Ледяные слезы.

Мирра протянув руку погладила шелковистую шерсть лошади, прошлась по трепетной шее, кончиками пальцев пробежалась по морде, тронула уши. Она ждала уже несколько часов, но ждать она умела.

Тот, кого она ждала еще кутил, но его время кончалось, стремительно иссекая, близился рассвет. Как и его подельники, живой мертвец, ее цель, еще не знал, что приговор был вынесен и скоро будет приведен в исполнение.

Мирра стянула с руки парчовую перчатку и подышала на пальцы. Даже в утреннем сумраке была отчетливо видна ее белая кожа к которой не приставал загар никоим образом. На ней вообще не отражались будни бродячей жизни. Она годами не жила под крышей находясь в дороге, охотясь.

Нет, ее жертвы были не бессловесными животными, но высший хищник известный на земле-человек. Ни один волк, лев или какой-нибудь другой хищник не сравниться по жесткости и кровожадности с человеком. Мирра долгие годы выслеживала убийц своих родных и теперь никто не мог ее убедить в том, что человечество имело право на существование.

За десяток лет она увидела насколько человек может быть низок, коварен и жесток. И каждый раз приводя приговор в исполнение она ощущала мрачное удовлетворение, от отлично сделанной работы и свершившегося правосудия.

Лишь один человек был ей дорог, лишь ему она верила и более того доверяла. Тот, кто поклялся ей в верности много лет назад и кто не попросил ответной клятвы, но она ее дала. Они были верны лишь друг другу и этот обет стоял выше верности королям, богам или еще кому-либо. Она до сих пор помнила его серые глаза, в глубине которых была вечная боль. Не только перенесенная физически, но и душевная, ей близкая и родная. Они оба потеряли родителей. Но он был далеко, на другом краю света идя своим путем, но она знала, все скоро измениться.

Блеклая луна выглядывавшая из-за крыш была почти не видна на сером небосклоне, пропали звезды. Душный жар летнего дня сменился прохладой короткой ночи и нагретые солнцем камни мостовой остывали, отдавая тепло, а Дева Ночи терпеливо ждала свое. Где-то вдалеке порой слышался перезвон колокольчиков ночной стражи делавшей обход вверенной территории. Пустынные улицы были погружены в предутреннюю тишину

Неожиданно рванулась дверь кабака и оттуда донеслись громкие крики, пьяная брань, нарочитый смех местных путан, и крепкие, как царская водка, матросские песни. Мирра поморщилась, даже не столько от проспиртованной вони, сколько от сюжетов кабацких рифмоплетов. Похабщина не казалась смешной или хотя бы забавной, была просто пошлой.

И тут в едва видимом свете факелов кабака, с трудом пробивавшемся сквозь дым очагов, мелькнула голова того кому осталось жить минуты. Вывалившаяся из трактира группа пьяных мужиков, что то обсуждали, толкали друг друга, ругались и тут же мирились. Все они были мелкие лавочники, ремесленники, извозчики, гуртовщики, докеры, люди простые и суровые.

Высокий дородный мужик в кафтане местной торговой гильдии нетвердой походкой прошел мимо проулка, где она стояла и направился вверх по улице, к своему дому.

Она подождала немного и пошла следом ведя лошадь под узды. Сложная траектория подвыпившего изобиловала, падениями, зигзагами и звуковым сопровождением.

Но вот цель остановилась и принялась копаться, собираясь облегчить малую нужду и в этот момент пьяное сознание осознав сигналы внешнего мира, вдруг обнаружило, что оно не одиноко.

Позади него стояла девушка в кафтане с серебряной тесьмой по кантам и штаны по боссонской моде. На ногах высокие кавалерийские сапоги, что вполне оправдано из –за лошади стоящей рядом.

В неверном свете раннего утра было едва видно ее лицо, но светло-карие глаза цвета первого меда, видны были отчетливо. Пьянь перестала возиться с завязками штанов, осклабилась:

-Эй девочка! А чего не дома?! Ищешь чего??- мужик хохотнул-Сколько стоит часок твоего тела??

