Стальные грозы, свинцовые облака

Нынешнее историческое время, как я уже несколько раз писал в своём блоге, в чём-то неуловимо напоминает мир перед Первой мировой войной, которую на западе ещё иногда называют Великой войной — в чём-то перекликаясь с русским пониманием Второй мировой войны, которая для СССР и России стала в истории Великой Отечественной войной, столь же разрушительной, сколь была ужасна и страшна Первая мировая война для тогдашней Европы.

Сегодня перед миром стоит тот же простой вопрос, что встал перед Великобританией и в целом перед западным миром в начале ХХ века: что будет там, за горизонтом, когда существующий технологический уклад «понесут вперёд ногами» на свалку истории, а новый уклад ещё только будет зарождаться в тиши лабораторий и в тесных гаражах изобретателей.

Ведь и в самом деле — расстояние между фразой «запасов угля нам хватит на 1100 лет» и мировой войной за рынки сбыта, ресурсы и возможность эксплуатации колоний составляло в XIX веке всего лишь 50 лет, да и то эти полвека были потрачены не на что иное, как на увлекательное ограблениепоследней неподеленной территории — Африки.


Нынешняя ситуация в мире именно такова — существующая база роста во многом исчерпана, колонии поделены и переделены, мировому капитализму, в общем-то, уже нечего «переваривать». Да и Африка сегодня, что говорить, уже не та, что раньше. Хотя количество убитых там, в Африке, просто-таки чудовищно даже по сравнению с кровожадным XX веком и «галантным» XIX-м.
Который, если посмотреть именно на африканские сюжеты, понятное дело не был столь уж галантным и утончённым.


Количество убитых в Африке в различных вооружённых конфликтах за последнее десятилетие.

Таково лицо неоколониализма — новой доктрины эксплуатации мира и его ресурсов в пользу избранных: полностью по лекалам классического колониализма XIX века, но уже — без миссионеров, без пробковых шлемов и без надсмотрщиков на плантациях.
Существующие технологии управления, глобальные коммуникации и столь же глобальные системы финансов, обеспечения безопасности и «промывки мозгов» позволяют обойтись без надоедливого и навязчивого образа «белого сахиба», без которого невозможно было представить колониализм века XIX и XX-го.

Неоколониализм в нынешнем виде — это вечная война, война за чужие интересы и чужими руками. То, что на западе удачно называют «прокси-войной», а в российских источниках — посреднической или опосредованной войной.

Именно по стандартам посреднической войны развиваются все войны последних лет: настоящие мировые игроки участвуют в них не в виде индустриальных армий, а в виде различных «миротворческих контингентов», «воздушных корпусов» или же чисто российских эвфемизмов — «отпускников» и «бывших спецназовцев».

Поскольку в моём блоге не стоит искать пропаганды, скажу, что конфликт на Донбассе, конфликт в Сирии или конфликт в Мали — по сути являются именно посредническими конфликтами, в которых та или иная мировая держава решает свои задачи и защищает свои интересы руками местного населения, которое, увы, сражается в большинстве случаев отнюдь не за свои интересы.

Поэтому, собственно говоря, столь логичны в рамках посреднической войны смерти Александра Беднова или Алексея Мозгового — причём, что интересно, противоположная сторона конфликта столь же недоумённо воспринимает смерть Саши «Белого» или Амирова-«Лесника»: «а нас-то за что?»
Именно за это.
Украина — не воюет за свои интересы. Донбасс — не воюет за свои интересы. Обе стороны конфликта на Украине воюют за интересы внешних центров силы — как это было в ХХ веке в Корее, во Вьетнаме или в Афганистане.
Как это происходит сейчас, в XXI веке, в Сирии, в Йемене или в Ираке.


Индийский экспедиционный корпус в окопах Франции. «За Англию, за королеву!»

В принципе, существующий институт посреднической войны показывает лишь грустную реальность последних десятилетий — при формальной «независимости» массы стран и территорий, по факту они являются лишь военными или политическими протекторатами внешних сил.
Киев — протекторат США, Донецк — протекторат России.
Всё честно и прозрачно, какие бы чернила не выпускал в воду своей политически-заказной статьи очередной осьминог-пропагандист.

Плохо это или хорошо? Даёт ли что-то институт посреднической войны её непосредственным участникам и заказчикам?

Широко бытующее представление о том, что война чужими руками может быть способом кратчайшего завершения конфликта, глубоко ошибочно.
Попытка «заморозить» конфликт на каком-то локальном уровне и воевать лишь руками неких «посредников» обычно приводит к тому, что конфликт превращается в зловонную гнойную рану, которая лишь пожирает ресурсы сторон — как непосредственно участвующих в конфликте, так и стоящих незримо за его кулисами.
На самом же деле вмешательство такого типа обычно лишь продлевает конфликт, так как проигрывающую, более слабую сторону, в раках такой постановки задачи сравнительно несложно усилить до уровня, достаточного для создания патовой ситуации.
Украина может победить Донбасс, но она не сможет победить Россию.
Сирия может победить ИГИЛ, но она никогда не победит США. Кстати, то же самое касается и России. Благо, пример Афганистана, имевшего хотя бы общую границу с СССР, надеюсь, ещё у всех перед глазами.


