19 января 1920 года родился Иван Арсентьевич Чернец. Лётчик, герой, уголовник, писатель

Ро­дил­ся 19 января 1920 года в селе Тро­иц­кое, ныне Лю­ба­шев­ско­го района Одес­ской об­ла­сти Укра­и­ны, в семье кре­стья­ни­на. Окон­чил Одес­ское мо­ре­ход­ное учи­ли­ще. Ра­бо­тал ме­ха­ни­ком на Ни­ко­ла­ев­ском су­до­стро­и­тель­ном заводе. С 1940 года в Крас­ной Армии. В 1941 году окон­чил Чер­ни­гов­ское военно - авиа­ци­он­ное учи­ли­ще.

С ноября 1942 года сер­жант И. А. Чернец в дей­ству­ю­щей армии.

К де­каб­рю 1944 года ко­ман­дир звена 7-го Гвар­дей­ско­го штур­мо­во­го авиа­ци­он­но­го полка (230-я штур­мо­вая авиа­ци­он­ная ди­ви­зия, 4-я Воз­душ­ная армия, 2-й Бе­ло­рус­ский фронт). Гвар­дии стар­ший лей­те­нант И. А. Чернец со­вер­шил 105 боевых вы­ле­тов на штур­мов­ку войск про­тив­ни­ка, в ре­зуль­та­те чего были уни­что­же­ны и по­вре­жде­ны 21 танк, 63 ав­то­ма­ши­ны, 9 же­лез­но­до­рож­ных эше­ло­нов, 85 вы­го­нов, 15 ци­стерн, 35 орудий, 27 зе­нит­ных точек. В 6 воз­душ­ных боях лично сбил 2 вра­же­ских са­мо­лё­та.

23 фев­ра­ля 1945 года за му­же­ство и во­ин­скую доб­лесть, про­яв­лен­ные в боях с вра­га­ми, удо­сто­ен звания Героя Со­вет­ско­го Союза.

Всего вы­пол­нил 168 успеш­ных боевых вы­ле­тов.

28 мая 1945 года три­бу­на­лом При­волж­ско­го во­ен­но­го округа осуж­дён за из­на­си­ло­ва­ние к 5 годам ли­ше­ния сво­бо­ды в ИТЛ. 4 Июля 1947 года лишён звания Героя Со­вет­ско­го Союза.

После от­бы­тия срока на­ка­за­ния жил в городе Куй­бы­ше­ве (Самара), затем пе­ре­ехал в Москву. Стал жур­на­ли­стом, пи­са­те­лем. В 1959 году окон­чил Ли­те­ра­тур­ный ин­сти­тут имени А. М. Горь­ко­го. Пе­ча­тал­ся под псев­до­ни­мом Иван Ар­сен­тьев. Член Союза пи­са­те­лей СССР, ла­у­ре­ат премии имени А. А. Фа­де­е­ва.

30 де­каб­ря 1967 года вос­ста­нов­лен в звании Героя Со­вет­ско­го Союза.

Жил в Москве. Скон­чал­ся 14 мая 1999 года.

На­граж­дён ор­де­на­ми: Ленина, Крас­но­го Зна­ме­ни, Оте­че­ствен­ной войны 1-й сте­пе­ни (дважды), Крас­ной Звезды, "Знак Почёта", Славы 3-й сте­пе­ни; ме­да­ля­ми. Его фа­ми­лия вы­се­че­на на стеле Героев в Одессе и на обе­лис­ке Героев в Керчи.

* * *

Для нас, фрон­то­ви­ков, День Победы был и оста­нет­ся празд­ни­ком, ко­то­рый под­во­дит под общий зна­ме­на­тель все наши весьма разные судьбы, празд­ни­ком фрон­то­во­го брат­ства, веры в то, что до­став­ший­ся до­ро­гой ценой мир будет проч­ным.

Вспо­ми­наю конец 1930-х годов. Я - маль­чиш­ка-школяр, потом кур­сант мо­ре­ход­ки. Тогда для меня не су­ще­ство­ва­ло во­про­са: идти слу­жить в армию или нет? Я бы самым боль­шим по­зо­ром для себя по­счи­тал любое со­мне­ние по этому поводу. Ко­неч­но, слу­жить! А как боялся каждый до­при­зыв­ник быть "за­бра­ко­ван­ным" по здо­ро­вью! Знали: служба - это наш долг. Я и сейчас думаю так. И ни­ко­гда не пойму мо­ло­дых здо­ро­вых парней, любыми спо­со­ба­ми укло­ня­ю­щих­ся от службы в армии. У всех ува­жа­ю­щих себя на­ро­дов во все вре­ме­на, а уж в России и по­дав­но, к ратной службе от­но­си­лись как к свя­щен­ной обя­зан­но­сти.

Потом на мою до­во­ен­ную био­гра­фию при­шлись Одес­ский аэро­клуб. Чер­ни­гов­ское во­ен­ное авиа­ци­он­ное учи­ли­ще. Я очень гор­дил­ся, что буду слу­жить в авиа­ции, и учился с от­ли­чи­ем.

Со­мне­ний не было: во­е­вать нам при­дёт­ся. Жаль, тех­ни­ка у нас была ста­ро­ва­та. О так­ти­ке ве­ро­ят­но­го про­тив­ни­ка знали до обид­но­го мало. Во­е­вать начали в ав­гу­сте 1941 года на по­лу­фа­нер­ных "Ишач­ках". А у немцев - цель­но­ме­тал­ли­че­ские "Мес­се­ры". Словом, через несколь­ко недель от нашего полка, оста­лись "рожки да ножки". Уце­лев­ших от­пра­ви­ли в тыл, на пе­ре­фор­ми­ро­ва­ние и пе­ре­учи­ва­ние.

В де­каб­ре 1942 года на Се­вер­ном Кав­ка­зе во 2-м вылете на Ил-2 про­изо­шла неудач­ная для меня встре­ча с "Мес­се­ром". В итоге ра­не­ние, кон­ту­зия, нога ис­ка­ле­че­на на всю жизнь. В гос­пи­та­ле в Чер­кес­ске до­ни­ма­ли ужас­ные боли. Не знаю, как я вы­ка­раб­кал­ся. Но о том, чтобы уво­дить­ся по ра­не­нию, не летать - даже мысли не до­пус­кал. Нет, только на фронт! За одного битого двух неби­тых дают!

