Революция коки

Для демонтажа власти в Венесуэле Вашингтон может использовать наркокартели

Анализ событий в Венесуэле показывает, что вероятность эскалации вплоть до перехода в гражданскую войну достаточно высока.

Смоделируем развитие обстановки с учетом известных технологий демонтажа политических режимов.

Совершенно очевидно, что если деконструкция правительств и целых государств коснулась некоторых стран Европы, Магриба, Ближнего Востока, Кавказа и Средней Азии, то нет никаких гарантий, что организаторы такой формы гибридной войны не попытаются повторить успех в других регионах.

Латиноамериканский не видится исключением, а значит, попытка промоделировать «сириизацию» наиболее нестабильной здесь на данный момент страны смотрится крайне перспективной с точки зрения комплексного анализа-прогноза развития ситуации в целом, потому что в наихудших сценариях кризис в Венесуэле отразится на соседях.

Ценники и циркуляры

Наиболее распространенный вид технологий демонтажа, по крайней мере на начальных этапах процесса, – «цветные революции». В научной литературе и СМИ этот термин зачастую понимают по-разному. По мнению автора, одним из наиболее лаконичных и одновременно исчерпывающих является определение профессора МГУ Андрея Манойло.

«Цветные революции» – технологии осуществления государственных переворотов и внешнего управления политической ситуацией в стране в условиях искусственно созданной нестабильности, в которых давление на власть осуществляется в форме политического шантажа с использованием в качестве инструмента молодежного протестного движения. Цель любой «цветной революции» – осуществление государственного переворота, то есть захват и удержание власти насильственным путем.

Необходимое условие – наличие в стране политической нестабильности, сопровождающейся кризисом правящего режима. Если ситуация в стране стабильна, ее нужно искусственно раскачать. Достаточное условие – наличие специально организованного (по особой сетевой форме) молодежного протестного движения.

Существует ли кризис действующей власти Боливарианской Республики? Вне всякого сомнения.

Среди признаков следует выделить протесты, наиболее усилившиеся после попытки непризнания итогов парламентских выборов и созыв новой Национальной ассамблеи. Спикер Х. Борхес назвал происходящее государственным переворотом, совершенным президентом Н. Мадуро, и призвал население выйти на улицы для протестов.

На эти действия власти отреагировали весьма жестко и на сегодняшний момент число погибших в противостоянии подошло к сотне, а пострадавших гораздо больше. С начала протестов (февраль 2014 года) свыше тысячи человек арестованы и задержаны. Основная причина наступившего в стране коллапса – модель экономики, завязанная на нефть и поддерживавшаяся последние годы лишь высокой ценой на нее.

Этот фактор помогал властям с большими проблемами, но справляться с обещаниями, данными, в первую очередь, той части населения, которая представляет собой оплот боливарианцев, то есть бедных слоев. Но когда цены на нефть кратно упали, чему способствовала позиция Саудовской Аравии, отказавшейся от снижения темпов добычи черного золота, казна страны стремительно опустела.

Ситуацию усугубили ошибочные действия чавистов. На фоне скачков инфляции были заморожены цены на продукты питания. Итогом стали пустые прилавки. По оценкам Международного валютного фонда в 2018 году рост цен составит 1660 процентов, то есть можно говорить о переходе в гиперинфляцию.

Соответственно виток дефицита создает самоподдерживающийся режим кризиса, давно перешедшего из экономического в политический. Все попытки власти разорвать этот порочный круг не приводят к успехам, лишь усиливая антагонизм между ней и оппозицией.

Большинство политических заключенных с момента начала протестов за три с половиной года – студенты, на втором месте – военные. Следовательно, материал, из которого может быть создан инструмент демонтажа, существует, остается лишь организовать его нужным образом.

На данный момент власти имеют возможность удержания ситуации под контролем благодаря тому, что на их стороне существенная часть вооруженных сил и служб безопасности. Хотя и в среде последних появляются противники Мадуро и его окружения.

Характерный пример – захват вертолета отставными сотрудниками спецслужб во главе с пилотом, офицером полиции О. Пересом, который вместе со своими товарищами обстрелял здание МВД и сбросил несколько гранат на здание Верховного суда.

Разумеется, сразу же появились сообщения, будто акция подстроена как повод для ужесточения силовых методов против протестующих. Такой версии придерживаются в оппозиции. Власти прогнозируемо обвинили Переса в связях с США, а точнее, с ЦРУ и даже показали по телевидению его фотографии во время пребывания в Вашингтоне.

Мадуро сказал, что Перес работал пилотом у экс-министра внутренних дел, который якобы замышлял государственный переворот. На данный момент вертолетчик объявлен в розыск, власти Венесуэлы даже запросили в Интерполе так называемый красный циркуляр (международный приказ об аресте разыскиваемого лица).

