Домовой XXI. Старость – не радость

Часть I. - https://cont.ws/addpost/191648...

Часть II. - https://cont.ws/@fkmrf123/1916...

- Да, мать твою, что за фигню ты мне кажешь! – обругала Алена ползшую внизу экрана полоску с котировками, - как август, так бардак-бордель! Этот упал, тот свалился, того колбасит, как наркомана в ломке! Даже нормально сбросить не могу из-за проскальзывания! Хоть кто-нибудь расти собирается в этой, мать-перемать, экономике?!

- Чегой это она? – поинтересовался Жихарь у сидевшего в углу предбанника Кузьмы.

- Деньги зарабатывает на этой, как ее там... бирже, - вздохнул домовой, - да, видать, не получается. Еще, считай, второй день зубами мается. Ох, как бы лютовать не начала, убыток большой не сделала.

- Я помню, как она меня…

- Это ерунда, так, пощекотала немножко. Если б вера в ней была, так и тебя, и меня, и Церьку в клочья бы порвало. Вот, до тебя дело было, она ноутбук с телефоном вдребезги разбила, сейф, который два мужика едва в дом втащили, в телевизор метнула, стену между спальнями насквозь пробила. Так-то она хорошая, лучше всех предыдущих хозяев, вот только как злиться начнет – на глаза ей лучше не попадаться. Кот деру дал, на ферме где-то шатается, Цербер под лавкой в беседке отсиживается, вискасом не выманить.

- Дела… а чего так из-за денег то лютовать? Вроде не бедствует. Тут убудет, так там прибудет.

- Да не в деньгах дело, а в зубах. Вчера деревенские крестным ходом мимо дома прошли, да все родники, колодцы святили. У нас из крана водичка святая пошла, а она в тот миг умывалась. Вот зубы и ломит.

- Тьфу. Надолго нам напасть эта?

- Назавтра должно отпустить. Она говорила, что после святой воды всегда три дня мается.

- Сильна хозяйка наша. Из другой бы дух вон, а у нее только зубы болят.

- Так душа при ней, вот и не берет ее ни вода, ни молитва, ни заговор. Она вроде как и нечисть и не нечисть одновременно.

- Ага, прохлаждаетесь! – произнесла Алена, распахнув дверь предбанника.

- По хозяйству судачим, Аленушка, тебе мешать не хотели - ответил Кузьма. Жихарь закивал головой.

- Выпорю за конюшней за вранье, лохматый! Совет ваш нужен профессиональный. Бабке Марье должок вернуть надо, только не соображу как. Думала Церю отправить, чтобы глазами посверкал, вот только потом к кошелке старой Кондратий Миокардович заглянет. Что-то другое придумать надо, не такое крутое, а у меня голова не варит.

- Не торопись, хозяйка, утро вечера мудренее. Я кота, как вернется, пошлю разведать, потом и решать будем.

- А ты ей чего-нибудь из утвари банной нашей подбрось, со мной вместе, - предложил банник, - я ее в баньке кипятком обварю, угару напущу, печку разметаю, ушаты и тазы продырявлю.

- Ну-ка цыц! - возмутился домовой, - Алене сейчас покой нужен. Как отдохнет – сама решит.

- Да, точно, надо отдохнуть, потом думать – пробормотала Алена, - пойду полежу, музыку послушаю.

- Ты чего поперек старшим говоришь, а? – напустился на Жихаря Кузя, едва затихли шаги бесовки, - я ж тебе только что растолковал, что зубы у хозяйки, лютовать может, а ты ей советы даешь.

- Так она же сама спрашивала…

- Ой, дурак, дурак. Бесовское племя оно какое? Коль в запале за что зацепится, так хоть себе во вред, но добьется, не отцепится. Пущай остынет, успокоится. Давай, крути свою автоматику, топи баню пожарче, веник подбери успокоительный, а я самовар поставлю.

- Липовый можно. Еще кваску плеснуть на каменку, чтобы дух хлебный был.

- Добро.