Весной 1943 года я уже был в своём родном 7-м Гвар­дей­ском штур­мо­вом авиа­ци­он­ном полку. Несколь­ко вы­воз­ных - и опять в бой. Кубань, Крым...

Осенью 1943-го над Керчью был сбит второй раз. Кое - как по­са­дил го­рев­шую машину. А вы­лез­ли уже не было сил. Спасли моряки - де­сант­ни­ки. Но об­го­рел весь, и только маска с очками спасла глаза. Моему воз­душ­но­му стрел­ку Ва­лен­ти­ну Уманцу тогда же разо­рвав­шим­ся сна­ря­дом ото­рва­ло правую руку. Снова гос­пи­таль. Под­ле­чил­ся и опять на мед­ко­мис­сию. Не просил ни­ка­кой по­блаж­ки. Только в свои полк! Воевал в Бе­ло­рус­сии. Польше, При­бал­ти­ке, под Кё­нигсбер­гом.

Так думали, так по­ни­ма­ли свои долг тогда многие фрон­то­ви­ки. Среди моих близ­ких при­я­те­лей, к при­ме­ру, был лётчик - ис­тре­би­тель из Наль­чи­ка Кубати Кар­да­нов. Он - ка­бар­ди­нец, Герой Со­вет­ско­го Союза. Сбил более 20 са­мо­лё­тов. Но мало кто и се­год­ня знает, что летал и сбивал са­мо­лё­ты про­тив­ни­ка Кубати, можно ска­зать, одной правой. Левая рука после тя­жё­ло­го ра­не­ния не сги­ба­лась в локте. Ручкой "сектор газа" он управ­лял, на­кло­ня­ясь всем кор­пу­сом.

Другой мой зна­ко­мый лётчик - фрон­то­вик Михаил Во­рож­би­ев в бою был ранен. Ослеп на один глаз. Но всё равно своего до­бил­ся и, под­ле­чив­шись, сел в кабину Ил-2. Летал на штур­мов­ку. И лишь в конце войны пе­ре­сел, на транс­порт­ный "Дуглас".

Как рас­суж­дал я: "Опыт­но­му лёт­чи­ку во­е­вать легче. Меня немцу так просто не про­ве­сти, сумею на­не­сти боль­ший вред врагу, чем менее умелый, менее опыт­ный лётчик. Значит, моё месте, как бы ни было трудно, в строю". И не было во всём этом ни ри­сов­ки, ни ба­хваль­ства, ни же­ла­ния вы­де­лить­ся. По­сту­па­ли мы, как велело сердце, по со­ве­сти. И сейчас, по про­ше­ствии многих лет, всё больше утвер­жда­юсь в мысли, что по­бе­ди­ли-то мы именно потому, что мил­ли­о­ны и мил­ли­о­ны людей пра­виль­но по­ни­ма­ли свой долг перед Ро­ди­ной и вы­пол­ни­ли его до конца. Я верю в нрав­ствен­ное здо­ро­вье народа, в его пат­ри­о­ти­че­ские чув­ства. Нет, не в "квас­ной пат­ри­о­тизм", не в дутый пафос, а в то, что в серд­цах людей, в то, что было у нас, солдат, когда мы летали, ходили в бой.

(Из ин­тер­вью И. А. Чер­не­ца, опуб­ли­ко­ван­но­го в жур­на­ле "Крылья Родины".)

* * *

Иван Чернец прибыл в 7-й штур­мо­вой авиа­полк в ноябре 1942 года. С груп­пой других мо­ло­дых лёт­чи­ков он был на­зна­чен в эс­кад­ри­лью Ва­си­лия Еме­лья­нен­ко. Эс­кад­ри­лья из­ряд­но по­ре­де­ла в по­след­них боях, вы­ле­тая почти еже­днев­но на от­ра­же­ния на­ступ­ле­ния немец­ких войск в районе Ор­джо­ни­кид­зе.

В первых числах января 1943 года части Крас­ной Армии выбили немцев из Ар­ма­ви­ра и на­сту­па­ли в на­прав­ле­нии города Кро­пот­кин. Опа­са­ясь по­те­рять стра­те­ги­че­ски важное шоссе, от­кры­вав­шее путь на Ростов, немец­кое ко­ман­до­ва­ние бро­си­ло на этот уча­сток свежие под­креп­ле­ния. На­ступ­ле­ние наших войск при­оста­но­ви­лось. Осо­бен­но труд­ное по­ло­же­ние со­зда­лось на участ­ке во­сточ­нее реки Синюхи.

В штаб авиа­ди­ви­зии по­сту­пи­ло рас­по­ря­же­ние штур­мо­вать немец­кие войска в этом районе. Едва на аэро­дром воз­вра­ти­лось звено Ивана Чер­не­ца, ему объ­яви­ли новое за­да­ние. Ко­ман­дир, взгля­нув вверх до­ба­вил:

- Фрицы небось в небо уже не по­смат­ри­ва­ют. Погода-то какая. Ис­поль­зуй этот факт.

Силь­ный се­вер­ный ветер гнал тя­жё­лые свин­цо­вые тучи. Они за­сти­ла­ли весь небо­склон. Ви­ди­мость едва до­сти­га­ла 500 метров.

- Вы­ру­чим пехоту, - без лишних слов про­из­нёс Иван Чернец.

Два Ил-2 на бре­ю­щем через пол­ча­са вышли в ука­зан­ный район, и как раз во­вре­мя: из пе­ре­лес­ка вы­пол­за­ли танки. За ними, при­кры­ва­ясь бронёй, шла пехота.

Сделав 3 захода, штур­мо­ви­ки огнём PC и пушек по­до­жгли несколь­ко танков. При заходе на новую штур­мов­ку лёт­чи­ки с удо­вле­тво­ре­ни­ем уви­де­ли, как в бес­по­ряд­ке от­хо­дит про­тив­ник.

