О смысле жизни

Главная закономерность мира – это развитие, восхождение от примитивного к более сложному, совершенному. На этой лестнице восхождения наиболее совершенной формой движения является жизнь. Среди всех форм жизни наиболее совершенной является мысль. В потоке времени жизнь все более и более одухотворяется. Жизнь – это как бы вершина движения. Мысль – это как бы пик жизни. И движение вообще, и жизнь среди всех форм движения, и мысль среди всех форм жизни – все это всегда в каком-то бесконечном стремлении к совершенству, всегда как бы в состоянии напора, стремлении преодолеть уже достигнутое существующее.

А теперь спросим: каков же смысл всего этого потока жизни, завершающегося человеком? Если человек — это завершающее процесс космической эволюции существо – через несколько лет своего бытия умирает, то есть разлагается на свои основные элементы, возвращается в прах, из которого он с таким трудом был поднят, то вся эволюция оказывается бессмысленной. Если организм человека, состоящий из атомов, сгруппированных в молекулы и полимеры, а затем в клетки и в их дальнейшие сложные сочетания, распадается в прах, то естественно спросить: а что же будет с тем, что мы называли личностью человека? Распадается ли в прах его «я»? Или, может быть, даже и спросить-то об этом нельзя, так как это таинственное «я» не состоит из чего-либо материального? Но если кроме материи ничего нет и быть не может, то, значит, и этого «я», в сущности, нет, и участь человека не более, как участь любой предварительной животной формы, послужившей ступенью для появления человека. А если так, то каков же смысл всей эволюции, для чего весь ее процесс?

Принцип эволюции – беспрерывного совершенствования – сразу теряет свой смысл, если то, к чему она стремилась, все равно уходит в небытие. Какова же окончательная цель, к которой стремится человечество, а следовательно, и весь космос как та среда, на которой вырос этот цветок бытия? Где пик человеческого сознания? Где та точка или сфера, куда стремится поток, несущий с собою человеческие жизни? Где и в чем тот смысл, к которому стремится человеческая мысль? Где то Совершенное Бытие, являющееся одновременно Истоком и Завершением всей жизни. Альфа и Омега бытия?

История – очень длительный процесс, в котором воля каждой отдельной личности как-то более или менее гармонически сочетается .с волей большинства и все идет согласно статистическим законам, о наличии которых мы знаем, или, вернее, догадываемся, но сущности которых или причины их существования мы доподлинно не знаем.

Нам не дано знать грядущие судьбы, нам не дано знать, какова будет наша жизнь даже через несколько дней. Мы мечтаем о будущем, мечтаем о величии, о счастье, о благоденствии… Мечты перейдут в действительность только в том случае, если они будут совпадать с объективным и уже предначертанным ходом истории, который потенциально закодирован, как в общечеловеческом бытии, так и в каждой клетке человеческого организма. Статистические законы влекут нас туда, куда наш взор еще не проникал. Сумеем ли мы разгадать этот код, этот заранее предначертанный смысл истории? Вот – вопрос вопросов.

Одно из двух: или мировой процесс бессмыслен, или он имеет смысл и тогда этот смысл должен быть великим и вечным. Если смысл бытия есть, то он должен быть силой всепобеждающей, должен подчинить себе весь процесс, направить его так, чтобы, выйдя наконец из цепи промежуточных форм, создать нечто совершенное, могущее стать вечным…

Если все движение, являющееся основным атрибутом бытия, есть движение поступательное, если вся поступь жизни как наиболее совершенного движения также направлена к совершенству и если тем самым эволюция есть характернейшая черта или, лучше сказать, неотъемлемое свойство и жизни, и всей Вселенной, то, следовательно, окончательная цель совершеннейшего из всех земных существ – человека – должна находиться где-то в сфере совершенства, не в какой-либо стихии, а в совершеннейшей Личности, иными словами в том, что на языке религии условно называется Богом. Я говорю – условно, ибо Совершеннейшему не может быть дано логического определения, не может быть дано и имени, ибо Это есть Нечто Высшее всякого имени.