Мирра молчала. Он был последний. Все кто, так или иначе был замешан в гибели ее семьи уже были мертвы, но его она оставила напоследок. Кровь ее матери пятнала душу этой мрази. Холодная, обжигающе ледяная ненависть и злоба как и в тот день, много лет назад, полыхнула в ее душе рассыпалась по коже мелким дождем, сбивая дыханье.

Ей было всего двенадцать, но она помнила все до последней детали.

-Да, я кой-кого ищу.-ее приглушенный, сдавленный, из за переживаемой внутренней бури, голос был едва слышан в тиши спящего города

-И кого же?? Настоящего мужика, а?? Гы-ы!

-Я ищу некоего Стефана Корсу, знаешь такого??- она подходила все ближе, но лица было не рассмотреть, как пьяница не старался.

-Ну я это, а тебе зачем? И кто ты ваще такая!?- долгий опыт жизни в трущобах все-таки возобладал, хотя и не вполне.

-Я? Я -та кого ты знаешь, но забыл.-ее голос стал вкрадчивым, почти нежным и теперь звучал повсюду, из каждой тени-Я-та, кому ты когда-то задолжал. Я-та кого ты увидишь в последний раз своей никчемной жизни и та-кто насладится твоей агонией.

-Че-е?! Да ты че несешь, шалава!?- мужик начал шарить на поясе в поисках ножа, но было поздно, да и бессмысленно. Девушка, чей голос словно звучал из каждой тени, уже была перед ним. И не успел он что-то сказать, как ее руки оказались на его голове, а сам он очутился на коленях.

-Ты вспомнишь!- закричали тени в его голове- Ты вспомнишь кровь моей матери! Ты вспомнишь тот день, когда твоя шайка отняла жизнь моих родных! Ты помнишь!

Мужик попробовал закричать, но язык словно примерз к нёбу и лишь сдавленное мычание взывало к смеющимся теням. Ее лицо освятил первый луч солнца и светло-карие глаза, цвета первого меда, полыхнули алым, а кровь в его теле закипела и свернулась. Изо рта потянулся легкий дымок.

Городская улица опустела, и лишь тело валялось на мостовой.

Ее не трясло, не била дрожь и сердце не заходилось бешеным скачем, нет. Даже в самый первый раз она оставалась спокойна. Весь страх, весь ужас были испытаны и пережиты ей в тот день, когда были убиты ее родители…

2

-Мирра! Мирра, скорей домой! Пора ужинать!- красивый голос ее матери был подстать своей хозяйке. Высокая, статная с аристократическими чертами лица, очерченных копной черных как смоль волос, Амелия де’Эррол была из древнего дворянского рода. Она с наслаждением наблюдала за учебой своей дочери.

Весь дар, весь магический талант родителей воплотился в ней и каждый день вспыхивал новыми гранями. Амелия не жалела, что пришлось расстаться со своими способностями ведь теперь они жили в дочери. Слившись с магическим даром отца. Такова суровая правда магической природы. От союза двух магов рождается великий волшебник, но родители теряют магию, становясь простыми смертными.

«Что ж, цена велика, но и награда за жертву равноценна.-подумала Амелия.-Любящий муж, изумительная дочь вполне того стоили.»

Маленькая Мирра побежала к матери, а следом как верный щенок летел цветущий куст сирени.

-Верни его на место!

-Но ма-ам!

-Без всяких, но! Ему еще расти и расти, как, в прочем и тебе!-притворно хмурясь начала Амелия когда увидела выходящего из за угла дома садовника. Старик, живший при поместье десятки лет шел странной заплетающейся походкой ,прижимая руки к животу и силился что –то сказать. Но не пройдя и десятка шагов рухнул, скрючившись от боли.

Где-то вдалеке послышался дикий посвист и раздался взрыв, в небо взметнулись куски кованной решетки и кирпичной кладки. В пролом, сметая немногочисленную стражу ворвались убийцы в черных одеждах и началась резня. Вооруженные скрамасаксами, длинными ножами, саблями они рубили и кололи, люди кричали, молили о пощаде и умирали захлебываясь собственной кровью.

