Шнурующий нас страх

Когда-то Лев Толстой по поводу прозы Леонида Андреева отпустил фразу, широко разошедшуюся следом: «Он пугает, а мне не страшно». Сегодня же власть с ее подручными пугают так, что что страх овладевает всеми будь здоров. Ибо от словесных угроз искоренить тех, кто говорит и пишет «запрещенку» – «фейки», «экстремистские посылы», дискредитации и так далее – до их посадок путь все короче и неотвратимей. И вдобавок к звездам доноса, гордящихся числом ими засаженных – являются в меди-простор церковники и всякие религиозные каналы, сладострастно нагоняющие на уже запуганный люд еще и божий страх. Вот показательный пример на православном радио «Радонеж» с гостем из Грузии архимандритом Рафаилом:

«Шутки, юмор, смех – орудие дьявола! В каждой шутке – надругательство над человеческой личностью, унижение ее, освинячивание человека, стремление заменить его лицо уродливой рожей, как в кривых зеркалах, которые показывали в балаганах... Нигде на иконах не изображены смеющиеся или улыбающиеся святые, зато диавол нередко изображается с оскаленными в улыбке зубами. Господь сказал: «Горе смеющимся!» (ср.: Лк. 6, 25)...»

Да только святой отец, тонко чующий конъюнктуру, тут толсто передергивает, даже, можно сказать – врет, вырывая слово из контекста. В Нагорной проповеди буквально сказано: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете». Но это обращено не ко всем вообще смеющимся, а к нечестивцам; о людях же праведных Христос чуть раньше говорит: «Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь». То есть ничего дурного, дьявольского сам Господь в смех не вкладывает, как раз наоборот; лживо вложил туда это дурное конъюнктурщик в рясе, отрабатывая наводимую сегодня властью тему внешнего и внутреннего закрепощения, страха и запрета.

А следующий эпизод уже являет зловещий переход от устрашающего слова к делу – когда посмевшего больно вольно шуткануть блогера, причем не на политическую даже тему, потащили под тяжелую статью УК:

«Блогера Сергея Косенко, выложившего в сети видео, как бросает в сугроб своего двухмесячного сына в зимнем комбинезоне, объявили в розыск, возбудив против него дело по двум статьям УК. «Косенко, снимая видеоконтент для соцсетей, с целью причинения тяжкого вреда здоровью своему двухмесячному сыну бросил его от себя и вверх, допустив последующее падение с высоты не менее двух метров. Ребенок упал в сугроб, что позволило избежать тяжелых травм, то есть преступный умысел не был доведен до конца по не зависящим от Косенко обстоятельствам», – так якобы звучит обвинение. Блогеру, который сейчас, возможно, скрывается за границей, грозит до 13 лет колонии...»

Сам он, когда его броское видео вызвало широкий резонанс, с осуждениями в том числе, сделал там приписку: «Неужели кто-то поверил, что я собственного сына буду в снег бросать?» Дескать то была кукла. И впрямь – для двухмесячного ребенка, которого ни в какие комбинезоны еще не одевают, только пеленают, малец с видео выглядит здоровяком Гвидоном из сказки о царе Салтане, росшим в свой просмоленной бочке стремглав. Но если даже это и был живой малыш – в его легком полете в мягкий снег я лично ничего на волос хоть опасного не вижу. Взаимные бомбежки, что ведут сейчас по чьей-то прихоти войска двух соседствующих стран – опасней в миллион раз, от них впрямь гибнут дети, но никто против них не возбуждает никаких дел по «причинению тяжкого вреда здоровью». Тут же – причина вся явно в упавшем на плевый эпизод слишком высоком взгляде:

«Глава СК Бастрыкин поручил завести дело на Косенко, а также «инициировать вопросы о выдаче его российским правоохранительным органам и о проверке на предмет соблюдения им налогового законодательства»... У этого блогера с миллионной аудиторией уже арестовали все банковские счета, на которых было под 200 млн руб. И по факту эта беспощадная защита ребенка ведет к тому, что отца (если он рискнет вернуться к родным березкам) посадят, все у семьи отнимут (и у того самого ребенка, между прочим) и оставят дите на руках обнищавшей матери. Славно защитили, осталось последнее – изъять ребенка и заключить в детдом. Чтобы наверняка спасти».

То есть тут явно есть некий «второй план». Может, это публикация в запрещенном в РФ и признанным экстремистским Instagram; может, съемка на отдыхе в Куршавеле; может, и еще что-то, по закону слишком мелкое, но озлившее кого-то не на шутку. Ну и вот это лейтмотивное сегодня: нагнать на народ этого сворачивающего в покорную трубочку страху. То же сквозит и из такой инициативы, самой типичной в ряду массы ей подобных:

«Силовики готовят новое ужесточение законодательства: учителям и преподавателям вузов хотят запретить цитировать авторов, включенных в иноагенты, террористы и экстремисты. «Тех, кто цитирует в ходе уроков и лекций иноагентов и не говорит, что они носят этот статус, будут привлекать к административной ответственности. А цитирующих включенных в список террористов и экстремистов – уже к уголовной, как за публичное распространение экстремистских материалов», – сообщают источники в силовых структурах».

Что тут сказать? Борьба с абортами, квадробингом, ЛГБТ, радужными сережками и белыми листами бумаги – тоже включает в себя этот устрашающий резон, который, может, и есть в ней самый главный. Народ должен знать свое место – а не как на развращенном и насквозь пропитанном гнилью свободы Западе шпынять и менять почем зря свою власть, до самых президентов, и получать за труд больше, чем наши депутаты.

И если этот Запад преуспел в его безбожных науках, самолетах и автомобилях, немыслимо для нас высоких доходах и долгожительстве трудяг – то мы в лице нашей твердыни-власти свои рекорды бьем в другом. В таком ее авторитете в не смеющих против нее и пикнуть бедных людях, завтра не посмеющих и без восторга на нее глядеть, в таком великом сроке правления бессменного вождя – что никакому Западу последние лет 250 не снилось! Разве все более братская нам Северная Корея может тут сравниться с нами. Но будем так же рьяно, как сейчас, идти в ту же сторону – живо обойдем по части покоренья своего народа и ее. Для чего его и шпигуют, и шнуруют всем этим уголовным, божьим и каким еще ни есть в запасе страхом.