Евангелие возвещает, что Бог – Мировой Смысл – воплощается и вочеловечивается, то есть воплощение происходит не просто в материи, в живой плоти, а именно в человеке, ибо среди всех форм бытия только один человек может достигнуть совершенства и бессмертия. Так возникает единство Бога и человека – богочеловечество.

Христианство дает простое и вместе с тем изумительно смелое решение вопроса о смысле жизни как отдельной личности, так и всего человечества в целом. Вся природа до человека была лишь послушным орудием в руках Творца. Только один человек на вершине лестницы живых существ осознает свое назначение и становится из раба необходимости свободным соучастником Творца в завершении творения. В трудном подвиге, идя вслед за Христом Богочеловеком, он обожествляет самого себя и тем самым созидает и уготовляет свое бессмертие. Поднявшись из праха, он восходит до единства с Источником Жизни. В этом смысл всего космического процесса, смысл существования Вселенной.

Если же самое лучшее, самое высшее из всего, что есть во Вселенной, наше человеческое «я», есть фактически ничто (раз нематериально, то, значит, «ничто») или же с разрушением организма превращается в ничто; если весь этот космический поступательный процесс заканчивается тем, что венцом всей эволюции является смерть и личность исчезает, тогда все бытие, весь этот поток жизни, вся слава и вся трагедия человеческой жизни ужасающая бессмыслица и, по меткому выражению Достоевского, «дьяволов водевиль», и ничего более.

Нет! Жизнь – не «дьяволов водевиль» и жить – не значит умирать. Жизнь есть величайшее из всего, что совершается в космическом процессе. Самое совершеннейшее – и вместе с тем самое осмысленнейшее. Жизнь органическая – та сфера, та среда, на основе которой вырастает возможность Вечной жизни. И только в этой Вечной жизни есть смысл всего бытия. Только бессмертие может быть окончательным смыслом всего органического поступательного порыва жизни. Среди общего потока, где все течет, все изменяется и, рождаясь, умирает, возникает нечто совершенно новое – бессмертие человеческого духа. Над потоком жизни-смерти вспыхнула искра Воскресения.

Христианство говорит о смысле всей истории, о грядущем как о реальном. Если есть богочеловечество, то будет и воскресение. Венец творения – человек – имеет смысл только если он теоретически, потенциально бессмертен и реально становится бессмертным. В Богочеловеке Христе жизненный круг перестает быть порочным, упраздняется дурная бесконечность. Если есть воскресение, тогда есть и смысл. Нет воскресения – нет и смысла. Только воскресение человека к Вечной жизни дает смысл всему космическому процессу. Смысл существования каждой отдельной человеческой личности и смысл существования всех человеческих поколений, то есть всего человечества в целом, должен гармонически сочетаться с замыслом бытия всего творения, смыслом существования Вселенной – Да будет Бог все во всем! (1Кор. 15:28).

Воскресение Христово, а вслед за Ним воскресение всех, достигших духовного совершенства в трудном, но великом крестном подвиге духа, есть естественное (онтологическое) и тем самым логическое завершение всего космического процесса становления, всей космической эволюции. Без этого воскресения человека к Вечной жизни вся Вселенная и все, совершающееся в ней, утеряло бы свой смысл.

Но Христос воскрес и дал смысл нашему бытию, открыв перед нами врата Вечной жизни.

В сие верим. И ради этого грядущего воскресения из мертвых живем. Аминь.

Более подробно о смысле жизни и вечности

Это не трактат, в котором подробно освещалась бы вся эта необъятная тема. Да и вряд ли ее можно полностью исчерпать. Трудно говорить о том, что лежит вне пределов жизненного опыта, вне пределов обычного познания. Это лишь размышление о неведомом: как в настоящем, так и в грядущем.

