Москва и Тегеран обсуждают возможность прокладки канала между Каспийским морем и Персидским заливом, который полностью пройдет по территории Ирана. 700-километровое сооружение может реанимировать древний торговый путь «из варяг в персы». На кону — серьезные изменение транспортной логистики в Евразии и миллиардные доходы одних стран и потери других. Каковы подробности столь амбициозного проекта и возможные геополитические последствия?
На прошлой неделе во время встречи со студентами Санкт-Петербургского университета посол Ирана Мехди Санаи сообщил слушателям, что Москва и Тегеран обсуждают возможность прокладки канала между Каспийским морем и Персидским заливом, который полностью пройдет по территории Ирана. Впоследствии Санаи вроде как открестился от своих слов, однако, если вдуматься, утверждение «не собираются строить» прямо не противоречит словам «идет обсуждение».
Вполне возможно, что стороны рассматривают различные варианты, просчитывают выгоду и расходы, так что проект все-таки может состояться. Тем более что идея Трансиранского канала отнюдь не является плодом воображения отдельного министра, а обсуждается Россией и Ираном уже более 100 лет.
Со времен царя.
Впервые о практической реализации проекта задумались еще на рубеже XIX — XX веков. Проделав масштабную изыскательную работу, Российская Империя и тогда еще Персия пришли к выводу, что проложить 700-километровый «морской путь» вполне реально, но не смогли договориться о юридическом статусе канала. Петербург, как основной инвестор, настаивал на принципе экстерриториальности по аналогии с Суэцким и Панамским каналами (первый на тот момент принадлежал соответственно Британии и США). Персия в свою очередь считала, что более справедливо было бы разделить концессию 50% на 50%.
Переговоры благополучно зашли в тупик, а в Персии начался длительный политический кризис, закончившийся лишь к 1925-му году свержением династии Каджаров и воцарением династии Пехлеви, первый шах которой и добился того, чтобы его страну за рубежом именовали «Иран», а не «Персия».
При династии Пехлеви персы, ставшие называться иранцами, попытались вдох
Снова к идее трансиранского канала вернулись во время Второй мировой войны в связи с пронацистской политикой Турции и угрозой взятия Суэцкого канала германо-итальянскими войсками. Во время Тегерана-43 вопрос поднимался на переговорах Сталина и М.Р. Пехлеви.
Однако и в тот раз до реальных работ дело не дошло — хватало других первоочередных задач.
После Второй мировой войны уход Турции в стан НАТО снова актуализировал проект, однако мешала политическая нестабильность в Иране, которая закончилась лишь с окончательным свержением шахского режима и превращением Ирана в исламскую республику.
Последний раз о возможности строительства канала вспоминали в начале нулевых годов уже XXIвека, но в тот момент ни Россия, ни Иран не были достаточно сильны для финансирования и реализации столь масштабного проекта.
Геоэкономика и политика Трансиранского канала
Последствия проекта в случае его реализации очевидны: Каспийское море перестанет быть «самым большим соленым озером в мире» и получит выход к Индийскому океану, а Россия, как и другие страны региона, обзаведется еще одним южным выходом в Мировой океан.
Прежде всего и самое главное — Трансиранский канал подорвет монополию Турции, контролирующую черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. А это, в свою очередь, приведет к значительному уменьшению роли Анкары в регионе.
Видимо, именно обострение отношений с Анкарой по сирийскому вопросу подтолкнуло Москву и Тегеран вернуться к этому, казалось, давно забытому проекту. Турция прекрасно и давно знает свой чуть ли не главный козырь в случае открытого конфликта с Россией, и возможностью применения такого козыря постоянно угрожает на переговорах. Лишение Турции такого геополитического рычага кардинально изменил бы российско-турецкие отношения.
71180953a94434faa4966f9e7877eb5e
Другим последствием станет создание определенной конкуренции крупнейшему Суэцкому каналу, главной связующей морской артерии между Азией и Западной Европой.
