Совсем другой менталитет. Глава 9. Идеологическая канва и истоки «холодной войны»

После двух мировых войн, и особенно после появления ядерного оружия, которое по случайному стечению исторических обстоятельств попало в руки США, вашингтонский режим оказался в удивительном и глубоко неестественном для него положении одного из мировых лидеров, хотя сам-то он уверовал в то, что сложившееся положение не только естественно, но является частью того самого «предопределения». Незрелость, подростковость этого режима, отсутствие истинной нации, гуманистического стержня и многовековой традиции в его политическом сознании создали в мире такую ситуацию, при которой желторотый юнец получил возможность цинично поучать заслуженного ветерана и даже издеваться над ним.

В послевоенный период - когда русские в очередной раз доказали, что победить их в честной борьбе невозможно в принципе и что Россия, что бы с нею ни произошло, всегда остается силой, умеющей постоять за идеалы справедливости, способной в трудную минуту отвести этот мир от края пропасти, взяв на себя всю самую тяжелую работу, - наша страна представляла собой заслуженного ветерана, и накопленный за предыдущее тысячелетие нашей истории опыт и тяжелые испытания двадцатого века позволили нам быть тем родичем в семье народов, который отвечает за самые сложные и тонкие смыслы, который готов жертвовать ради сохранения равновесия в этом мире своими удобствами, сиюминутными вещами, что могли показаться важными многим другим народам, особенно таким меркантильным, как англичане и американцы.

Американская же «скороспелая черешня», американский субъект политики представлял собой именно подростка, не думающего о глубинных смыслах, не размышляющего даже о последствиях, а просто упивающегося тем положением, в котором случайно оказался по причине того, что «взрослые» нации попустительски проглядели раздувание его наглых амбиций, вернее, и сами оказались виноваты во многом. Германия запятнала себя позором нацизма, а Франция была разбита Германией, проиграла ей и сумела кое-как восстановиться, лишь прибегнув к чужой помощи. Англия же, понимая, что в споре двух эгоизмов - ее и американского - второй эгоизм победил, поскольку имел больше наглой молодой энергии, пошла на слияние с США, согласилась лечь под интересы вашингтонского режима, хотя и оговорив себе некую «почетную роль». Сущность английской политической традиции так никогда и не позволила англичанам стать по-настоящему «взрослой нацией», и Англия с новым азартом включилась в подростковые эксперименты вашингтонского режима, продолжая былые дела, заключавшиеся все в том же - в стремлении довлеть, унижать и грабить.

Однако после 1945 года ирония судьбы, этой извечной любительницы замысловатых сюжетов, создала поистине дьявольскую рокировку: англичане и американцы, присоседившиеся к победе России (и союза ее народов), почти случайно оказавшиеся в той компании, которая боролась на стороне добра и против действительного абсолютного зла, претендовали теперь на лавры, равные с ореолом настоящих победителей и достойных воинов, и этим обеспечивали себе некий моральный фундамент и роль нового мирового распорядителя.

Но облик их поступков и их умонастроения ни в какое сравнение не идут с тем, что было в умах и в сердцах у советских солдат, офицеров и генералитета. Можно говорить все что угодно, но невозможно поспорить с тем фактом, что для русских-советских эта война, как и весь послевоенный исторический процесс, был неким моментом истины, борьбой за настоящие максимы; русские жили и действовали с полной искренностью и верой в то, что они завоевывают свободу для себя и народов Европы, что сражаются с абсолютным злом. Для американцев и англичан же все было лишь игрой, очередной кровавой игрой, в которой они видели циничный интерес и нисколько не стеснялись признаваться в этом, сначала себе самим, а потом, спустя годы, и всем остальным.

И глум истории, ирония той самой судьбы заключалась в том, что два субъекта были-таки посажены на одну ступень, поставлены рядом, хотя суть их правды была совсем не равна, ведь правда русской/советской победы была никак не сравнима с правдами американцев, это были совершенно разные категории, совершенно разный душевный опыт вынесли из той войны русские и американцы. Советская Россия была настоящим заслуженным ветераном, вынесшим мир из огня, Америка была лишь юрко пристроившимся ловкачом, запрыгнувшим на лафет, когда тот уже двигался к победному параду. У американского «подростка» хватило ума пристроиться в обоз победы, хотя наглый юнец всей душой был против победы справедливости, против консенсуса, который бы создал ситуацию равновесного спокойствия в этом мире, развития человечества по пути равенства субъектов и равновесного уважения их мнений.

Ирония судьбы вывернула ситуацию так, что одним из формальных победителей над абсолютным злом стал субъект, который менее других был заинтересован в установлении прочного мира. Этот субъект сумел сфабриковать для себя ореол честного победителя, но в том-то и дело, что это был ложный ореол, ведь за подкладкой оставалась ложь и жажда нового насилия.

