Ужосы школьного похода...

Я классный руководитель 7 «А». Я пообещал своим разбойникам в июле сводить их в поход на озеро.
Мои разбойники обрадовались, однако когда я поделился этой идеей с директором школы, он почему-то не обрадовался. Он ухмыльнулся и сказал:  Гы-гы-гы… — а потом сказал. — Ну-ну…

Смысл этого «гы-гы» и «ну-ну» я пойму гораздо позже. Опытные коллеги советуют готовиться к походу прямо сейчас — на дворе уже Новый год и до июля времени в обрез.

)Весь январь читаю СНиПы (Санитарные Нормы и Правила), педагогические руководства и нормативную базу по организации летнего отдыха. Готовлю пакет документов в гороно, МЧС Министерство Чрезвычайных Ситуаций), ЕДДС (Единая Дежурная Диспетчерская Служба и управление туризма. Составляю маршрут движения, прогноз погоды на июль, схему построения отряда в пути, схему лагеря с точками для отдыха, питания, сбора и эвакуации, список группы, список ответственных за поход лиц, перечень снаряжения и около ста наименований других документов. И всё равно есть ощущение, что я упустил нечто важное.

В феврале я собираю письменные согласия с родителей и законных представителей учеников, что они не возражают отпустить своего сына (дочь) в дальний и опасный поход к озеру. Никто не может объяснить мне, зачем это нужно, поскольку озеро видно из окна нашей школы  и дети носятся туда, как сайгаки, каждый день.

Каждый раз встречая меня в коридоре, директор говорит:
— Гы-гы-гы! – а потом говорит: — Ну-ну…

Март уходит на то, чтобы поставить классу прививки от столбняка, энцефалита, малярии, болотной лихорадки, желтухи, трясухи, синюхи и полиомиелита. В апреле и мае я комплектую снаряжение для похода, размещаю его список в общем доступе, а также рассылаю по инстанциям для сверки, проверки и утверждения. Разъясняю каждой собаке цели и задачи похода: общение с живой природой, воспитание командного духа, ознакомление с родным краем…

Эти цели нам пришлось выдумывать всем классом. Раньше я и не думал, что банальный школьный поход преследует столько глобальных задач. И всё равно есть ощущение, что я упустил нечто важное.

Директор разрешает мне взять минимум багажа и бумажек. Но тут же предупреждает, что на случай ЧП у меня всё должно быть под рукой, чтоб ни одна тварь не докопалась!

На каждого ребёнка я беру самый минимум: по огнетушителю, по аптечке первой помощи, по набору для выживания, альпинистское снаряжение, спасательные жилеты, спальные мешки, по 20 литров питьевой воды, по трёхдневному сухому пайку, по тенту от солнца, а также средства от клещей, средства от средства для клещей, средства от средства от средства от клещей, препараты от загара, комаров, пауков, моли и тараканов.

Двоечник Витька ехидно спрашивает, не взял ли я средство от венерических заболеваний? Даю Витьке непедагогический подзатыльник, но средство беру. А вдруг — венерическое ЧП?

Для багажа придётся нанимать грузовик, потому что школьникам категорически запрещено поднимать что-то тяжелее смартфона. В июне я заказываю в храме молебен, освящаю тропу к озеру, отчитываюсь перед гороно о проделанной подготовительной работе, собираю последние подписи и печати. И всё равно есть ощущение, что я упустил нечто важное.

— Гы-гы-гы! – говорит директор. – Ну-ну…

Июль. После трёх изнурительных инструктажей мы выступаем в поход. Настрой у 7 «А» позитивный, но слегка испуганный. С вертолёта за нами следит директор, с дрона – родительский комитет, со спутника – министерство, а с крыши – дворник.

Впереди отряда идёт грузовик с багажом и двумя тоннами личных дел, медицинских карточек учеников, с листами согласований и планами действий в случае пожара, потопа, ядерной войны, подорожания продуктов, выборов в Госдуму и других стихийных бедствий. И всё равно есть ощущение, что я упустил нечто важное.

Первое ЧП! Двоечник Витька сорвал с обочины ромашку и подарил Маше. Из кустов выходит комиссия. Я пишу докладную, что у Маши нет аллергии на цветочную пыльцу, что ромашка не занесена в Красную книгу и что двоечник Витька своими действиями не нанёс существенного ущерба растительному миру.

Второе ЧП! Петька спрыгнул с мостика в ручей. Воды там по щиколотку. Из кустов выходит комиссия. Я пишу докладную, почему допустил купание ребёнка в одежде, в необорудованном месте без буйков, спасателей и без согласования с гороно.

Мы сушим Петьку и тут же происходит третье ЧП! Я развёл костёр, но из кустов выходит комиссия. Я пишу докладную, почему разжёг костёр в необорудованном месте и почему подпускаю детей ближе пяти метров к источнику открытого огня? Кто-то даёт Петьке запасные носки, а костёр приходится залить.

Идём дальше. Четвёртое ЧП! Лена обнаружила на рукаве жучка. Из кустов выходит комиссия. Я пишу докладную, что у Лены поставлены все прививки, а жучок – обычная божья коровка. Тем не менее отправляю чёртову букашку на анализ, иначе Роспотребнадзор меня живьём сожрёт. Чувствую себя немного уставшим.

7 «А» мне тихо сочувствует. Пацаны предлагают вырубить все кусты до самого озера, чтобы комиссии неоткуда было выходить, но у нас нет с собой топора, потому что носить при детях колюще-рубящее оружие запрещено соответствующим постановлением гороно.

Пятое ЧП! На ветке чирикает птичка. Из кустов привычно выходит комиссия. Я пишу докладную, что чириканье птички одобрено министерством образования, не содержит призывов к экстремизму и не грозит духовно-нравственному развитию детей.

Преодолев множество комиссий и написав около тысячи объяснительных, мы выходим на берег озера. Красота и чистота! По требованиям гороно и Роспотребнадзора я ночами готовил пляж этот целый месяц. Трава подстрижена, песок просеян, деревья выкорчеваны, в воде дежурят водолазы, в земле – шахтёры, в воздухе – ОМОНовцы.

Вроде бы я предусмотрел всё, тем не менее есть ощущение, что я упустил нечто важное. Территория для купания обнесена тремя рядами колючей проволоки. Подход для местных жителей запрещён. Вход к озеру – через шлагбаум и металлодетектор.

Проведя ещё один инструктаж, развожу детей по кабинкам для переодевания, которые построил на свои деньги, и разрешаю поплескаться в воде.

Шестое ЧП! Из кустов выходит комиссия и спрашивает, какого хрена мальчики и девочки у меня купаются в одном озере? Нет ли здесь посягательства на их половую неприкосновенность и на их духовно-нравственное развитие?

Тут я понимаю, что это и есть самое важное, которое я упустил! Спрашиваю, не предлагают ли они мне выкопать рядом второе озеро для девочек? Комиссия говорит, что именно это они и предлагают. Мало того, скорее всего придётся копать и третье озеро – для возможных трансгендеров в моём 7 «А».

Двоечник Витька кричит, что сами они трансгендеры вшивые, и разгоняет комиссию лопатой, а затем предлагает блестящее решение. Всем классом 7 «А» садится и пишет официальный отказ от участия в походе.

Витька – гений! Я собираю заявления, я счастлив: дети вышли из-под моей юрисдикции и могут делать что хотят! Все вместе мы показываем комиссии язык и свободно лезем купаться – бесконтрольно и неуправляемо, в одном общем озере. Сверху спускается директор на вертолёте и говорит:
— Гы-гы-гы.
— Ну-ну, — говорю ему я.

© Дмитрий Спиридонов