Они не пожалели никого, убивая всех кто встал на пути. Женщины, мужчины убивались расчетливо и жестоко. Ее муж, герцог де’Эррол едва выхватил шпагу, как был заколот на глазах жены и дочери. Убийца рассек его живот, а когда тот упал на колени, одним движением перерезал горло. Артериальная, светлая кровь ударила в лицо подонку и тот расхохотался с наслаждением вытирая скрытое платком лицо. Его подельники заулюлюкали и с еще большим остервенением принялись резать и убивать.

-Беги Мирра! Скорей, уходи отсюда!-вскрикнула Амелия отталкивая дочь от себя и вставая на пути смерти. Ее бархатное платье окрасилось алым и мать, вскрикнув, упала на гравий садовой дорожки у ног убийцы.

Мирра остолбенела. Не осталось мыслей, пропали чувства, остался лишь ужас, сковавший ее тело ледяной коркой.

Убийца ее матери шел к ней не торопясь, он понимал, что страх лишил жертву сил, спешить было некуда.

Он уже был над ней, когда порыв ветра ударил его в спину, срывая с лица платок скрывавший лицо и сбивая с ног. Мирра увидела, как еще живая мать приподнялась на окровавленных руках и едва слышно прошептала:

-Беги, родная…

И она побежала. Бежала так быстро, как никогда ранее, спасая свою жизнь. Ее не искали. Лишь через несколько дней она вернулась обратно, чтобы увидеть пепелище на месте дома. Огромный особняк был уничтожен полностью, окружавший его сад был изуродован, исковеркан, растерзан. Остов еще курился легким дымом, словно скорбя о жильцах.

Она долго бродила между развалин пока не нашла кучу обгоревших тел. Всех своих жертв убийцы стаскали в дом и подожгли. Мирра упала на колени и принялась копать золу, из последних сил откидывала в сторону обугленные бревна, расчищая небольшую площадку.

Она аккуратно разложила тела. Ее не мутила гарь сгоревшей человеческой плоти, не пугала смерть, все куда –то пропало, осталось лишь действие. Слуга, слуга, садовник, стражник, отец, ключница, дворецкий, мать…

Огонь странным образом пощадил прекрасное лицо Амелии, ее руки и чудесные черные волосы. Мирра присела рядом с телом матери, пригладила ее волосы, тем же самым жестом, что когда то ласкала мать и из ее глаз потекли слезы. Капли скатывались по щекам и падали на землю. Мирра не замечая ничего вокруг непроизвольно слизнула слезы с губ и ледяной вкус пепла опалил язык.

Она продолжала сидеть у тела матери и гладила ее волосы.

3

Воспоминания словно огонь жгли ее память. Мирра сидела с ногами на кровати в полумраке комнаты, а перед глазами проносились события, лица. Ее трясло. Лед и огонь терзали ее тело, а прошлое методично пытало память. По ночным крышам барабанили капли летнего дождя, от окна тянуло свежестью. Где-то внизу засидевшиеся посетители трактира уже расходились по домам. Пьяный смех сменялся руганью на погоду, и город затихал. В тишине одиночества, покрывалом одевшее Мирру, ни осталось ничего.

Она лихорадочно пыталась зацепиться хоть за один светлый момент в своей жизни, но все было тщетно. Покой бежал от нее. Осколок льда, гнева и мести сидевший около ее сердца своими острыми гранями резал его нестерпимой болью. Океан мучительного прошлого, в который она погружалась каждую ночь с момента расставания с Таораном сегодня был особенно глубок.

Мирра задыхалась от его темных, тягучих, будто патока, вод. Он наваливался на грудь не давая дышать, выжимая из легких живительный газ и уносил с собой. Он затягивал в себя, увлекая на дно печали и воспоминаний. Все, кого она убила в отместку за гибель родных стояли перед ней и с немым укором смотрели. Они молчали. Но не тени, тени не молчали, нет.

