С Сети. Нелицензионное.

- Интересно, как думаешь, смогут американцы повлиять на результат наших выборов?

- Ха, они не такие наивные. Мы и сами не можем ..

Забавная штука память. Иногда вдруг забудешь какое-то простое слово, а потом вдруг так же внезапно его вспомнишь. Дочь попросила подсказать, как называется человек, который отказывается от всяких радостей жизни. Отвечаю: "Это аскет, а противоположное ему, это..." И тут мозги переклинило. Почему-то показалось, что, с одной стороны, это слово на букву "Н" и заканчивается на "...ат", типа "аристократ", а с другой стороны, почему-то вспоминалось звучание типа "нивелир". Я мысленно пожевал всяких негоциантов, неофитов, антипатов в надежде уловить знакомые звуки, но не преуспел. Пошел почистить зубы, и когда из крана полилась вода, почему-то представил себе римских патрициев, которые устраивали "симпозиумы", т.е. буквально возлежавши на ложах, вкушали нектар и амброзию под звуки струй фонтана...

И в этот момент вспомнил искомое: "сибарит".

 Вооот! – Саня неловко топтался в прихожей, прижимая поллитру к груди. – А я не пустой.

- Привет. – как-то не обрадовался Витек. – Ну это... Заходи, что ли?

- Привет, Ирка! – поприветствовал Саня Витькину жену.

- Привет. Ходят, водку пьют. – мрачно сказала Ирка. – Спиваются. А я потом живи с алкашом. Еще печень ему лечи. А все потому, что друзья у него не кончаются. А я бедная и несчастная.

И ушла в комнату.

- Чего это с ней? – удивился Саня. – Не узнала что ли?

- А. Не обращай внимания. – махнул рукой Витек. – Грузится чего-то в последнее время. Пойдем на кухню. Непонятное что-то происходит... Ну пойдем – там поговорим.

- Чего вы, а? – сочувственно выспрашивал Саня на кухне. – Поссорились что ли?

- Да не. – ответил Витька, нарезая бутерброды. – Последние пару месяцев чего-то не так все. И не ссорились, а она грузится непонятно чем. И вообще странная стала.

- В смысле – странная? – не понял Саня.

- В буквальном...- начал было Витек, но осекся.

На кухню вошла Ирка и глядя в никуда сказала:

- Аленка поссорилась с Ромкой. И скандал был. Но не у них. Я думаю так нельзя.

И замолчала.

- Видишь? – спросил Витька.

- Мамочки родные! – прошептал Саня. – А ну, окликни ее.

- Ир? – окликнул Витек.

- Все дорожает. – вздохнула Ирка. – Куда катимся? Вот и Светка покатилась вниз.

- Я говорил. – вздохнул Витька. – Непонятные сообщения какие-то... Не знаю чего делать.

- Вить, при ней-то чего? – стало неудобно Сане.

- Да она в отключке. Не слышит. – успокоил Витька. – Вот смотри... Ир, выйди отсюда!

- Пойду я. – сказала Ирка и повернулась лицом к двери.

- Слышит ведь. А ты говорил. – прошептал Саня.

- Да ты погоди. Ир, ну выйди! – снова попросил Витька.

- Да выхожу я! – отгрызнулась Ирка и продолжила стоять.

- Да не выходишь ты! – сказал Витька. – А хочешь – присядь с нами?

- Поздно. – вздохнула Ирка и продолжила стоять лицом к двери. – Я уж выхожу.

- Ирочка. – подошел Саня и тронул женщину за плечо.

- Ты кто такой!! – закричала Ирка. – Чего ты меня трогаешь?! Я полицию вызову!

- Ир, ты чего? – по-настоящему испугался Саня. – Это ж я! Саня. Я же вас с Витькой знакомил. Мы с тобой в одной школе учились. Ну? Не помнишь?

- Не помню. – покачала головой Ирка. – Что ты делаешь у нас на кухне?! У нас посторонний на кухне! Уходи немедленно!

- Ира! – Саня было очень не по себе. – Ира, ты чего?

Ира шевеля губами шагала на месте по направлению к двери.

- О. Опять онемела. – сказал Витек. – Теперь пока не ляжет спать немая будет.

- Фигассе. – присвистнул Саня. – Может к врачу ее? А?

- Показывал. – покачал головой Витек. – И смотреть не стали. В порядке говорят.

- Во как. А ты маме ее позвони. – предложил Саня. – Спроси – может у нее и до свадьбы такие заскоки были?

- До какой свадьбы? Не было свадьбы. – сказал Витька. – Уводом увел. Теща со мной и не разговаривает. Никакой поддержки от ее родителей.

- Погоди, погоди... – сказал Саня. – Хахахаха. Я понял, кажется.

- Что ты ржешь? – обиделся Витька. – Что ты понял?