При под­хо­де к аэро­дро­му, го­то­вясь к по­сад­ке, Чернец вы­пу­стил шасси, но одна стойка колеса не стала на замок. Оче­редь зе­нит­но­го пу­ле­мё­та всё - таки задела воз­ду­хо­про­вод. Лётчик ма­стер­ски сумел по­са­дить са­мо­лёт на одно колесо.

В одном из вы­ле­тов лётчик "слу­чай­но" сбил ис­тре­би­тель про­тив­ни­ка:

"И тут небо передо мной ис­че­за­ет. Нет го­лу­биз­ны, нет солнца, нет го­ри­зон­та, их за­кры­ло что-то. На этом "что-то" явно вы­ри­со­вы­ва­ют­ся кресты, они на­дви­га­ют­ся на меня. Ме-109! Он уже так близко, что дух за­хва­ты­ва­ет. Не сре­а­ги­ро­вал на мой маневр ско­ро­стью, вы­ско­чил по инер­ции вперёд. Ка­та­стро­фа неиз­беж­на, сейчас столк­нём­ся. Неволь­но за­жму­ри­ва­юсь в ожи­да­нии ги­бель­но­го удара, только пальцы, на­тре­ни­ро­ван­ные до ав­то­ма­тиз­ма, про­дол­жа­ют свою работу, жмут на га­шет­ки. Са­мо­лёт виб­ри­ру­ет от стрель­бы пушек и пу­ле­мё­тов. При­хо­жу в себя, гляжу: на месте, где только что был фа­шист­ский ис­тре­би­тель, взду­лось пятно дыма. Рву ручку управ­ле­ния, чтоб не вре­зать­ся в об­лом­ки, и - на помощь ве­до­мо­му".

20 января 1943 года Иван Чернец был тяжело ранен. Почти в бес­со­зна­тель­ном со­сто­я­нии он по­са­дил свой под­би­тый Ил-2 в горах Чер­кес­сии. Был спасён мест­ны­ми жи­те­ля­ми Ев­до­ки­ей Бо­ча­ро­вой и под­рост­ком Алек­сан­дром Чер­ги­ным, ко­то­рый ночью отвёз его на лошади в гос­пи­таль. Около 3 ме­ся­цев лётчик про­ле­жал в гос­пи­та­ле с пе­ре­би­той ногой.

Чернец вер­нул­ся в полк в конце ок­тяб­ря 1943 года. Полк го­то­вил­ся к под­держ­ке де­сан­та, ко­то­рый со дня на день должен был вы­са­дить­ся на Кер­чен­ский по­лу­ост­ров. Вместе с дру­ги­ми, уже по­бы­вав­ши­ми в боях лёт­чи­ка­ми он со­став­лял ядро полка.

Полк стоял в недав­но осво­бож­дён­ной нашими вой­ска­ми ста­ни­це Ста­ро­ти­та­ров­ской. Прав­да­ми и неправ­да­ми Чернец до­би­ва­ет­ся права снова под­нять­ся в воздух.

9 де­каб­ря 1943 года в со­вер­шен­но нелёт­ную погоду в со­ста­ве чет­вёр­ки наи­бо­лее опыт­ных пи­ло­тов он под­ни­ма­ет­ся в воздух на под­держ­ку про­рвав­ших­ся с Эль­ти­ге­на де­сант­ни­ков. При об­стре­ле зе­нит­ный снаряд про­би­ва­ет бен­зо­бак:

"В кабине вихрь бен­зи­на, дышать невоз­мож­но. Фонтан бьёт из-под ног. Дви­га­тель рас­ка­лён, струй­ка в мо­тор­ный отсек и...

Сра­ба­ты­ва­ет ин­стинкт са­мо­со­хра­не­ния. Немед­лен­но из кабины. А как же стре­лок? На лицо маску с очками, голову за борт, там поток чи­сто­го воз­ду­ха. Куда са­дить­ся? На воду - ра­не­ный стре­лок утонет, а земля - черк­нет искра и...

И тут я - ком­со­мо­лец, атеист - поды­маю глаза к небу и шепчу: "Бог, если ты есть на самом деле, сделай так, чтоб мы не взо­рва­лись, не за­го­ре­лись. Кля­нусь, буду верить в тебя, отныне и на века!".

Спа­си­тель­ное ре­ше­ние при­хо­дит вне­зап­но. Где-то в этом районе пес­ча­ная коса. Лётчик сажает са­мо­лёт, ещё на про­бе­ге он за­го­ра­ет­ся. Жуткая про­ни­зы­ва­ю­щая боль да оран­же­вые языки пла­ме­ни за стёк­ла­ми очков. Ог­нен­ным клуб­ком вы­мет­нул­ся и по­ка­тил­ся под ноги де­сант­ни­кам. Они же вы­тас­ки­ва­ют ис­тек­ше­го кровью и такого же об­го­рев­ше­го стрел­ка. Одежда сго­ре­ла, тело чёрное. Губы об­го­ре­ли.

Вновь "вос­крес­ший из мёрт­вых", как писал впо­след­ствии В. Еме­лья­нен­ко, Чернец воз­вра­тил­ся в родную часть. Когда полк был пе­ре­дис­ло­ци­ро­ван в Бе­ло­рус­сию, Иван Чернец уже стал при­знан­ным ве­ду­щим групп штур­мо­ви­ков.

Был День авиа­ции - 18 ав­гу­ста. Не иначе как по этому случаю штур­ман Юрков по­явил­ся на аэро­дро­ме в вы­ход­ной паре, хоть и пред­сто­я­ло лететь в район Визны - по­дав­лять ар­тил­ле­рию. Уса­жи­ва­ясь в са­мо­лёт, сделал тогда тех­ни­ку за­ме­ча­ние:

- Се­год­ня же кабину помыть!

Юрков летел во главе пер­во­го звена, за ко­то­рым сзади при­стро­и­лась вторая чет­вёр­ка. Погода в этот день была как для воз­душ­но­го парада: без­об­лач­но, ви­ди­мость от­лич­ная. До цели летели в хо­ро­шем строю: "Кр-расота!"