Скрытый листьями, кот лежал на толстой ветке старой яблони, внимательно наблюдая за бабкой. Рано утром, едва солнце показалось из-за горизонта, Марья выглянула из двери, огляделась и бодрой походкой посеменила к сараю. Она выпустила кур, насыпала им зерна, после чего скрылась в доме. Подсмотреть чем дома занимается пенсионерка, кот не мог из-за задернутых пожелтевших кружевных занавесок, поэтому он продолжал лежать на ветке, следя за ковырявшейся в земле домашней птицей. В следующий раз бабка вышла из дома, чтобы сходить в магазин. Она вновь огляделась и шустро дошла до калитки, помахивая палкой. Выйдя на улицу Марья преобразилась. Вместо бодрой пожилой женщины, по улице, опираясь на палку, ковыляла измученная возрастными болячками старуха, кряхтевшая при каждом шаге. Кот следовал за ней, стараясь держаться в стороне. Проходя мимо церкви, бабка остановилась, отвесила поклон, перекрестилась, после чего продолжила свой путь.

В магазине она пробыла с половину часа, внимательно выслушивая сельские сплетни и изредка вставляя свои ехидные комментарии. Наговорившись вдоволь, она вышла из магазина и уселась на лавочку возле входа.

- Опять куда-то покатила, ведьма окаянная! – выругалась она вслед проехавшему мимо внедорожнику Алены.

- Здравствуйте, Марья Петровна, чего это вы с утра ругаетесь? – поинтересовалась подъехавшая на велосипеде женщина-почтальон.

- Аленка-ведьма вон проехала.

- Какая она ведьма? Живет тихо-мирно, никого не трогает. Я ей на прошлой неделе посылку из Китая доставляла, нормальная она, приветливая.

- Ведьма она, истинно тебе говорю. Как только она у нас объявилась, у меня петушок захромал, голос потерял. Суставы ломить начало как перед грозой.

- Может, петух ваш склевал чего? Отраву крысиную к примеру.

- Добрая ты душа, Валька, от доброты очевидного не видишь. Кота она какого приютила? Черного! Псина ее с теленка ростом, даже не гавкнет, молча на людей бросается. К ней Сережка приходил насчет налогов, так едва не загрыз. И, зараза такая, молча скалился. Крестный ход был, все село вышло, матери младенцев на руках несли. Даже я, хоть и старая, а вокруг села прошла. Эта же рыжая-бесстыжая из дома даже нос не казала. А когда дом отстроила она батюшку позвала? То-то же! По всем признакам ведьма.

- Может, не верующая она или вера у нее другая? Сейчас всякое бывает. Не берите грех на душу, не наговаривайте. А я к вам пятого с пенсией загляну.

- Загляни уж! Заодно платежки заберешь. Старая я уже на почту ходить.

Когда Валентина укатила, Марья поднялась с лавки и неспешно направилась назад. Поднявшееся высоко августовское солнце начало припекать, поэтому пенсионерка шла нормальным шагом, начиная шаркать ногами только тогда, когда замечала кого-нибудь из односельчан. Вернувшись домой она поела, после чего из приоткрытого окна до кошачьих ушей донесся приглушенный храп.

Ближе к возвращению сельского стада, Марья вновь покинула свой дом чтобы полить небольшой огородик. Закончив с поливом овощей, она бросила шланг в борозду между картофельных рядов и ушла смотреть телевизор. После окончания ток-шоу, где хабалистые женщины и не менее хабалистые мужчины поливали друг друга грязью на потеху зрителям, она вышла, переложила шланг в соседнюю борозду, после чего вновь ушла смотреть телевизор. Перед закатом, когда куры самостоятельно взобрались на насесты, бабка Марья заперла дверь в сарай, закрыла кран. Посчитав задачу выполненной, кот спрыгнул с дерева и побежал по дороге в сторону дома.

Добравшись до поросшего бурьяном заброшенного участка, он услышал в траве шебуршание, сопровождавшееся писком. Приблизившись к источнику звука, кот почувствовал запах. Охотничий инстинкт пробудился, заставив хищника ползком подобраться к тому месту, где увлеченно дрались друг с другом две крысы. За острожным подкрадыванием последовал стремительный бросок. Острые кошачьи зубы сомкнулись на загривке более крупной крысы. Не обращая внимания на сопротивление, кот удерживал жертву до тех пор, пока она не затихла. Он настолько увлекся охотой, что не заметил, как к нему приблизился пробегавший мимо кобель кавказской овчарки по кличке Казбек. Бросив добычу, кот пустился наутек. Длинная трава цеплялась за лапки, не давала ему развить полную скорость, в то время как сорокакилограммовый кобель не обращал на нее никакого внимания. Осознав, что он не успевает добежать до спасительного забора, кот резко остановился, развернулся, выгнулся дугой, вздыбил шерсть и предупреждающе зашипел, выпустив когти.

