Как я был быдлом, часть пятая

Утянул с ЯПа

Часть первая  http://cont.ws/post/189406

Часть вторая  http://cont.ws/post/189447

Часть третья  http://cont.ws/post/189642

Часть четвертая http://cont.ws/post/190313

Сразу объявляю - слово быдло здесь (и далее везде) использовано в ироничном (саркастическом) ключе.

Читать строго рождённым в СССР, ЕГ-эшники данный опус не поймут.

Ну вот, про быдлошколы рассказал, сейчас расскажу всю правду про то как горожане помогали крестьянам урожай собирать.

Наверняка вы все знаете, что поскольку все беспаспортные крестьяне (читайте про это в книгах правдоруба Резуна-Суворова) сдриснули от раскулачивания в города, а тех, кто не успел, вывезли насовсем в страшный ГУЛАГ, (строить железную дорогу от Свердловска до Аляски через Сахалин) то в деревнях никого не осталось. Вот такая сука был товарищ Сталин. Обезлюдел деревни.

И из-за того, что деревни стояли пустыми, собирать урожай было некому, все гнило прямо на корню. А деревенские жители сидели по домам и бухали самогон.

Тут-то их и брали! Всех до единого! И утром вологодский конвой гнал деревенское стадо (ходить в ногу как мы, городские, они не умели) крестьян в поля, на уборку урожая.

Урожаем могло быть, что угодно - сахарная свекла, рожь, пшеница, подсолнухи, соя, в общем всё из чего можно было делать брагу и гнать потом самогон.

Откуда в полях брался каждый год урожай, крестьяне не знали, потому, что безвылазно бухали по избам. Видимо земля у нас такая - самоуродская.

Поскольку крестьяне были постоянно бухие, то половину урожая они втаптывали в грязь, а вторую половину растаскивали по своим погребам, где эти запасы конфисковала безжалостная советская власть. А тем детям, которые находили в поле, под снегом, три колоска - давали десять лет лагерей, чтобы другим не повадно было.

Богопротивная советская власть всё конфискованное тут же перегоняло на спирт, чтобы потом спаивать городских жителей.

А крестьян кормили весь оставшийся до весны период, обещаниями. Обычно это были обещания лучшей жизни, а в пиковых случаях - обещаниями дать пиздюлей.

Ну а там уже и весна подходила, лебеда вылезала на опушках, и все вертелось по-новому в нелёгкой крестьянской жизни.

Чистая правда, клянусь Феей Химкинского леса!

И тут как-то раз на наш завод пришла разнарядка, так мол и так, поскольку в деревне никого не осталось, необходимо выделить два десятка работников умственного труда на заготовку сена.

Понятно, что матёрые станочники не соглашались ехать в неведомые деревенские ебеня отбирать у крестьян последние три колоска. Тут у них спирт, девки на соседнем участке и домино. Поэтому под танки кинули меня.

Я поплакал немножко, попрощался на всякий случай в общаге с местными колдырями и поехал. Вернее повезли нас специальным автобусом. Привезли нас, таких же как я сиротинушек, в неведомые деревенские ебеня и поселили в большом доме, то ли клуб местный, то ли правление, то ли конюшня, не знаю.

Обстановка - спартанская. Кровати в комнате - душ и туалет на улице. Хотел было приуныть, да не успел. Пришел местный бригадир и нас повезли на лесосеку, ой, на сенокос! Да, точно, сенокос.

Это такое огромное поле с травой (но-но-но! про про ганджубас мы тогда ещё не знали!) от горизонта и до горизонта по которому ездили тракторы Беларусь и специальной постригальной машинкой эту траву косили. Так я узнал, что не зайцы оказывается траву косят.

Задачу нам поставили простую - дали в руки вилы и сказали переворачивать валки со скошенной травой, чтобы она, проклятущая, быстрее сохла. И так от зари и до забора.

А потом ещё это сено (высохшее) нужно было закидывать на большую телегу, которую тянул трактор и потом всё это дело скирдовать.

Я в первый день чуть не сдох. Во второй день тоже чуть не сдох. А на третий - втянулся. Оказалось, что если тебя в жопу тыкают вилами, то можно работать гораздо быстрее, чем из под палки! Передовой социалистический опыт, йоптить!

Но самое мучение было вечером. Приезжали мы с колхозных полей все в соломе, ноги стернёй исколоты, потные, спина вилами истыкана, ноги еле волочишь...