Как же Юркову было сдер­жать­ся от вы­ра­же­ния чувств, если цель уже видна, а в небе ни еди­но­го раз­ры­ва зе­ни­ток, ни одного "Мес­се­ра". Несколь­ко наших ис­тре­би­те­лей со­про­вож­де­ния уже вы­ско­чи­ли вперёд для "рас­чист­ки воз­ду­ха". Там нечего было и рас­чи­щать, но так уж за­ду­ма­но - ис­тре­би­те­ли дей­ство­ва­ли по за­ра­нее раз­ра­бо­тан­но­му плану.

Юрков повёл свою чет­вёр­ку в атаку. Штур­мо­ви­ки од­но­вре­мен­но на­це­ли­лись в землю. Из люков ве­ду­ще­го от­де­ли­лись "сотки", и тут же са­мо­лёт раз­нес­ло в куски... Иван Чернец принял ко­ман­до­ва­ние груп­пой.

При­чи­на взрыва са­мо­лё­та Юркова оста­ва­лась за­гад­кой. При­ез­жа­ло ди­ви­зи­он­ное на­чаль­ство. На первых порах устро­и­ли разнос тем, кто "рас­пус­кал слухи", будто са­мо­лёт по­до­рвал­ся на своих бомбах. Больше всех до­ста­лось Ивану Чер­не­цу, ко­то­рый хорошо видел про­ис­шед­шую над целью ка­та­стро­фу и первым вы­ска­зал своё пред­по­ло­же­ние.

Чернец весьма по­дроб­но, в от­ли­чие от В. Еме­лья­нен­ко, описал эту ис­то­рию в рас­ска­зе "Ры­бач­ка Сонька".

- Ваше личное мнение о ЧП утвер­ждать среди кол­лек­ти­ва части за­пре­щаю, - при­ка­зал ко­ман­дир полка, вы­слу­шав его рапорт.

Утром сле­ду­ю­ще­го дня ещё в 2-х полках при тех же об­сто­я­тель­ствах на другом участ­ке взо­рва­лось 2 эки­па­жа. Тех­ни­ки, несмот­ря на приказ под­ве­ши­вать 100-кг бомбы, бе­ре­гут лёт­чи­ков и сна­ря­жа­ют любые другие ка­либ­ры.

При под­лё­те к линии фронта на связь вы­хо­дит комдив:

- Какие у вас бомбы?

- Те, на ко­то­рых я не взо­рвусь.

- У них что, эпи­де­мия су­ма­сше­ствия? - слышит лётчик при­глу­шен­ный голос Ге­не­ра­ла.

На сле­ду­ю­щий день после обеда полк сидит на траве под от­кры­тым небом. Ге­не­рал рас­сер­жен:

- Гвар­дей­цы! Мне стыдно и больно... Вы пошли на поводу без­от­вет­ствен­ных лиц...

Чернец не вы­дер­жи­ва­ет:

- Ни­ка­ко­го сек­рет­но­го оружия немцы против нас не при­ме­ня­ют. Ко­неч­но, спи­сать на врага соб­ствен­ные грехи куда вы­год­ней, не надо от­ве­чать за них.

- Как вы смеете так раз­го­ва­ри­вать? - вос­клик­нул Ге­не­рал, по­вер­нув­шись к ко­ман­ди­ру полка и двигая жел­ва­ка­ми: - Немед­лен­но от­дай­те приказ: Стар­ше­го лей­те­нан­та снять с долж­но­сти за­ме­сти­те­ля ком­эс­ка и под­верг­нуть до­маш­не­му аресту на... 10 суток - И ко мне: - Ваше бес­пре­це­дент­ное по­ве­де­ние и па­ни­че­ские речи здесь не нужны. Оставь­те со­бра­ние!

- А почему бы вам, то­ва­рищ Ге­не­рал, самому не сле­тать, не про­ве­рить лично? А я готов к вам в заднюю кабину за воз­душ­но­го стрел­ка. Для меня будет ве­ли­кая честь от­пра­вить­ся на тот свет вместе с вами!

Кон­чи­лась вся эта ис­то­рия тем, что раз­би­рав­ша­я­ся в при­чи­нах ка­та­стро­фы спе­ци­аль­ная ко­мис­сия за­бра­ко­ва­ла партию бом­бо­взры­ва­те­лей.

Лёт­чи­ка вызвал ко­ман­дир:

- Ты не золото, вёл себя далеко не лучшим об­ра­зом. С тобой, между прочим, такое слу­ча­ет­ся не впер­вой - вы­зы­ва­ю­щий, непре­клон­ный, са­мо­уве­рен­ный тон, же­лез­ная точка зрения и прочее. Но ты же не в без­воз­душ­ном про­стран­стве! Го­во­рить правду хорошо, да не всегда умно. Так что, при­ни­май эс­кад­ри­лью.

В конце 1944 года Ивана Чер­не­ца пред­ста­ви­ли к званию Героя Со­вет­ско­го Союза. К этому вре­ме­ни он со­вер­шил 105 боевых вы­ле­тов, в ре­зуль­та­те чего были уни­что­же­ны и по­вре­жде­ны 21 танк, 63 ав­то­ма­ши­ны, 9 же­лез­но­до­рож­ных эше­ло­нов, 85 ва­го­нов, 15 ци­стерн, 35 орудий, 27 зе­нит­ных точек. В 6 воз­душ­ных боях он сбил 2 са­мо­лё­та про­тив­ни­ка.

Весть о том, что С. В. Илью­шин по­стро­ил новый штур­мо­вик Ил-10, была вос­при­ня­та в полку с вос­тор­гом.

- Успеем ли на таком по­во­е­вать? - вспо­ло­ши­лись лёт­чи­ки.

Указом Пре­зи­ди­у­ма Вер­хов­но­го Совета СССР от 23 фев­ра­ля 1945 года за му­же­ство и ге­ро­изм, про­яв­лен­ные на фронте борьбы с немец­ко - фа­шист­ски­ми за­хват­чи­ка­ми, Гвар­дии стар­ше­му лей­те­нан­ту Чер­не­цу Ивану Ар­сен­тье­ви­чу при­сво­е­но звание Героя Со­вет­ско­го Союза с вру­че­ни­ем ордена Ленина и медали "Зо­ло­тая Звезда" (№ 5322).