Бросившийся на кота Казбек не успел понять, откуда перед ним возникла черная в серых подпалинах туша и с разбегу ударился об нее. Отскочив, овчарка приготовилась к бою со стоявшим между ней и котом Цербером. Не дожидаясь, пока кобель завершит собачий ритуал предварительного запугивания, пес Алены атаковал первым. Ударом тяжелой лапы он повалил Казбека навзничь и вцепился клыками в незащищенное горло. Резко дернув головой, Цербер подбросил кавказца в воздух и, разжав челюсти, отошел в сторону. Из разорванной до позвоночника шеи овчарки толчками вырвалась ярко-алая кровь. Упавший Казбек издал булькающий хрип, попытался подняться, но не смог. Через несколько секунд попытки встать сменились лихорадочными подергиваниями лап, потом кобель затих.

- Молодец, Церя, - потрепала пса по голове подошедшая бесовка, - нечего нашего кота обижать. А ты, разведка, домой ступай. Кузьма тебе молока с вискасом пусть выдаст, валерьянки накапает и пусть насчет бабки не расспрашивает. Завтра разберемся.

- Здрасьте, - поздоровался стоявший перед калиткой мужчина в камуфляже.

- И вам доброго утра. Кажется, мы с вами не знакомы, хотя живем в одном селе.

- Павел я, народ Митричем кличет.

- А, так вы тот самый сельский на все руки мастер, - улыбнулась Алена, - наслышана. Проходите, пожалуйста. Может, чай, кофе?

- Не до чая и не до кофе теперь Алена Батьковна, даже проходить не буду.

- Владимировна я по папеньке. Что-то серьезное случилось?

- Кобель у меня есть… в смысле был. Кавказец породистый, Казбек. Я его вчера с цепи спустил, чтобы он свои собачьи дела на улице сделал, погулял, а он не вернулся. Ну, думаю, суку течную учуял, к утру нагуляется и вернется. Не вернулся.

- Может, вернется позже? Собачьи свадьбы по несколько дней длятся.

- Не вернется он, - тяжело вздохнул Митрич, - вон там в бурьяне я его нашел мертвого. Метров двадцать до вашего забора. Горло прямо до кости разодрано. Может, вы чего слышали?

- Ужас какой! – всплеснула руками Алена, - простите, я ничего не слышала, хотя сплю чутко.

- Я думаю, волки были матерые, они Казбека и того… ваш пес ночью не лаял?

- Цербер редко лает, поэтому его в питомнике забраковали, написали, что не подходит для службы. Хотели усыпить, да я выкупила, - не моргнув глазом соврала бесовка.

- Чтобы пес не лаял? Серьезно?

- Бракованный он. Его учили зэков сторожить, облаивать, а он молча с ног сбивал и рвал, пока не оттащат, по следу без голоса шел, - продолжила на ходу придумывать историю своей собаки Алена.

- Бывает же такое... Я участкового вызвал, он обещал ближе к обеду подъехать, описать, зафиксировать. Как бумаги даст, буду документы оформлять на охоту. Охотнадзор быстро не работает, так что пса своего держите во дворе, не выпускайте. Сами тоже одна не ходите после того как стемнеет. Живете на отшибе, по соседству только участки заброшенные, как бы не было чего.

- Просто ужас! Волки летом по селу шастают! – вновь всплеснула руками девушка, - скажите, вы далеко живете?

- Возле школы, а что?

- Другой конец села, а вы пешком, без машины. Давайте вы у меня посидите пока участковый не приедет. Чайку погоняем, кофейку. Если надо, есть двенадцатилетний французский антистресс.

- Только чтобы не обидеть красивую девушку отказом… - кивнул Павел. Он разулся за порогом, взял ботинки в руки и осторожно поставил их на придверный коврик. Алена заметила, как гость обвел гостиную взглядом.

- Проходите, присаживайтесь где хотите, - произнесла бесовка, направляясь на кухню, - чай, кофе, минералка или чего покрепче?

- Водички холодненькой, если можно. Что-то жарковато для августа. Ильин день прошел, яблочный Спас миновал, а народ все купается. Старики говорят зима холодная будет.

