О вреде неумеренного потребления сахара в условиях казахского мелкосопочника.

Во времена своей весёлой молодости Глум поработал на телевидении. Это было провинциальное телевидение в рабочем казахском городе на берегу прекрасного озера-моря.

Телевидение было тогда совсем не таким, как сейчас. Никакой возможности увидеть передачи Центрального телевидения не было, о видеомагнитофоне никто и не слышал. Все передачи шли только в прямом эфире, а художественные и документальные фильмы привозили «по кольцу» из других таких же городков.

С одной стороны это здорово обедняло телевидение по сравнению с нынешними возможностями, а с другой стороны на такой провинциальной студии режиссёры- постановщики спокойно делали то, за что сейчас не возьмутся «мэтры» центрального телевидения.

Прямой эфир на два часа времени с десятком артистов, со сменой декораций,сценарии,написанные местными авторами (Глум тоже подрабатывал этим — иногда до 20 рублей в месяц удавалось зашибить!) репетиции, тракты — всё, как у «больших»

Видеомагнитофоны появились много позже в виде шкафов в человеческий рост и это было диво-дивное! А много лет спустя была построена станция «Орбита» и тогда впервые металлурги увидели Московские передачи. Ну, до этого были годы и годы.

Коллектив и телестудии и телецентра (а это совершенно разные организации) был молодёжным, поэтому весело было... Эх... десять юмористических романов можно было бы написать..! Ну, вот хотя бы один случай.

Студия представляет собой казахскую юрту.

Перед низеньким столиком, подогнув под себя ноги сидят двое мужчин. Старик с седой бородой — аксакал (ну, это все знают : ак-белый, сакал-борода), второй помоложе, с чёрной бородой- кара-сакал (кара-чёрный) На столике расставлены кисюшки, такие тарелочки-кесе. На них горкой лежат баурсаки- жареные в масле шарики теста, конфеты, масло и отдельно белый сахар — рафинад.

Пожилая жена аели вносит и ставит на устел (стол) китайский фарфоровый чайник с цветным драконом. Из чайника идёт пар. Собеседники прерывают живое общение и старший разливает чай в кесе, бросает в каждую чашку кусок сливочного масла и достар (друзья) продолжают беседу, прихлёбывая чай и прикусывая сахарок.

Наверху, в аппаратной царит тишина и скука. Передача идёт по накатанной, только начальник смены телецентра Берта Соломоновна время от времени вскрикивает : «Вторая, оторви чёрное, синхро добавь! Первая, пила по строке!»

Режиссёр Сауле Сыздыковна, слегка прикемарила за пультом. А чо, картинка стабильная, актёры всё знают, выучили тексты и положения на черновых репетициях и трактах.

Звукорежиссёр Аллочка нажимает кнопку тихой связи и говорит звуковику внизу : «Лена, журавль (микрофон) убери, а то они сахар жрут, аж весь звук забивают.» И действительно, хруст сахара стоит на всю студию.

Режиссёр вскидывается и несколько секунд вглядывается в экран ВКУ (видео-контрольного устройства)

-Ой, бой, тихо говорит она.

-Ой, бой — погромче.

-Что они делают!

Она вскакивает с места и бежит к стеклу,вглядывается сверху вниз в студию, хватается за голову и уже в полный голос кричит, забыв, что её никто не слышит в студии. Осознав ошибку бежит к месту, нажимает кнопку связи кричит в полный голос : « Карлыгаш! (ассистентке)

Ержан, Калкаман ! (Это операторам) Пусть немедленно прекратят есть сахар!»

В студии все недоуменно переглядываются : так психовать из-за сахара! Схватившись за голову и раскачиваясь Сауле бормочет :

«Они не прекращают! Они не слышат!Что делать... что делать...»

Выражая общее недоумение, Берта Соломоновна осторожно спрашивает : «Сауле... ты что психуешь? Тебе что, сахара жалко?»

Сауле поднимает голову несколько секунд остановившимся взглядом смотрит на публику и выдыхает :

«Это не сахар! Это пенопласт! Они пенопласт едят!»

На мгновение в аппаратной устанавливается тишина, а потом... визг, вой и хохот обрушиваются на студию! Все корчатся от смеха, упав на пульты, картинка на экранах телевизоров у обывателей идёт вразнос, в квартирах владельцы привычно начинают колотить телевизор по корпусу-обычная процедура в те времена.

А тем временем «сахарок» в кисюшке убывает..!

Да-а... Вот таких историй у Глума вагон... А сейчас... Нет в городе студии телевидения, нет телецентра...Только телевышка торчит, как немой укор нынешней новой местной власти...

Станция «Орбита» разворована и прекратила своё существование... Берта Соломоновна умерла в Германии... Да и почти все сотрудники тоже... А в здании телецентра какой-то магазин...