Австралийские дети собирают пожертвования на помощь раненым в окопах Вердена. За королеву, за Англию!

Посреднические войны обычно не распространяются за пределы исходных границ конфликта. Происходит это как потому, что стороны пытаются минимизировать прямые затраты, так и потому, что силы, ратующие за «неограниченную войну» (Дойдём до Москвы! Дойдём до Киева!) превентивно устраняются самими кукловодами.
Поэтому расширение конфликта, если оно и происходит, обычно проходит по неожиданному даже для участников сценарию — не говоря уже о самих участниках конфликта, которым, что говорится «хотя бы день простоять да ночь продержаться».

В западной военной мысли такой «нежданчик» от повстанцев, марионеток, борцов за свободу или за европейские ценности, за русский мир или за социальную справедливость обычно называется «обратный удар» (blowback).
В этот момент расширения конфликта внезапно выясняется, что позиции кукловода (страны-спонсора) и марионеток (непосредственных участников боевых действий) совпадали лишь временно.
Классический пример обратного удара — приход к власти в Афганистане талибов, создание на территории Сирии и Ирака структур ИГИЛ.


Алжирские солдаты на привале на севере Франции. Ну, за Республику!

Практически вся история масштабных поворотов мировой обстановки в ХХ и в XXI веках — это именно «обратные удары» сил, которые не пожелали стать безвольными марионетками внешних спонсоров.
Кроме ИГИЛ и талибов, можно тут вспомнить и восстание Кастро, которого никто не воспринимал всерьёз, и создание независимого Китая (осторожно, мэтр!), который буквально «прошёл между струйками» посредине от СССР и от США, но добился того, чего его лишили в том же самом XIX веке — своей реальной независимости от инстранных держав.

Создание новых сил в реальном, а не управляемом мировыми державами горниле истории — это и есть суть исторического процесса. Можно до посинения рассуждать о «мировой шахматной доске», но побеждает та армия, что воюет, тот народ, который строит своё, а не чужое будущее, та страна, которая рвётся вперёд, а не отсиживается за спинами тех, кто «должен повоевать за нас».
Повоевать именно в тот момент, когда у нас в холодильнике лежит шампанское к Новому году, а телевизор показывает новогодний «Огонёк», пусть и со всё теми же опостылевшими рожами.

Осознание приходит всегда. В 1998 году «шахматист»-Бжезинский напишет: «Что было важнее в мировой истории: талибан или падение советской империи? Несколько перевозбуждённых исламистов или освобождение Центральной Европы…?»


Кабул в 1970-х годах и сегодня.

В принципе, ответ уже дан — сегодня исламский мир уже пылает широкой дугой от Марокко и до Индонезии, а от сюжета новой мировой войны мир отделяет лишь тонкая линия весьма эфемерных государственных границ, которые, благодаря всё тому же глобализму, истончились до воображаемых пунктиров на карте.

Где последует в мире очередной «обратный удар» от самой истории — уже лишь вопрос случайности и копящихся год за годом противоречий.
Список якобы «замороженных» конфликтов возле границ России просто чудовищен — тут и Кавказ, и Средняя Азия, и Украина, и весь горящийисламский полумесяц.

Да, можно гордится тем, что Россия всё ещё входит в тот избранный клуб мировых держав, которые могут выступать кукловодами в посреднических войнах. Правда, я не знаю, в чём состоит доблесть такой войны силами своего народа на Донбассе — как я написал, посреднические войны — самые кровавые.

Да, можно надеяться на то, что пока что и США, и Россия успешно сбрасывают конфликт в страны третьего мира — ровно в стратегии того, как Германия и Франция бряцали мускулами во время Второго Марроканского кризиса. Но, стоит помнить, что за 1911 годом последовал год 1914-й, а потом — Великая война, Великая революция и ужас Гражданской уже в самой России.

Да, можно говорить, что «русская весна» умерла, что её не было и что присоединение Крыма было лишь небольшим эпизодом, и что «солнце Крыма уже погасло».
Но, стоит понимать, что это был лишь первый обратный удар.


Найди Николая II на фотографии. Отличи Россию от Великобритании. Или от нынешних США.

В 1914 году солдаты шли умирать на фронт под лозунгами «Боже, царя храни!».
В октябре 1917 года император Николай II уже не влиял ни на одно событие в своей собственной стране, которая уже полгода как перестала быть империей.
И это тоже, кстати, был «обратный удар». Та самая «русская осень», которую мало кто ждал даже в феврале 1917-го года...

alex_anpilogov