В каждой впадине, в каждом углу жило по темному существу. Они порой пробегали по стенам, издевательски хохоча и непрерывно бормотали, кричали, спорили, молили. Мирра старалась не вслушиваться в их безумный, бессмысленный, разноголосый хор, но все чаще и чаще из тьмы слышалось ее имя: «Миррана….» Глухим, гулким, словно отдаленное эхо, рыком Элкина- Принца тени кричали ее имя отовсюду. По ее лицу текли горячечные слезы, которых она не замечала, отчего лицо блестело. Мирра напряженно вглядывалась в тьму комнаты, выпрямившись словно струна.

Неожиданно из глубины комнаты выпрыгнула тень, застилая свет луны, струившийся из окна, бросилась к кровати на которой она сидела. И Мирра вскрикнув, проснулась. Она лежала под одеялом в комнате постоялого двора. Скомканная простыня под ней промокла от пота, а по коже пробегали ледяные мураши. Мирра с трудом встала, пошатываясь дошла до стола с жаровней и сняв крышку натужно дыша начала разжигать едва тлеющие угли.

Когда они покраснели и поднесенная лучина занялась огнем, комната осветилась теплым светом, а тени гнусно и чуть слышно хихикая, затаились по углам. На заплетающихся ногах она подошла к окну распахнула окно и опершись о подоконник, отдалась шуму беспечного ливня, подставляя под залетные капли лицо и наслаждаясь прохладой.

Вечер застал ее в дороге. Выехав поутру и отпустив поводья, погрузилась в свои мысли. Постоялый двор остался за спиной, а впереди расстилались просторы Ганзейского мореходства. Морские берега с портами и торговыми городами жившими по своим особым законам остались позади, а впереди лежала неизвестность.

Цель, ради которой она жила долгие годы осуществилась. Месть свершилась, но не принесла покоя. Вместо удовлетворения или уж тем более радости в душе была только пустота. Когда она только встала на этот путь, ей представлялось, что все будет по-другому. Азарт погони, ненависть к убийцам, радость и удовлетворение от успешной операции уходили с каждым днем все дальше и уже казались туманной дымкой, едва уловимой тенью отступавшей все дальше в глубины души.

Она убивала спокойно, методично, выдержанно. Используя свои феноменальные магические таланты, отчего у врагов не было шансов. Любые жалкие попытки противостоять, сопротивляться лишь усугубляли страдания и удлиняли агонию. Мирра проявила удивительную фантазию в сфере наказания. Бывалые стражники находившие после нее трупы бледнели, с трудом сдерживая рвотные позывы. Даже в жестоком мире трущоб вещи, творимые ею, выходили за рамки обыденного. С другой стороны она никогда не казнила невиновных, даже если они пытались защищать цель. Обездвижить и если человек особенно сильно мешал оставить его в сознании на время экзекуции. Обычно после такого ее мрачная слава обрастала очередными кровавыми подробностями, а свидетель седел и шарахался от любой тени до конца дней своих.

Ее имя стало легендой в мире преступников. Любые намеки о появлении в городе белолицей всадницы с глазами цвета первого меда успокаивали самые буйные кварталы. Ее мало кто знал в лицо, почти не понимали мотивов, но боялись все. С другой стороны методы при помощи, которых она получала информацию о целях или расправлялась с ними и не могли создать о ней другую славу.

Мирре порой казалось, что путь, на который она встала с раннего детства был предопределен еще до ее рождения. «Игрушка в руках богов»-так, со злой усмешкой, называла себя она. Знать бы кто над ней так подшутил? Была ли это заслуга Мойры-Девы Судьбы? Или кто-то другой из Конклава решил вмешаться в судьбы смертных? Небесный Эдикт был известен на земле благодаря священникам, но все помнили, что происходило до его принятия.

Словосочетание «божественный гнев» было не просто фигурой речи, а вполне себе обыденностью. Расколотые небеса, клирики окутанные священным огнем и испепеляющие врагов своего бога на полях битв соседствовали с безумием магических сил вырвавшихся на волю. Целые районы обезлюдели после прямого вмешательства богов. Все это было, каких-то несколько сотен лет назад. А если вспомнить, что некоторые маги жили по тысячу лет, то можно сказать еще живы свидетели тех удивительных времен.

