Владимир Путин: незавершённая эпоха

В России есть два вопроса, ответ на которые служит опознавательным паролем «свой – чужой». Это «Чей Крым?» и «Уходить ли Путину?». Здесь всё очень просто: те, кто на первый вопрос отвечают «не наш», на второй отвечают «уходить». Те, кто отвечает «наш», на второй отвечают «остаться». 

Это действительно так. Громче всех отставки Путина требуют те, кто сразу после этой отставки планирует отдать Крым Украине, а Курилы — Японии. Именно так они хотят «наладить отношения» с Западом, «испорченные» Владимиром Путиным. Те, кто уверен, что Крым и Курилы наши, требуют от Путина остаться. Прежде всего для того, чтобы доделать то дело, в результате которого в Россию вернулся Крым и теперь уже навсегда остаются Курилы.

Это не вопрос абстрактного территориального спора между странами, не статус третейского судьи в чужом конфликте. Это вопрос выбора личной судьбы каждого решающего. Это выбор стороны относительно линии фронта. Выбор Отечества.

Те, кому «на Запад» — те «туда», кому «на Восток» — «сюда». Те, у кого «там» Отечество, а «здесь» — жизнь по приговору несправедливой судьбы, — те за отказ от Крыма, Курил и за уход Путина. Те, у кого Отечество «здесь» — за сохранность Крыма, Курил и против ухода Путина.

Есть и третья категория — запутавшихся на нейтральной полосе. Они заявляют, что они за «наш Крым» и за «наши Курилы», но против того, чтобы Путин продолжил то, в результате чего у нас Крым, Курилы, ненависть Запада и военно-стратегический паритет с США.

Они, эти третьи, считают, что первое со вторым никак не связано. Что Крым и Курилы — это само по себе, а все несправедливости в России связаны с Путиным, и стоит ему уйти — и всё само собой разрешится наилучшим образом. Ну, может и не разрешится, а ещё больше ухудшится, но всё равно, пусть Путин уже уйдёт и пусть порулит кто-то другой. Самые хитрые убеждают, что стабильность хуже перемен к худшему, потому что при конце стабильности лучше станет только им.

Глубинный народ, глядя на спор этих трёх групп, испытывает одно желание — начать бежать за солью, гречкой и спичками впрок. Он чуйкой чует: стоит Путину уйти — и понеслась душа в рай. Весь жидкий цемент, на котором стоит современный российский дом, поплывёт и поползёт в стороны. Вылезут те, кого в нулевые загнали под лавку после разгула перестройки и «святых 90-х», и такой устроят реванш, что Украина покажется курортом.

Народ ценит стабильность и не любит олигархов, коррупционеров и либералов. За стабильность народ Путина ценит, даже несмотря на наползание кризиса. Все претензии к Путину у народа именно в том, что он недодушил пороки системы, хотя и поставил их под некоторый контроль.

Народ не понимает, что Путин и не мог их додушить, что он получил власть в системе, которая задолго до него, ещё в СССР, сложилась и окрепла. Здесь со времён хрущёвской реформы всё решало и решает экспортно-сырьевое лобби, что в ЦК КПСС, что в окружении президента России. Путин мог их только использовать, как используют ослабленные вирусы для укрепления иммунитета. Как в разведке используют пороки врага для управления им.

Положение Путина в России похоже на положение Трампа в США. Они оба вместо договора о разделе мира вынуждены сражаться за политическое выживание, лавируя между старыми врагами и выигрывая время, чтобы постепенно отсекать щупальца у той гидры, которая складывалась несколько веков и называется «глобальный тотальный империалистический либерализм». Это странно, но у них общий главный враг — ФРС США. И это очень о многом говорит.

И Путин, и Трамп — вовсе не абстрактные пацифисты и розовые романтики. Они — сильные и агрессивные  хищники, которым пальца в рот не клади, — откусят по самый локоть, глазом не успеешь моргнуть (Эрдоган свидетель). Каждый из них дерётся изо всех сил за интересы своей территории.

Путин дольше всех в этой войне, и потому нет в мире более искусного воина. А искусный воин — это не тот, что прёт грудью на танки и доты, а, используя рельеф местности, незаметно подползает к врагу и выжидает подходящего момента, когда можно чуть подняться и точно выстрелить или метнуть гранату.

Как говорит бусидо, «храбрость — это терпение в опасности». Путин и демонстрирует эти навыки. Для этого приходится понимать, что рядом с тобой воюют не те, кто идеален, а те, кого удалось выбрать из тех, кто есть. И на каком-то этапе от них нужно избавляться, чтобы не потерять завоёванное кровью и лишениями.

Путин аккуратно подвёл Россию к той черте, за которой начинается решающая атака. То, что он делал все 20 с лишним лет, было подготовкой, чтобы выйти на рубеж этой атаки. Только всего этого не видно. Именно сейчас, перед решающим броском, от него требуют уйти.

Кто этому рад? Предатели — они понимают, что армия ослабеет. Штабные — они больше всего надеются получить новые выгоды от смены командующих. Для них война — способ наладить свои дела. Идиоты — они рады любым переменам, потому что им скучно.

Но кто сильнее всего боится смены командования перед боем? Правильно — солдаты в окопах. Они понимают, что начнётся в этом случае и кто дороже всего за это заплатит. Они заплатят.

Смена командования перед решающим сражением для них означает парад чужих амбиций, преодоление чужой неопытности, крах намеченных планов, лишняя кровь, напрасная смерть и позорное поражение. Причём в плену штабные снова будут в привилегированном бараке, а их, солдат, будут морить голодом и расстреливать пулеметами тысячами под звуки губной гармошки и пьяные крики «айнс, цвай».

Владимир Путин не может сейчас уйти, не предав всё то, что он сделал в своей жизни. Устроить в СССР выборы Верховного Главнокомандующего накануне Курской битвы — это проиграть войну и саму жизнь. Привести Трумэна к власти в США не весной 45-го, а в годы Великой депрессии — это даже не оставить Англию мировым гегемоном на весь ХХ век, а проиграть этот мир Адольфу Гитлеру.

Есть те, кто хорошо копит наследство, и те, кто его хорошо проматывает. Для тех, кто пережил эпохи Горбачёва и Ельцина, это очевидно. Если ошибиться в выборе, можно погибнуть раньше, чем это осознаешь.

Необходимо понимать, что сегодня эпоха Путина еще не закончена, и потому не закончена его миссия. Он должен закончить то, что начал — восстановление России после самого страшного в её истории поражения. Он не принадлежит самому себе и не волен распоряжаться своей судьбой. И потому сейчас Путин должен остаться.

Впереди еще четыре года работы. Четыре напряженных года работы в ситуации нарастания неопределённости. Цена ошибки - смерть страны. И попытка устроить досрочный Трансфер, а президента превратить в «хромую утку» за четыре года до истечения его полномочий в условиях нарастания глобальной бури — это самая большая политическая ошибка.

Очень злы те, кто или непроходимо глуп, или очень злонамерен. Те, кто всё понимает, или понимает не всё, но компенсирует незнание интуицией, боятся его ухода.

Так, больной с удалённой опухолью, но ещё открытой брюшиной боится смены хирурга до конца операции. Будь он в сознании, он бы очень этого не хотел. Если мы в сознании, мы тоже этого не хотим. Операция продолжается, и менять врача до того, как наложен последний шов и нормализовано давление, недопустимо. Поэтому Путин должен сейчас остаться и довести операцию до благополучного результата. 

Специально для ИА REGNUM