Новое на­ступ­ле­ние наших войск было на­зна­че­но на 24 фев­ра­ля. А на­ка­нуне от­ме­ти­ли го­дов­щи­ну Крас­ной Армии.

В полку этот вечер был тор­же­ствен­ным вдвойне. За­чи­та­ли Указ о при­сво­е­нии звания Героя Со­вет­ско­го Союза ещё 5 лёт­чи­кам: Вла­ди­ми­ру Ка­ба­но­ву, Алек­сан­дру Пле­ша­ко­ву, Ми­ха­и­лу Шатову и сразу двум Иванам - Чер­не­цу и Оста­пен­ко. И ещё объ­яви­ли:

- По­лу­че­но рас­по­ря­же­ние го­то­вить­ся к от­прав­ке в тыл для пе­ре­учи­ва­ния на новых штур­мо­ви­ках!

Через несколь­ко дней Чернец в со­ста­ве группы лёт­чи­ков был на­прав­лен в тыл для по­лу­че­ния новых штур­мо­ви­ков Ил-10. Здесь, в тылу, он со­вер­шил по­сту­пок, пе­ре­черк­нув­ший его фрон­то­вые за­слу­ги.

Со­глас­но данным уго­лов­но­го дела, в начале Марта будучи в нетрез­вом со­сто­я­нии, из­на­си­ло­вал несо­вер­шен­но­лет­нею жи­тель­ни­цу села Ка­мен­ка - Бе­лин­ская Пен­зен­ской об­ла­сти. 28 мая 1945 года три­бу­на­лом При­волж­ско­го во­ен­но­го округа осуж­дён к 5 годам ли­ше­ния сво­бо­ды в ис­пра­ви­тель­но - тру­до­вом лагере. 4 июля 1947 года лишён звания Героя Со­вет­ско­го Союза.

Весьма по­дроб­но о том, за что же был осуж­дён И. Чернец, рас­ска­зал в своей новой книге В. Е. Звя­гин­цев - "Три­бу­нал для "Ста­лин­ских со­ко­лов".

Отбыв срок на­ка­за­ния, всю остав­шу­ю­ся свою жизнь он до­ка­зы­вал, что слу­чив­ши­е­ся с ним тра­ги­че­ская и неле­пая слу­чай­ность.

Чернец стал жур­на­ли­стом, а окон­чив ин­сти­тут - пи­са­те­лем. Пе­ча­тал­ся под псев­до­ни­мом Иван Ар­сен­тьев. Уже первая его ру­ко­пись, ко­то­рую он принёс в 1952 году от­вет­ствен­но­му сек­ре­та­рю ред­кол­ле­гии аль­ма­на­ха "Волга" А. И. Зу­си­ной вышла вскоре от­дель­ной книгой "Су­ро­вый воздух". Она была издана в Куй­бы­ше­ве в 1954 году. Это было самое первое эпи­че­ское ху­до­же­ствен­ное про­из­ве­де­ние, в ко­то­ром рас­ска­зы­ва­лось о боевой де­я­тель­но­сти со­вет­ских лёт­чи­ков от первых труд­ных боев 1941 года до по­бед­ных вы­ле­тов на Берлин в Мае 1945-го.

Затем в 1958 году в мос­ков­ском из­да­тель­стве "Мо­ло­дая гвар­дия" вышла по­весть "Труд­ное сча­стье", в 1960 году в Куй­бы­ше­ве - "По­весть одной судьбы", там же в 1963 году - "Ещё не гре­ме­ли салюты". Вскоре в "Мос­ков­ском ра­бо­чем" в 1965 году вы­хо­дят "Су­ро­вые будни", там же в 1968 году роман о пар­ти­зан­ском дви­же­нии "Кро­ва­вый крест" (книга 1).

Ис­то­ри­че­ский роман "Буян" о ре­во­лю­ци­он­ных со­бы­ти­ях 1905 года издан в Куй­бы­ше­ве в 1969 году. Это вол­ну­ю­щий рас­сказ о Старо - Бу­ян­ской рес­пуб­ли­ке, воз­ник­шей на тер­ри­то­рии Са­мар­ской гу­бер­нии осенью 1905 года.

Цикл о неф­тя­ни­ках был про­дол­жен в 1972 году - "Среди ветров". По­ве­сти о лёт­чи­ках "Об­рат­ный штопор" и "Лётная по­весть" вы­хо­дят в из­да­тель­стве "Со­вре­мен­ник" в 1975 году. Затем в из­да­тель­стве "Мос­ков­ский ра­бо­чий" пе­ча­та­ет­ся "Три жизни Юрия Байды" в 1979 году. Роман и по­весть "Пре­одо­ле­ние" вы­хо­дят в "Со­вре­мен­ни­ке" в 1980 году.

Уди­ви­тель­но, что в одном и том же полку сра­жа­лись 2 та­лант­ли­вых пи­са­те­ля. Но если книга В. Еме­лья­нен­ко "В во­ен­ном воз­ду­хе су­ро­вом" строго до­ку­мен­таль­на, то И. Чернец вы­пу­стил о войне сбор­ник рас­ска­зов "Стре­ля­ли, чтобы жить". Напиши он об этом же ме­му­а­ры, назови всё своими име­на­ми, они бы в то время на­вер­ня­ка не уви­де­ли свет. Тем не менее каждый его рас­сказ по­свя­щён какому-то па­мят­но­му эпи­зо­ду в жизни лёт­чи­ка или одному из его боевых то­ва­ри­щей.

Такой пример. Лётчик под­ста­вил са­мо­лёт под огонь зе­нит­ной ар­тил­ле­рии про­тив­ни­ка и был сбит ещё на под­хо­де к цели. На него го­то­вят ма­те­ри­ал на при­сво­е­ние звания Героя по­смерт­но. В на­град­ном листе за­пи­сы­ва­ют сле­ду­ю­щее: "Са­мо­лёт по­до­жжён над целью, а самого лёт­чи­ка ранили, и тогда он в полном со­зна­нии на­пра­вил го­ря­щую машину на скоп­ле­ние врага".