О судьбе человека

Если есть что дороже жизни, то только истина. Нормально истина и жизнь должны сочетаться в гармонии, и мы не будем противопоставлять их друг другу: жизнь – в истине, в стремлении к истине…

Но истина вечна, а жизнь? Мы рождаемся на свет, приходим в этот мир, где все уже полно жизнью, и боремся за жизнь. Мы приходим в мир и любуемся им, наслаждаемся. Но когда вглядимся в него, то видим, что жизнь всюду пресекается смертью. Слыхали ли вы афоризм: «Жить – значит умирать»? Но никто, ни одно живое существо не хочет умирать. Всякий борется за жизнь и хочет ее продлить. Продлить во что бы то ни стало. Никто не хочет оторваться от чаши жизни, от этого волшебного напитка.

Наше чувство протестует против смерти. И только ослепив свое чувство, свой разум, современный человек находит возможным жить, боясь даже подумать о смерти. Жить – значит умирать…

Но тогда какой же смысл в жизни? Не в смерти же смысл!

Чтобы замаскировать величайшую бессмыслицу, начинают искать хоть какой-то суррогат, которым можно было бы утешить человека. Начинают говорить о «биологическом бессмертии», то есть о продолжении человеческого рода… Жить в потомках… Но это биологическое, или, вернее, зоологическое, бессмертие рода ничего общего не имеет с моим личным бессмертием. Биологическая жизнь есть не что иное, как длинная цепь хромосом, передающихся из поколения в поколение. Что бы мы ни взяли за пример – какую-либо породу растений или животных, – все существует в данный момент в силу этого биологического бессмертия. Из рода в род передаются наследственные качества. Все животные с незапамятных времен передают по наследству свои качества, благодаря чему природа сохраняется и живет как бы в непрерывном потоке. Тем самым она может считаться бессмертной. И это же «бессмертие» предлагают в утешение человеку! Ты будешь бессмертен в своих потомках, подобно тому как бессмертно каждое животное, каждая собака в своих щенятах. – И это все?

Итак, судьба личности, согласно этому учению, есть ничто. Личность исчезает, превращается в ничто. Поэтому истину всегда стараются замолчать или же вместо нее подсунуть хоть что-то. – Ты будешь бессмертен в своих потомках! Но от меня самого, от моей личности ничего не остается! Буду ли я существовать?

— Так тебе уже сказали, что ты будешь, но только в жизни потомков. Пойми это.

Но разве жизнь потомков – это тоже самое, что моя собственная жизнь, мое собственное существование? Ведь не могу же я назвать бессмертным любое животное только потому, что его клетки будут жить в его потомках.

Каждому понятно, что жизнь в потомках не есть, конечно, жизнь. Стоит лишь минуту подумать, что речь идет не только обо мне, а и обо всех лицах, которые исчезнут, успев дать жизнь потомкам, которые, в свою очередь, также исчезнут: чтобы понять, что жизнь в потомках и жизнь самих потомков одинаково уходит в небытие. Если мы живем для потомков, то для кого же будут жить они? Следовательно, ни о каком продлении жизни здесь и речи нет.

Нет, что-то не вяжется у тех, кто предлагает мне в утешение зоологическое бессмертие.

Теперь о другом. Я вижу, что смерть нивелирует величайшую праведность и глубокий порок, силу и бессилие, гений и бездарность, человека и животное. «Жить – значит умирать».

В суровости этих слов, сказанных Энгельсом, больше правды, нежели в слащавом обмане о биологическом или историческом «бессмертии», способном утешить лишь доверчивых лиц.

Но вот мне предлагают другой вид «бессмертия» – не биологическое, а, так сказать, психологическое – бессмертие в памяти. Будешь хорошим гражданином – и ты будешь бессмертен в памяти всех будущих поколений.

Мне хочется спросить: все ли из вас помнят дела своих предков? Может, кто-нибудь из вас и вспомнит когда-либо своих деда или бабку. Так разве это и есть их бессмертие?

Если жизнь моих предков, умерших 60 – 70 лет тому назад, уже давно ушла из памяти моей, если о их существовании не помнят или даже ничего не знают их правнуки, а другие люди просто и не слышали о них, то о каком же бессмертии в памяти людской может быть речь? Что это? Обман или насмешка?