-Твоя жизнь пуста Миррана...- тихий женский голос вырвал в реальность Мирру из плена собственных мыслей. Девушка вскинула голову и удивлено окинула окрестности взглядом пытаясь сообразить, где находится. Получившая свободу от всадницы лошадь брела по своему разумению куда хотела, все дальше и дальше уходят от проезжих троп. И сейчас потряхивая своей лошадиной головой терпеливо ждала когда наездница решит куда следовать дальше. В свою очередь наездница также пребывала в недоумении поглядывая на буреломы, окружавшие их со всех сторон. Сумрак под пологом древнего леса был практически непрогляден.

Прямо над ней на низки висящей еловой лапе сидел ворон и поглядывал на нее своим диким, птичьим взором, переступая с лапы на лапу изредка взмахивая крыльями.

-Мойра, ты о чем то хочешь поговорить со мной?-спросила в никуда Мирра, но ответом стала тишина. Неожиданно из глубины леса раздался смех и мощный порыв ветра, едва не скинувший ее с лошади, закружил в вихре пыли и листьев. Ветер стих так же быстро как и налетел и перед ней предстала женщина средних лет в длинной серебристой тунике вышитой зелеными узорами.

-Ты подумала я Мойра?-удивленно и чуть насмешливо спросила незнакомка- Как ты могла меня спутать с этой сопливой девчонкой?! Миррана я почти разочаровалась в тебе!

-Ой простите, простите…-пробормотала Мирра в ответ отряхивая одежду от пыли и выуживая палые листья из густых каштановых волос-А мы знакомы?

-Зови меня Хозяйка Леса или Сибела и нет, мы с вами еще не встречались. Хотя и я наблюдала.

-«Нами»?

-Ты и Таоран…Интересная пара, любопытная пара, занятная пара.-слова Хозяйки срывались с губ и еще некоторое время шелестели в листве и иголках окружающих деревьев.- Ты же задумывалась как и почему пересеклись ваши пути?

-Ты Дева Леса? Из Конклава?

-Пф-фыркнула Хозяйка Леса- Вот еще бы с Конклавом мне дело иметь. Лес нельзя ограничить, лесу нельзя навязать свои правила. Лес был до Конклава, будет и после. Не о них сейчас речь. Ваши «боги» заигрались во всемогущество. Давно пора было сбить с них спесь.-тут она улыбнулась- Радует, что девчонка посмела.

-О ком ты говоришь?- Мирра соскочила с лошади и стояла рядом поглаживая подрагивающую в тревоге лошадь.

-Эта ваша Дева Судьбы, Мойра, заварила отличную кашу, последствия которой аукнется всему миру.- Сибела переступила через поваленное дерево и земля под ее ногами вздыбилась дабы облегчить ей путь- Ты же уже догадалась, что ваша судьба, ваша связь ее рук дело?

-Я предполагала.-вздохнула Мирра. -Но не знала точно.

-Мойра запаниковала, взор Судьбы был ослеплен.-продолжила Сибела усаживаясь на услужливо подскочивший сзади пенек- Кое-что приближается, кое-что очень значительное, кое-что неведомое. Именно неизвестность толкнула Мойру на бунт и именно сокрытое будущее вынудит ее начать войну против Конклава.

-Войну? Ты говоришь о битве богов?

-Ну одной битвой там не ограничатся, но да, именно так.

-О боги, какая пошлость!-скривилась Мирра.-А почему ты не участвуешь во всей этой вакханалии?

На вопрос Владычица Лесов ответила не сразу:

-На то у меня свои причины и боюсь открывать их кому-либо еще рано.-голос Сибелы стал задумчив- Тем более мне не ясно какую роль во всей этой истории сыграешь ты и Таоран. Лес видел разное и многое, плохое и хорошее. Но лес не знает будущего, лес может лишь продолжать жить дальше. И уж если грядущее неведомо Деве Судьбы, то откуда мне знать, что предстоит?

