День Победы как наш последний шанс

День Победы, который Россия (именно Россия) отмечает в 2023 году, отличается от того, как мы это праздновали в прошлые годы. Не потому, что война, и не потому, что мы накануне решающей битвы, а потому, что война и битва обнажили то, в чём мы подошли к этой великой дате. В каком состоянии мы оказались накануне решающей битвы за наше право жить на этой Земле, дышать и видеть Солнце.

Представьте себе, что вы много лет болеете, ходите с трудом, у вас хроническая температура, ломота в суставах, головные боли, сердечная недостаточность, скачки давления, нарушение работы кишечника, бессонница, нервное истощение, потеря веса, авитаминоз, язва желудка, а к вам вдруг подходят, заставляют встать с постели и бежать марафон на чемпионате мира по бегу.

И отказаться нельзя - если не побежите, то вас убьют. Никому нет дела до того, что вы еле живы, больны, разобраны и вам не бежать надо, а на стационар ложиться. Больше того, не победите – убьют вас и всех ваших родных и близких, а дом отнимут и снесут. И землю, на которой вы живёте, поделят между собой враги, а то, что им не понадобится, засыпят солью, как древние римляне землю Израиля, чтобы там веками ничего не росло. Вот такой у вас выбор.

Россия сейчас находиться в отчаянном положении, какого ещё не было в её истории. День Победы празднуется нами с надрывом этого отчаянья, потому что прошлое – единственный источник энергии для нас нынешних. В настоящем таких источников энергии для нас нет. Мы больны и разобраны на части, а нам нужно резко выздороветь, соединиться в единое целое и выступить на смертный бой с врагом мотивированным, идейно заряженным, намного превосходящим нас по численности и силе. Мы всё время уклонялись и петляли, а он стремился и копил силы. Вдруг война, а я уставший.

Вот такие мы уставшие, причём, давно. Накапливали мы эту усталость даже не с момента распада СССР, не с перестройки, не со времён андроповских заигрываний с конвергенцией и глобалистами, не с брежневского застоя и хрущёвских дурацких экспериментов. Начало наших нынешних бед – заговор Хрущёва, госпереворот, расстрел Берии и как венец – ХХ Съезд КПСС. Борьба Хрущёва с мёртвым Сталиным.

От этого удара народ и страна не смогли оправиться никогда. Всё обесценилось, потеряло смысл и святость. Всё опошлилось, медленно гнило и свелось к мелкобуржуазному перерождению и реваншу. Победу царства свободы над царством необходимости как далёкую цель подменили завтрашней дешёвой колбасой и бесплатным проездом на транспорте.

Вот где начало трещины, разросшейся в ту пропасть, над которой мы теперь все зависли и куда падают миллионы людей последние 30 лет. И куда могут упасть все оставшиеся, то есть мы все.

Даже во времена нашествия Батыя на Русь ситуация не была такой тяжёлой, потому что русский народ объединяло православие. Единая ценность была. Были разные митрополиты, была ожесточённая борьба Москвы с Константинополем и Ватиканом, но господство христианства, церкви как института общей веры, не подлежало сомнению и воспринималось всем народом как общая ценность. Именно русская церковь сыграла главную роль в политической консолидации разрозненного и разбитого нашествием русского народа.

Теперь нет у русских ни общей веры, ни общей идеи, ни общих святынь. Великая Русь ныне разбита не только внешне, но прежде всего внутренне. В ней теперь поклоняются самым разным богам: прогрессу, либеральному гуманизму, ЛГБТ, толерантности, деньгам, карьере, власти, комфорту и праву на развлечения, потребительству, социализму, язычеству, чистоте крови и нации, монархии, православию, неким традициям, под которыми все понимают разное.

Христианство сейчас частное дело каждого или эрзац политической идеологии на месте ушедшего в прошлое коммунизма. Оно уже не является духовной скрепой, критерием самоидентичности, главной и общей ценностью для государствообразующего русского народа. Он не знает, зачем ему жить, ради чего приносить жертвы, ради чего умирать. Ради жратвы ему жить скучно, умирать глупо, что-то большее потеряно.

