Как не надо спасать раненого солдата

Про сержанта, который на простом примере показал как нужно спасать раненых. Есть текст, есть видео - кому как удобней.

Смотреть:

Был у нас Сержант Снегирев. Фамилия маленькая, бойкая, да и сержант такой же. Мелкий, но коренастый. Приземистый крепыш. Большинству из нас - до уровня носа. Это когда мы "смирно" стоим. А стоим мы так, потому как учебка, мы неделю после присяги, а он - сержант.

И не просто сержант, а инструктор. И будет он обучать нас правилам оказания первой помощи. Потому как учебка санинструкторов. В первый же день занятий у нас "тактика". Переглядываемся - в медицине мы еще ни бум-бум. Но, оделись, навесили, нацепили, полный боекомплект добавили и еще мед. снаряжением шлифанули. Стоим. Одежда не по размеру, оружие болтается, рожи сонные. Но сержанта глазами едим.

А Снегирев пальчиком выцепляет из строя рядового Полыхаева, жлоба толстенного, размера жуткого. Отводит его в сторону, метров на тридцать и чего-то говорит. Видим, Полыхаев укладывается на землю и лежит недвижим.

Возвращается сержант и следующими выводит меня и еще одного бойца, Рагулина. И перед всеми ставит нам боевую задачу:

- Товарищи бойцы! В тридцати метрах от вас, лежит и стонет от ран рядовой Полыхаев. Ваша задача - добраться до него под огнем противника, оказать первую помощь и вынести с поля боя. Время пошло. Да, все свое берем с собой. И кстати, ползком!

Вы думаете тридцать метров ползком это ерунда? А когда на тебе автомат, подсумок, противогаз, да еще мед. инвентарь? Да еще эта сука Рагулин ползет впереди, тащит носилки. Ручки у носилок рваной резиной окрученные, так и норовят в глаз влезть! Не успели мы отползти, как мне по каске что-то "тюк"!

- Огонь противника! - сообщает Снегирев и следующим камешком в Рагулина "тюк". 

И тут как посыпалось на нас! Всем взводом палили, ироды, собратья по оружию. А кое-кто даже залпом. Камушки мелкие, но когда по каске или прямо перед носом-неприятно. Ползем, морды в землю втыкаем, ощущение что и вправду по тебе палят.

Добираемся до Полыхаева, мокрые, злые. Полыхаев лежит, в руках бумажку держит. Читаем: "Проникающее ранение в области живота, контузия и оторвана рука". В общем, не жилец...

Давай мы его лечить. Сумки с мед. инвентарем открыли, где что лежит, вроде помним, но разве это найдешь? За секунду все развернули, перевернули, все что нужно перепутали.

- Давление ему меряй, - шипит Рагулин.

- Какое нах давление! Жгут на руку! Нет! Сначала бинт!

Бинт разматывается, падает в грязь. Не стерильно! Где еще один! А живот-то, живот! Чем прикрыть?

А Полыхаев вдруг орать начал: "Ой, Мамочки! Ой, спасите! Ой, больно, помираю!" И не просто орать, а руками махать и встать порываться.

- Лежи! - Рагулин приподнялся, к земле его руками. И тут ему самому по каске камушком "Тюк". Ах ты ж! Лежим мы оба на Полыхаеве, вокруг нас пули свистят. Тот снова верещать: "Ой, спасите! Ой, в глазах меркнет! Ой, отпустите руку, пи**ры!" 

- Руку ему вяжи! - ору Рагулину. - Кровью же изойдет!

- Да хрен с ним! Давай ему повязку на живот, там проникающее!

Ага. Попробуйте сто двадцать киллограмм недвижимых повернуть! Да еще лежа! Толкаем мы его, повязку под спину, коленом по ребрам. Пристрелили бы гада!

Справились вроде. На носилки его! Та же проблемма, повернуть на бок, носилки под спину, обратно. Полыхаев стонет, у меня руки дрожат, Рагулин уже не шипит даже. Положили. Потащили.

Ой, мамочки! Это ж надо с кочки на кочку этого слона перетаскивать, да чтоб вместе одновременно, а иначе одному его и с места не сдвинуть. А у нас еще и снаряжение и инвентарь у нас, и не поднимешься - бой кипит.

- Ногами помоги! - говорю ему. - Подтолкни, падла!

- Контузия у меня! - оправдывается Полыхаев. - И Снегирь обещал два вне очереди, если увидит что!

Как доволокли - не помню. Мокрый весь, аж в сапогах хлюпает. В глазах слезы, темные круги и три сержанта Снегирева.

- Становись! - командует тот. Обошел он вокруг Полыхаева, на часы посмотрел: - Пятнадцать минут, - сообщает.

Не может быть. Часа два там возились... Я вперед смотрю, от той кочки, где Полыхаев лежал, метров тридцать, два скачка. И борозда глубокая тянется.

- Товарищи бойцы! - обьявляет Снегирев. - Сегодня, в бою с врагом, геройски погиб рядовой Полыхаев!

Взвод стенает, давится, лица вниз. Мы с Рагулиным переглядываемся.

- Его убили не враги! - продолжает Снегирев. - Враги его только ранили. А добили друзья, однополчане, боевые, так сказать, соратники! Потому как пока добрались, пока справились, да пока обратно приволокли. А уж какую первую помощь оказали, тут бы и здоровый не выжил!

И на нас смотрит. "Все, говорит, ясно?".

Куда уж яснее. Это вам не пальчик перевязать и не таблетку надвое. А ведь это еще не бой...

Все что мог, все что надо, объяснил нам всем сержант Снегирев. И не лекциями сонными, а живым примером, на пятнадцать минут. С того дня двадцать два года прошло. Сегодня я сам врач, но что хорошо помню: до самого конца учебки, все полгода, ни на одном Снегиревском уроке, ни один из нас не заснул.