Системная ошибка проекта глобализации мира

По мере нарастания степени остроты внутреннего украинского кризиса все нагляднее встает вопрос некоторой непонятности происходящего в мире. К примеру, у США на Ближнем востоке есть крупный партнер и союзник - Саудовская Аравия. В настоящее время она воюет с йеменскими хуситами, реально угрожающими не только государственности саудитов, но и поставкам нефти из этой страны. Таким образом кажется, что Америка должна поддерживать Аравию и бороться со всеми, кто поддерживает хуситов. Их поддерживает, в частности, Иран. Однако США в переговорах с Тегераном "йеменский вопрос" тщательно обходят. Американцам в Ираке срочно требуется сильный союзник для борьбы с Исламским государством, которое... является противником Ирана и которое втайне поддерживают саудиты. Таких примеров - вагон. США одновременно добиваются укрепления военно-политического блока НАТО и всеми силами стремятся к экономическому ослаблению Евросоюза, что неизбежно ведет к сокращению военных расходов стран ЕС, а значит ослабляет НАТО. Казалось бы, происходящее является форменным сюром, однако на деле это всего-навсего нарастающий кризис идеи глобализма.

Глобализм, как концептуальное понятие, возник в 60-е и окончательно сформировался к началу 80-х годов ХХ века. На юбилейной пятидесятилетней сессии Ассамблеи ООН Кофи Аннан в своем докладе определил глобализм как "все более сложный комплекс трансграничных взаимодействий между физическими лицами, предприятиями, институтами и рынками". Свое понимание этого термина дал МВФ. "Глобализм есть растущая экономическая взаимосвязанность стран всего мира в результате возрастания объемов и разнообразия международных сделок с товарами, услугами и мировых потоков капитала, а также благодаря все большей диффузии технологий".

Если все это перевести на простой русский, то глобализм означает результат достаточно простого процесса сокращения экономических расстояний и сроков реакции на любые события. К примеру до 50-х годов XIX века путь морем из Китая в Великобританию занимал в среднем 140 суток. Грубо говоря, сначала корабль почти пять месяцев шел туда и потом столько же - обратно. Высокий спрос в Европе и США, скажем, на чай, создал условия, при которых тот, кто успевал доставить партию первым, получал возможность продать ее по самой высокой цене. А чай и без того в те времена стоил дорого.  Это подтолкнуло корабелов к созданию нового класса транспортных кораблей - клиперов. Так, в 1849 году американский клипер "Ориенталь" прошел путь из Гонконга в Англию за 81 день. Потом, в 1869, был открыт Суэцкий канал и путь из Бомбея в Лондон на пароходе стал занимать всего 16 с половиной суток. Сегодня тот же груз на то же расстояние самолетом доставляется всего за 18 часов. А на организацию совещания руководства по скайпу достаточно пары минут. Мир стал тесным.

Именно это создало ощущение его глобальности. Какая разница, где именно расположен завод, производящий, скажем, телефоны, если главное, чтобы потребитель мог его найти в магазине "в двух шагах от своего дома"? Мой брат как-то в Нидерландах снимал номер в гостинице, сервис в номерах которой обеспечивал колл-центр, физически расположенный где-то в Индии, а находящийся в том же здании депозитарий электронных ключей к номерам этой гостиницы - колл-центр из Пакистана. Это казалось круто и чертовски перспективно. Особенно на заре эры доткомов. Сделай себе интернет магазин и озолотись. Даже если к тебе придут всего какие-то доли процента потребителей, в масштабе всей планеты это все равно больше проходимости любого столичного мегамола. Оплачивать покупки они смогут банковскими карточками, а получать - на почте. Благо и то и другое есть везде. Идея казалась на столько привлекательной, что в одних лишь США всяких подобных проектов возникло более полумиллиона за полтора года.

