ГТС Украины: продать или передать в управление?

В судьбе ГТС Украины начинается новый этап. От разговоров о подготовке к совместному управлению, продолжавшихся полтора десятка лет, власти страны перешли к самой подготовке. В апреле правительство утвердит условия конкурса по выбору партнера для управления ГТС. Консультации с десятью европейскими компаниями, отобранными для участия в конкурсе, уже проведены.

Вопрос в том, на каких условиях европейцы получат свою часть в управление и, соответственно, что потеряет Украина. А то, что потери неизбежны, понимают все, но власть имущие предпочитают не заострять на этом внимание.

Зато об этом говорит бывшая «газовая леди» Юлия Тимошенко, хотя и делает это в своей обычной манере. Не так давно в Верховной раде она заявила, что передача ГТС происходит «за спиной парламента», что решают вопрос «какие-то неизвестные чиновники» и что иностранцы, которым будет передана ГТС в управление, получат весь доход от транзита (т. е. 3 млрд. долл. в год), не вкладывая ни копейки. Она утверждает, что ГТС Украины стоит 300 млрд. долл., т. е. иностранцам за просто так отдается фантастическое богатство.

«Батькивщина» заявила, что передача в управление может означать возможность приватизации, и обратилась в Генпрокуратуру и НАБУ с соответствующим обращением, а также подала законопроект, запрещающий любые манипуляции с ГТС.

Все эти заявления имеют под собой основания, а кое в чем дела обстоят еще хуже.

* * *

С «неизвестными чиновниками» Тимошенко погорячилась. Состав рабочей группы по привлечению партнера к управлению ГТС известен, и к ее работе имеет отношение один из депутатов, глава комитета Верховной рады по ТЭК Александр Домбровский, который считается человеком Петра Порошенко. Сам он говорит, что с президентом его связывает политическое и человеческое партнерство. Буквально на следующий день после заявления Тимошенко в парламенте прошли слушания по привлечению партнера ГТС, и на них Александр Домбровский попытался защитить власть от нападок оппозиционерки. В его исполнении апология процесса передачи ГТС состояла из нескольких пунктов.

Во-первых, уже то, что слушания проходят, должно доказывать, что все происходит открыто, а не «за спиной парламента».

«Сегодняшний круглый стол мы делаем, чтобы ни у кого не было оснований говорить, что какой либо народный депутат, какой либо комитет хочет что-то прятать или за чьей-то спиной принять то или иное решение», - сказал он. Аргумент не очень убедительный – ведь все решения принимает вовсе не парламент, а рабочая группа. Парламент просто ставят в известность и, когда надо, заставят проголосовать за нужное правительству постановление.

Во-вторых, Украина долго шла к передаче ГТС в совместное управление, при этом взяла на себя ряд обязательств и сейчас просто выполняет их. Таковыми, по мнению главы парламентского комитета, являются членство Украины в Европейском энергетическом сообществе, обязывающее ее создать конкурентный рынок газа, соглашение об ассоциации с ЕС, коалиционное соглашение и принятый в прошлом году закон о рынке газа. Сами депутаты и принимали соответствующие решения, на что и можно теперь напирать в духе, «мужик, ты сам сказал».

«Хочу напомнить, - говорит Домбровский, - что в 2014 году премьер-министр тогдашнего правительства Арсений Яценюк внес законопроект о внесении изменений в некоторые законы Украины относительно реформирования системы управления ГТС Украины, которую украинский парламент поддержал. Мы подписывали коалиционное соглашение, где есть ключевые позиции по реформированию энергетического сектора, которые касаются ГТС».

На самом деле к привлечению партнера для управления ГТС имеет отношение только закон о реформировании системы управления ГТС и газохранилищ, который Рада приняла со второй попытки и под давлением правительства. Тогдашний премьер Арсений Яценюк даже грозился подать в отставку. Об этом Александр Домбровский не напоминал, зато увязал передачу ГТС с «европейским выбором».

«Мы должны двигаться в системе координат обязательств, которые мы на себя взяли. Если это европейский вектор, если мы подписали соглашение об ассоциации, если мы стали членами Европейского энергетического сообщества, воспринимаем эту логику и эту философию, то мы должны помогать друг другу и двигаться в этом европейском направлении. Если у кого-то есть желание развернуться и начать движение на восток, то это тоже надо публично обговаривать», – сказал он.

В общем, Украина уже «подписалась» на передачу ГТС европейцам ради евроинтеграции, любые попытки противиться этому – зрада. Такова логика команды Порошенко, которую в данном случае выражает глава комитета по ТЭК. Понятно, что, несмотря на ее абсурдность, в нынешнем украинском политикуме это работает, как и логика борьбы с Россией. Возможный европейский партнер по ГТС в неё тоже вписывается: это такая палочка-выручалочка, которая решит все спорные вопросы с «Газпромом» – учет газа, гарантии транзита и его стоимость.

