Геополитика Древней Руси. Эпилог

Данная статья входит в цикл "Геополитика Древней Руси", на настоящий момент включающий в себя статьи:

1. "Становление" (от Рюрика до Святослава)

2. "Укрепление" (Ярополк и Владимир)

3. "Расцвет" (Ярослав)

4. "Надлом" (от "триумвирата Ярославичей" до Мстислава Великого)

Предыстория описываемых событий рассмотрена там.

Среди многочисленных уроков, которые можно вынести из истории, одним из важнейших и, пожалуй, основополагающих можно назвать следующий:

История не прекращает свой ход.

Случается, что держава проигрывает очередной раунд геополитической борьбы. Проигрывает тяжело, вплоть до распада на грызущиеся между собой удельные княжества. В такие моменты кажется, что она окончательно выбыла из глобальной Большой Игры без малейших шансов на возвращение. Но проходит время, складываются нужные обстоятельства - и происходит то, что со стороны кажется чудом. Страна, уже немного другая, но все еще узнаваемая, возрождается, и не только возвращает прежние позиции, но и превосходит их. Такое редко происходит быстро и практически никогда не протекает легко, но достаточно выполнения одного условия - сохранения самобытности государствообразующего этноса, чтобы возрождение стало вопросом времени. А конкретные окна возможностей для этого рано или поздно непременно появятся. Более того, если посмотреть на исторические примеры, то как правило они появляются уже в самый момент поражения.

Ко второй четверти XII века единое Древнерусское государство, основанное Рюриком и Олегом, фактически распалось. Формальное главенство Киева и его определенная престижность все еще сохранялись, но на практике великий князь имел крайне ограниченное влияние за пределами своей вотчины - такое, которое больше подобало временному председателю международного союза, а не главе единого государства. Удельные же князья вели самостоятельную политику, сверяя ее с позицией Киева не больше, чем это было в их собственных местечковых интересах.

Подобное плачевное состояние некогда одной из самых могущественных держав европейского субконтинента объяснялось целым рядом причин, как внутренних, так и внешних. И особое место среди них занимала следующая: западноевропейская "латинская" цивилизация впервые в истории исполнила геополитический прием, впоследствии ставший для нее одним из излюбленных и, в сущности, активно применяемый ее наследниками до сих пор. Если обобщенно, то Западная Европа виртуозно переложила свои проблемы на чужие плечи. Конкретной же реализацией данного приема на тот момент стали Крестовые походы.

В процессе развития практически любой цивилизационной общности после бурных периодов первоначального становления и укрепления позиций наступает момент, когда главные герои предыдущих этапов, воинственные деятельные авантюристы, в прежних объемах более не требуются. Но их воспроизводство в обществе по инерции, обусловленной живой еще памятью о славных деяниях отцов и дедов, сохраняется на достаточно высоком уровне. Из-за этого изрядное число "горячих голов" оказываются лишними, невостребованными обществом и предоставленными самим себе. С вполне очевидными деструктивными последствиями.

Во второй половине XI века этот этап наступил. На всем пространстве между Атлантикой и Уралом наблюдалось вполне явственное перепроизводство наследственной воинской аристократии, значительная часть которой в силу этого считала себя обделенной и усердно стремилась эту несправедливость исправить. И средством утилизации множества не пристроенных третьих-четвертых баронских сыновей для Западной Европы стала отправка их в Палестину, отвоевывать Гроб Господень.

Кроме того, Крестовые походы решали и ряд других проблем, стоявших перед западно-европейской цивилизацией. Для Европы открывался новый маршрут между Востоком и Западом, кроме бывшего прежде безальтернативным пути через Англию, Скандинавию и далее "из варяг в греки". Также посредством Крестовых походов на огромные высоты поднимался авторитет Святого Престола, продержавшийся на этом "заряде" столетия и явившийся для Европы объединительным фактором.

Издержки же, сопутствовавшие такому решению, понесла отнюдь не Европа. Для истории мусульманской цивилизации вторжения крестоносцев по опустошительности были подобны чуме. Кроме того, тяжелые потери из-за изменения географии торговых маршрутов понесли цивилизационные конкуренты Европы - Русь и Византия, от чего последняя впоследствии так и не смогла оправиться.

Как видим, характерный западный подход к внешней политике имеет давнюю историю. До Эрнана Кортеса, Сесиля Родса и Джорджа Буша был римский папа Урбан II, автор идеи Крестовых походов и, одновременно, автор идеи перекладывания европейских проблем на другие страны.

История не имеет сослагательного наклонения, и потому сложно сказать, как и когда Русь могла бы выйти из феодальной усобицы конца XI - начала XII в.в. в иных геополитических условиях. Пример Владимира Мономаха и Мстислава Великого, сумевших стабилизировать и даже напоследок усилить уже распадавшуюся страну, показывает, что силы и желание для этого были. Но не было средств. Падение товаропотока на пути "из варяг в греки", кормившего Древнерусское государство с самого момента его возникновения, сильно ударило по экономике Руси, и элитам отдельных городов, персонификацией интересов которых в значительной мере и были удельные князья, стало целесообразнее выживать поодиночке. Таким образом, распад государства становился неизбежен.

Но в то же время, в годы правления Мономаха, произошло событие, внешне незначительное и почти незаметное, которое, однако, существенно повлияло на дальнейшую историю России. Этим событием была прокладка дороги через ранее почти непроходимые брянские леса, соединившей Киев и Суздаль.