А потом пузырь лопнул. Оказалось, что никакой постиндустриализм не может отменить законы социологии и экономики. В глобальном мире существует точно такая же конкуренция, как везде. С той лишь разницей, что производители, скажем, молока, из Белоруссии и из соседней с ней Смоленской области России, соревнуются в основном в эффективности своего труда в одинаковых климатических условиях, а производители говядины из какого-нибудь Брянска конкурируют с такими же производителями в Аргентине еще и по климату. Проигрывая просто потому, что в Аргентине зимой на много теплее и стадо практически круглый год находится на подножном корму, а в России - требуются теплые коровники и запас сена минимум на шесть месяцев. Более того, воспользоваться этими преимуществами могут только крупные транснациональные корпорации, способные профинансировать переезд через океан целых заводов.

По данным Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД)) от глобализации выиграли всего 82 тысячи транснациональных корпораций. Из них ведущую роль занимают примерно 3 тысячи. Среди которых около 150 банков и до 500 мегамонстров, занимающихся решительно всем. Взять, к примеру, ТНК Samsung, известную преимущественно своими телефонами, планшетами и бытовой техникой. Но это далеко не все направления ее работы. Кроме гаджетов, Samsung активно занимается капитальным и инфраструктурным строительством, входит в список мировых лидеров кораблестроения и производит оружие. В том числе - сложнотехнологическое. Как подсчитали в ЮНКТАД, в 2008 году на 500 ведущих ТНК в мире приходилось более 70% мировой торговли сырьевыми товарами и более 80% - торговли мировыми технологиями. 400 ТНК контролируют половину всех прямых капиталовложений на планете.

Собственно почему Корпорации с такой охотой подхватили идею глобализации? В доглобальную эпоху бизнес в общем работал не только на извлечение прибыли, но и финансировал государство через налоги. Конкретно свое государство. Чем крупнее становился бизнес - тем больше прибыли уходило в казну. Как только размеры бизнеса достигали сопоставимости с масштабами государственного бюджета, на разделочном столе оказывались даже самые большие акулы капитализма. Наглядным тому примером служит история корпорации "Standard Oil" и, позднее, "ITT". А тут вдруг у ТНК появилась возможность, мало того, что экономить на издержках (достаточно сравнить средний размер зарплаты, допустим, токаря 5-го разряда в Германии и специалиста той же квалификации в Китае), так еще и успешно играть на юридических различиях национальных законодательств, чем прекрасно оптимизировать налоги. В отличии от государства, корпоративная деятельность, во-первых, не публична, во-вторых не несет никаких социальных обязательств. Более того, всякие там пенсии, медстраховки и прочие расходы на декретный отпуск или детский сад в корпоративных балансах проходят по категории издержек, т.е. статье, подлежащей периодической "оптимизации".

В этом смысле можно сравнить Тольятти и Дейтройт. Оба столкнулись с проблемами, возникающими у моногородов во время кризиса на градообразующих предприятиях. В России, не смотря на негативную шумиху, поднятую в либеральной прессе, государство спасло АвтоВАЗ. Прежде всего потому, что думало о дальнейшей судьбе Тольятти - города с население в 700 тыс. человек, полностью зависящих от единственного завода. А в США государство никак на корпорации не повлияло и те спокойно свои заводы по экономическим соображениям закрыли, а город с населением в 680 тыс. человек оставили без средств к существованию. Социальные обязательства? Простите, это вы про что?

Такую стратегию, через глобальные международные финансовые институты, вроде МВФ или Всемирного банка, ТНК проводят везде. Чтобы убедиться в этом достаточно посмотреть на рекомендации МВФ для Украины. Предлагается, точнее даже навязывается, одна и та же общая схема. Государство должно сократить объем вмешательства в экономику и распродать все свои активы. Плюс к тому, оно обязано сделать свой бюджет профицитным. Как там будет с налогами будущих периодов - неизвестно, потому в первую очередь бюджет должен избавиться от обременений, в качестве которых МВФ и Всемирный банк рассматривают пенсии, медобеспечение, образование, всякие там декретные и прочие разные социальные дотации. Почти как на тонущем в океане корабле. Все лишнее - за борт. Лишних людей тоже. Может быть Украина оказалась исключением из правил? Отнюдь. Точно ту же схему глобальные финансовые институты предлагали Греции, Испании, Ирландии, Италии, Португалии, Прибалтике, России. Всем. Так как с их точки зрения это единственно правильный путь.