Чернец пишет:

"Не мог я со­гла­сить­ся, что это липа, вред­ная вы­дум­ка, по­зор­ная к тому же. Гибель че­ло­ве­ка ис­поль­зу­ет­ся для по­ка­зу­хи. Это силь­ней любой заразы раз­ла­га­ет души мо­ло­дых воинов.

- Вы против, чтобы в полку были Герои?

- Не против, если Герои ис­тин­ные!

- Вместо ува­же­ния к памяти пав­ше­го ко­ман­ди­ра, вы оплё­вы­ва­е­те его ! И не стыдно ? Или вас тре­во­жит его слава?

- Меня тре­во­жит ложь".

Одна из по­след­них его работ, сбор­ник по­ве­стей "Ко­рот­кая ночь долгой войны" вышел в "Во­е­н­из­да­те" в 1988 году.

Весьма вну­ши­тель­ный пе­ре­чень. Че­ло­век тру­дил­ся не по­кла­дая рук. Тема про­шед­шей войны и спра­вед­ли­во­сти была не по­след­ней в них. Он пишет о мы­тар­ствах лёт­чи­ков, сбитых над тер­ри­то­ри­ей про­тив­ни­ка. О нелас­ко­вом их приёме, когда они воз­вра­ща­лись через линию фронта к своим, о нелёг­кой жизни бывших во­ен­но­плен­ных, о про­из­во­ле чи­нов­ни­ков.

"Люди смерт­ные муки пе­ре­тер­пе­ли... Сняли допрос, взяли под­пис­ку о невы­ез­де и вы­пу­сти­ли. По­обе­ща­ли вы­звать ещё не раз. А не яви­тесь свое­вре­мен­но, за­са­дим по-на­сто­я­ще­му...

А разве моя вина, что я попал в тот "счаст­ли­вый" период, когда мы, 20-летние па­рень­ки, ста­но­ви­лись седыми. Един­ствен­ный выход - фор­маль­но ре­а­би­ли­ти­ро­вать себя. Разыс­кать людей, ко­то­рые знали меня в те вре­ме­на. В плену, в конц­ла­ге­ре я ничем ге­ро­и­че­ским не от­ли­чал­ся. Просто бежал, когда выпал удач­ный случай. Моё имя мало кому зна­ко­мо. Да и те немно­гие, кто знает, как вёл я себя там, вряд ли в со­сто­я­нии помочь мне. Где они, я не знаю".

"Это будет висеть на мне, - раз­мыш­ля­ет один из героев его книги, - видимо, вечно. Любой него­дяй, ко­то­ро­му я стану по­пе­рёк дороги, будет меня жалить, тра­вить, упре­кать".

В канун 25-летия Победы, несмот­ря на столь су­ро­вую статью Уго­лов­но­го ко­дек­са, Иван Чернец был вос­ста­нов­лен в звании Героя Со­вет­ско­го Союза.

(Из книги В. Н. Конева - "Герои без "Зо­ло­тых Звёзд". Москва, 2008 год.)

* * *

Жизнь этого че­ло­ве­ка можно чётко раз­де­лить на 2 по­ло­ви­ны - до суда и после. По су­ще­ству, это 2 разных жизни. До суда И. А. Чернец - бес­страш­ный лётчик, воз­душ­ный ас и Герой Со­вет­ско­го Союза. Его фа­ми­лия вы­се­че­на на стеле Героев в Одессе и на обе­лис­ке Героев в Керчи. А вот после осуж­де­ния и несколь­ких лет, про­ве­дён­ных в Но­риль­ских ла­ге­рях, Чернец пришёл в боль­шую ли­те­ра­ту­ру уже под другой фа­ми­ли­ей, взяв себе ли­те­ра­тур­ный псев­до­ним - Иван Ар­сен­тьев. Он стал из­вест­ным пи­са­те­лем, ла­у­ре­а­том премии им. А. А. Фа­де­е­ва.

Его первая книга "Су­ро­вый воздух" сразу же при­нес­ла Ар­сен­тье­ву из­вест­ность. Ос­но­ва­на она была на до­ку­мен­таль­ном ма­те­ри­а­ле и по­свя­ще­на, как и боль­шин­ство других его про­из­ве­де­ний, своим фрон­то­вым то­ва­ри­щам, боевым лёт­чи­кам, о непро­стых судь­бах ко­то­рых, их стой­ко­сти и му­же­стве в борьбе с врагом, Чернец рас­ска­зал с боль­шой теп­ло­той и несо­мнен­ным та­лан­том. По­след­ние, в свою оче­редь, тоже упо­ми­на­ют имя Чер­не­ца в ме­му­а­рах. На­при­мер, в до­ку­мен­таль­ной по­ве­сти Героя Со­вет­ско­го Союза Ва­си­лия Еме­лья­нен­ко "В во­ен­ном воз­ду­хе су­ро­вом", по­свя­щён­ной боевым делам 7-го Гвар­дей­ско­го штур­мо­во­го авиа­ци­он­но­го полка, можно встре­тить упо­ми­на­ние об Иване Чер­не­це, ко­то­рый, по словам Еме­лья­нен­ко, вер­нул­ся из гос­пи­та­ля "вос­крес­шим из мерт­вых".

В другой книге, на­пи­сан­ной из­вест­ным лёт­чи­ком и ма­сте­ром па­ра­шют­но­го дела Кон­стан­ти­ном Кай­та­но­вым "Под ку­по­лом па­ра­шю­та" есть такие строки:

"Одним из уклад­чи­ков па­ра­шю­тов ра­бо­тал 17-летний Иван Чернец, вос­пи­тан­ник мест­но­го аэро­клу­ба. К нам он пришёл весной 1942 года. По всему видно было, что немало хлеб­нул беды, пока до­брал­ся до аэро­дро­ма.

- Возь­ми­те меня, то­ва­рищ Майор, к себе, - по­про­сил он. - Ведь я тоже к авиа­ции от­но­ше­ние имею. В аэро­клу­бе здесь учился. Па­ра­шют­ное дело знаю. Уже 4 раза прыгал. Возь­ми­те, не под­ве­ду!

