Тысяча и одна хрень. Георгий Зотов

На фото: встреча Михаила Сергеевич Горбачева с бригадой Героя Социалистического Труда Станислава Ивановича Гаврилюка, Целиноградская область, СССР, 1985 год (Фото: Лизунов Юрий, Мусаэльян Владимир/ТАСС)

…Однажды халиф Багдадский Гарун ар-Рашид переоделся в лохмотья странника, и зашёл в харчевню в закоулке близ главной городской мечети. Там подлые стражники трясли нищих, гревшихся у огня — отбирая у тех последние медяки. Достопочтенный халиф скинул с себя лохмотья, явил мздоимцам свой светлый лик, и порвал их, как тузик грелку. В сказочном эпосе «1000 и 1 ночь» мудрый правитель, властвовавший над Багдадом с 786 по 809 год, представлялся добрым папочкой, беспокоившимся о своих подданных и наказывавшим алчных чиновников. В одежде бедняка, жуя в базарном ряду пирожки с бараньими жилами, он неустанно выведывал — а как там живут арабские трудящиеся? Имя халифа стало нарицательным в политике, однако в действительности эти рассказы — выдумка. Гарун ар-Рашид ни по каким базарам не шлялся: как и положено восточным владыкам, он утопал в роскоши и неге. Под конец правления парень и вовсе ударился в откровенную резню, казнив сотни своих придворных по подозрению в измене, в том числе — визиря Джафара, каковой в «1000 и 1 ночи» показан другом и спутником халифа во время ночных приключений по Багдаду. Гарун ар-Рашид утопил в крови антиарабские восстания в Сирии и Гиляни — он и умер в начале крупного военного похода, сражаясь с повстанцами в Самарканде. После смерти халифа мятежи переросли в масштабную войну, и халифат Аббасидов в итоге рухнул в кровище и пламени. Но в народной памяти погубивший страну халиф запечатлелся именно как добряк с базарным пирожком во рту.

В этом основная проблема общества — не только правитель представляет народ в виде обожающих его милых пейзан. Самому народу лидер видится куда добрее и умнее, нежели он есть на самом деле. Я беседовал с экс-президентом Югославии Слободаном Милошевичем незадолго до его ареста, после смещения этого человека в ходе «бульдозерной революции». «Почему вы ещё не сбежали из страны? Вас наверняка возьмут под стражу, выдадут в Гаагу». Милошевич чуть не подавился кофе. «Меня? Молодой человек, я был ГЛАВОЙ этого государства, противостоял НАТО, настоящие сербы меня уважают. Хотел бы я знать, кто из политиков отдаст приказ выдать меня Западу? Да его сметут». Вскоре Милошевич в наручниках отбыл в Гаагу, и впоследствии умер в тюрьме. Общество в Сербии и ухом не повело, ибо изрядно заколебалось жить под многолетними санкциями и бомбардировками. А ведь пять лет назад власть Милошевича казалась незыблемой. В Белграде мне взахлёб рассказывали, какой он скромняга, у жены президента всего одни туфли. Потом выяснилось — вовсе не одни. И не только туфли. Но людям нравится сладкое ощущение: лидер в своём дворце ночей не спит, о них думает.

Михаил Горбачёв во время нашей встречи в декабре 1995 года меня просто поразил. Я думал, он знает — страна его ненавидит. Но нет, Михаил Сергеевич купался в иллюзиях — он принёс трудящимся свободу, они эту свободу ложками кушают и прям умиляются. Поэтому экс-генсек решил баллотироваться в президенты. «Да кто ж проголосует-то? — осторожно спросил я. — Вас совсем не любят». Горбачёв страшно удивился. Как это? Он приезжает в Сибирь, и в маленьких городках на встречи с ним набиваются полные залы, все жаждут пообщаться. «Если бы туда дрессированного слона привезли, народу собралось бы ещё больше, — флегматично заметил я. — Но это не говорит о популярности слона». Михаил Сергеевич не согласился. Он пошёл в президенты, получил 0,5 процента голосов, и больше уже в любых выборах не участвовал — страшно обиделся на неблагодарных граждан. А граждане хором запамятовали, как в 1985 году они нарадоваться не могли на нового генсека — ути-пути, лапочка наш. И молодой он, а не Черненко с вставными зубами, и похвальбы не любит, и жена у него красивая, и эдакий молодец. Это потом уже стало ясно — лесть все обожают, Раиса Максимовна лезет в дела управления, тратит кучу валюты на наряды, и вообще он страну развалил, мерзавец.

