Карательный макар «за фсё»

Анекдот брежневских времен. В Политбюро с помощью буковок из мешочка для игры в лото гадают, на что еще поднять цены. Андропов достает «О»: на одеяла, Громыко – «К»: на кофе, Брежневу досталась «Ф», он чуть задумывается и говорит: «На фсё!»

Тогда звучало с легким перебором, но сегодня это уже можно напрямик перевести на гадания о введении новых политических наказаний – Путин достает «Ф» и говорит: «За фсё!» И за что у нас сегодня только ни карают! Буквально каждый день приносит образцы все новых выдумок на этот счет:

«Россиян начали наказывать за репосты нежелательных СМИ, при этом срок давности значения не имеет. Суд в Хабаровске отправил под домашний арест журналиста Мингазова за репост 2022 года с «ложной информацией о ВС РФ».... Главу вологодского «Яблока» Егорова оштрафовали на 200 тысяч за дискредитацию ВС и запретили ему пользоваться телефоном и интернетом бессрочно...»

Все чаще стали карать и за участие в «нежелательных организациях»: в первый раз – штраф 5-15 тысяч рублей, а повтор грозит лишением свободы на срок до четырех лет, что отдает уже каким-то заворотом мозгов. Нежелательный – ведь не запрещенный; в страду дождь крайне нежелателен, и тогда за гульбу под ним, то есть явное соучастие – тоже уже сажать?

«В Ульяновске суд признал журналиста Ахмерова виновным в злоупотреблении свободой массовой информации (ч.2 ст. 13.15 КоАП) за упоминание в двух публикациях фамилии Навального (в январе 2023 года включен в перечень экстремистов и террористов, умер в колонии особого режима «Полярный волк»)».

Но это уже совсем дремучий лес! Плохих людей, даже еще хуже Навального, смевшего бороться с хорошей коррупцией, на свете до черта – и их теперь, словно в потемках самого дикого Средневековья, нельзя стало называть? А вот еще из той же репрессивной серии:

«Суд отправил в СИЗО московского педиатра Буянову, на которую написала донос пациентка, разгневанная недолжным якобы отзывом той наедине о ее погибшем на СВО муже. На обвиняемую завели теперь дело о «фейках» про армию, обвинение переквалифицировали на более тяжкое, по которому ей грозит до 10 лет... Сегодня на месте Буяновой может оказаться каждый. Повздорил невзначай с «вдовой героя СВО», та написала на тебя заявление – и готовы уголовное дело и арест...»

Настоящим наваждением стал и такой состав преступления как дискредитация – то есть лишение кого-то доброго имени, авторитета, доверия и т.п. Но вот вопрос – кто в этом виноват: творящий всяческое зло или об этом говорящий? Только что взятый по подозрению в астрономических откатах и хищениях замминистра обороны Иванов – или ведший расследования по нему Навальный? И по-нашему все более выходит, что непростительно виновен говорун, а не злодей!

Попутно же идет жуткий хозяйственный и жилищно-коммунальный развал, сквозящий в зимних авариях теплотрасс, весенних потопах и ждущих нас теперь летних пожарах. Но далеко не только – о чем с неожиданной откровенностью, вызванной, знать, всем этим упадком, поведал высший чин:

«В ближайшие годы Россия столкнется с резким увеличением числа аварийных домов, заявил на выставке «Россия» на ВДНХ вице-премьер РФ Хуснуллин. По его словам, уже сейчас седьмая часть всего жилого фонда нуждается в капремонте. Но сам ремонт, за который платят все жильцы, является профанацией: «Жители делают вид, что платят, а мы за эти деньги делаем вид, что ремонтируем... По прогнозам Минстроя – под 40 миллионов квадратных метров уже к 2030 году аварийного жилья. Если перевести в деньги, это 4 триллиона рублей. У нас нет 4 триллионов»».

А что есть? Да вот этот депрессивно-репрессивный зажим ртов. Как известно, велосипед не падает, только пока едет. Эта метафора применима и к нашему текущему упадку, для спасения от которого при невозможности мер настоящих необходима эта езда в сторону все пущего карательного роста. К тому же масса карателей из всех органов, включая законодательные, не способных ни к чему кроме такой езды, хотят расти по службе и зарплатам. А для того в их топку нужно швырять все больше людских дров и раскручивать все хлеще этот маховик. Иначе станут серьезной помехой, если даже не угрозой тому, кто настроил их таким карательным макаром.

Поэтому вопрос – даже не когда этот карательный макар пойдет на спад, а хотя бы прекратит расти – больно мудрен. Я как-то на ночь глядя ломал над ним башку – и в результате мне приснился такой страшный сон. Таджик-таксист, но страшно напоминающий нашего кормчего, везет меня по городу какими-то кругами, зигзагами и аппендиксами и никак не может никуда вывезти, ругаясь при этом на чем свет: «Поганый город, все запутали, хрен выедешь!» Я говорю: «Остановись, я выйдут, на другого пересяду». Но он мне: «Ни хрена! Будешь, сука, на мне ехать до упора!»

Вот только где и в ком из соотечественников, уныло покорившихся этой пошедшей под разнос карательной махине – тот упор?