- Погода непредсказуема, - улыбнулась девушка, протягивая гостю бутылку минеральной воды.

- Спасибо. Уф, хорошо-то как!

- Оцениваете? – поинтересовалась бесовка, заметив, как взгляд Павла блуждает по гостиной и кухне, иногда задерживаясь на изгибах ее тела.

- Извините, профессиональное, - смутился гость, - я же шабашник, строю, ремонтирую, не могу не смотреть.

- И какие ваши впечатления?

- Достойно сделано. Печка настоящая или гипрок для антуража?

- Настоящая русская печь, даже топлю иногда. Со старого дома осталась, сносить жалко было. Из новодела только лежак да трубу на метра полтора нарастили. Стены в два с половиной кирпича, утеплены пенопластом, перегородки пазогребневые, окна пластиковые энергосберегающие. Крыша из профлиста, чердак холодный. Баня изнутри дубом абаши отделана, в гараже обычная крашенная штукатурка.

- Судя по вашим словам, вы разбираетесь в строительстве.

- Пришлось подучиться, - улыбнулась Алена, - если за рабочими не следить и прорабу мозг не выносить, то сделают тяп-ляп и половину материалов растащат.

- Есть такое. А, скажите, из гаража выхлопными газами не тянет, когда машину греете? Или у вас шланг на улицу?

- Гараж теплый, машину греть не нужно. Завелась, выехала. К тому же там отдельная вентиляция и двойные двери с уплотнителями.

- Как все продумано. А чертежей, случаем, у вас не сохранилось?

Участковый позвонил примерно через полтора часа, когда Алена с Павлом успели тщательно изучить и обсудить проект дома, обменяться номерами телефонов. Проводив гостя, бесовка постояла возле калитки, прошлась по участку, затем вернулась в дом.

- Вроде, неплохой мужичок, хозяйственный, даже разулся на улице, чтобы грязь в дом не тащить, - высказался Кузьма, - по душе пришелся, а, хозяйка? Может кота заслать?

- Алкоголик он кодированный. Как я выпивку предложила, так глазенки заблестели. Хочет остаканиться, да боится. К тому же шабашник, деньги у него не задерживаются. Пса, вон, на цепи держал, вот у кобеля крыша и поехала. В конце концов, если такой мужик хороший, то фигли не женатый? Замутить с ним можно, чисто здоровья для, но потом все колхозаны трепаться будут. Контакт я сохранила, может пригодится еще. А теперь ступай, барыня думать изволит.

Перед закатом Алена неожиданно для домашней нечисти заперлась в бане, предварительно выгнав из нее Жихаря и строго-настрого запретила даже приближаться к двери. Оставшись в одном нижнем белье, бесовка опустилась на четвереньки и застыла. Из ее горла вырвался сдавленный хрип. Ее длинные темно-рыжие волосы начали выпадать клоками, а среди оставшиеся появились первые седые пряди. С каждой секундой все больше и больше волос обесцвечивалось, пока голова Алены не стала полностью седой. Зубы перестали держаться в деснах, и, выпав из широко открытого рта, с задорным стуком запрыгали по половицам. Мышцы потеряли силу, усохли, отвис живот. Обвисшая кожа покрылась сетью глубоких морщин, старческими темными пятнами, а зеленые глаза затянула мутная пелена катаракты. Отдышавшись, Алена встала, скрипя изуродованными артрозом суставами.

- Воды дай, - прошамкала старуха беззубым ртом.

- Охохонюшки, Аленушка, что же ты с собой сотворила, что за морок наложила? - запричитал домовой, протягивая стакан.

- Никакого морока, честно себя состарила. Вот так я буду выглядеть в девяносто. Сейчас отдохну, а как совсем стемнеет, пойду Марью-заразу уму-разуму учить.

- Горюшко-то какое, Аленушка!

- Хорош уже причитать. Как состарила, так и омоложу, когда нужда отпадет. Ты что, не знал?

- Не знал, хозяйка. Думал ваше племя всегда молодое.

- В любом возрасте мы быть можем, хоть стариками, хоть младенцами неразумными. Себя старую я ненавижу, поэтому с бесовщиной и не завязывала, хоть возможностей спрыгнуть много было. Посмотрюсь на себя в зеркало – сразу желание что-то изменить отпадает. Вот так оно, Кузя. Жихарь, нечего глаза таращить, я в моечной намусорила, все до последнего волоска собрать и к моему возвращению в печи сжечь. Да не своей газовой, а в дровяной.