- Поддержки нет, виснет, глючит, произвольно перезагружается, непонятные сообщения, память сбоит...Ну?

- Чего ну? – не понял Витька.

- Свадьбы ж не было! – торжествующе сказал Саня. - Нелицензионная она у тебя, дурак!

Мы все её всегда осуждали. Мы – это я, другие мамы с отпрысками, бабульки на лавочках, соседи и, подозреваю, даже прохожие.

Мила была очень хороша собой, всегда модно одета и, похоже, легкомысленна и самоуверенна.

– Ишь, опять мужика сменила, – ворчала ей вслед баба Нина, сидя на лавочке у подъезда

– Уже третьего.

– Может себе позволить, денег-то навалОм, – поддакивала её товарка баба Шура, с завистью глядя, как Мила с очередным хахалем садится в свою недешевую иномарку.

Сын бабы Шуры, 45-летний Вадик не заработал пока даже на подержанный «Жигуль».

– Лучше бы детей рожала, часики-то тикают, – поддерживал бабушек их вечный оппонент, дед Толя. Но в вопросе осуждения Милы они были единодушны.

Позже вся лавка злорадно обсуждала, что и этот Милкин хахаль смылся. И делала глубокомысленный вывод: «А потому что потаскуха! И вообще, у неё дома, наверное, воняет псиной!»

Но больше всех Милу не любили мы – мамы с детьми.

Пока мы из последних сил носились за нашими чадами по горкам, качелям, кустам, помойкам и просто туда, куда у ребёнка глаза глядят (а глядеть они могут куда угодно), она вальяжно прогуливалась со своими «шавками» и в ус не дула. И даже с какой-то ухмылкой посматривала в нашу сторону. Мол, понарожали, теперь покоя не знаете. То ли дело я. Живу в своё удовольствие. А вы судорожно высчитываете, хватит ли денег Машеньке на курточку и ботиночки, или ботиночки могут подождать.

– Сразу видно – чайлдфри. Они все такие, – говорила моя подруга Наташа, мама троих мальчишек.

– У богатых свои причуды – собачки, кошечки, хомячки, – кивала беременная двойней Людка, пытаясь достать с дерева старшую дочь-оторву.

– Да эгоистка просто, не хочет заморачиваться, а только по заграницам кататься. Это я уже седьмой год моря не вижу, – вздыхала пятидетная Марина.

– Да-да-да, – соглашалась я сразу со всеми, включая тех бабок во дворе. И мчалась поднимать с земли разбившую коленку и орущую на весь парк Тоню.

– Развела тут псарню, лучше бы ребёнка родила, – неожиданно громко произнесла однажды какая-то бабушка с внуком.

– Не ваше дело! – резко обернулась Мила. Хотела ещё что-то сказать, но сдержалась и пошла дальше со своими противными собаками.

– Хамка, – крикнула ей в след та бабуля.

…Я ещё несколько секунд смотрела на плачущую Милу и вышла из храма.

– Подождите, – услышала я вдруг. – Постойте.

Мила шла за мной по церковному дворику.

– Это же вы всегда гуляете в парке с четырьмя девочками?

– Я… А вы с тремя собаками.

– Да. А… А можно с Вами поговорить?..Вы знаете, я всегда смотрю на вас с дочками, на других мам, и прямо любуюсь, – сказала она… И покраснела.

– Вы?!? – удивилась я. И едва не добавила: «Вы же чайлдфри, эгоистка и фифа!» И вспомнила её «ехидные» взгляды в нашу сторону…

Так мы познакомились. Сели на лавочку. Мила говорила… говорила. И плакала. Видно было, что ей просто очень нужно с кем-то поделиться…

… Что там тогда прошамкала баба Нина? «Опять мужика сменила, потаскуха».

…Мила росла в хорошей дружной семье. И сколько себя помнила, сама хотела много детей. Вышла замуж по большой любви. Но после двух замерших беременностей и приговора врачей «бесплодие» любимый муж быстро испарился.

По той же причине исчез и второй. Но до этого Мила долго лечилась. А в итоге чуть не умерла от внематочной беременности.

Потом был третий «хахаль». И опять внематочная. Но этот сбежал, когда ещё просто услышал о возможном ребёнке. Ему нравилась машина Милы, то, что она много зарабатывает, а обуза в виде детей в его планы не входила.

– А я была готова отдать всё, лишь бы у меня был малыш!

– Я думала, вы любите собак, – как-то глупо сказала я.

– Да, я люблю собак, – улыбнулась Мила. – Но это не значит, что я не люблю детей.

Чтобы было не так одиноко, Мила завела себе Тепу. А потом её попросили подержать у себя Майка, пока хозяева делали ремонт. Так и оставили. А Феню Мила подобрала зимой щенком на улице. Жалко стало.

