Русский ликбез для Соловьева

Недавно в эфире Шапиро-Соловьев начал мерить черепа и рассуждать о том, кто имеет право быть русским, а кто нет.

Проведем небольшой ликбез по русской нации и заодно ответим «существуют ли украинская нация».

В Российской империи имело место сочетание национального принципа и имперского. Русский в широком смысле означало подданный империи, тот, кто признает над собой власть «Белого Царя» - русского православного императора. Именно это было основой имперской идентичности, а не только вероисповедание, как полагает безграмотный Соловьев.

Однако было еще значение слова «русский» и в более узком смысле. Этим словом обозначалась принадлежность человека к становому хребту империи – русскому народу, который мыслился состоявшим из великороссов (это и есть «русские» в сегодняшнем, сильно зауженном смысле), малороссов и белорусов. Некоторые относят сюда также и русинов, как относительно самостоятельную составляющую русского народа. Новороссия же (широкая дуга побережья, где сейчас идут боевые действия) входила в состав Империи отдельно от Малороссии. У нее была своя, отличная историческая судьба.

Сегодняшняя Украина – это химерическое, искусственное образование, являющееся наследием национальной политики большевиков. Она включает три разнородные части: собственно «Украину» (Малороссию), то есть центральные области со столицей в Киеве, Галичину (западные области со столицей во Львове) и Новороссию со столицей в Харькове. Эти области никак не могут составлять единую нацию хотя бы потому, что у них разная историческая судьба. Что касается языка, то любой славист скажет, что западно-украинские диалекты, близкие к восточно-словацким и восточно-польским с их обилием полонизмов и галлицизмов, существенно отличались от малороссийского наречия, которое еще в 19 веке было отлично понятно русским (великороссам) безо всякого перевода. То издевательство над языком, которое искусственно предпринимается на «Украине» сегодня – это уже следующая печальная история.

Само понятие «украинец» стало активно использоваться именно в западных областях, входивших в состав Австро-Венгрии. Это явление было вполне органичной составляющей общего процесса поиска идентичности и борьбы за свою национальную «особость», который касался и других славянских народов: сербов, болгар, словаков и т.д. Последний пример здесь наиболее близок, поскольку Словакия также входила в состав Австро-Венгрии, этой искусственной, лоскутной империи, и всю вторую половину 19 века в лице своих культурных лидеров (Людевита Штура, Янко Краля и др.) боролась за свой литературный язык и культурное своеобразие. К Российской империи данный процесс не имел никакого отношения. И лишь в 20 веке революционная пропаганда, в которой большевики играли ведущую роль, стала внедрять данное понятие в среду южнорусских губерний.

Дальнейшая политика т.н. «коренизации» (то есть, в применении к Украине – самой откровенной насильственной украинизации), проводимая большевиками уже в советское время, как раз и стала той ретортой этих политических алхимиков, в которой был выращен гомункул бандеровщины и сегодняшнего укронацизма. Апеллируя к советскому опыту, Соловьев-Шапиро выдает себя с головой.

Источник