арабский мир был там, скорее, попутчиком. И сейчас сгустки кавказского сепаратизма имеют опорные точки именно там. По всё тем же естественным геополитическим причинам. То же можно сказать и о Дагестанском сепаратистском подполье, представители которого так же периодически засвечивались в Стамбуле. То же можно сказать и о черкесских антироссийских активистах, недавно всплывших в связи с позорным сносом памятника русским солдатам в Адлере. Эти и вовсе опираются на огромную диаспору, живущую в Турции. Но Кавказом это дело не ограничивается. Турецкий геополитический интерес распространяется и на нынешние русские регионы. К примеру, на картах протурецкого «Имарата Кавказ» его граница поглощала Краснодарский и Ставропольский края и проходила по городской черте Ростова-на-Дону (конкретно – по реке Дон). Не говоря уж о том, что Турция никогда не переставала активно работать в Крыму, опираясь там на определённые религиозные и этнические группы. Ситуация с Ираном сейчас несколько иная, но и он ни в коем случае не упустит возможности поднять свой региональный статус, если дрогнет державная длань России. А о том, что доминирование Москвы, как центра силы, на том же российском Кавказе не бесспорно, легко можно установить просто промониторив соцсети: какое количество видов Стамбула там обнаружится? И это не просто картинки. Это часть ментальной картины мира. Которая всегда остаётся прежней. Меняется лишь баланс. И сейчас он сдвинут в сторону доминирования России.

А теперь вопрос: что произойдёт с этим балансом на российском Кавказе (да и севернее тоже), если в результате самоустранения РФ в Арцахе произойдёт резкое усиление влияние в регионе других игроков? Знаете, когда-то «эффективные менеджеры» в московских высоких кабинетах уверенно говорили про Украину, что она, дескать, «всё равно никуда не денется». А она взяла и делась. Крайне не хотелось бы, чтобы в результате подобной же близорукости и некомпетентности то же самое произошло и в данном регионе. Например, на нашем собственном российском Кавказе. Проигнорировав Карабах, мы неизбежно проигнорируем и его тоже.

(с) Павел Кухмиров.