Время - вечный лекарь

Предыдущая глава

ГЛАВА 5

1864 год, Королевское Географическое общество.

В один из дней сентября 1864 года Джон Спока и капитан Бартона ждали в Королевском Географическом обществе с доказательствами относительно своих взглядов на водоем Виктория-Ньянза. Ричард Бартон жаждал дебатов. Слава богу, на этот раз он не лежит в малярийной лихорадке, как это случилось после возвращения из похода к истокам Нила. На этот раз этот выскочка Джек не уклонится от ответа. Основной темой своей критики, крайне неприязненной по отношению к Споку, Бартон избрал Викторию-Ньянзу. Он категорически отвергал нераздельность этого огромного озера и утверждал, что оно состоит из нескольких отдельных озер. Утверждение Бартона основывалось на измерениях высотных отметок самим же Споком — они заметно отличались в северной и южной частях озера.

Хотя сам Спок считал целостность открытого им озера безусловным фактом — и был в том совершенно прав — в пользу своей точки зрения он мог привести только собранную им устные сведения, которые, конечно, нельзя было рассматривать как несомненное доказательство.

Бартон в ожидании оппонента сидел у окна за столиком и курил сигару. В его темных глазах то и дело вспыхивал огонь — то ли это был кончик горящей сигары, то ли разгорались искорки предстоящей битвы с бывшим другом. Ричард был воодушевлен.

Но нежданно-негаданно возник непонятный шум в зале. Бартон надменно обернулся, надеясь увидеть оппонента. Но это был не он, а совершенно незнакомый человек, который что-то объявил и протянул записку Президенту общества Мерчисону.

— Господа! — сказал Мерчисон. — Прошу внимания! Диспут не состоится!

Бартон с удивлением и досадой раздавил сигару в пепельнице и встал со своего места. В зале послышались возгласы, вопросы:

— Что случилось?

— Джон Спок отказался? Испугался?

— Признал свою неправоту? Сэр Бартон, примите поздравления!

Мерчисон поднял правую руку, призывая к тишине. Дождался, когда все успокоятся и только после этого объявил:

— Господа! Нас постигла печальная весть. Сэр Джон Ханнинг Спок погиб.

Эта новость ввергла в шок Ричарда, а зал снова зашумел многоголосием. Нет, не этого хотел Бартон. Он жаждал реванша, спора, диспута, а этот несчастный выскочка взял и умер. Капитан был возмущен и не испытывал ни капли жалости к усопшему. Сколько дней и бессонных ночей он провел в заочном споре с Джеком, доказывая собственную правоту. И один злосчастный выстрел свел на нет все доводы Ричарда. Ему нет дела до этих напыщенных членов общества, ни разу не выезжавших даже за пределы своего графства, смакующих теперь новость о смерти Джона. Лишь ему, и только ему он хотел доказать, что сэр Ричард Бартон прав. Раздосадованный капитан армии Ее Величества покинул здание Географического общества, даже не попрощавшись.

Роскошный экипаж, запряженный в четверку бело-серых лошадей, быстро домчал его до родового поместья. Кинув шляпу и плащ в руки камердинера, Ричард поднялся в кабинет. Открыл потайной сейф, прикрытый его собственным портретом в массивном золоченом багете, и достал предмет, завернутый в белую ткань. Это был тот самый камень, который он демонстрировал Джону. Прав был Спок — камень дает странное ощущение покоя, недоступное другими средствами. Даже курение гашиша, к которому он пристрастился в одно время, не способствовало такому блаженству.

В дверь кабинета постучали. Только камердинеру Джейкобу позволялось нарушать покой хозяина. Ричард оторвался от созерцания камня и, завернув в тряпку, убрал в сейф. Подвинул картину на место и позвал:

— Заходи, Джейкоб!

— Сэр, к вам пожаловала какая-то мисс.

— Она не назвала себя?

— Нет, сэр. Она очень возбуждена, хотя и не лишена очарования.

— Хмм...— Бартон хмыкнул удивленно. — Джейкоб, ты стал сентиментальным.

— Я стал наблюдательным, сэр!

— Ну, что же. Проводи ее в библиотеку. Я скоро приду.

— Хорошо, сэр! Что-нибудь подать?!

— Подашь чай, если позвоню!

— Слушаюсь, сэр! — сказал Джейкоб, слегка поклонившись, и вышел спиной вперед.