Мы на этой войне не просто уставшие, мы чудовищно больные. У нас нет источника силы и надежды ни в настоящем, ни в будущем. Там лишь мрак и грязь, ложь и фальшь. Источник чистоты и силы остался нам только в прошлом. Чужие победы, не наши. Чужие жертвы, не наши. Чужие святыни, не наши. А что наше?

Даже понимание случившейся с нами катастрофы не у всех имеется. И полно тех, кто не хочет выходить из комфорта, проснуться от морока, понять, что болеть больше не дадут. Придётся идти на войну такими, какие есть, и там искать утерянные смыслы и обретать утерянную веру. И отделяться, отделяться от тех, кто ходит среди нас, но нас ненавидит и готов ради хлеба насущного встать в ряды наших палачей. Иначе нам не выжить.

Эту Победу завоевали нам не просто наши предки, деды и прадеды. Они воевали под определенной идеей, за неё шли на смерть и подвиги. Отрицать это — значит лгать, переписывать историю ничуть не лучше, чем наши враги. Наши деды сегодня ужаснулись бы нашим делам. Они бы сели и горько заплакали. Наша реальность – это их поражение. Они воевали за другое и гибли за другое.

Это была социалистическая идея, идея торжества справедливости, уничтожения насилия, рабства людей труда у паразитов капитала, идея свободы, уничтожения угнетения. Под этим знаменем они воевали, мучались и гибли, и под ним победили. Так было, и никак иначе не было. Наши деды были не просто дедами, они были советскими людьми. Во всех смыслах этого слова.

Сейчас мы отказались от их ценностей, но празднуем их победу. Мы предали их – но нам оказались очень нужны их победы, в отсутствие наших побед и множестве наших поражений. На мемориалах Героям во многих городах на фоне почётного караула и группы статистов-пенсионеров, не понимающих, в чём участвуют и якобы символизирующих связь поколений, стоят городские и областные руководители – миллиардеры, часто погрязшие в коррупции крупные буржуа и защитники коррупционного буржуазного строя в России. Защитники власти крупного капитала.

Никак не за их власть умирали те, на чьих мемориалах они стоят со скорбными постными лицами. И рядом с ними теперь стоят местные священники, символизируют якобы духовные скрепы народа. Это теперь новая наша номенклатура. Священники-то там что делают?

На той войне воевали и гибли атеисты. Знамя Победы – это пятиконечная звезда свободы и серп и молот, символ труда в городе и в деревне. Свободного труда. Да, его потом извратили предавшие страну бюрократы, но символ и цель у народа были именно те. Это не был Стяг Спаса Нерукотворного. Это было красное от крови за борьбу за свободу знамя первого в мире государства рабочих и крестьян.

Так или иначе, но это сермяжная историческая правда. На смерть шли с криком «За Родину, за Сталина!», который персонифицировал Родину и её высшие смыслы. Никто не вставал из окопа с криком: «За Русь Святую, за веру православную!», даже если и крестились всуе, и просили «Господи, пронеси, спаси и сохрани!». Первыми, кто вставал и погибал, кого мучили и убивали нацисты, были коммунисты и комсомольцы. Не богомольцы, увы и ах, но так было.

На военном параде сегодня звучат советские марши. На ТВ – советские песни. Наша эпоха оказалась чудовищно убогой на идейные символы. Их запрещают до сих пор, размывают. Опускают до простой идеи комфорта и потребления. Буржуазная элита, правящий класс, не может иначе, она боится иначе и видит в этом угрозу. Ей легче договориться с врагом, чем со своим народом. Так есть, и это тоже правда.

Что мы видим на идейном фронте? Есть ли что-то похожее на Марка Бернеса, Яна Френкеля, тех артистов, композиторов, поэтов? Нет. Самое большое, что родилось в этом душном болоте – это Шаман с его песней «Я русский!». И всё! Слабая, хоть и искренняя художественная самодеятельность пассионариев не может заполнить духовный вакуум. Интересно, в ту войну такие попсовые певцы с таким репертуаром смогли бы поднять страну на Священную войну? И дойти до Берлина, несмотря на 27 миллионов погибших?