Кстати, политиков понять можно. Люди ездят целый день на машинах, круг общения у них один и тот же, окружение мёд в уши льёт — да-да, конечно, народ от вас тащится: вы, только вы один, котик единственный и пушистенький. Что на кухнях говорят, и как вас по кочкам да к родимой матери полощут за мудрые законы, такие сотрудники не расскажут. Политики живут в космосе, в особом сахарном пространстве всеобщего выдуманного обожания. Порошенко реально думал, что нелюбовь к нему срежиссирована ужасной Россией, и он победит на выборах — хотя на Украине над такой фантазией откровенно ржали. Лукашенко пришёл на завод и считал — ему там начнут аплодировать, а рабочие стали свистеть и кричать «Уходи!». Надо было видеть лицо Александра Григорьевича в этот момент — я уж опасался, его кондратий обнимет. А ранее в Белоруссии мне хором нахваливали всеведущего батьку, лично убирающего картошечку, трясущего нерадивых глав областей, и лично арестовывающего олигархов. Был ли он такой? Да уже неважно.

Нынешние российские чиновники — абсолютный космос. Я помню, как в девяностые мы в газете устроили опрос среди депутатов Госдумы о цене билета на метро. Вы представляете, не угадал НИКТО. То есть, эти люди с офигенно умными лицами носят костюмы и галстуки, говорят всякие правильные слова. Но как народ живёт, они и близко понятия не имеют. Пару лет назад Интернет порвали фразы некоей саратовской министерши — дескать, вполне можно прожить на 3 500 рублей в месяц: «берите сбалансированное питание, диетическое меню, исходя из скидок в магазинах… макарошки всегда стоят одинаково!». Или одна дивная депутат Госдумы пожаловалась — не может она похвастаться высокой зарплатой: всего-то 380 тысяч в месяц получает, впроголодь живёт. Поражаться тут нечему — они серьёзно инопланетяне. Когда пребываешь в своей серебряной капсуле, сложно понять, какая температура за бортом. Но да, многим у нас хочется верить в лучшее. Фантазировать — ах, знаете ли, политики вылезают по ночам из тьмы Куршавелей. Переодеваются в китайскую одежду с вещевых рынков, отовариваются в «Пятёрочке», ездят на общественном транспорте. И ходят среди нас, никем не узнанные.

Хренушки. Когда я вижу в магазинах возмущение ценами, слышу мат-перемат при оплате ЖКХ, часто звучит — «Неужели и президент, и правительство не знают, как мы живём?!». Разумеется, нет. Отцы нации честно убеждены — всё прекрасно, а если кто-то является к зданиям администраций бунтовать, сие ж ЦРУ окаянное проплатило. Неслучайно наши губернаторы на встречах с митингующими сразу начинают речь о том, что протесты на руку Америке. Это да, в стране нашей сплошь великолепие: недовольство возможно, если только Запад подначил. И «единороссы», и либералы не видят народ в упор. Простые же люди наивно надеются: они не знают… а как узнают, сразу же начнут вести себя иначе. Так и представляется — в магазине-дискаунтере посреди спального района засел в углу переодетый в рубище Путин. Или на крайняк заросший щетиной (дабы не узнали) премьер Мишустин — с горестью глядящий на старушку, покупающую по акции колбасу.

Сказки о том, как политики тайно гуляют среди народа, популярны в мире до сих пор.

Это не «1000 и одна ночь», а воистину «1000 и одна хрень».

Но всем очень нравится.

Георгий Зотов