Сдаётся мне, что 23 февраля для мужчин - это такой же нелепый праздник, каким должен быть 8 марта для женщин. Ну вот с чем поздравляют женщину 8 марта? С тем, что она женщина? А в остальные триста шестьдесят четыре дня она кто, гомункул, что ли? А мужчину с чем поздравляют 23 февраля? С тем, что он что или кто?
Ну ладно там в армии, солдату конфету выдают в этот день, чтоб он чувствовал подъём гордости в своей душе за то, что он защитник, а в гражданской жизни? По моим субъективным наблюдениям, процентов сорок современных молодых мужчин к армии не имели и не имеют вообще никакого отношения, что, безусловно, не делает их менее мужчинами, чем остальных, но при этом мне кажется нелепым предполагать, что Илья Муромец тридцать лет и три года, пока лежал на печи, орал каждый год 23 февраля: "Маманя! Ставьте пироги! У меня сегодня праздник!" Потом-то оно, конечно, может, и орал, что тоже представляется довольно сомнительным. Да и носки с пеной для бритья скорее всего сам себе покупал. Ну, он же взрослый мужчина уже был - это раз и герой - это два.
У любого военного, пока он служит, существуют всего три праздника в году: Новый год и 8 Марта.
Да и то не безусловно, а если он не на вахте, или, что ещё хуже, не заступает на неё на следующий день. Во все остальные праздники у нас было обязательное торжественное построение - малоприятная и плохо объяснимая с точки зрения праздничного смысла вещь.
Подпоясываешь шинель жёлтой подвязкой, отрезаешь очередной кусок белой простыни, чтоб соорудить себе праздничный шарф и идёшь стоять в строю.
Но это ещё ничего, если просто стоять. На 23 февраля традиционно проводили смотр строя и песни. Это же так весело - ходить строем и с песней. Почему гражданские так не делают, до сих пор не понимаю! А служил я в далеко не строевой части - мы всё время были в морях, стояли в дежурствах или что-нибудь обеспечивали, даже в казармах никогда не сидели, поэтому далеки были от строевых смотров, как декабристы от простого народа. У нас даже на ежедневный развод вахты не было принято переодеваться - так и ходили в штанах со штампом "РБ" и в ватниках. Причём ходил только дежурный по кораблю и три матроса, которые у трапа потом стояли. Остальные 27 человек обычно бывали очень заняты. Дежурные по дивизии привыкшие были к этому давно - традиции на флоте сильнее всего, а вот офицеры из других частей, которые в это время дежурили на ЗКП Северного флота и выходили не вовремя покурить, удивлялись, конечно. Ты, такой старший помощник с какого-нибудь эсминца или крейсера, устав чтишь и любишь, как родного старшего брата, а тут такая картина: слева от тебя стоит краса и гордость флота - пять ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, а справа - двадцать человек, одетых, как военнопленные румыны, которые вроде бы эти крейсера и должны беречь и охранять. Некоторые даже подбегали к заступающему дежурному по дивизии и задавали глупые вопросы. Получали глупые ответы и убегали обратно под скалу. Да и вообще у подводников строевая выучка за доблесть не считалась от слова "совсем".
Ну это я немного отвлёкся. Накануне 23 февраля замполит, который болел за все вот эти культурно-массовые дела по долгу своей службы обычно подходил к командиру и говорил:
- Александр Сергеевич, скоро 23 февраля, надо бы строевую песню потренировать.
- Станислав Анатольевич, - отвечал ему командир, - идите на хуй, видите же, что мы заняты.
И продолжал отрабатывать нанесение точечных ракетных ударов по городам и военно-морским базам США. При этом вы не подумайте, что он не уважал замполита или не ценил его старания. Станислав Анатольевич был хорошим замполитом, он был не из настоящих, а из ВМУРЭ им. Попова, и поэтому мы его даже уважали. Он был настойчив в своих попытках помочь нам избежать очередного строевого позора: распечатывал текст строевой песни на двести листочков и лично разносил каждому. Офицерам говорил:
- Выучите текст строевой песни, ну вы же офицер!
Мичманам говорил:
- Хоть припев выучи и рот открывай, когда в строю идти будешь
Матросам:
- Кто будет орать громче всех, того в отпуск лично отправлю в следующем месяце!
Матросы знали, что он врал, но делали восхищённые глаза и обещали порвать всех мощью своих лёгких. Но матросов у нас было мало, поэтому от их ора ничего не менялось.
А ещё за лучшее прохождение с песней был приз - большой торт. На нём обычно рисовали чёрным кремом большой половой член, как символ мужественности, видимо. Торт с утра ставили перед трибуной на столе, чтоб все мы им любовались и булькали слюной, перемещаясь кучками на задворки улицы Колышкина, где из нас формировали колонны. Возле стола обычно дежурила парочка мичманов из тыловой службы с красными, как свёкла, лицами. С красными, потому что мимо них проходили на построение несколько сотен человек-подводников, и каждый второй считал своим долгом спросить:
- Ой, а зачем вы хуй на торте нарисовали?
Хамить в ответ офицерам не положено - субординация и всё такое, поэтому тыловики покорно отвечали:
- Это не хуй, это подводная лодка
- АААХАХА, подводная лодка!!! - ржала группа офицеров, отходя и уступая место следующей группе, которой тоже было интересно, для чего на торте нарисован хуй.
Мы кучковались во дворах, ожидая какое-нибудь высокое начальство, которое по флотской традиции должно было опоздать минимум минут на сорок, потихоньку выпивали, занюхивая рукавами шинелей, и строили планы на вечер. Потом во главе с оркестром проходили строем по площади и пели. Ну как строем? Такими, знаете, шатающимися прямоугольными многоножками с довольно расплывчатыми краями. Боже, а как мы пели! Это не передать словами - это надо ощутить хотя бы один раз! Сто и более голосый хор, в котором часть поёт, часть мычит, часть открывает рот, а часть просто подхватывает гласные в припевах. Вы бы как-нибудь попробовали, уверяю вас, вам точно понравится. Всего проходило порядка 30-40 строев, но все пели две классические строевые песни Северного флота: "И тогда вода нам как земля" или "И пусть качает". Как это выдерживали люди, которые стояли на трибунах? И почему они всё время хмурились и делали серьёзные лица, ведь на это же смешно было со стороны смотреть?
В конкурсе всегда побеждали морпехи из Керкинесской бригады морской пехоты - они проходили первыми и потом корчились от смеха и катались по земле, держась за животы, когда шли подводники. Их командир, какой-нибудь моложавый майор, подбегал в конце праздника к нашему капитану 1 ранга и спрашивал:
- Тащ капитан 1 ранга, а вы же с «Акулы»?
- С «Акулы».
- Тащ капитан 1 ранга, а можно на экскурсию?
- Можно. Погоди, куда побежал, торт-то неси, небось не коммунизм в стране.
- Вот видишь, - говорил потом командир замполиту, - мы же из стратегической части, значит, и мыслить надо стра-те-ги-чес-ки. А ты - давайте песню выучим. Слабак.
А праздник мы себе ежегодно устраивали летом. Собирались всем экипажем (человек 100 за минусом вахты выходило) и вместе с жёнами, детьми и домашними животными уходили в сопки, где съедали несколько свиней, выпивали множество разнообразного алкоголя и с упоением танцевали под удивлённые взгляды диких росомах.
---
Оценили 32 человека
47 кармы