При этом украинские власти оставляют себе возможность и дальше воевать с «Газпромом» и Россией при помощи «трубы». «В условиях конфронтации с Россией ГТС была, есть и, думаю, в ближайшие десять лет будет не только экономическим, но и политическим инструментом взаимодействия между государствами», – заявил другой участник слушаний, министр энергетики и угольной промышленности Украины Игорь Насалик.

«Сам факт транзита природного газа через украинскую ГТС является едва ли не самым главным фактором, сдерживающим полномасштабную военную агрессию со стороны России», – заявила секретарь комитета по ТЭК Виктория Войцицкая, вероятно, повторяя недавнее высказывание Юрия Грымчака.

Грымчак, кстати, сказал также, что украинские власти в 2014-2015 годах планировали взорвать транзитный газопровод в Европу. То есть киевские чиновники и политики считают, что российская агрессия есть, но поскольку Москва боится, что Киев взорвет «трубу», то агрессия ограничивается одним Донбассом. Такой вот «политический инструмент взаимодействия».

Сколько может стоить актив, который используется для политического шантажа? Те 300 млрд. долл., о которых говорила Тимошенко, – самая большая натяжка в ее заявлении. Оценивать ГТС в денежном выражении имеет смысл только в контексте окупаемости, которая зависит в первую очередь от объемов транзита и гарантий его постоянства. При Януковиче ГТС оценивали в сумму от 20 до 26-29 млрд. долл., при этом уже тогда в модернизацию ГТС нужно было вкладывать значительные суммы. С тех пор ее техническое состояние как минимум не улучшилось, а отношения с Россией и «Газпромом», т. е. гарантии транзита, ухудшились катастрофически. Теперь ГТС не может стоить, «как при Януковиче», и это понимают не только украинские чиновники и политики, но и те европейские компании, с которыми предстоит договариваться о передаче системы в управление.

* * *

Цена активов – не единственный спорный момент. Ключевым вопросом является характер управления ГТС. Тут возможны варианты, в основном неблагоприятные для Украины. В идеале Кабмину хотелось бы оставить актив в собственности Украины, а европейцам передать 49% акций в управление без возможности приватизации. Причем управлять будут всей ГТС, и европейцы должны будут обеспечить транзит. «Нафтогаз» при поддержке ЕБРР настаивает, чтобы передача происходила при определенных финансовых гарантиях, при этом не исключается возможность приватизации этих 49% акций.

Чего хотят европейцы, в принципе понятно еще со времен прошлогодних переговоров с Snam и Eustream, в ходе которых был подписан меморандум с «Нафтогазом», – взять транзитный газопровод (а не ГТС целиком). Причем желательно в собственность.

Даже в самом идеальном (т. е. кабминовском) варианте европейский партнер получает долю прибыли, причем пропорциональную доле акций в управлении. То есть в самом лучшем случае Украина после привлечения партнера лишится половины прибыли от транзита, независимо от его объемов. При этом европейцы должны еще гарантировать транзит.

Поэтому этот вариант уже можно исключить – в Киеве начинают понимать, что никаких гарантий загруженности ГТС европейцы им не дадут. «Когда проводились консультации с европейцами, мы всем задавали вопрос: можете ли вы гарантировать транзит определенных объемов газа после 2019 года? Понятно, что никто не сказал ни «да», ни «нет», потому что это не зависит от операторов, которые принимали участие, это зависит в том числе и от российского “Газпрома”», – сказал на слушаниях Игорь Насалик. Разумеется, о том, что нужно пытаться договориться с «Газпромом», от которого и зависит объем транзита, речи нет.

В худшем случае транзитный газопровод, т. е. та часть ГТС, которая генерирует основную прибыль, окажется сначала в управлении, а потом в собственности европейского оператора. Остальную часть ГТС оставят Украине, и ее со временем придется резать на металлолом, поскольку без транзитного газопровода для ее эксплуатации потребуется радикальная модернизация, а консервация обойдется не намного дешевле.

* * *

Какой сценарий реализуется, зависит от условий, на которых ГТС будет передана в управление, а также от уровня потребления газа в Европе и, соответственно, объема транзита.

Очевидно, что объем технического газа в ГТС может сократиться настолько, что придется пересматривать газораспределение внутри страны и проводить консервацию части ГТС. Для многих населенных пунктов это может означать прекращение газоснабжения.

Проблемы с ГТС у Украины более серьезные, чем те, о которых говорят оппозиционеры.

* * *

Обстановку в Киеве накалило недавнее решение Германии о выдаче разрешения на строительство «Северного потока - 2».

Порошенко в комментарии Funke Media Group свалил в одну кучу и обвинение немцев в пособничестве «гибридным войнам Путина», и то, что «попытка отравления газом в Солсбери будет иметь последствия и для “Северного потока - 2”», и «газовый шантаж» России, потому что «Газпром» может «блокировать реверсные поставки газа на Украину, ограничивая объемы входных поставок газа через трубопровод».

Куча слов – не аргументы, она не влияет на судьбу ГТС Украины. 

По материалам: Одна Родина