-Сибела, мне порой кажется, что ты восхищаешься Мойрой. Но разве она не сопливая девчонка?-решила поддеть собеседницу Мирра.

-И не просто сопливая, но и глупая.-парировала та и продолжила серьезно- но тем не менее именно она прорицает будущее и лишь у нее сей дар, более никто не способен. И поверь, если Дева Судьбы обеспокоена, нам тем более стоит начать волноваться. Однако в данный момент не она меня беспокоит, а ты.

-Я?!

-Да. Ты потеряла дорогу и цель.-Сибела смотрела строго и Мирра на мгновение вернулась в то время когда еще не бросила учебу-Ты совершенно запуталась Миррана и поверь, призраки прошлого не покинут тебя, пока ты не поймешь где должна находится и ради чего жить.

-Ты ничего про меня не знаешь.-сдерживаясь, сухо отрезала Мирра

-Знаю и возможно не меньше тебя понимаю почему ты мстила, но то уже в прошлом. Сейчас тот, кто связан с тобой находится в смертельной опасности.

-Таоран?! Что с ним!

-Он в мертвом городе встретил милую девочку, Лиссу-Богиню Безумия. Несмотря на свой юный вид ей много сотен лет. Она очень давно жаждала заполучить место Морты-Девы Смерти. И в результате последних событий случившихся в Небесной Цитадели у нее есть великолепные шансы стать новой Владычицей Смерти.-тут Сибела позволила себе улыбнуться-А иметь сумасшедшую Богиню на такой должности, поверь, удовольствие ниже среднего.

-Как мне его найти?

-Слушай ветер. И доверься лесу, они выведут тебя на верную дорогу.- последние слова Хозяйки Леса прозвучали в пустоте шелестом листьев. Валы земли, упавших деревьев, сучьев и кустов взметнулись вверх и порхнули в стороны, освобождая дорогу. Лошадь испуганная встала на дыбы, но успокоилась под твердой рукой всадницы.

Перед Миррой раскинулся совершенно новый вид, бесконечная степь обрамленная с краю пиками Каталаунских гор с одной стороны и серыми водами Северного моря с другой. И словно отдаленное эхо принесенное с горных вершин едва заметно пропел ветер ее имя. И она ответила на его зов.

4

Таоран стоял в море бушующего сумасшествия, единственный сохранивший чистый разум, свободный от влияния Лиссы. Не было времени проклинать свою глупость, напустившую на невинных горожан смерть и насилие. Необходимо было остановить безумие захлестнувшее город потоками крови.

Мостовую устилали тела, а в воздухе стоял невыносимый смрад пожара. Заалевший горизонт кольцом окружил город и ужас темной пеленой укутывал обреченный город словно саван. Порой Таорану слышался тихий перелив смеха Лиссы, но он отметал лишние мысли и старался не думать, что еще вбредет в голову сумасшедшей богине.

Таоран шел по улицам забитыми беснующейся толпой отбиваясь от самых ретивых и наглых. Первое время он старался беречь противников, но быстро переменил свое решение, расправляясь быстрыми экономными ударами.

Он пробирался все глубже в сердце обезумевшего города и повсюду видел лишь кровь. Неожиданно его привлек шум боя и крики. Несмотря на то, что сталь звенела в воздухе непрерывно по всему городу было, что-то отличное в этом звуке. Словно кто-то сохранил остатки здравомыслия и пытался защищаться, а не нападать. И свернув за угол Таоран понял причину. Служители Храма Справедливости еще держались. Верные своим строгим обетам и хранимые светом своего бога они, сомкнув щиты, держали оборону на ступенях храма. Словно прилив на них накатывали свихнувшиеся горожане и быстро отступали, теряя раненых и убитых. Какие-то тени мелькали порой за их спинами в полумраке храма, но с такого расстояния было не рассмотреть и Таоран кинулся на помощь обороняющимся. Полностью поглощённые своей целью, опьяненные жаждой крови, атакующие, не обратили внимание на то, что на них напали сзади. Таоран быстро пробился к неожиданным союзникам. Из дюжины служителей Справедливости на ногах осталось меньше трети, но они сразу поняли, что Таоран им не враг.