Построение кратчайшего водного пути в бассейн Индийского океана из северной Атлантики по Волго-Балтийскому маршруту возрождает известный в древности торговый путь «из варяг в персы» и кардинально меняет транспортную логистику Евразии.
Не говоря уже о том, что весь Прикаспий, а так же судоходная речная система России получат мощнейший импульс к развитию.
056d6f404a9ff3ba60cfa25a2d9cef06
Россия и Иран увеличат свое влияние на другие государства региона – тот же Азербайджан, который сейчас в большей степени ориентирован на Турцию.
Канал также усилит морскую торговлю между европейской частью России и такими странами, как Индия и Китай. В этом смысле его можно назвать «водным шелковым путем».
Проект воспримут в штыки суннитские монархии Ближнего востока и наши дорогие западные партнеры — чисто по политическим мотивам. Ни усиление Ирана, ни усиление России никому из этих стран не нужно. Да, Суэцкий канал контролирует Египет, но оба выхода из Средиземки – в Черное море и Атлантику находятся под приглядом у стран НАТО. И при желании турецкие, испанские или английские пограничники могут сунуть свой нос практически в любой груз идущий мимо их берегов.
Выгоды и потери
Что касается цены и сроков строительства, а так же возможной прибыли, то проще всего ориентироваться на Суэцкий канал. Сейчас он приносит Египту около 5-7 миллиардов долларов в год. В 2015-м было завершено строительство дублера длиной 70 километров, чтобы организовать постоянное двустороннее движение судов. Проект был реализован всего за год и потребовал финансирования в 4 миллиарда долларов. Правительство Египта надеется, что благодаря модернизации Суэца эта страна будет к 2025 году зарабатывать по 10-13 миллиардов в год от транзита.
Поскольку 450 из 700 километров Трансиранского канала пройдут по уже существующим судоходным рекам, то «прокопать» фактически надо лишь 250. Можно предположить, что реализация потребует 10-15 миллиардов долларов, а прибыль составит около трех миллиардов в год. То есть проект полностью окупит себя за пять лет.
Для Египта – это упущенная прибыль, и вряд ли Каир будет в восторге от такой перспективы. Для Турции же это станет катастрофой даже с чисто финансовой точки зрения, поскольку Анкара лишится большей части доходов от транзита.
Но болезненнее всего Трансиранский канал ударит по Великобритании и США, международное влияние которых во многом строится на контроле основных торговых путей: это ограничит их возможности за контролем над торговлей в регионе. И нет никаких сомнений, что проект встретит колоссальное сопротивление со стороны западных стран, так же как сейчас в другой части света США делает все, чтобы не допустить строительство Никарагуанского канала, который станет альтернативой панамскому маршруту, до сих пор фактически контролируемому американцами.
Надо быть готовыми и понимать, что как только начнется предметная прораработка деталей канала Каспий — Персидский залив, из западных СМИ мы много узнаем о том ужасном вреде экологии, который он нанесет, о его заведомой коммерческой убыточности и о том, какие лишения он принесет страдающим иранским крестьянам. Причину, по которой иранской крестьяне будут неминуемо страдать, обязательно найдут.
Вот почему ни Москва, ни Тегеран на текущий момент не готовы раскрывать все карты и стараются поменьше обсуждать эту тему — перед глазами пример Никарагуа. И иранским и российским властям стоит заранее готовиться к шквалу критики и жесточайшему прессингу. С другой стороны — ни Москве, ни Тегерану к этому не привыкать, так что можно надеяться, что на этот раз проект канала все-таки будет реализован.
нуть в идею новое дыхание, однако на тот момент уже Советский Союз не проявил никакого интереса к проекту. Дело в том, что светский прагматик Ататюрк был ближе и понятнее, чем иранские шахи, и отношения между СССР и Турцией стали развиваться в дружеском ключе, а причин искать дорогостоящую альтернативу Босфору и Дарданеллам не было.
Александр Фирсов
Источник: Stock Infocus
Оценили 24 человека
32 кармы