Неформат по воскресеньям - рассказ "МОСКОВСКИЕ МАГАЗИНЫ"

Поезд летел, стучал на стыках, убегал от звонков на сельских переездах.

Каждое место нашло своего хозяина - харьковчане всё больше понимали смысл поездок в столицу в конце месяца.  Плацкартный вагон был забит под завязку.

Пассажиры укладывали багаж, усаживались, знакомились с соседями. С получением постелей шум затихал; вновь появлялся, приглушённый, когда из сумок выныривали съестные припасы. Да едва слышно шипело вагонное радио: «Генеральный секретарь… Константин Устинович Черненко… о реформе школы…».

Худой усатый проводник носился из конца в конец, пританцовывая на пляшущем полу со стаканами горячего чая в мельхиоровых подстаканниках. Дымящиеся, они занимали места на столиках, среди огурцов и помидоров, куриных ножек, поплавков яичек вкрутую.

Лишь Юра и Наташа не торопились с перекусом. Ещё держались за руки, ещё не верили в счастье. Впервые целых три дня и четыре ночи – пускай две в поездах - вместе!

И снова Юра вырастал в собственных глазах. Всегда приятно было находиться рядом с Наташкой, видеть, как смотрят на неё мужчины. Или целовать в метро, на улице, когда гуляли по Харькову: «Вот какая у меня девушка!»

Только вчера вечером они сидели на маленькой кухне Богатырёвых. Вжались между окном и небольшим столом, с облицовкой из белого жёсткого пластика.

Мать с лёгкой улыбкой готовила тормозок в дорогу. Уже заканчивала с отбивными, когда вошёл отец. Протянул Юре руку, строго посмотрел из-под густых бровей:

- Могу я быть спокойным за дочь?

И, когда тот уверенно и солидно кивнул, согласился:

- Езжайте!

После второго курса Юра выкрутил себе в институте практику в подмосковное Ступино - чтобы поближе к Москве. Кровь из носу надо было научиться зарабатывать деньги, не забрасывая учёбу – родителям было очень тяжело помогать сыну.  Дефицитные одежда и обувь, выбрасываемые в столичных магазинах в конце месяца и перепродаваемые в Харькове, могли решить денежные проблемы Юры.

Да, завод по авиационным агрегатам, да, интересно... Но как только он приехал на практику, в первый же выходной сел на электричку в Москву. И   занялся разведкой  магазинов и гостиниц.

Однажды спал даже на чердаке девятиэтажки возле универмага Москва, на картонках. Многолетняя пыль, забытые уборщиками рваные рукавицы, голубиный помёт…

Часто просился и в гостиницу Арена у метро Лужники. Пока в ней не попал в расширитель - огромный номер, в котором до двадцати постояльцев могли переночевать на раскладушках.

И - проблема ночлега на все последующие приезды в Москву исчезла.

Нередко вселиться в нормальный номер не получалось:

- Сегодня мест нет!

И тогда Юрий использовал последний козырь:

- Извините, а в расширителе 4-5?

После чего, оплатив рубль пятьдесят, бежал к полученному койко-месту...

Наташа переживала, где преклонят голову. Он успокаивал:

- Скажем, что муж и жена, только не расписанные, - а у самого кошки на душе скребли.

Пока же соседи по вагону с симпатией посматривали на молодых людей, одинаково кареглазых, с одинаковыми расслабленными улыбками, одинаково ушедших в свои мысли.

Юра вспоминал дом отдыха под Харьковом, куда поехал на зимнюю сессию своего третьего курса. Староста группы Сергей по прозвищу Ящик, его сосед по комнате и лучший друг, вырвал в профкоме несколько путёвок.

Первый обед в столовой. «Кле-н-н-о-вый лист, кле-н-но-вый лист…» из радиоточки, бумажные ромашки в вазочках на столах и приподнятое настроение.

Отдыхающие уже балагурили за столиками, когда с подносом вбежал опоздавший. И, неожиданно споткнулся, с громом-звоном разбитой посуды.

Всё загалдели, повскакивали со стульев. Только однокурсник Саша-киевлянин, за спиной которого всё произошло, не дёрнулся и не повернулся.