-Кто из вас старший?!- хмурый воин мотнул головой за спину, и отошел в сторону пропуская его в храм. Седой прелат, закутанный в монашескую хламиду, присев на колени перевязывал раненого едва взглянув на подбежавшего продолжил свое дело и лишь убедившись, что все сделано, как надо поднялся на ноги. Он был смертельно уставший, но даже сейчас выглядел спокойным и величественным. Его взгляд был все так же проницателен, а годы монашеской жизни не вытравили горделивую осанку опытного солдата и офицера:

-Кто ты?- начал он первым

-Это так важно?-вопросом на вопрос ответил Таоран, а прелат поднял бровь-Таоран меня зовут и кажется мы единственные кто не поддался всеобщему безумию. Некоторое время я пробирался по городу пока не наткнулся на вас.

-Как…там?- прелат не уточнил, но Таорану сразу стало ясно о чем речь.

-Плохо. Очень, очень плохо. Что тут у вас?- на что прелат не ответил и махнув рукой призвал следовать за собой. Они прошли анфиладу сокрытых в полумраке, прохладных комнат и войдя в центральную залу, где у дальней стены стоял алтарь, Таоран увидел, что вся она забита женщинами и детьми.

-Мы спасли сколько могли, но нас было слишком мало…-тонкие нотки печали прозвучали в голосе прелата.- Мы не чаяли надежды, но и не отступим до последнего вздоха, от защиты мирных людей.

-Я знаю ваши обеты…-проговорил Таоран прекрасно знавший особенности служителей Храма Справедливости. Мало кто мог покуситься на Храм и остаться безнаказанным, еще меньше было шансов остаться в живых, рискнув убить того, кто попросил в Храме защиты. Любой, самый отъявленный преступник и беглец, вступивший на священную землю Храма, мог рассчитывать на законный и справедливый суд. И никакие прежние грехи и преступления не учитывались при вынесение приговора, если несправедливость творилась здесь и сейчас. Многие сеньоры и господа пытались оспорить привилегии Храма, но никому это не удалось. Как и Гвардия Крепостей служители Храма были не мирными монахами, но опытными ветеранами и солдатами оставившие ратный труд и посвятившие себя защите невинных.

И сами Храмы больше напоминали укреплённые твердыни, впрочем, ими и являлись. Толстые стены и узкие проходы прекрасно помогали в обороне, а запасы продуктов и собственные источники свежей воды помогали выдержать длительную осаду. Установившийся статус Храмов в конце концов был принят всеми, в том числе и аристократией. Ведь многие Дома проигравшие и преследуемые могли найти и находили защиту на священной земле.

Крики и звон мечей глухо прозвучавшие из коридора откуда они пришли подсказали им, что начался новый штурм. Таоран и прелат бросились на звук. Уже подбегая ко входу в Храм поняли, им не удержаться. И Таоран принял единственно верное решение:

-Миррана, если ты меня слышишь, если ты меня еще помнишь, знай, мне нужна твоя помощь!- едва слышимые слова сорвались с губ и с боевым кличем он ринулся в гущу боя.

5

Лошадь подгоняемая всадницей, едва вписывалась в повороты, хрипела от усилий и взмыленное бока ходили ходуном. Не боясь загнать бедное животное Мирра подстегивала еще и еще принуждая своей воле. На горизонте вставал образ безымянного города, а из за высоких стен поднимались столбы черного дыма. Раскаленный воздух пожаров схлестал ветром по глазам, рвал одежды. Удушливая гарь сбивала дыхание кашлем, но для Мирры все было неважно. Бросив павшую от изнеможения лошадь она побежала ко вратам переступая через трупы людей и животных. Створы были едва прикрыты и она протиснувшись на секунду замерла осматриваясь. Перед ней в пыли, крови и грязи лежал еще совсем недавно преуспевающий торговый город. Словно труп он истекал и смердел, а в его останках копошились отвратные твари полностью лишенные человеческого облика.