Не смотря на то, что от глобализации мир в целом нигде не выиграл, саму ее идею западные СМИ продолжали всячески пиарить в прессе. Порой доходя до предположения об утрате государствами своей сколько-нибудь значимой роли. Какая разница, чей у тебя паспорт? Ты можешь быть гражданином одной страны, жить в другой, работать в третьей, деньги хранить в четвертой, а отдыхать вообще в пятой. Хотя на самом деле все это используется для прикрытия процесса взаимного переплетения корпоративной собственности и принадлежности. Например, General Motors владеет по 20% акций японских компаний Fuji Heavy Industries (производитель машин марки Subaru) и Suzuki Motor Corporation, а также 12% Isuzu Motors. Пожалуй, самым удачным альянсом подобного рода можно признать партнерство компаний Renault и Nissan Motor. Последняя на 44,4% принадлежит французскому производителю и в свою очередь владеет 15% его акций. Т.е. вопрос - кто кому принадлежит - становится все более и более неоднозначным.

Это создало ситуацию, когда корпоративные интересы начинают прямо противоречить государственным, а сложная система собственности позволяет использовать корпоративное влияние для оказания давления на национальные правительства. Что, кстати, и объясняет ту странную шизофрению во внешней политике западных государств.

Глобализация, по сути, это все тот же самый европейский колониализм - процветание метрополии за счет эксплуатации и ограбления колоний. Но только предназначенный для процветания не метрополии, как какой-то конкретной страны, а метрополии, как экстерриториальных транснациональных корпораций. Государств в мире - 196. Из них 193 являются членами ООН. Из них что-то всерьез решают примерно 40. А корпораций, способных добиваться от правительств тех или иных официальных решений - не менее 3 тысяч. Потому нет ничего удивительного в том, что внешняя и внутренняя политика западных стран так сильно страдает глубочайшей шизофренией, что у них там правая рука напрочь не представляет, что делает левая. Просто это следствие продавливания на государственном уровне своих интересов несколькими конкурирующими корпоративными группами одновременно.

В этом как раз и заключается главная системная ошибка проекта глобализации. Любое национальное правительство кто-то выбирает и как-то следит за итогами его работы. Не всегда система работает идеально, но она работает. За исключением отдельных случаев, конечно. А совет директоров ТНК выбирают лишь ее акционеры. Государство пострадает, если, вследствие его политической ошибки, противник чем-нибудь отбомбится. В то время как даже попадание "Томогавком" или "Тополем" в корпоративную штаб-квартиру, то это на самой корпорации не скажется почти никак. Правительство волнуют рабочие места, пенсии, уровень зарплат или медицинского обеспечения. Для ТНК определяющей является только прибыль по итогу финансового года. Словом, существование корпораций вне рамок социальной ответственности и вне гражданского контроля несет прямую угрозу миру и безопасности.

Фактически, даже события на Украине есть не столько стратегический ход государства США в геополитиеской и геоэкономической конкуренции с другими центрами силы, в том числе - с РФ, сколько использование механизмов государства американскими корпорациями, в попытке сохранения текущего status quo. В отличие от США, Россия и Китай выстраивают новую политико-экономическую модель, ставящую корпоративные структуры под прямой контроль государства. Модель, возвращающую мир к состоянию главенства социальных государств. Социальных - в смысле как структур, несущих перед своими гражданами социальную ответственность. Правда для этого им придется сформировать структуры несколько большего масштаба, чем сегодня. Разговоры на счет размера экономически устойчивой самодостаточной структуры в 250 - 300 млн. человек, ведутся не просто так. Это минимально необходимый масштаб государства, способного противостоять транснациональным корпорациям и их попыткам глобализации.