В наконец-то наступившей тишине он "выдал":

- Да! Чуть не упало. Но если бы упало, обязательно бы разбилось!

Зал грохнул.  Хохотали во весь голос, до слёз, до визга. Похоже, в возбуждении от новой обстановки и новых лиц, ждали лишь повода.

В этом веселье Юра вдруг встретился взглядом с девушкой за соседним столиком. Худенькая, ровный носик, приятно припухлые губы…

Вечером была дискотека, где он показал класс: танцевать Юра любил и умел. Тем более – она рядом.

Наташа, Наташка… Студентка, гимнастка и просто красавица. Да ещё со звучной фамилией – Богатырёва.

Знакомство прошло легко и свободно. Может, и потому, что, неожиданно для Юры,  Наташе он тоже понравился. А ведь были в доме отдыха и другие парни, пытавшиеся увлечь её.  Послала их всех,   даже высокого, видного киевлянина «Штаника» из параллельного потока.

Парень, не привыкший к такому, тем более, из-за какого-то мелкого «западэнца», затаил обиду. Через два года устроит Юре почти дедовскую разборку в лагерях подо Львовом, перед госэкзаменом на звание лейтенанта.

…Наташа приходила в общежитие, выгоняли соседа, закрывались в комнате.

Того, конечно, достало…

И вот однажды, когда поцелуи и обжимания в самом разгаре, стук в дверь. Юра приоткрыл, настороженно выглядывая.

На пороге высокий блондин с веснушчатым лицом - Серега-сосед.

Смущённо улыбаясь, втягивая голову в плечи:

- Извини, у тебя спичек нет?

- Нет!  Ты же знаешь, второй год не курю!

Минут через десять снова стук. На пороге опять Серега Ящик:

- Юра, ты говорил, спичек нет. Бери, пользуйся!

Старая, бородатая шутка…

Скоро всё переменилось. Уже не Наташа в общежитие - Юра приезжал к ней, в двухкомнатную квартиру двенадцатиэтажного дома на Героев Труда.

Вкусные Наташкины котлеты с гречневой кашей, супы с яйцом, с фрикадельками...

Так что убеждение: «Жениться? Ни в коем случае, я ещё очень молод!» быстро перешло в сомнение: «А, может, и неплохо бы!?», затем в новое убеждение: «Да вообще чудесно будет!».

Даже старый Харьков с его серой архитектурой казался не таким угрюмым, как раньше.

О чём же думала Наташа?  На вопрос не ответила, улыбнулась, сжала Юрину ладонь.

Выбрались в столицу за дефицитом, который выбрасывали в конце месяца.

С неохотой улеглись. До последнего Юра, свесившись со своей верхней полки, не отпускал руку девушки.

Вот и утро, потянулись за окном московские гаражи, гаражи, гаражи...

Невидимая метаморфоза уже начиналась - Юра  превращался в машину. Когда дело - всё, а остальное потом.    

Беспокойно потирая подбородок, он начал:

- Наташ, но ты понимаешь, вещей надо купить много, а времени, чтобы успеть, мало?

- Да сто раз говорил. Не переживай, буду слушаться. Точно! – шутливо приставила руку к несуществующей фуражке Наташа.

...Универмаг Москва на Ленинском. Уйма народу, очереди. За джинсами – в два этажа, забита лестница со всеми пролётами. Огромная очередь за куртками Аляска. Немаленькая - за вкуснейшим мороженым, толстым шариком пломбира в вафельном стаканчике.

Наташа уже в отделе чешской бижутерии:

- Я только на пять минут.

Минуты медленно превращаются в полчаса...

Выскочила радостная, вертя головой с серёжками в ушах - большие, полупрозрачные камни-капли, кофейные, под цвет глаз. А ещё длинные бусы в три нитки, усыпанные камешками малюсенькими, коричневыми, и белыми и черными. И перстень, с овальным камнем цвета серёжек, с загадочной глубиной внутри.

- Ну, как?!

Но Юра уже машина. Он недовольно нахмурился, посматривая на часы:

- Наташа, мы ведь договаривались!

