Страсти по Китаю

Что гадалка не нагадает

В конце XIX века европейцы увлеклись Востоком. Дальним Востоком, поскольку с Ближним они были хорошо знакомы со времен крестовых походов. А тут вдруг Европа открыла для себя китайскую и японскую цивилизации. Увлечение это принесло много полезного для развития европейской (и российской, в частности) китаистики и японистики, но закончилось печально. Уже в первые годы ХХ века европейцы впали в коллективное помешательство и начали ожидать «вторжения орд с Востока», «нового Великого переселения народов» и т.д. В Европе один за другим возникали кризисы, гремели итало-турецкая, две балканские войны, вот-вот должна была вспыхнуть Первая мировая, но в светских салонах говорили, а газеты писали о «желтой опасности», предрекая очередную гибель цивилизации.

Нечто похожее мы сейчас наблюдаем и в России. Несмотря на то, что очевидная военная опасность исходит от США и части (уже не всех) их европейских союзников, скорее, даже от части европейских элит, готовых в своем глобалистском проамериканизме переступить любые «красные» линии, в обществе любят поговорить о «китайской угрозе», о слабости России на Дальнем Востоке, о несопоставимости экономических и демографических потенциалов России и Китая. Некоторые эксперты даже уверенно прогнозируют победу Пекина как над США, так и над Россией и его последующую глобальную гегемонию, которой не будет конца.

Периодически эта тема прорывается и в СМИ, поэтому будет нелишним разобрать реальность развития российско-китайских отношений по конфронтационному сценарию.

На сегодня Россия и Китай являются союзниками в противостоянии агрессивной американской политике. Их взаимозависимость очень велика - они обеспечивают друг другу надежный тыл.

Но, может быть, в будущем, когда США ослабеют, Китай действительно окажется активным соперником России в борьбе за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе?

Начнем с того, что поражение какого-то государства не означает его исчезновение с мировой политической карты (как это некогда произошло с Ассирией). Государство остается, пусть и сильно ослабевшее. Тем не менее, при желании восстановление военно-политического потенциала занимает считанные годы.

Экскурс в историю: Германия, Япония и Россия в кратчайшие сроки срывали планы закулисы

Гитлер начал открыто восстанавливать полноценные армию, авиацию и флот только в 1935-1936 годах. В 1938 году германской военной мощи боялся Муссолини, который к тому времени уже полтора десятилетия наращивал военный потенциал Италии. Еще через два года (в 1940 г.) Германия за шесть недель разгромила на поле боя французскую армию, считавшуюся на тот момент лучшей в мире, заодно, по ходу дела, принудила к капитуляции Голландию, Бельгию и сбросила в море английский экспедиционный корпус, бежавший из Дюнкерка, бросив все тяжелое вооружение.

Реставрация Мэйдзи, превратившая Японию из отсталого феодального государства, вооруженного, оснащенного и обученного по нормам XVII века, в буржуазную монархию, датируется 1868-1889 годами, то есть к созданию современных армии и флота Япония приступила лет за пятнадцать до русско-японской войны, в ходе которой, не без напряжения, но без особых проблем, нанесла поражение армии первоклассной военной державы тогдашнего мира.

Это не единичные случаи. Аналогичным образом Россия, в которой после Первой мировой и Гражданской войн экономика была практически уничтожена, а армия значительно уступала по боевым возможностям вооруженным силам тех же Англии, Франции, Японии, уже к средине 1930-х годов (за десять лет) смогла создать мощные современные вооруженные силы, опиравшиеся на собственную промышленность.

Россия после «перестройки» также казалась в экономическом и военном плане уничтоженной практически навсегда. Восстановление армии началось в 2002-2003 годах, весьма медленными темпами, но в 2008 году Россия уже за пять дней, не имея на ТВД перевеса в силах, кроме военно-морских и ВВС, разогнала вооруженную и обученную западом грузинскую армию, бросив заодно вызов США, чьи корабли демонстрировали флаг у грузинских берегов. В 2014 году, по прошествии десяти лет с начала восстановления, армия России сорвала планы США в Крыму, причем операция была проведена настолько эффективно, что в Пентагоне и Белом доме сообразили, что произошло, когда реагировать было уже поздно.

Срок в 10-15 лет можем считать достаточным для военного возрождения потерпевшего поражение современного государства. С учетом того, что ведется гибридная, то есть без прямых военных действий, война, основные активы в виде предприятий, научных центров и т.д. не страдают. Поражение признается политически - за счет ухода из бывших сфер влияния, ограничения своей военно-политической активности и т.д.

