7 октября Верховная рада Украины с подачи П. Порошенко и А. Турчинова сделала уверенный шаг к эскалации полномасштабного военного конфликта на востоке Украины. В этот день в первом чтении был принят проект закона «Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях». В этом законопроекте (а до второго рассмотрения он все еще имеет такой статус) прописан и закреплен целый ряд норм и идей, которые позволяют говорить, что Киев готовится идти ва-банк.
Во-первых, весь текст (начиная с преамбулы) испещрен указанием на то, что РФ является «агрессором» и что лишь она одна несет ответственность за ситуацию на востоке Украины. Более того, впервые за четыре года гражданской войны Киев рискнул это свое голословное утверждение (которое Порошенко и раньше при каждом удобном случае озвучивал) подкрепить ссылкой на Устав ООН и ст. 51, которая говорит о праве на самооборону. По сути, вся преамбула документа – это некий формат законодательного закрепления той истории о гражданском конфликте, который Киев с 2014 года с переменным успехом пытается «продать» как внутри страны, так и извне. Перевод ситуации из формата «АТО» (за который в целом отвечала СБУ) в формат «военной операции» (а значит, вовлечения ВСУ в полном формате) позволяет Киеву начать применять в зоне боевых действий все виды вооружений (без формальных ограничений).
Во-вторых, этим законом вводится понятие «Объединенный оперативный штаб ВСУ», которому будут подчинены силы как самих ВСУ, так и СБУ, МВД, внешней разведки, погранслужбы, Нацгвардии, Нацполиции и т.д. Тем самым в одних руках консолидируются огромные военные ресурсы, и их применение будет зависеть от воли Порошенко и Турчинова, которые непосредственно влияют на ВСУ (первый как Верховный главнокомандующий, второй – как руководитель Совета национальной безопасности и обороны). Объяснить такую консолидацию в рамках логики миротворческого процесса невозможно – Минские соглашения явным образом не подразумевают усиления военного присутствия на линии столкновения. Зато для чего такая координация и подчиненность важны, так это для планирование масштабной наступательной кампании, когда нужно действительно не терять время на согласование действий и определение «границ полномочий» разных ведомств. Тут без консолидации усилий никуда.
В-третьих, из соответствующей нормы законопроекта были полностью изъяты упоминания о минском процессе. Собственно весь шум, сопровождавший принятие этого документа в первом чтении, был связан именно с этим – требованием к авторам проекта изъять из текста любые попытки «легализовать» Минские соглашения в законодательном акте. Тем самым в документе, который прямо говорит, что вся госполитика относительно Донецкой и Луганской областей будет регулироваться именно этим законом, отрицает Минские соглашения, а значит, и путь мирного урегулирования.
То, что эти документы принимаются не для обеспечения «всеобъемлющего мира» на Донбассе, очевидно. То, что последние два года весьма условного перемирия Киев использовал для наращивания своих военных возможностей и подготовки к новой фазе войны, также понятно. Минские соглашения для Киева уже давно превратились в фарс. Кроме того, в последние 3-4 месяца в украинском информационном пространстве активизировались обсуждения «хорватского сценария» для Донбасса, то есть силового решения проблемы. И это были не только досужие размышления журналистов и экспертов – Киев посетил целый ряд делегаций из Хорватии, которые активно делились своим «опытом». Причем делились не только с госструктурами, но и с журналистами.
Собственно даже украинские журналисты прямо говорят, что цель принятия этого закона – подготовка к войне: «создание единого Оперативного штаба… переформатирование всех украинских сил на Донбассе является не чем иным, как завуалированной подготовкой к войне».
Станет ли этот документ полноценным законом и какова будет финальная редакция – пока не понятно. Во-первых, между первым и вторым чтением он может сильно измениться как по форме, так и по содержанию. Во-вторых, если по каким-то причинам у власти пропадет желание его проталкивать, до второго чтения он может и вовсе не дойти. Кроме того, наличие или отсутствие такого желания сильно зависит от позиции США и Германии, которые вряд ли с большим энтузиазмом воспринимают тезисы этого закона – для них, так же как и для всех остальных, очевидно, что этот закон (в случае его принятия) похоронит Минск-2 и может стать точкой отсчета масштабной войны. И если от США в данном контексте еще можно ожидать неожиданностей (такая эскалация может играть в пользу интересов Вашингтона), то сомнительно, что Киеву стоит ожидать поддержки от Берлина.
Впрочем, для Киева и принятие этого закона, и эскалация напряжения на востоке Украины имеет ряд явных тактических и стратегических преимуществ. Стратегические связаны с крайне непростым для Украины 2018 годом, когда ей придется отдавать огромные долги, набранные за предыдущие годы. С 2018 по 2020 год Киев должен отдать кредиторам около 17 млрд. долл. Где взять такую сумму – непонятно. Но от этого проблема не исчезает – деньги придется отдавать. Однако если начать новую войну, то это вполне может стать спасительным для Киева «форс-мажором», на который можно не только списать отсутствие выплат, но и пытаться просить новые кредиты (на очередное «восстановление»).
Есть и заметный тактический интерес, связанный с выборами президента Украины в 2019 году. То, что Порошенко будет баллотироваться на второй срок, – очевидно. Ведь и для него лично, и для всей его команды это единственный шанс не быть привлеченными к ответственности за свои преступления. Вот только социология ему не предвещает ничего хорошего: почти по всем актуальным рейтингам его опережает Ю. Тимошенко, а Ю. Бойко – на третьем месте с весьма незначительным отрывом. Эту тройку вплотную «подпирают» и другие конкуренты вроде О. Ляшко и В. Рабиновича.
В этих условиях Порошенко приходится серьезно думать о том, как обеспечить свое переизбрание. Война в этом смысле – путь достаточно надежный: можно ввести военное положение, можно апеллировать к тому, что «враг у границ», что политические оппоненты – агенты «агрессора». Кроме того, рассматриваемый законопроект наделяет Оперативный штаб не только всей полнотой власти над вооруженными силами, но и над военно-гражданскими и военными администрациями. В этом контексте важный, хотя и не задаваемый, ныне вопрос состоит в следующем: что если такие администрации будут созданы не только в Донецкой и Луганской областях, но и в соседних (где Оперативный штаб посчитает высокой вероятность «прорыва агрессора»)? В перспективе это создаст явную военно-политическую авторитарную командную структуру с бессрочными полномочиями для действующего президента.
Готов или нет Киев материально-технически к масштабной военной кампании? Частично. На долгую войну сил, конечно, не хватит, однако такую попытку он предпринять вполне может. Недавно начальник украинского Генштаба В. Муженко вполне честно рассказал о сценарии, который прорабатывается Генштабом для силового возврата Донбасса: 10-дневная война с использованием авиации, в результате которой убитыми Украина потеряет около 3 тыс. солдат, еще около 9 тыс. ранеными. Гражданского населения погибнет примерно 10 тыс. человек. Такие оценки явно не «прикидочны». О них думали, их прорабатывали. А значит, война уже на повестке дня у украинской «партии войны», которая все еще у власти.
И законопроект, который имеет все шансы стать законом, – это не попытка «взять на испуг» политических оппонентов или союзников, а вполне продуманная подготовка перехода от планирования к действию. Потому слова, вынесенные в заглавие статьи, как нельзя точно отражают реальную ситуацию – зарево большой войны в Донбассе видно все отчетливее…
По материалам: Ритм Евразии
Оценили 12 человек
12 кармы