Тогда власть уделяла внимание цеху профессионалов, способных создать идеологическое обеспечение. Их создавали и выращивали. Был заказ, и он выполнялся. Нынче заказ на разрушение идейного цеха. На идеологии запрет. Место идейной обслуги наняла низкопробная попса (другой попсы не бывает, это жанр плебеев, для плебеев и от рук плебеев). На этом гнилом поле растут только поганки типа Шамана, конъюнктурщика и абсолютно безыдейного продукта ловких продюсеров. Шаман даже текста «Вставай, страна огромная» наизусть не знает – он читал его по бумажке ветеранам. Его сценический образ скорее двигает язычество, чем то, к чему привыкло российское общество. Где тут искать консенсус?

Тема «я русский» на войне, где воюют в российской армии другие национальности – это тупик. Роспись власти в бессилии. К тому же любой национализм – это свойство капитализма. Национализма как общеобъединяющего феномена нигде в истории прошлых формаций нет. Его нет ни в феодализме, ни в рабовладении – там религиозные критерии пассионарности и патриотизма. Капитализм бывает или общелиберальным свальным грехом, или нацистским рейхом – это спасение капитала от глубочайшего системного кризиса. 

Никакого другого капитализма не бывает, патриотический традиционалистский демократический капитализм – это лживая утопия пуще коммунизма. Так коммунизм хотя бы вел человека ввысь, а капитализм опускает его, превращает его в тупую продажную скотину. Всё, что в капитализме против продажности – это рудимент другого строя, другой формации, антикапиталистические антисистемные элементы. И потому они будут отторгаться и подавляться всегда. 

Наши предки это прекрасно знали, и потому с нацизмом боролись, а национализм третировали как буржуазную ловушку для трудящихся масс. Я тут ничего не пропагандирую, я говорю так, как они думали. Это написано во всех их учебниках. Мы, не соглашаясь с этим и примазываясь к ним и их победам с другими целями, совершаем нравственный подлог. Мы лжём. А на лжи никогда не построить правды и устойчивого царства.

Это не значит, что те, кто гибнет на СВО и погибал прежде, на двух Чеченских или в Сирии, гибли зря. Им, воюющим и гибнущим в удушливой атмосфере лжи, предательства и бессмыслицы, самый низкий поклон. Они святые мученики. Настоящие, как те, кто погибал в ту войну, обеспечивая отход и прикрывая товарищей.

В чём был смысл их жизни? Сейчас это уже ясно: в том, чтобы подготовиться к той смерти, которой они умерли. А в чём смысл их смерти? Их великой жертвы? В том, чтобы, спасая нас, дать нам время. Чтобы мы поняли, в чём секрет нашей слабости и нашей силы, и успели что-то сделать ради нашего спасения и спасения наших детей и внуков. Ради спасения наших святынь, в конце концов, потому что без них ни один народ не жилец на свете. Нет таких народов, что выжили бы без святынь.

И потому День Победы – наша последняя надежда на наше спасение. Наши предки добыли нам и этот шанс. Нам надо понять, в чём мы находимся и кто мы. Будем и дальше Ваньку валять и делать вид, что ничего не происходит и «всё идёт по плану» – проиграем с треском и войну, и жизнь, и страну, и детей, и себя. Перестаем лгать себе и другим – победим, как бы далеко ни пришлось отступать.

Победа над врагом начинается с победы над собой. Это самый главный подвиг и в этом главная для нас ценность Победы наших предков. Не жизнь во лжи и скотстве ценой их смерти, а наша способность к жертве во имя высшего. Если мы не повторим их подвиг, мы недостойны ни своей жизни, ни их победы. Если повторим – мы сможем праздновать и свою победу. И передать её потомкам, присовокупив к победе предков.

А пока мы на этом празднике самозванцы. С Грефом, Песковым и иже с ними, с предателями вокруг Путина на Параде Победы из как бы «стран-союзников», которых Китай (Китай!) заставил приехать на наш праздник Победы, с фанерным Мавзолеем и погрязшей в роскоши элитой, возящей детей в Дубай и в Сочи в дорогих вагонах, пока гибнут на фронте чужие дети и мужья – так мы не победим никогда. Кто этого не видит, тот живёт в иллюзиях.

День Победы – для нас это повод задуматься, глубоко задуматься. Нам ещё надо доказать, что мы достойны наших дедов. Пока мы доказали обратное, и праздновать нам пока нечего. Или у нас всё позади, включая победы, или у нас есть ещё что-то впереди. Только так и не иначе.

А что сверх того, то от лукавого.