«Развела псарню, лучше бы ребёнка родила», – вспомнила я ту бабушку с внуком.

«Часики-то тикают…», – шипел тогда Миле в след дед Толя.

Часики тикали… Миле был уже сорок один год. Хотя она выглядела от силы на тридцать.

Она решила взять ребёнка из детского дома. Маленького, большого – не важно. Ей очень понравился шестилетний Коля. Точнее, сначала она ему понравилась. Он подошёл к Миле и спросил: «Ты будешь моей мамой?» «Буду!» – ответила она.

«Эгоистка просто, не хочет заморачиваться», – вспомнила я вздыхающую Марину.

Но Колю Миле не отдали. Оказалось, что его мама, больная шизофренией, не лишена родительских прав.

– Для меня это был удар, – вспоминала она. – Я не понимала, как так… Ребёнок страдает, ему нужна семья, а ничего нельзя сделать.

А потом появилась четырёхлетняя Леночка. Девочку уже два раза брали и оба раза возвращали. Слишком резвый у неё был характер.

Кто-то в детдоме рассказывал, что когда вторая «мама» тащила её обратно, Леночка ползла за ней на коленях, хватала за юбку и кричала: «Мамочка, не отдавай меня, пожалуйста! Я больше не буду!»

Когда Мила с ней познакомилась, Лена сразу спросила: «А ты меня тоже вернёшь?» «Не верну!» – еле выговорила сквозь слезы Мила.

Но с удочерением Лены тоже случились какие-то сложности. Мила не стала уточнять. «Но это моя дочь, и я буду за неё бороться!»

В тот день Мила пришла в храм впервые в жизни. «Мне просто некуда больше идти!» – сказала она.

Появился батюшка, и Мила пошла к нему. Они долго о чем-то говорили, и она даже что-то записывала.

– Все будет хорошо! С Богом! – услышала я его слова. И Мила заулыбалась…

Мы шли домой вместе.

– Вы, наверное, думаете, что я заносчивая и гордая, – произнесла Мила. – А я просто устала всем все объяснять. Да и столько уже наслушалась…

Я промолчала.

Мила пригласила меня с девчонками как-нибудь зайти в гости – поиграть с собаками. Я согласилась. И обязательно приду. Но чуть позже.

А пока мне просто очень стыдно.

И я все думаю: «Откуда в нас столько грязи? Откуда во мне столько грязи? Почему мы так легко думаем о человеке все самое плохое?»

И я очень хочу, чтобы у Милы, у этой удивительной женщины, которую мы все осуждали, все в конце концов стало хорошо. Чтобы Леночка обняла её, прижалась к ней и сказала: «Мамочка!» И знала, что её больше никто никогда не отдаст. И чтобы рядом радостно скакали чудесные добрые собаки –

Тепа, Майк и Феня….

А быть может, случится чудо, и у Милы будет хороший настоящий муж. А у Леночки появится братик или сестричка. Так бывает, ведь правда?

И чтобы никто никогда не сказал им больше ни одного дурного слова!

7 часов утра. Я сплю. Звонок на мобилу. С городского номера, но с другого города. Далее диалог (Я) - мужик, и (Ж) - женщина...

- (Я) Слушаю.

- (Ж) Привет доченька! (офигеваю, похоже мужской голос собеседницу не смутил. Резко просыпаюсь).

- (Я) Здравствуйте мама.

- (Ж) (после 3-х секундной паузы) а..а.. кто это?

- (Я) Муж.

- (Ж) Какой еще муж?

- (Я) После сегодняшней ночи - почти законный.

- (Ж) Ой... Господи... А где Валюша?

- (Я) Спит.. Не хочу будить... Она только под утро уснула...

- (Ж) Ой.. Да что же это делается... Кто вы? Как вы там оказались?

- (Я) Мама, не волнуйтесь... Валюша проснется и вам перезвонит... Все расскажет...

- (Ж) (перебивая меня, с нотками истерики) Прекрати! Немедленно дай трубку моей дочери...

(чувствую - перебор, эдак маму еще удар хватит).

- (Я) Женщина, да вы просто номером ошиблись...

- (Ж) Прекрати издеваться! Немедленно разбуди мою дочь! Что ты с ней сделал?

(я уже не на шутку встревожен здоровьем мамы)

- (Я) Да подождите, не волнуйтесь, вы ошиблись номером и я вас разыграл.

- (Ж) Кто вы? Где вы находитесь? У Вали?

- (Я) Нет, что вы... Я у себя дома, а вы номер наберите внимательно... Извините за неудачную шутку...

- (Ж) Ну ты скотина, бл@.... (далее секунд 30 непереводимая игра слов и отбой). Вздыхаю с облегчением. Похоже мама пришла в себя...

Прости, неизвестная мама, что я заставил тебя понервничать...