Основным бенефициаром открытия данного маршрута, если и вовсе не его вдохновителем, стал князь Ростово-Суздальский Юрий Владимирович, впоследствии прозванный Долгоруким.

Социально-экономическое положение юго-западных русских княжеств в те годы было отчаянным. Общий экономический упадок отягощался крайним разорением вследствие феодальных войн и половецких набегов. В этой обстановке простой народ находился в крайне притесненном положении, как экономически, так и юридически, что создавало основания для массовых миграций в направлении фронтира. Каковым Ростово-Суздальская земля, прежде почти неосвоенная и малонаселенная, тогда и являлась.

Волго-Окское междуречье само по себе было достаточно бедно. Оно располагалось в стороне от ключевых транспортных артерий Средневековья, а с тех, что имелись, получала весьма незначительные дивиденды. Его недра отнюдь не таили в себе богатых ресурсов, а почвы были, мягко выражаясь, далеко не самыми удобными для земледелия. Но при этом оно не было ареной междоусобиц и не страдало от половецких набегов, а места для поселения там было более чем достаточно.

Прекрасно понимая эти преимущества своего удела, Юрий Долгорукий развил бурную деятельность по их развитию. Переселенцев теперь не просто ждали - их стали активно вербовать. Каждому, кто соглашался перебраться в Залесье, из княжьей казны предоставлялась немалая ссуда на первоначальное обустройство. Каждый переселенец приобретал статус вольного земледельца, на берегах Днепра к тому моменту уже практически не встречавшийся. При этом, колонисты прибывали отнюдь не в первозданно-дикую местность - княжьей волей основывалось множество городов, будущих центров торговли и ремесел, и крепостей, гарантировавших защиту окрестностей от лихого люда. Выражаясь современным языком, князь уделил огромное внимание подготовке инфраструктуры для будущих переселенцев.

И они бурным потоком хлынули в новые земли. Простые пахари и ремесленники, зодчие и купцы массово перебирались "за вятичи", под руку князя Ростово-Суздальского, где делали свой вклад в небывалое по темпам развитие прежде мало что не бросовых пограничных земель.

Политику отца по привлечению переселенцев продолжил и сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский. При нем столица княжества была перенесена во Владимир, в то же время украшенный образцами характерного белокаменного зодчества.

При этом, и Юрий, и Андрей продолжали достаточно активно участвовать в южной политике, и оба приобрели великокняжеский статус. Но если для Юрия старшинство на Руси все еще связывалось с Киевом, то Андрей не стал перебираться на юг, и в течение своей недолгой гегемонии среди русских князей правил из Владимира. Вслед за ним все последующие князья Владимира титуловались уже великими князьями, а сам город стал претендовать на столичный статус в масштабах всей Руси. Все той же Руси, прямой политической наследницы державы Ярослава Мудрого. И вместе с тем - обновленной.

Киевская Русь возникла вокруг узловых точек зарождавшегося пути "из варяг в греки", и была практически нанизана на него - как географически, так и экономически. Контроль над этой торговой артерией позволил Древнерусскому государству в течение относительно краткого промежутка времени развиться от конгломерации восточно-славянских племенных союзов до регионального гегемона, вырваться на международную арену сразу в статусе одного из сильнейших игроков, а впоследствии, спустя всего лишь поколение - и одного из лидеров. Путь "из варяг в греки" стал своего рода экономическим хребтом Киевской Руси, залогом ее процветания - но и сама она оказалась заложницей его актуальности. И как только этот торговый маршрут стал утрачивать свою важность - из Руси как будто вынули хребет. Печальный, но вполне закономерный итог для любого "транзитного" государства.

Но Владимирская Русь, поднявшаяся из пепла Киевской, была уже иной. В начале своего пути она, можно сказать, не имела никаких ресурсов вообще - кроме одного. Этим единственным ресурсом стал населяющий ее народ, его труд, его способность и готовность обустраивать свою жизнь. Новая Русь уже не находилась в болезненной зависимости от благосостояния начальной и конечной точек маршрутов, пролегающих через ее территорию. Она с самого начала была самостоятельной и самодостаточной. И, пожалуй, благодаря этому она смогла сохраниться и в череде усобиц, и под монгольским игом, чтобы впоследствии, когда настало время, передать эстафету уже новой России - России Романовых.

С тех пор прошло уже много веков, но история по-прежнему не прекращает свой ход. Сравнительно недавно по историческим меркам мы пережили весьма тяжелый для нас эпизод геополитической Большой Игры, после которого отдельные горячие головы провозгласили, что история закончилась. Но уже к сегодняшнему дню мы можем видеть, что они, как минимум, поторопились с выводами. История продолжается.

А значит, для нас все еще актуальны ее уроки. Ведь, как и прежде, ищут, на кого бы переложить свои проблемы, новые крестоносцы, пусть уже практически и отрекшиеся от креста. А некоторые наши соседи, делящие с нами наследство Древней Руси, вновь наступают на грабли транзитного положения - правда, если в древности это был героический эпос, то ныне, в силу уменьшения масштабов, просто фарс. Многое происходит аналогично, очень многое.

Но вместе с тем кое-что происходит по-новому. Нет нужды прорубать через глухие леса торный путь "за вятичи" - наши предки об этом уже позаботились, и теперь, кто бы что не говорил, мы вполне можем быть самостоятельны и самодостаточны, занимать место производителей, творцов, а не транзитеров.

А еще суть исторического момента такова, что мы вполне можем найти время, силы и способ помешать новому уже "бескрестовому" походу.

История продолжается.

Время - вперед.