- Все сделаю, хозяйка, не изволь беспокоиться.

Погода стремительно портилась. Налетевшие после заката тучи затянули небо, подул неприятный холодный сырой ветер. С трудом надев на сгорбленную спину рюкзак, Алена вышла во двор. Подбежавший Цербер взглянул в глаза хозяйки и махнул хвостом. Взобравшись на спину пса, бесовка схватилась обеими руками за строгий ошейник, не обращая внимания на впившиеся в ладони шипы, скрестила ноги под животом. Цербер разбежался и с легкостью перемахнул через двухметровый забор. Так, держась в стороне от фонарей и светящихся окон, перепрыгивая заборы, пес донес бесовку до жилища Марьи. Ссадив хозяйку у двери, он скрылся в темноте. Через какое-то время щелкнула задвижка и дверь, скрипнув, приоткрылась. Выпустив пса, Алена вошла в дом.

- Что такое? – пробормотала проснувшаяся от грохота пенсионерка.

- А, проснулась, - донесся из кухни насмешливый надтреснутый старушечий голос.

- Чур меня! Господи Иисусе Христе, сыне божий, всепречистыя владычица нашия богородица!

- Не бормочи, не поможет, - рассмеялась Алена, - лучше тащи свою старую задницу сюда.

Как сомнамбула Марья встала с кровати и, сжимая в руках нательный крест, вошла в кухню. Щелкнул выключатель, зажглась висевшая под потолком сороковаттная лампочка. Возле плиты стояла незнакомая сгорбленная старуха и, бормоча, что-то помешивала в кипевшей кастрюле.

- Пресвятая владычице богородице, царице небеси и земли!

- Не поможет, ибо веры в тебе нет. Хоть крестом, хоть иконой меня по голове бей – не поможет, - равнодушно произнесла бесовка. Она сунула палец в кипевшее варево, затем вытащила и облизала – тебе как, послаще, поострее?

- Изыди, нечисть!

- Вот закончу и изыдю. Тебе как, послаще, с перцем, с солью?

- Сейчас милицию вызову!

- Давай, вызывай. Так и скажи, мол старуха левая кухарит на моей кухне. Приедет буханка с добрыми санитарами, рубашечку привезут с длинными рукавами и отвезут тебя в дурку на целебные галоперидоловые укольчики. Меня же только ты видишь.

- Ох! - выдохнула пенсионерка. Ее ноги стали ватными. Кое как, держась рукой за мебель, она доковыляла до табуретки.

- Посиди, отдохни, перечница старая, пока я тебе постный халяльный кашрут готовлю. Коливо из собачатины со шкварками на сливочном масле. Объедение! Как поешь, так язык проглотишь, потом с толчка не слезешь. Не понимаешь?

- Нет, - едва смогла выдавить из себя Марья

- Я же говорю, веры в тебе нет. Сама в церковь ходишь, а сама на людей наговариваешь, треплешься направо-налево, сплетни распускаешь. Как сорока трещишь помелом, что у тебя вместо языка. Вот, как говорится, воздастся каждому по делам его. Помянут тебя этим коливом шикарным, какое никто никогда не едал. О, почти готово. Ладно, некогда мне тут с тобой лясы точить. Вставай к плите, нечего сидеть зенки пучить! Как вода полностью выкипит, еще час помешивай, чтоб подгорело ровненько. Не ленись, хорошо мешай, для своих поминок варишь, а я пойду, пожалуй. Ночь короткая, дел много.

Вернувшийся после полудня кот доложил, что рано утром, даже не выпустив кур из сарая, Марья закопала за забором целую кастрюлю добротной каши по-купечески, после чего, не обращая внимания на моросивший дождь, со всех ног побежала в церковь, откуда вышла только ближе к обеду. Выслушав доклад, бесовка кивнула. Она уже икнула из-за того, что кто-то помянул ее в молитве и поставил свечку за ее здравие. Угостив Цербера вискасом, Алена устроилась в беседке и начала спиливать с ногтей потрескавшийся гель-лак. Пес лег возле ее ног и положил лобастую голову на вытянутые передние лапы. По металлической крыше беседки ритмично постукивали дождевые капли.

© 2021. DJ Kashei