И был шарав, и было море… И пляж, и умирающие от стоячей жары люди, которых пригнал к морю инстинкт самосохранения. Были дети, безумно радующиеся неожиданному шараву. Если бы не он, когда бы родители удосужились притащить их сюда…
Среди детей был мальчик шести-семи лет с чудной шапкой иссиня-черных в мелких кудряшках-завитушках волос и уморительно милым, слегка приплюснутым носиком на выразительно-широкоскулом лице. Наверное, из-за этой шикарной прически, которой раз и навсегда природа одарила мальчика, цвет его кожи не казался таким темным. Все его тело скорее напоминало бронзу и, хотя был полдень, оно походило на уставшее солнце, уходящее отдыхать в море.
Дети собирали ракушки, и мальчик тоже собирал ракушки. Дети говорили о чем -то важном, и мальчик тоже участвовал в разговоре.
И вдруг что-то изменилось в мирном пейзаже. Мальчик с иссиня-черной шапкой волос швырнул собранными ракушками в детей...
- Сами вы такие! Вот! А она хорошая. А вы - гады и злые. А ты, Вилька, больше всех злой, как Кащей, - выкрикнул он на чистом русском языке.
Мальчик подбежал к пожилому мужчине и плюхнулся рядом с ним. Тот не обратил никакого внимания на малыша, уткнувшись в толстую в ярких иллюстрациях ивритоязычную газету.
Со стороны могло показаться, что, перегревшись на солнце, Мальчик ошибся и присел возле первого попавшегося человека, в котором надеялся найти защиту от обидчиков. Этот пожилой господин явно не походил на его родственника.
- Ты почему ушел от них? - на иврите, не отрываясь от газеты, спросил он мальчишку...
- Не хочу с ними водиться, - ответил мальчик по-русски.
- Почему? - не унимался мужчина.
- Они плохие. Особенно Вилька.
- Но он твой кузен. Почему ты не живешь в мире с братом?
- Потому что он говорил плохие слова про мою маму. Я же про его маму ничего такого не говорю, а он говорит. Вот! - выкрикнул Мальчик.
Было удивительно и нелепо слышать со стороны вопросы, звучащие на иврите, а ответы - на чистейшем русском. Наверное, это дошло и до мужчины...
Оценили 17 человек
35 кармы