Предел прочности

В Венесуэле есть условия для «цветной революции». Однако это не означает, что она может быть устроена. В конце концов, чависты все еще обладают мощными инструментами для подавления протестных акций, даже если те будут организованы наподобие украинских во время переворота 2014 года.

Без инсайдерской информации из спецслужб и правительства Венесуэлы или же своих разведисточников крайне трудно точно установить, есть ли среди протестующих лица, используемые внешними игроками, как было в других странах, прошедших через «цветную» катастрофу. Однако с учетом заинтересованности США в этом регионе можно предположить, что есть.

В пользу чавистов отсутствие у них серьезных активов в западных банках, оффшорах и т. п., что могло бы стать рычагом давления со стороны США.

Таким образом, боливарианцы сохраняют относительную субъектность и в этом их довольно серьезное отличие от правительств, подвергшихся демонтажу. Разумеется, сказанное отнюдь не гарантирует иммунитета против новых методов ведения войны, но снижает их эффективность.

Сам же боливарианский режим, как и любой другой, имеет свой предел прочности, переход за который неизбежно переведет систему в состояние сильной неустойчивости. В таком сценарии, если демонтаж неугодного правительства не может быть осуществлен отработанными методами «цветных» переворотов, возможен переход в более радикальную фазу, где инструментами сноса выступают уже не только и не столько молодежные протестные группы, организованные по сетевому принципу.

На примере Сирии можно заметить: как только коллективный агрессор сообразил, что ставки следует повышать и отработанными в других странах методами не обойтись, он перешел к иной технологии, с более тяжелыми последствиями для государства-мишени.

В одном из докладов экс-советника начальника Генерального штаба ВС РФ Мусы Хамзатова сформулирована технология «облачного противника».

Суть в следующем. У объекта агрессии максимально ослабляются вооруженные силы, разрушается политический и социально-экономический фундамент общества, после чего элиты страны-жертвы объявляются виновными в кризисе и потере контроля.

Для демонтажа режима применяются асимметричные действия, включая массированное использование транснациональных иррегулярных вооруженных формирований (как в Ливии, Сирии). Их тылы находятся за пределами государства-жертвы, что фактически исключает использование вооруженных сил против их баз, поскольку для этого придется объявить войну тем странам, где обосновались боевики.

С учетом того что иррегулярные формирования используют жилую застройку в городах и берут в заложники мирных граждан, армия страны-мишени вынуждена либо крайне избирательно противостоять боевикам, что автоматически сказывается на эффективности, поскольку те себя такими ограничениями не сдерживают, либо сносить целые города до основания, что мы уже наблюдали в Тикрите, Эль-Фаллудже, Аль-Бабе, Мосуле, Ракке, Марави и т. д.

Сказанное означает, что вооруженные силы вынужденно втянуты в процесс разрушения своей же страны, играя на руку внешнему агрессору.

Технология «облачного противника» – экстремальная фаза «цветных революций», когда стандартными методами провести демонтаж неугодного политического режима не удается. Как правило, данная фаза приводит к концу существования государства-жертвы как субъекта международных отношений и сопровождается его фрагментацией по тем или иным признакам.

В Венесуэле на текущий момент нет предпосылок для достижения консенсуса среди политической элиты и внутри общества. Так, например, рядовые сторонники чавистов не менее радикальны, чем их противники – протестующие на улицах Каракаса и других городов. Власти не в состоянии предложить реальный антикризисный план и остановить маховик насилия.

Оппозиция не выдвигает конструктивных идей и во многом собирает сторонников лишь на протестной основе, что сделать проще всего по сравнению с поиском ответа на вопрос, как жить дальше. Усугубляется экономический кризис, усиливается дефицит товаров массового потребления, лекарств.

Коррупция и криминальный разгул приобрели тотальный характер. Это предпосылки гражданской войны. Если внешние заинтересованные игроки не смогут инструментализировать существующий протест молодежи, не исключен вариант с использованием иррегулярных формирований из числа как местных жителей, сотрудников служб безопасности и военных, так и иностранных наемников.

В таком случае резонно задаться вопросом: кто именно может выступить в качестве главной силы демонтажа чавистов? На Ближнем Востоке таковыми оказались исламисты разной степени радикальности и манхаджа. Очевидно, что в христианской Венесуэле и Латиноамериканском регионе в целом инструмент должен быть другим, но достаточно мощным и эффективным.

Анализ местных организаций стран Латинской Америки с высокой вероятностью указывает на наркокартели, которые и могут стать силой, способной сломить политический строй в наиболее радикальном варианте развития событий.

Все дело в том, что субконтинент является крупнейшим производителем коки и одновременно его экспортером.

Именно этот продукт – мощнейший источник финансирования криминальных элементов, в нелегальный бизнес вовлечено огромное количество чиновников самого разного ранга во многих странах, в том числе и в Венесуэле, которая играет роль важнейшего транзитера наркотиков из Колумбии.

Наркокартели имеют хорошо подготовленную структуру, налаженную организацию, тренированных и вооруженных на высоком уровне боевиков, широкую сеть осведомителей, разведку и контрразведку.