Улыбка сразу пропала, девушка опустила плечи, склонила голову...

Встали в хвост очереди за джинсами Райфл, через десять человек Юрий занял ещё раз, бегая туда и обратно. И ещё, уже разрывался между тремя местами. Купил вместе с Наташей, третий, четвертый раз…

В «Белграде» поймали кроссовки. 

Юра всё мотался по очередям. Девушка послушно стояла, подходила на занятые места, послушно покупала.

Изредка огрызалась:

- Всю Москву скупить хочешь?

- Если не заниматься ерундой, уже бы закончили!

- Ты что, не понимаешь, я никогда не видела таких магазинов!

- Ага, на экскурсию приехали!

- Спекулянт чёртов, тебе главное – выгоду не упустить!

- Легко обзывать, на папе-маменькиной шее сидючи! Не спросила,  согласны они и меня взвалить? На кооператив нам собрали?

В метро на седушках уже в полуоборота, сердито отвернувшись друг от друга.

Сидел, прислушивался к себе, пытался понять – почему не так всё пошло, откуда раздражение, ссоры? Из-за тряпок, денег, которые не заработает? Да плевать на них! Решалось, как будут жить вместе. Получается, Наташка своенравнее, чем думал! Раньше даже представить не мог, что не будет слушаться.

Если Юрий приходил к какому-то решению – всё остальное побоку. Почему же другие так не могут?!    Сама ведь хотела съездить себе за шмотками!    Что же теперь – каждый в его семье будет делать всё, что только взбредёт в голову?! 

Конечно, параллельно покупали и всё запланированное для Наташи - кроссовочки (35-ый размер - это что-то!),  сапоги осенние, сапоги зимние, джинсы, чулки... 

Однако,  это уже не радовало девушку - милый вдруг открылся с новой, неожиданной стороны, оказался человеком очень жёстким и вообще редкостным занудой.  

Новые магазины – Прага, Лейпциг, Будапешт… Разговор давно сквозь зубы. На улице ещё под руку, у обоих по большой сумке.

Женщина наперерез:

- Квартира нужна?

- Да! – бросился навстречу Юра.

Ночь на диване, кое-как втиснутом в кухню, в комнате за стеной ещё клиенты.

- Наташка! Наташ!

- Отстань! Убери руки! Ты бы меня ещё избил в магазине, а вечером обниматься полез!

- Наташа, нельзя нам в Москве впустую время терять! Мы же договаривались – сначала покупки! Ну, Наташ!

Встал, пробрался к окну. 

Светились только редкие квартиры напротив. За их занавесками продолжалась загадочная, завидная жизнь обитателей города с дефицитом; почти небожителей. Маленькие отсюда, с десятого этажа, машинки с включёнными фарами неторопливо бежали по проспекту.

На постели в полумраке молчание. Пролез обратно. Смотрел в тускло сереющий потолок, опять в окно, ворочался…

Рядом под одеялом недвижная, неслышно дышащая Наташа. 

«Чужая… неужели совсем чужая?!»

Шевельнулась, прижалась:

- Спекулянтик ты мой. Давай спать. И диван скрипящий, и устала я очень, и вообще.

С утра опять магазины, очереди, скандалы…

Вторая ночь, последняя в Москве.

Вызверилась:

- Даже не прикасайся!

Юрий был молод. Гораздо позже поймёт он, что любая девушка в этих магазинах будет непослушной, ни одна не останется равнодушной к покупкам.

Поезд Москва-Харьков летел в ночь. Ближе к середине плацкартного вагона парень и девушка на нижней полке. Сумки, набитые дефицитом, с трудом уместились под ней. Завтра же два помощника-торговые агенты, оба из Кривого Рога, займутся ими. Один  - продажи в "десятке",  у самолётчиков, второй - в   общаге двигателестроителей.

Наташкина сумка, чуть поменьше, тоже полна богатств -   как будут завидовать ей подруги!

Молодые люди сидели рядом, но уже не держались за руки, не смотрели друг на друга.

А тени деревьев мелькали за окном и пропадали.

Как и семейное счастье, которое лишь пригрезилось...