Таким образом, даже потерпевшие поражение в борьбе за мировую гегемонию США останутся серьезным фактором в мировой политике: их элиты будут так или иначе склонны к реваншу, а возрождение в качестве мощного военно-политического игрока, при благоприятных условиях, может произойти в считанные годы. Поэтому Китай вряд ли будет отвлекаться на непродуктивный конфликт с Россией, рискуя ударом в тыл со стороны США.

Южно-Курильская гряда нужна только Вашингтону

При этом надо иметь в виду, что у Китая и России на Дальнем Востоке есть еще один традиционный общий противник - Япония. Причем Токио проще найти точки соприкосновения с Москвой, с которой ему, по сути, нечего делить. С уходом из региона американцев исчезает и проблема Южно-Курильской гряды, которая нужна только Вашингтону - для поддержания искусственной напряженности в российско-японских отношениях. Наоборот, в отсутствие США Японии нужны хорошие отношения с Москвой, как гарантия безопасности от возможных амбиций Пекина, чтобы получить такие гарантии Япония будет готова отказаться от своих претензий на острова. При этом и Китай, имеющий в качестве противовеса вечного соперника в лице Японии, заинтересован в сохранении с Россией конструктивных, дружественных отношений.

«Зона риса»

Но может быть, у нас есть с Пекином настолько непримиримые противоречия, что Китай готов будет презреть все опасности ради реализации своих стратегических целей? Рассказывают, например, о китайских «планах» по оккупации и аннексии не то Приморья с Приамурьем, не то всей азиатской части России (всего Зауралья). Подтверждают это активностью в регионе китайского бизнеса и постепенным увеличением численности постоянного китайского населения.

Однако, если посмотреть на рост китайского экономического и демографического присутствия в Юго-Восточной Азии, мы поймем, что северное направление для Китая приоритетным не является.

Более того, традиционно китайская и японская экспансии направлялись в так называемую «зону риса» (Филиппины, Индонезия, Юго-Восточная Азия, юг Индии, Цейлон), а в середине века китайские военно-торговые экспедиции добирались даже до Восточной Африки. А вот из Сибири японцы в 1922-1925 годах ушли сами, хоть СССР не имел сил их выбить. Даже создал буферное демократическое государство в виде Дальневосточной республики. Японцам просто понадобились ресурсы для экспансии в Китай, поход в «зону риса» сибирской глуши был признан Токио контрпродуктивным.

Япония в начале ХХ века могла спокойно удержать Хабаровск и Владивосток, даже оккупировать Петропавловск-Камчатский, но это связало бы основные силы Японской империи в противостоянии со стремящимся к реваншу СССР до тех пор, пока общая международная обстановка не позволила бы Москве вернуть военный контроль над данными территориями. При этом порты Владивостока и Петропавловска-Камчатского, равно как и Хабаровск в качестве континентальной базы на Амуре, крайне важны для России. Она будет бороться за них, пока жива, то есть не на жизнь, а на смерть. Для Японии и Китая они не имеют никакого значения. У них своих портов хватает.

Китайцы совсем не стремятся осваивать Сибирь

Теоретически Китай способен создать на Дальнем Востоке достаточный перевес в силах и средствах, чтобы занять Приморье и Приамурье, но нанести России окончательное военное поражение он будет не в состоянии. Для этого надо провести армию почти десять тысяч километров вдоль единственной линии снабжения, завязанной на Транссибирскую магистраль (Байкало-Амурская проходит за горными хребтами, и выйти на нее не так просто). Причем двигаться войскам необходимо по практически безлюдной местности, исключающей какую-либо опору наступления на местные ресурсы. При этом войну надо вести с ядерной, ракетно-космической державой, способной наносить удары на всю глубину территории любого противника.

Ради чего? Ради сибирского леса? Так его проще купить, для этого страны и торгуют. Ради нефти Тюмени и газа Ямала? Так до них не добраться - очень уж далеко.

Войны обычно ведутся, когда желаемое нельзя получить иным путем, но Россия спокойно торгует с Китаем, не объявляя никаких эмбарго, и планирует только наращивать объемы торговли.

Если посмотрим на динамику движения китайского населения, то увидим, что оно стремится к океанским портам южного и восточного Китая. Это логично. Там сосредоточен основной бизнес, там рабочие места, там более высокие доходы. В массе своей китайцы совсем не стремятся осваивать Сибирь. Если бы она была пустая или принадлежала бы какой-нибудь Украине, то, может быть, Пекин и пришел бы к выводу о необходимости поставить регион под свой непосредственный контроль. Но зачем сталкиваться с дружественной державой из-за того, что тебе не очень надо, когда у тебя вокруг конкуренты, желающие забрать себе то, что тебе жизненно необходимо.