Ричард не стал спешить — закурил сигару, с наслаждением вдыхая аромат, этим неуравновешенным дамам нужно время, чтобы не натворили глупостей и не наговорили лишнего. Бартон быстро устает в их обществе, другое дело мужчины. Хотя старший Бартон — отец Ричарда, требует завести жену. Мол, хватит скитаться, нужно продолжение рода Бартонов.

Бартон, как настоящий денди, прежде чем выйти к даме, осмотрел себя в зеркале, снял парчовый халат и надел фрак. Его костюм отличался сдержанностью и изысканной лаконичностью. Каждая деталь элегантного костюма — цвет жилета, ткань сорочки, узел галстука — была тщательно продумана. При этом он выглядел непринужденно, как будто подбор костюма не стоил его хозяину никаких усилий. Холеный, идеально выбритый, в безукоризненно белоснежной сорочке, стройный — вот образ Ричарда Бартона.

Капитан толкнул дверь в библиотеку и едва уклонился от пули, выпущенной из дамского однозарядного пистолетика. Отменная реакция, тренированная многолетними опасными приключениями, не подвела Бартона. Еще до входа в библиотеку он ожидал нечто подобное — кидание предметами, возмущенные речи, но никак хладнокровного прицельного выстрела. Ричард посмотрел на косяк двери — еще на пару дюймов ниже и труп хозяина дома валялся бы у ног этой разъяренной мисс.

— И чем же я вам не угодил, мисс? — спросил капитан совершенно спокойно.

— Вы! Вы — чудовище! Вы — убийца! Я вас ненавижу! Я вас убью!

Разгневанная молодая красивая девушка в черной шляпе с вуалью выкрикивала слова, нервно теребя черный платочек, раздосадованная промахом. Пистолет она уронила тут же после выстрела.

— Я не отрицаю этих эпитетов в мой адрес, — сказал Ричард. — Возможно, я чудовище — многое пришлось пережить и проделать за время путешествий по миру. Приходилось и убивать, но, поверьте, никогда в пределах Англии. Пока что это вы меня чуть не убили, мисс!

— Вы убили моего брата! — выкрикнула девушка.

В это время прибежал камердинер с ружьем наперевес. Он непонимающе уставился на присутствующих.

— Все в порядке, Джейкоб! — сказал хозяин. — Это был случайный выстрел по неосторожности. Спасибо! Ты можешь идти! Ах, да! Подай нам чаю. А то, что это мы на ногах беседуем?...

— Слушаюсь, сэр...

Джейкоб вышел, прикрыв за собой дверь, а Ричард, повернувшись к девушке, спросил:

— Так кого я убил, мисс? Не расслышал имени... Джейкоб, будь он неладен, помешал.

— Вы убили моего брата Джона Хеннинга Спока! — сказала девушка и заплакала.

— Ах, вот оно что! — удивился Бартон. — Вы сестра Джека? Родная? Вот не знал!

— Нет, не родная! — сказала девушка сквозь слезы, которые, впрочем, мало волновали Ричарда. — Но он был для меня всем! У меня, кроме него, никого не было! А вы убили его!

— Мисс... Простите, как вас зовут? Как-то неудобно — вы меня знаете, а я вас нет!

— Джейн. Джейн Спок. — сказала девушка тихо и не переставая плакать.

— Мисс Джейн. Даю слово офицера Ее Величества, что я сегодня никого не убивал, тем более Джона!

— Но как же?! Джек сам назвал ваше имя перед смертью...

— Мисс Джейн, прошу вас присесть за этот столик и рассказать все по-порядку. Что произошло с Джоном? Я сам услышал это известие, находясь в Королевском Географическом обществе. И был немало удивлен. Ведь сегодня должны были состояться наши дебаты касательно... Ну, неважно касательно чего…

Ричард проводил девушку до столика, помог усесться в кресло, а сам вернулся и подобрал с пола оружие, которое чуть было не убило его. Покрутил в руках, почему-то понюхал ствол и положил на полку с книгами — пусть полежит пока.

— Рассказывайте! — сказал он строгим тоном, усаживаясь напротив. Затем взял со столика колокольчик и позвонил.

В дверях тут же появился Джейкоб с серебряным подносом в руках. Он сноровисто налил две чашки чая и удалился. Джейн не притронулась к угощению и стала рассказывать:

— Понимаете, Джек — мой самый близкий человек.

— Вы это уже говорили! — перебил Ричард на правах жертвы. — Говорите по сути вопроса. Почему вы меня обвинили в убийстве и чуть было не убили сами?

Девушка промокнула слезы платочком и продолжила:

— Сегодня рано утром Джек отправился на охоту. Это в предместьях Бата. Он планировал поохотиться пару часов и утренним поездом прибыть в Лондон. Сказал, что накануне приглашал вас составить компанию. Но вы отказались.