Я сейчас вот живу. И кто-то сейчас помнит обо мне. И я вижу, радуюсь, страдаю, чего-то достигаю, но не потому, что этот другой помнит обо мне, а потому что я действительно живу, независимо от того, вспоминает этот другой обо мне или нет.

Мы все любим жизнь. И нам приятно, когда о нас наши современники вспоминают добрым словом. Это действительно очень ценно. Но только память других о нас не есть наша жизнь. К тому же, как мы уже сказали, память о нас быстро проходит. А если и держится, то, увы, не только добрая, но и плохая. Ведь о любом злодее, вошедшем в историю, люди помнят больше, чем о порядочном человеке, тихо окончившим свою жизнь.

Скромный труженик может прожить почти в неизвестности, и его сейчас же забудут. А какой-либо бандит, затеявший войну, будет долго жить в памяти людской. Одни будут его хвалить, другие ругать. О нем будут писать книги, целые исследования, большей частью противоречивые. Он будет фигурировать в учебниках истории, и каждый школьник должен будет запомнить его имя. И это тоже мы называем бессмертием? Ведь если быть последовательным и утверждать, что все бессмертие человека в памяти потомков, то нужно согласиться, что какой-нибудь Чингисхан или Гитлер поистине бессмертны и каждому из нас не сравниться с ними в памяти людской. Да и сама память-то превратна. О Наполеоне, Петре 1 или Иване Грозном сколько разных мнений! А о нас через несколько времени просто забудут. Так что же это за жизнь «в памяти?» Тем более в такой превратной?

Итак, если кто-либо из утешенных этим «бессмертием» дал бы себе труд подумать, действительно ли существует такая память, то сообразил бы, что памяти этой почти нет, она существует лишь для единиц, а для простых смертных ее нет. Следовательно, фактически нет и этого суррогата бессмертия. И когда мне обещают «бессмертие», которое стяжали себе персонажи из учебников истории, то я предоставляю его тем, кто это мне предлагает.

«Жить – значит умирать».

Этот афоризм Энгельса нельзя опровергнуть никакими доводами о «бессмертии» в памяти потомков.

Но, может быть, отбросить всю эту грустную действительность? Может быть, лучше поговорить о самом идеале бессмертия в человеческой памяти?

Прямое призвание человека – творить добро. Человек, который не творит добра ближним своим, не трудится для общественного блага, не достоин звания человека. Творить добро! Жить не только для себя, а для ближних своих, для всего человечества! Что может быть прекраснее?! О таких людях все мы, живущие, должны хранить вечную добрую память.

Добрая память о человеке, творящем добро, – это Божественное требование, вернее – норма для всякого нормального человеческого общества.

Вечная память! Именно с этими словами христиане опускают в могилу своих родных, близких, членов Единой Вселенской Христианской Церкви, которая эту память во веки хранит в своих молитвах!

Вечная память! Великие слова… Но только вечная память о человеке среди нас, оставшихся в живых, еще не вся правда о человеке, а только одна ее сторона, одна ее часть.

Мы снова повторяем ту истину, что наша память об умерших, как бы хороша она ни была, не есть жизнь самих умерших.

Самая хитрая ложь выражается обычно в том, чтобы в целях достижения большего правдоподобия и тем самым успешного обмана – обмануть человека полуправдой, то есть сказать ему не всю правду, а только ее часть, умолчав о самом важном.

В Библии говорится, как сатана, желая погубить человека, обманывает его, открыв ему кусочек правды, но умолчав о главном (см: Быт. 3). Весь прием состоит в том, чтобы создать двойной смысл, то есть придать частности смысл всего целого. В данном случае обман состоит в том, чтобы великими словами о вечной памяти подменить понятие Вечной жизни. Но подменить смысл жизни памятью – это значит в конечном итоге погубить человека, оставив его в результате обманутым перед могилой, дальше которой он уже не знает пути.

О смысле жизни. Богословские миниатюры  

протоиерей Николай Иванов