Мирра понятия не имела куда идти, но доверила интуиции и стала пробирать в центр к площади храмов, по запруженным людскими отбросами, улицам. Словно звери учуявшие новую жертву на нее бросились, бывшие еще недавно респектабельными горожанами, существа. Миррана не собиралась тратить на них много времени и камни мостовой под их ногами стали жидкими и липкими как воск, отчего, не добежав они замерли, влипнув и лишь бездумно, что-то кричали. Мирра подошла к ближайшему желая рассмотреть, но ничего кроме слепой ярости не увидела.

-Тогда зачем тебе глаза и разум?- задумчиво спросила она существо и поймав в воздухе искорку приложила ее ко лбу стоявшего. Искра вошла легко в череп существа и голова его взорвалась. Из осколков и мякоти мозга взлетели схожие искорки и набросились на других влипших. Цепочка взрывов пронеслась по улице, а Мирра побежала дальше.

Она не кралась как Таоран по переулкам, но словно вихрь пронеслась по улицам оставляя за собой трупы и завернув за ратушу увидела свою цель. Таоран и несколько служителей Храма Справедливости из последних сил сдерживали протвиника.

-Я хочу увидеть твои кости!- крикнула Мирра и напавший на нее горожанин рухнул тряпкой на камни мостовой, а его скелет остался висеть в воздухе пока не осыпался с сухим треском. Еще трое взорвались фонтанами крови и костей сбивая с ног окружающих. Она пробивалась к нему как могла, но врагов было слишком много. Неожиданно из земли вырвались толстые корни и словно на шампур надели ближайших, сбивая остальных с ног. Сибела подошла сзади и удовлетворенно кивнула.

-Ты же не имеешь власти вне леса! Как у тебя это получилось!?-удивленно воскликнула Мирра, а Сибела вздохнула:

-Не будь такой ограниченной Мирра, корни леса простираются дальше его ветвей.-она указала на Таорана из последних сил сдерживающего толпу.-Ему нужна твоя помощь!- и Мирра хлопнула в ладоши отчего все кто стоял перед ней рассыпались в прах. Она хотела спросить почему Дева Леса помогает ей, но времени на расспросы не было.

Она была уже рядом, когда Таоран пропустил удар и вскрикнув упал на колени зажимая рану на животе. На секунду Мирра застыла в ужасе, но через секунду гнев затмил ее разум и воспламенился сам воздух, а ближайшие враги просто испарились. Стена огня обогнула храм пожирая все на своем пути и замыкаясь в круг.

В пылающем вихре стояла Мирра, что-то кричала Сибела, но в буйстве стихии ее слов было не разобрать. Ветер рвал каштановые волосы Мирры и карий цвет глаз было не разобрать за алым отблеском ярости волшебницы. Из здания выбежали женщины и дети, прихрамывая, вышел седой прелат, поддерживая под локоть одного из раненых, что еще мог ходить.

На небольшом пяточке в центре шторма невероятным образом еще сохранялся воздух не сожженный огнем, но от нестерпимого жара нагретых камней уже начинали тлеть одежды. Ослепленная яростью, не замечая ничего вокруг, Миррана продолжала выжигать город, превращая его в руины. И когда казалось, что все исчезнет в пламени, к ней пошатываясь подошел Таоран, прикоснулся к руке, отчего на белой коже остался красный след и молча обнял. Мгновенно прекратилась буря и ветер перестал рвать одежды, опали клубы пыли и лишь запах гари остался висеть в воздухе безмолвным часовым, все закончилось.

Не осталось никого, лишь горстка выживших жалась позади Хозяйки Леса, а в центре темного круга обугленных камней мостовой стояли Мирра и Таоран. Его кровь пятнала ее одежды, но все было не важно. И в его объятьях, от его страстных поцелуев треснул осколок льда в сердце Мирры и слезы, теплые слезы счастья, столь долгожданные, столь желанные, струйками пролегли по ее лицу. И не вкусом пепла и льда обожгли губы, но теплым, сладким нектаром взаимной любви и нежности.

от автора: Сей рассказ продолжение вот этого: https://cont.ws/@ilmir/560548 если кому-то стало интересно, милости просим.