— Да, было приглашение. — подтвердил капитан Бартон. — Но с некоторых пор я не беру в руки ружье. Это во-первых. А во-вторых, совместная охота перед дебатами с оппонентом была бы превратно принята обществом. Продолжайте!

— Через час прибежал егерь и сообщил, что обнаружил сэра Спока лежащим на земле с простреленной грудью. Тут же послали повозку с доктором. Когда привезли домой, он еще дышал и пытался улыбаться, успокаивая меня, в первую очередь. Доктор запретил ему разговаривать. Сказал, что прострелено легкое. Но Джек, видимо, чувствовал приближение смерти, он протянул ко мне руку. Рука бессильно упала, стал кашлять кровью. Затем нашел силы сказать лишь одно слово: «Бартон». Когда доктор сказал, что все кончено, я схватила пистолет и помчалась искать вас. Села в поезд, приехала в Лондон, побывала в Географическом обществе. Но там сказали, что вы уехали. И вот я здесь! Я была совершенно уверена, что убью вас!

Ричард отпил глоток остывшего чая и, покачав головой, заявил:

— Что бы там Джон не говорил, я ответственно заявляю свою непричастность к его смерти. Ни словом, ни делом. Наши разногласия на профессиональной почве не могут послужить причиной убийства. Наоборот, я сегодня жаждал его увидеть для того, чтобы поставить точку в нашем споре.

— Но он назвал ваше имя, — тихо сказала Джейн, опустив голову, и снова заплакала.

— Я все утро, до получения сообщения о смерти Джона, находился среди людей. Они могли лицезреть меня все это время.

— Простите меня, сэр Бартон! От горя я не знала, что делаю... Вы позволите мне уйти или заявите в полицию?!

— Примите мои искренние соболезнования, мисс Джейн. Все-таки мы Джеком были друзьями долгое время и многое пережили вместе. Возможно даже, я приеду на похороны. А вы можете идти! И... заберите свой... инструмент.

— Благодарю вас, сэр Бартон. Прощайте!

Джейн Спок вышла, а Ричард долго еще сидел, думая о превратностях судьбы. Вот так же однажды он чуть было не погиб от рук женщин. Но это было уже не здесь, а в Африке.

Три года назад Бартон был назначен британским консулом на Фернандо-По. Почти все время его нахождения на этой должности было переполнено поездками. Он посетил город-государство йоруба Абеокуту, что к северу от Лагоса, только что ставшего тогда английской колонией, Камерун, Габон, низовья Конго, Дагомею и некоторые другие страны и районы западного побережья Африки. И во время поездок никогда не расставался предметом, подаренным ему шаманом. Он чувствовал, что во многом благодаря этому камню ему удалось совершить столь безгранично трудные и утомительные поездки.

Наиболее опасная была поездка в Дагомею. Это государство становилось всё более военизированным. Местный король придавал исключительное значение своей армии и увеличивал расходы на военные нужды, все более упорядочивая их структуру. Особенностью состава армии были женщины-воины — амазонки. Их называли «мино» — наши матери. К тому времени, когда Ричард Бартон прибыл в Дагомею, отряды «мино» насчитывали до шести тысяч женщин, что составляло около трети всей армии. Природное любопытство путешественника и разведчика взяло верх и он решил попасть в святая святых — к девственным телохранителям короля.

Амазонки набирались из числа так называемых «ахоси» — королевских жен, которых часто могло быть сотни. Служба в рядах амазонок предполагала оттачивание имеющихся агрессивных черт характера женщины для ведения боевых действий. Во время своей службы женщины не имели права иметь детей или вообще вести какую-либо семейную жизнь. Многие из них были девственницами. Их подразделение имело полусвященный статус, который был связан культом вуду.

Ричард выяснил, тренировки амазонок включали в себя исключительно интенсивные физические упражнения. Не каждый мужчина мог бы вынести такие нагрузки. На первом месте была строжайшая дисциплина. Командовали отрядом амазонок тоже женщины. Жестокость, прививаемая им во время тренировок, проявлялась тем, что пленников, которые попадали к ним в руки, амазонки часто обезглавливали.