По­со­ве­то­вав­шись с на­чаль­ством, за­чис­лил при­шель­ца в нашу ко­ман­ду. И не по­жа­лел. Иван стал хо­ро­шим по­мощ­ни­ком. Только не раз за­ме­чал, какими тоск­ли­вы­ми ста­но­ви­лись у него глаза, когда са­дил­ся в са­мо­лёт. Од­на­ж­ды спро­сил его:

- Летать хочешь?

- Ни о чём больше не думаю! - при­знал­ся парень. - По гроб буду вам бла­го­да­рен, если в лётное учи­ли­ще от­пра­ви­те.

- Ну о гробах го­во­рить рано. А вот в учи­ли­ще тебе, Иван, прямая дорога. Может, ещё "Зо­ло­тую Звезду" за­ра­бо­та­ешь?

За­бе­гая вперед, скажу, что Чернец через несколь­ко ме­ся­цев стал лёт­чи­ком - штур­мо­ви­ком. Хорошо воевал на Кубани и, дей­стви­тель­но, был удо­сто­ен вы­со­ко­го звания Героя Со­вет­ско­го Союза. Прошёл всю войну. Несколь­ко раз был ранен, но снова ста­но­вил­ся в строй. Ко­ман­до­вал эс­кад­ри­льей. В 1948 году по бо­лез­ни был де­мо­би­ли­зо­ван. Заочно окон­чил ли­те­ра­тур­ный ин­сти­тут имени М. Горь­ко­го. Издал несколь­ко книг, стал членом Союза со­вет­ских пи­са­те­лей. Вот ведь как скла­ды­ва­ют­ся судьбы людей!"

Судьба Ивана Чер­не­ца дей­стви­тель­но сло­жи­лась необыч­но. Ро­дил­ся он в 1920 году в селе Тро­иц­кое, что в Одес­ской об­ла­сти. Окон­чил Одес­ское мо­ре­ход­ное учи­ли­ще, успел по­ра­бо­тать ме­ха­ни­ком на Ни­ко­ла­ев­ском су­до­стро­и­тель­ном заводе. Но мо­ря­ком так и не стал. Любовь к небу и са­мо­лё­там ока­за­лась силь­нее. В 1941 году Чернец окон­чил Чер­ни­гов­ское во­ен­ное авиа­ци­он­ное учи­ли­ще и ушёл на войну лёт­чи­ком - штур­мо­ви­ком. К концу 1944 года, на время пред­став­ле­ния к званию Героя Со­вет­ско­го Союза, он был уже ко­ман­ди­ром звена 7-го Гвар­дей­ско­го штур­мо­во­го авиа­пол­ка, со­вер­шил 105 боевых вы­ле­тов на штур­мов­ку вра­же­ских объ­ек­тов, сбил в воз­душ­ных боях 2 вра­же­ских са­мо­лё­та. 23 Фев­ра­ля 1945 года со­сто­ял­ся указ о на­граж­де­нии 25-лет­не­го воз­душ­но­го аса "Зо­ло­той Звез­дой". А через 2 недели он пре­сту­пил закон.

Суж­де­ний и версий о том, где и какое пре­ступ­ле­ние со­вер­шил Чернец, вы­ска­за­но немало. По одной из них, при­пи­сы­ва­е­мой А. И. Зу­си­ной, от­вет­ствен­но­му сек­ре­та­рю ред­кол­ле­гии аль­ма­на­ха "Волга", в ко­то­рый бывший лётчик принёс свои первые ру­ко­пи­си, его экипаж, при­ле­тев в начале 1945 года с фронта за новыми ма­ши­на­ми, по ду­ро­сти затеял стрель­бу, в ходе ко­то­рой была ранена де­воч­ка, и три­бу­нал при­го­во­рил Чер­не­ца за это к 8 годам ла­ге­рей. По другой версии, в Мае того же года в неболь­шом поль­ском го­род­ке, в ко­то­ром лёт­чи­ки празд­но­ва­ли победу, один из пьяных солдат пы­тал­ся из­на­си­ло­вать мо­ло­дую па­нен­ку, а Чернец по­ме­шал этому и для остраст­ки вы­стре­лил из пи­сто­ле­та в убе­гав­ше­го, с места пре­ступ­ле­ния на­силь­ни­ка. Хотел его по­пу­гать, а по­лу­чи­лось - убил на­по­вал. Именно за это он, Чернец, якобы и попал под три­бу­нал, ко­то­рый лишил его всех наград и лишь к 20-летию победы, по хо­да­тай­ству той самой по­ляч­ки, за честь ко­то­рой всту­пил­ся лётчик - штур­мо­вик, по­ста­нов­ле­ни­ем Вер­хов­но­го Совета СССР И. А. Чер­не­цу была воз­вра­ще­на "Звезда Героя".

На самом деле такого рода слухи и до­мыс­лы ничего общего с дей­стви­тель­но­стью не имеют. Она на­мно­го горше и тра­гич­ней.

У автора были боль­шие со­мне­ния на счет того, стоит ли об­на­ро­до­вать правду. С одной сто­ро­ны, до­вле­ли ничем не обос­но­ван­ные на­пад­ки и скво­зив­шее в пуб­ли­ка­ци­ях пре­не­бре­же­ние к работе три­бу­на­ла, рас­смат­ри­вав­ше­го это дело. А с другой, не было уве­рен­но­сти в том, что в этом случае надо во­ро­шить про­шлое и бро­сать тень на из­вест­ное в ли­те­ра­тур­ных кругах имя. В итоге верх взял чисто про­фес­си­о­наль­ный подход. Это дело хоть и рас­смат­ри­ва­лось в за­кры­том су­деб­ном за­се­да­нии, но при­го­вор про­воз­гла­шал­ся от­кры­то и ни­ка­ких грифов сек­рет­но­сти не со­дер­жал. Рам­ка­ми су­деб­но­го акта мы и огра­ни­чим­ся при опи­са­нии пре­ступ­но­го деяния, убрав из текста по по­нят­ным при­чи­нам лишь полные имя и фа­ми­лию по­тер­пев­шей:

"Под­су­ди­мый Чернец, воз­вра­ща­ясь в ночь с 9 на 10 марта 1945 года в нетрез­вом со­сто­я­нии с ве­че­рин­ки, по­сту­чал­ся в дом Ц., на­хо­див­ший­ся в с. Ка­мен­ка - Бе­лин­ская Пен­зен­ской об­ла­сти, требуя по­ка­зать ему дорогу в рас­по­ло­же­ние полка. На его стук в по­лу­раз­де­том виде вышла несо­вер­шен­но­лет­няя дочь хо­зяй­ки дома Ц. Как только она от­кры­ла дверь, Чернец схва­тил её за руку, силой повёл на улицу к те­ле­граф­но­му столбу и, несмот­ря на со­про­тив­ле­ние и крики о помощи, тут же её из­на­си­ло­вал - путём фи­зи­че­ско­го на­си­лия со­вер­шил по­ло­вой акт, при этом на­ру­шил Ц. дев­ствен­ность и при­чи­нил другие те­лес­ные по­вре­жде­ния в об­ла­сти по­ло­вых ор­га­нов, а также по­ца­ра­пал ей лицо. К мо­мен­ту из­на­си­ло­ва­ния Ц. было от роду 14 лет и 5 ме­ся­цев..."

Ви­нов­ни­ка этого зло­де­я­ния могли и не найти. Но мать несо­вер­шен­но­лет­ней де­воч­ки позже об­на­ру­жи­ла на месте пре­ступ­ле­ния укреп­лен­ные на одной планке ордена пре­ступ­ни­ка, ко­то­рые он утерял при по­дав­ле­нии со­про­тив­ле­ния де­воч­ки.

Когда Чер­не­ца аре­сто­ва­ли, он заявил, что ничего не помнит в силу опья­не­ния. Но со­бран­ные по делу до­ка­за­тель­ства, в том числе за­клю­че­ние су­деб­но - ме­ди­цин­ско­го экс­пер­та, неумо­ли­мо сви­де­тель­ство­ва­ли, что именно он в ту зло­по­луч­ную ночь над­ру­гал­ся над несо­вер­шен­но­лет­ней и при­чи­нил ей по­вре­жде­ния. По за­клю­че­нию экс­пер­та - пси­хи­ат­ра Чернец был вме­ня­ем в от­но­ше­нии ин­кри­ми­ни­ру­е­мо­го ему деяния. Да и сам он в ходе след­ствия дал во­ен­но­му про­ку­ро­ру по­дроб­ные объ­яс­не­ния, со­гла­сив­шись с тем, что "по об­сто­я­тель­ствам дела это пре­ступ­ле­ние видимо со­вер­шил я и этого я не от­ри­цаю, но я ничего не могу по­яс­нить по поводу того, как это про­изо­шло..."

Выпил Чернец в тот вечер немало - около одного литра водки. А потом в ходе за­сто­лья сильно опья­нев­ший герой начал пла­кать, вспо­ми­ная друзей и своего брата, по­гиб­ших на фронте. Когда же одна из женщин упрек­ну­ла его в том, что Герою Со­вет­ско­го Союза негоже лить слёзы, он неожи­дан­но вспых­нул, стал го­во­рить этой жен­щине дер­зо­сти, а затем, несмот­ря на уго­во­ры друзей, "с угро­зой кого-то пе­ре­стре­лять и под­жечь дом ушёл с ве­че­рин­ки". Он долго блуж­дал по незна­ко­мо­му по­сёл­ку, пока не набрел на дом Ц.

Оценив до­ка­за­тель­ства в их со­во­куп­но­сти, во­ен­ный три­бу­нал При­волж­ско­го во­ен­но­го округа под пред­се­да­тель­ством Под­пол­ков­ни­ка юс­ти­ции Ку­ры­ше­ва 28 мая 1945 года при­го­во­рил И. А. Чер­не­ца по ст. 153 ч. 2 УК РСФСР к 5 годам ли­ше­ния сво­бо­ды в ис­пра­ви­тель­но - тру­до­вом лагере, с ли­ше­ни­ем во­ин­ско­го звания и по­сле­ду­ю­щим вне­се­ни­ем пред­став­ле­ния в Пре­зи­ди­ум Вер­хов­но­го Совета СССР о ли­ше­нии звания Героя Со­вет­ско­го Союза.

Ад­во­кат 1-й юри­ди­че­ской кон­суль­та­ции города Куй­бы­ше­ва В. Ф. Пак­тов­ский, не со­гла­ша­ясь с при­го­во­ром, в своей кас­са­ци­он­ной жалобе в во­ен­ную кол­ле­гию Вер­хов­но­го суда СССР просил суд о смяг­че­нии при­го­во­ра Чер­не­цу и опре­де­ле­нии ему услов­но­го на­ка­за­ния. Свою прось­бу он мо­ти­ви­ро­вал тем, что суд не учёл в до­ста­точ­ной сте­пе­ни сле­ду­ю­щие об­сто­я­тель­ства:

"...Чернец в одном из боевых вы­ле­тов по­лу­чил по­вре­жде­ние черепа и со­тря­се­ние мозга, имел ожоги 3-й и 4-й сте­пе­ни, то есть обуг­ли­ва­ние не только тела, но и костей, и, ис­пы­ты­вая нече­ло­ве­че­ские стра­да­ния от ожогов, жил неко­то­рое время на морфии, вво­ди­мом в его ор­га­низм бо­лы­пи­ми дозами, а после морфия был пе­ре­ве­дён на ал­ко­голь в неогра­ни­чен­ном ко­ли­че­стве..."

Однако во­ен­ная кол­ле­гия не со­гла­си­лась с до­во­да­ми ад­во­ка­та и оста­ви­ла при­го­вор в силе. Через неко­то­рое время жалобу на имя пред­се­да­те­ля Вер­хов­но­го суда СССР И. Т. Го­ля­ко­ва на­пи­сал другой ад­во­кат, теперь уже мос­ков­ский, но и ему не уда­лось по­ста­вить под со­мне­ние за­кон­ность и обос­но­ван­ность при­ня­то­го во­ен­ным три­бу­на­лом ре­ше­ния.

(Из книги В. Е. Звя­гин­це­ва - "Три­бу­нал для "ста­лин­ских со­ко­лов". Москва, 2008 год.)

https://aftershock.news/?q=nod...

http://airaces.narod.ru/all7/c...