Экономика Китая без торговли не протянет и года

Китай - торговое государство. Его экономика и социальная стабильность рушится без внешней торговли. Ему нужны безопасные торговые пути. Россия непосредственно связывает его с Европой. ЕС, в условиях конфронтации с США, для Китая - перспективный замещающий рынок. Ядерная Россия надежно защищает торговые пути, проходящие через ее территорию, а также Северный морской путь. Даже если все это просто отдать Китаю, у него в ближайшие лет двадцать не будет ни достаточных ресурсов, ни достаточных технологий, чтобы все это защищать и контролировать.

Кроме того, все китайские силы сейчас направлены на обеспечение своего доминирования в южных морях. Через Южно-Китайское море, Аравийское море, Красное море и Персидский залив проходят южные пути китайской торговли, выводящие Пекин на Ближний Восток и в Европу, через Средиземное море. Этот путь контролируют российские базы в Сирии.

В Южно-Китайском море и Индийском океане интересы Китая сталкиваются с вьетнамскими, индийскими, индонезийскими. Индия - традиционный конкурент и соперник Китая, развивающийся по аналогичной с ним схеме. И индийский флот способен прервать китайские торговые пути в Индийском океане. Причем понятно, что США с удовольствием поддержат китайско-индийскую конфронтацию, поэтому с Индией Пекину также необходимо договариваться. Поэтому Индия является членом ШОС, но Индии, даже в рамках ШОС, нужны гарантии защиты ее интересов, которые далеко не всегда совпадают с китайскими. Честным посредником здесь может выступить только Россия.

Через Афганистан, Пакистан, Иран и Среднюю Азию идут континентальные пути, безопасность которых без России также невозможно обеспечить.

Таким образом, Россия, во-первых, прямо или косвенно контролирует все морские и континентальные торговые пути, связывающие Китай с ЕС. Во-вторых, обеспечивает надежный тыл в противостоянии с США, которое, даже будучи завершенным, может в любой момент возобновиться. В-третьих, является лучшим возможным посредником и гарантом в налаживании отношений с такими сложными для Китая партнерами, как Япония и Индия. При этом в Приморье и Приамурье нет ничего такого, что заставило бы Китай начать войну с державой, способной в течение получаса уничтожить не отдельного противника, а цивилизацию (не путать с человечеством, которое может выживать вне рамок цивилизации). Наконец, совместные проекты по созданию Большой Евразии (единого экономического пространства - от Лиссабона до Куала-Лумпура) обещают высокие прибыли всем участникам процесса, а работать они могут, только если открыты находящиеся под российским контролем торговые пути.

Практически все, что выпускает ее промышленность, Поднебесная делает на экспорт, внутренний рынок пока развить до необходимых размеров не удалось и никогда не удастся, какие бы амбициозные планы ни строило китайское руководство. Торговая держава всегда зависит от экспорта готовой продукции и импорта сырья. То есть если даже планировать военный конфликт с Россией, то это должен быть блицкриг, который невозможен в силу географических причин: любая армия, наступающая с Дальнего Востока, остановится от недостатка снабжения раньше, чем достигнет жизненно важных центров России, а ведь надо учесть еще и силу сопротивления Российских вооруженных сил, следовательно, внутренняя дестабилизация заставит Китай прекратить конфликт раньше, чем им будут достигнуты решительные цели.

Москва и Пекин уже давно достигли компромисса

Собственно, именно невозможность нанести друг другу решительное поражение делает Китай и Россию естественными союзниками. В политике всегда в первую очередь учитываются не планы, которые имеют свойство изменяться, а возможности. Так вот, помимо того, что России и Китаю очень выгодно сотрудничать, им еще и очень невыгодно воевать, поскольку достижение решительной победы невозможно ни одной из сторон, зато пользу из конфликта всегда извлекут третьи страны.

Но, может быть, между Россией и Китаем возможна длительная политическая конфронтация без перехода к военным действиям? Теоретически возможно все. Но на практике, если политическая позиция не может быть подкреплена реальной силой, любая конфликтная ситуация решается за столом переговоров. Уровень же взаимной заинтересованности не позволяет затевать скандалы из-за пустяков, тем более что в наиболее болезненном (территориальном) вопросе, Москва и Пекин уже давно достигли компромисса.

Таким образом, никаких оснований опасаться Китая в ближайшее десятилетие у России нет. Случай смены режима - при помощи государственного переворота по украинской модели, ведущий к полному подчинению политики страны интересам США, мы выносим за скобки, поскольку и Россия, и Китай все-таки не Украина.

Все сказанное не означает, что наши отношения будут легкими и безоблачными. Китайцы никогда не упускают свою выгоду и торгуются отчаянно (в том числе и в политике), но торговать, не воевать, к тому же мы умеем ждать, когда торгующийся сам устанет.

Ростислав Ищенко