Анна Илясова: «Самое страшное на войне – это терять близких, терять друзей»

Фотографии предоставлены Анной Илясовой

Интервью с Анной Илясовой – лейтенантом, ЗКР по ВПР 42 МСД 58 армии, «Женщиной года» в номинации «СВО».

— Здравствуйте, Анна. Расскажите, пожалуйста, нашим читателям немного о себе.

— Меня зовут Илясова Анна Викторовна, я уроженка Донбасса, родилась в Марьинском районе, посёлок Старомихайловка. Я лейтенант ЗКР по ВПР 42 МСД, 58 армии, «Женщина года» в номинации «СВО».

Очень часто слышу такой вопрос: «Почему Вы пришли на войну?». Не я пришла на войну, а война пришла в мой дом ещё в 2014 году. Дело в том, что мой родной дом находился все эти годы на линии фронта. За посёлком Старомихайловка находился город Красногоровка, который с 2014 года был оккупирован украинской армией. Немного левее была Марьинка, которая тоже с 2014 года была в оккупации.

— Вы добровольно отправились на фронт, предчувствуя «большую войну». Что именно Вас подтолкнуло к этому решению?

— Да, пришла добровольно. История получилась долгая – дело в том, что все эти годы мы с ребятами помогали Донбассу, были причастны ещё к первому ополчению – когда оно ещё не было ополчением, а просто стояли на постах в кедах, кто с чем мог. Мы также организовывали самые первые митинги в поддержку Донбасса и России. А за несколько дней до СВО я пришла в ДК Франко (в Кировском районе), подала документы, потому что уже не могла терпеть и понимала, что сейчас будет что-то действительно настоящее, то, чего мы ждали все эти долгие годы. Я приняла это решение не раздумывая, о чём с гордостью хочу сказать. И очень горжусь нашим народом, нашими донецкими ребятами, что все эти годы мы – выстояли, пережили. Даже если бы можно было вернуть время назад, я всё равно приняла бы такое решение — собрала бы сумку и пошла на войну, стоять в одном строю с ребятами, плечом к плечу.

— Вы работали оперуполномоченным в ЛНР. Как опыт борьбы с экономическими преступлениями повлиял на Ваше восприятие войны?

— Наверное, больше всего мне пригодилось то, что контингент абсолютно разный, люди разные – это тоже хорошая психологическая практика. Работа эта тоже сложная, в мужском коллективе. Все навыки, полученные там, мне пригодились и здесь, особенно в самом начале.

— Вы взяли позывной «Белка», потому что остальные сослуживцы брали себе «звериные» позывные. Когда Вы поняли, что он для Вас уже «родной» и хотелось ли Вам его поменять?

— Да, изначально я хотела взять позывной «Стюардесса», потому что до 2014 года я два года работала стюардессой в Royal Jordanian Airlines – это королевские иорданские авиалинии. И думала, что у меня будет такой красивый позывной, не как у всех. Но когда мы стояли на плацу и назвали мою фамилию, сказали: «Выйдите из строя! Вы – заместитель командира роты, сейчас придёт ваш ротный». И тут подходит мой ротный, Женя, а он сильно картавил. Он не только букву «Р» — он половину алфавита не выговаривал! И он говорит: «Здгаствуйте! Меня вовут Евгений!». И я такая стою – блин… Прямо слышу мысленно в рации: «Стюагдесса, Стюагдесса!» … Комично бы звучало. И решила, что не стану выделяться, буду как все. Слышу, кто-то взял позывной «Медведь», кто-то – «Кабан». Моя боевая подруга взяла позывной «Лиса». Решила, что не буду выделяться, возьму самый простой позывной, распространённый – «Белка». И за все эти годы он действительно стал для меня родным. При этом он, наверное, играет свою роль – я кручусь-верчусь, как белка в колесе войны, суечу орешки – а теперь, наверное, и «Орешники».

— Вы как-то говорили, что иногда на войне нужно «забить на себя», а иногда — проявить женственность. Как Вам удаётся балансировать между этими ролями?

— На самом деле всё очень просто. Есть такие моменты, когда нужно действительно забыть, что ты – женщина. К примеру, было такое, что где-то мы ехали часами, были на штурме посёлка, в подвале сидели. Там неважно, кто ты – мужчина или женщина. Мы все – боевые единицы. Приходилось терпеть и голод, и холод, спать рядом с ребятами. И хочу сказать, что я со всем этим справилась нормально. Никогда такого не было, чтобы у нас случалось какое-то разделение. Всегда мальчишки ко мне с уважением относились, потому что мы все были хоть в окопе, хоть в подвале – на равных. Меня это даже в какой-то степени закалило.

Да, я женщина, но я не позволяла себе никогда ни при ком заплакать. У меня ещё и такая должность, я замполит. Я должна настраивать ребят на победу, чтобы они понимали, зачем они здесь. Ни в коем случае нельзя давать слабину. Были такие моменты, врать не буду, когда у меня ребята плакали: «Я не хочу…», «Я боюсь!…», и я наоборот – подходила, пыталась поддержать. Я была и сестрой, и мамой – не только командиром. Иногда нужно доброту проявить, а иногда и какую-то жёсткость. Я с этим справилась, так как вижу эту грань, умею подобрать правильные слова. Мы все – живые люди и должны друг другу помогать.

— Вас можно назвать новыми «ночными ведьмами». Чувствуете ли вы связь с теми героинями из ВОВ? Кто для Вас главный пример стойкости?

— Я всегда очень любила смотреть советские фильмы, выросла в такой семье – дедушки, моя бабушка – все воевали. Для меня, конечно, пример – это Людмила Павличенко. Я до безумия люблю эту женщину, смотрела все её интервью. Она для меня – пример женщины, которая должна быть. И, хочу заметить, она ведь была украинка! Она любила и страну, и свою малую Родину. Для меня Украина – это часть России, которую от нас оторвали. И как раз Людмила Павличенко для меня – это не просто воин, снайпер, Герой СССР, а ещё и женщина, которая сражалась за Россию, родом из Российской Империи, с территории, которая должна быть в составе Российской Федерации.

Ещё для меня пример – это мои дедушки и бабушки. У меня был двоюродный дедушка, который жил в Абхазии, в Сухуме, герой — Фёдор Михайлов, разведчик. Всё детство я слышала очень непростые рассказы. Дед командовал группой, в которую входила Зоя Космодемьянская, и он всегда рассказывал о том, какой сильной она была.

Так что мои деды, Людмила Павличенко и Зоя Космодемьянская – вот мои герои, те, на кого нужно равняться.

Продолжение на сайте