Бартон и сам отменный фехтовальщик, но так и не смог отбиться от амазонки, вооруженной одной лишь длинной палкой, когда зашел в их лагерь. В считанные секунды он был уложен на землю глотать африканскую пыль. Лишь знание обычаев и языка спасло его от неминуемого жертвоприношения. Дело в том, что в королевском дворце часто проводились обряды с человеческими жертвоприношениями — жертвы должны были служить предкам короля в загробном мире в качестве слуг. При этом нередко вместе с дворцовыми слугами убивали кого-то из знатного рода, чтобы он сопровождал слуг и был послом ныне живущего короля в загробном мире. Ричард, пригвозденный с вывертом рук одной лишь палкой, смог выдавить из себя на одном из диалектов языка эве13 несколько слов:

— Я гость. Пришел с миром.

Бартон так и не определил, поняла его амазонка или нет, но она, еще сильнее прижав его к земле, выкрикнула щелкающе-взрывными звуками14. То ли ему кричала, то ли кого-то звала. Этого диалекта эве Ричард не понимал. Оказалось, что амазонка звала старшего командира. Та прибежала быстро и наставила на Бартона кремнёвое ружье. Капитан снова повторил свои слова:

— Я гость. Пришел с миром.

— Что ты здесь делаешь? — старшая из амазонок распознала диалект.

— Я путешественник. Из Англии.

Слово Англия подействовала благотворно, потому что в настоящее время Дагомея находилась в состоянии войны с Францией, не желая попадать под протекторат этой страны.

— Не франк?

— Нет, нет! Не франк! Инглиш!

Опять щелкающе-носовые-взрывные звуки и это принесло облегчение вывернутым рукам Бартона — наконец, его освободили от плена палки. Ричард сел, растирая пострадавшие суставы.

— Иди! — сказала амазонка, показав рукой в сторону от лагеря. — Иди! Не приходи больше! Иначе смерть!

Амазонка провела большим пальцем по горлу.

— Любопытство — не порок, — сказал капитан на родном языке.

— Что? — спросила грозно командир амазонок, не понимая.

— Простите! Простите! — сказал Бартон, опять переходя на язык эве. — Ухожу! Вы — отличные воины.

Ричард долго еще пятился под внимательные взгляды амазонок, показывая большие пальцы рук и повторяя, что они отличные воины. А сам все думал: «Надо же! В каких только переделках не был, а в руки женщин-воинов еще не попадал. Вот бы посмеялись в родном департаменте, что знаменитый фехтовальщик и офицер Ее Величества Ричард Бартон пал жертвой амазонок, забитый одной лишь палкой под прицелом кремнёвого ружья!»

Хотя деятельность Бартона на западном побережье Африки не проявилась какими-то значимыми географическими открытиями, но записи, которые он посылал в свой департамент в Англии, способствовали общему расширению и углублению знаний о природе и населении этой части континента. Многие его записи попали в географические журналы и выходили в виде газетных публикаций.

Наиболее серьезным изыскательским делом Бартона было восхождение на высочайший горный массив западного побережья Африки вместе с австрийским ботаником Августом Манном. В конце января шестьдесят второго года они штурмовали главный конус Горы Богов — Монгома-Лоба и достигли высшей точки горного массива — четыре тысячи семьдесят метров над уровнем моря. Во время подъема Ричард несколько раз терял сознание, у него шла кровь носом, била малярийная лихорадка, были видения. В конце-концов вершина была взята. И что удивительно, достигнув вершины, он оказался совершенно здоров и полон сил. Но одно из видений ему запомнилось навсегда.

Ему привиделся тот вождь племени, который лечил Ричарда от малярии и подарил лунный камень.

— Найди Оливера Лоджа! — сказал вождь. — Оливера Лоджа, Оливера Лоджа...

Ричарду так врезалось в память это имя, что он решил найти этого человека по возвращении в Англию. С его возможностями это удалось сделать довольно легко. Им оказался торговец керамикой в графстве Стаффордшир. Зачем ему нужен этот стареющий торговец? Но у этого Лоджа обнаружился старший из восьми сыновей с таким же именем — Оливер Лодж. Этот смышленый малый обучался в школе Адамса и делал неплохие успехи в математике, физике и астрономии. Ричард всегда верил приходящим ему видениям и поэтому решил взять шефство над одаренным мальчиком.

(13) Эве — язык нигеро-конголезской макросемьи, распространённый в Гане, Того и Бенине. Государство Догомея, просуществовала в течение 280 лет на территории нынешних Того и Бенине.

(14) Взрывные согласные — смычные согласные, при артикуляции которых нёбная занавеска поднята, и воздух проходит в ротовую полость (в отличие от носовых смычных), а размыкание смычки происходит резко и напоминает взрыв.

Продолжение следует

Рамзан Саматов ©