Душ примешь, оденешь белоснежные кальсоны, рубаху косоворотку, а тут уже в рельсу тарабанят, ужин значит. Сел за стол, а там настоящий украинский борщ, да такой, что ложка в том борще стоит - как у молодого! Стакан сметаны рядом. Хлеб, соль, перец - всё без счёта, всё бесплатно.

Борщ съешь - дают второе. Пюре картофельное с котлетой. И вот тут меня такая злоба брала на советскую власть, сижу, плачу от бессилья - не лезет в меня та котлета!!!

Огромная, падла, вкусная, но - никак! Встану, попрыгаю немного - половинку съем, а дальше опять никак! Думаю, да что же вы, скоты, с нами творите-то такое, зачем такие огромные котлеты делаете, сволочи? И слёзы - градом!

А девка местная, которая на раздаче, уже несёт крынку с молоком! А у ней своих две таких же крынки! В общем я из-за стола - ползком. Мимо ночлежки - сразу на сеновал. Она туда свои крынки приносила. Хорошая девка была, справная.

В общем всё, что мне Серёга-наставник наставлял - применял на практике. Ну а поскольку я с детства паскудник - женится не стал. Потом всегда так делал. За что был бит неоднократно.

Кстати в деревне всё и началось. Там ведь как стемнело – все в центр к местному дому культурки, там танцпол открытый, только то место где местные пастухи лабали на электрогитарах Песняров, под навесом было. Во всех деревнях одинаковые были эти танцплощадки, «Ракушками» называли. Я потом сколько по деревням ездил – везде как дома был.

Ну мы как Песняров услышали – сразу туда! А там уже веселуха идёт, кто-то кого-то за волосы таскает, Василий Петрухе точечный массаж лица делает, басуха выдает децибелы, участковый местный не знает, что делать, то ли огурец из портупеи доставать, то ли фазу вырубать.

А тут мы нарисовались, городские пижоны. Враз всех примирили!

Потому как они все свои дела бросили и начали нас бить. Вот такая у нас смычка деревни с городом в первый же день приключилась…

Тяжеловато пришлось. Ну, во-первых их больше было. Во-вторых, они здоровее. А в-третьих мы же все в модном были, заметные – клёши, рубашки по модному на пупах завязанные, ремни армейские. Ими и отбивались.

Слава богу деревенский бой он скоротечный. Как только адреналин по штанам растёкся, так всё и закончилось. Ну чо, морды разбитые умыли, рубахи от крови застирали, ремни заправили в клёши и давай брататься. Отличные ребята оказались!

Спрашиваем, а чо бить-то сразу начали даже не поздоровавшись? А они отвечают, что, мол, знаем, зачем вы сюда приехали, не сено собирать приехали – девок портить! Дескать мы их портим, а им потом на них женится, ну обидно конечно.

Мы, конечно, пообещали им не трогать местных Дульсиней, да где там! В двадцать лет - хуй голове не товарищ.

Когда деревенская жизнь наладилась, стало вроде ничего.

Завод платил среднюю. Кормили даром, т.е. бесплатно. Девки давали тоже даром, т.е. бесплатно. Солнышко светит. Морда на деревенских харчах округляться начала.

На седьмой день смотрю, я в силу вошел. Уже сам стожок смётываю. Местные мужики мне сено подают, а я стогую. Стог сложил, грабельками расчесал, колышек в середину воткнул, верёвки перекинул через тот колышек, а к верёвкам четыре булыжника привязал, чтобы значит, ветер не растрепал мой стог с сеном.

Местные бороды погладили и налили мне самогонки деревенской, дескать с почином тебя! Я самогонку-то выпил, да смотрю кругОм заходят, сразу понял - женить хотят! Ну я не будь дурак - руки в ноги и лесом! Слава богу, не догнали!

А там уже скоро командировка к концу подошла и за нами автобус приехал.

Потом я много по всяким колхозам ездил. Нравилось мне это дело.

Где картошку копал, где опытом делился. И везде демографию поднимал. Нравилось мне это дело.

Недавно хотел подсчитать, скольких деревенских баб удалось осчастливить, да сбился со счёта. Но по всему получается никак не меньше двух десятков.

Бегают где-то сейчас по российским просторам светловолосые, голубоглазые детишки, папку-космонавта пытаются высмотреть между Большой Медведицей и Сихотэ-Алинем… Эх....

В общем, трудился, чем мог на нелегитимный тоталитарный режим.

Вот всё так и было! Клянусь Валерием Новодворским!