Греческий пример для России, российский пример для Греции

Смогут ли греки поставить вопрос об освобождении Европы, или это сможет сделать Россия, задается вопросом член Зиновьевского клуба Тимофей Сергейцев.

Греческий премьер Алексис Ципрас не захотел подчиниться. По мнению некоторых, это неприемлемо. Ведь демократия нужна для того, чтобы подчинялись. Они тебя уже выбрали, забудь их — теперь делай то, зачем ты здесь, в европейской элите. Обслуживай финансовый капитал.

Делай, что говорят старшие товарищи. Обеспечивай видимость того, что все это нужно тебя избравшим.

Не делает этого Ципрас. Напротив — он произнес страшное слово "референдум", и не просто произнес, а реализует его со скоростью выше "крымской".

Уже ясно, что Грецией манипулировала Германия. А Германией манипулируют США, это тоже уже почти ясно людям Европы. Осталось одно сложить с другим. И, подсчитав итог этой политической арифметики, по-ленински перейти от чисто экономических требований к политическим.

В долговой экономике право не отдавать долги принадлежит суверену, то есть, опять-таки США, но никак не вассалам, тем более — вассалам вассалов, таким, как Греция. А речь идет о том, чтобы не отдавать, и не просто путем факта, дефолта, а через признание такового права, равного праву других безнадежных должников. То есть, речь идет о равенстве, о справедливости системы, значит — о самом сердце всех политических концепций. И референдум ведет прямиком в эту политическую реальность.

Символично, что списания долгов, которые душат жизнь, предполагают поколенческую эксплуатацию бедных богатыми, доблестно добивается именно Греция, в культурно-политическом наследии которой уже имеется пример ровно такой реформы — ее провел в VI веке до н.э. Солон. Разница в том, что тогда вся полнота власти была в руках Солона, а Ципрасу никто таких полномочий в транс-атлантической Европе не давал. Но он собирается взять их сам, обращаясь к прямой демократии и отказываясь от уловок представительной. Архонт возвращается.

Понятно, что греки испытывают до конца не осознанный и не пережитый ими еще ужас от реального демонтажа европейского социализма, в котором якобы должно было хватать благ и для не работающих богатых, и для не очень работающих бедных. При этом богатые не связаны де-факто национальными границами, они пользуются преимуществами космополитической финансовой элиты. А вот бедные живут "на земле", они и есть собственно страна.

Понимают ли греки, что евросоциализм мертв, а значит, после списания долга — если они его добьются (скорее всего — в той или иной форме), нужно будет определяться с цивилизационной моделью (это делал и Солон)?

В данный момент — наверное, еще нет. Но, как заметил Маркс, история роет слепо, как крот. Списав долги, нет смысла занимать еще, да и не дадут. Нужно отказываться от расширенного потребления как основы экономического роста. То есть возвращаться к промышленному капитализму от финансового.

А реальная модель его одна — советская, когда капитал сосредоточен в руках государства. Подлость ситуации в том, что естественный союзник Греции в этой ситуации, Россия, сама еще не созрела для реабилитации реального социализма и постановки вопроса о его историческом развитии.

Но Россия находится по сути у той же черты. Главная игла, на которой сидит Россия, отнюдь не нефтяная. Нефть, ее добыча и транспорт, переработка, разведка, освоение шельфа — все это промышленность, реальный сектор. Внешние силы пытаются у нас все это отобрать или, хотя бы, разрушить. Россия "сидит" прежде всего на финансовой игле чужой эмиссии, чужой ликвидности. И именно с этой иглы полуосознанно пытается слезть Греция. А мы наблюдаем за этим процессом со стороны. Как будто это нас не касается.

Забавно, когда бы не было так страшно, что единственная причина, по которой "в Европу", мифическую, как Эльдорадо, рвется Украина — это фантомная боль, ностальгия по утраченному социализму, который идеологически запрещен в России. А раз запрещен — то что в эту Россию стремиться? Ведь дикая капиталистическая Россия может быть только колонизатором и агрессором. Такова весьма правдоподобная идеологическая теория, которую мы пока не можем опровергнуть, несмотря на все гуманитарные конвои и скидки на газ.

Разумеется, пример греков пока Украине непонятен — сами греки еще не все осознали. Но мы ей понять происходящее не помогаем, поскольку усердно морочим голову сами себе. Все же будет хорошо, правда? И "доступ к ликвидности" нам вернут западные "партнеры", когда "поймут", что им это "выгодно", и "санкции" отменят, а? Так мы и свое население поощряем идти "украинской дорогой", так чего тогда жаловаться на Навального, Собчак, Касьянова и прочих клерков из контура внешнего управления Россией? Греция, пусть еще и не дошедшая до истины, но уже озабоченная правдой, и в том, что делает уже сейчас, представляет собой политический пример для России.

Мы же верим, что олигархическое по сути правительство "разовьет" экономику? Ну так эти космополиты начнут ровно с закручивания тех же гаек, что закручивают грекам внешние "регуляторы". Мы уже слышим эти предложения в стилистике "продолжения перестройки", той же самой "экономии всего" — для начала на десять процентов, но это же только для начала, "пенсионной реформы" — то есть, надо резать, "реформы образования" — опять резать, "реформы медицины" — резать еще и еще.

Как насчет российского референдума на "греческую" тему? Не помешал бы, поскольку либеральные "генералы экономики и бизнеса" (это у нас одно и то же), пользуясь приемами информационной войны, пытаются отвести обоснованное недовольство населения от правительства и направить его на президента, занятого внешнеполитическими проблемами.

При этом "Единая Россия", выдавая щедрый объем социальных обязательств и обещаний, уклоняется от предъявления политических гарантий исполнения этих обязательств и обещаний. А явная политическая гарантия такого объема "социальной стабильности" сразу сделала бы правящую партию левой, более того — социалистической. Это было бы честно, правильно и политически сильно.

Электоральные перспективы единороссов сегодня далеко не безоблачны. Так чего же стесняются господа, почему не хотят стать товарищами? Барахлишко припрятанное мешает? А вот греки уже не стесняются — и наша улица тоже может перестать стесняться. Причем в формате и масштабе, подобным формату и масштабу "Бессмертного полка". За что воевали-то?

Великая Французская Революция начиналась с того, что обанкротился госбюджет и было созвано широкое представительство территорий, не созывавшееся более ста лет. Революция и контр-революция породили разницу правого и левого в политике. Правые — это верхушка новой экономики и власти, левые — народ. Его можно привлечь к делу разрушения государства, но вот к строительству…

Ципрас, в отличие от нашей правящей партии, уже левый. Осталось стать ему консерватором — то есть утвердить достижения левой политики именно в строительстве современного государства, а не в его разрушении (революции) — ценностью цивилизации и целью исторического воспроизводства и развития. Если он сумеет это сделать, Греция станет политическим лидером Европы. Если не сумеет — это должны сделать мы. Впрочем, мы обязаны сделать это в любом случае.

Тимофей Сергейцев