Логичнее всего сделать ставку именно на них как на реальную силу, имеющую серьезные связи в разных странах. Не стоит думать, что американцы откажутся использовать наркокартели в своих интересах, хотя формально активно борются с этими структурами.

Точно так же США выступают против международного терроризма, но это нисколько не препятствовало созданию и использованию экстремистских группировок. Соответственно нет никаких гарантий, что Вашингтон не решит связаться с наркокартелями через свою агентуру, которой в Латинской Америке хватает.

В первую очередь, американцы стали бы действовать через DEA (Управление по борьбе с наркотиками), а также ЦРУ, имеющее в регионе довольно сильные позиции со времен операции «Кондор». Не исключено, что ради политических целей Вашингтон пойдет на негласный пакт с наркокартелями для свержения правительства в Каракасе.

По всей видимости, синхронно с этим американцы постараются добиться раскола в элите чавистов, поскольку технологии демонтажа достигали успеха там, где удавалось разделить властную верхушку. Яркие примеры – Украина, Ливия, Йемен.

Места базирования могут находиться как внутри Венесуэлы (например, наркокартель «Лос Солес»), так и за ее пределами, что соответствует технологиям «облачного противника». Демонтаж режимов, основанный на применении сетевых методов организации, накладывается на наркокартели едва ли не наилучшим образом.

Сами они по своему опыту и интеграции во властные структуры могут соперничать с исламистскими радикалами в Сирии, экс-баасистами в составе запрещенного в России ИГ и т. д. В обмен на такую услугу агрессор мог бы, например, ослабить контроль над трафиком (особенно при использовании так называемых наркосамолетов), а также экспортом коки и галлюциногенов (которые идут через Венесуэлу) в США и другие страны.

Соответственно наркосиндикаты направят своих наемников для поддержки инсургентов внутри Венесуэлы и станут для них источником финансирования. Не вызывает сомнений, что в такой ситуации часть чавистов, в том числе из военных, перейдет на сторону противников действующей власти. На то есть примеры других стран, где проходили апробацию подобные технологии.

В результате образуются две основные силы противостояния: с одной стороны – чависты, верные им военные, спецслужбисты и сторонники в народе, с другой – оппозиция, переметнувшиеся силовики, часть населения, иррегулярные формирования наемников, поддерживаемых наркокартелями и внешними интересантами.

Наш левый фланг

Разумеется, данный анализ требует более тщательного изучения вопроса о возможностях игроков, использующих неклассические методы военных действий. Однако чем дальше сжимается пружина противостояния внутри Венесуэлы, тем с большей силой она распрямится, когда противоречия достигнут критической величины.

В этом случае вариант с гражданской войной и интервенцией станет очень вероятным. Поспособствуют эскалации конфликта и геоклиматические условия – джунгли, в которых можно эффективно прятаться от авиации и средств разведки, создавать подземные коммуникации по примеру Северного Вьетнама времен противостояния американской агрессии.

С точки зрения интересов России приводимый сценарий крайне неблагоприятен.

Во-первых, в случае демонтажа правительства чавистов наша страна потеряет инвестиции.

Во-вторых, происходит подрыв так называемого Боливарианского альянса для народов нашей Америки (сокр. ALBA), то есть стран «левого поворота», одним из лидеров которого был в свое время У. Чавес. Запуск деструкции Венесуэлы вполне способен стать триггером для аналогичных процессов на Кубе, в Боливии, Никарагуа, Эквадоре.

В-третьих, серьезно ослабевают военно-политические позиции России в регионе. После распада Советского Союза мы уже не обладаем соответствующим влиянием на идущие здесь процессы, хотя и сохраняем высокий моральный авторитет, как и в некоторых азиатских странах.

Однако для решения проблем этого недостаточно, да и географическая удаленность Венесуэлы не нам на руку. В связи с вышеизложенным в наших интересах содействовать нынешнему руководству страны в лице Мадуро, осуществляя посильную помощь самого широкого спектра.

В сценарии с полномасштабной войной нельзя ждать, пока ситуация станет критической, как в Сирии в 2015-м, а принять превентивные меры в виде военно-разведывательной помощи Каракасу в борьбе с инсургентами.

Кроме того, в наших силах найти точки соприкосновения с группировками левацкого толка, чтобы использовать их в прокси-режиме на стороне законного правительства Венесуэлы.

Для этого необходимо наладить тщательную координацию между левыми режимами ALBA и, справедливо распределив финансовую нагрузку между участниками прочавистского движения, создать организованное сопротивление боевикам, поддерживаемым оппозицией, наркокартелями и их внешними покровителями.

Безусловно, даже допущение такого сценария не отвечает нашим интересам, однако в случае его реализации перечисленные меры станут единственным шансом сохранить свое присутствие в регионе.

Константин Стригунов

http://vpk-news.ru/articles/38...