Не так давно, а именно в октябре 1998 года, были бы рассекречены документы Государственного архива Великобритании, которые подтвердили тот факт, что американцы и англичане хотели не просто отобрать часть русской победы, но очень деятельно готовились к уничтожению России, планировали раздавить ее и установить свой тотальный контроль над огромными территориями.

Теперь стало доподлинно известно, что еще 20 августа 1943 года в Квебеке на заседании лидеров США и Британии с участием начальников американских и британских штабов обсуждался вопрос о том, что немцы должны задержать русских как можно дальше на востоке. На этом совещании принимаются два плана: «Оверлорд», о котором нас проинформируют в октябре 1943-го в Тегеране (им предусматривалась высадка союзников во Франции в 1944 году), и второй, сверхсекретный, «Рэнкин», цель которого - «повернуть против России всю мощь непобежденной Германии». По этому плану немцы входят в сговор с Западными державами, распускают Западный фронт, оказывают поддержку при высадке десанта в Нормандии, обеспечивают быстрое продвижение союзников через Францию, Германию, выход на линию, где они удерживают советские войска. Под контроль США и Англии попадают Варшава, Прага, Будапешт, Бухарест, София, Вена, Белград... При этом немецкие войска на западе не просто сдаются, а организованно двигаются на восток для укрепления там немецкой линии обороны. Есть документы, никуда от них не уйдешь [151 - Фалин В. Как Вторая мировая война переросла в третью. // РФ. Сегодня № 9, 2005.].

Однако «великие комбинаторы» из Вашингтона и Лондона в 1944 году второй фронт против гитлеровской армии все-таки открыли, выглядело все как дружественный шаг по отношению к воюющему союзнику, к СССР, однако шла тонкая, очень опасная политическая игра.

Тайная стратегия американцев и англичан в данный момент заключалась в том, что ослабленная к 1944 году Советская Россия уже не сможет реализовывать такой же наступательный потенциал, который она продемонстрировала под Сталинградом и Курском, и союзники, выдвинув войска на европейском театре войны, легко перехватят инициативу, пойдут победным маршем и захватят всю Европу, по крайней мере до западных границ СССР.

Но они просчитались. Планировали высадиться 6 июля и в августе закончить войну. Они даже не позаботились об экипировке на осень и зиму, о машинах, способных двигаться в условиях бездорожья, о всепогодных авиационных средствах, и потому осень и зиму решили переждать, устроившись в теплых квартирах. Гитлер, воспользовавшись этим, показал им, что может Германия, - нанес удар в Арденнах, причем не снимая войск с Восточного фронта. Союзники бросились за помощью к Сталину. И он выручил, начав раньше срока Висло-Одерскую операцию [152 - Там же.].

Благодарности же от американцев и англичан, разумеется, не последовало, более того, они не отказывались от частичной реализации тех планов, которые должны были обеспечить вытеснение Советской армии с позиций, которые та уже занимала и могла занять в ближайшие недели. Но армия союзников, вопреки всем восхваляющим мифам, созданным англоязычной пропагандой, представляла совсем не ту силу, которая могла бы сокрушить Красную армию, противопоставить моральный дух своего воинства моральной крепости советских солдат.

Верховный главнокомандующий армий Западных союзников генерал Д. Эйзенхауэр провел многие часы с главным судьей американских сил в Европе бригадным генералом Э. Беттсом, обсуждая меры поддержания дисциплины в войсках. Не из абстрактных побуждений гуманности, а по очень земной причине: в тех условиях распущенность в американской армии подрывала ее боеспособность перед лицом гитлеровского вермахта. Близкая к Эйзенхауэру К. Саммерсби записывала в дневнике 5 ноября 1944 года: «Беттс докладывает об очень плохой дисциплине в армии. Поступают жалобы от французов, голландцев и прочих на многочисленные случаи изнасилований, убийств и грабежей... Эйзенхауэр подробно обсуждает с начальником штаба Беделлом (Смитом) дисциплину в войсках. Дело плохо, докладывают о бесчисленных нарушениях. Придется принять решительные меры» [153 - Яковлев Н.Н. Война и мир по-американски. М., Педагогика, 1989, с. 40.].

Грабежи в американской армии приобрели широкий и постыдный характер. На транспортных магистралях через Францию американские водители, как говорили тогда, «доили» собственные грузовики, перевозимое бесследно исчезало. Только одна облава в Париже в конце сентября 1944 года привела к аресту 168 американских военнослужащих, орудовавших на черном рынке. Когда Эйзенхауэру в который раз доложили о том, что «волна американской преступности захлестывала Францию», он пожаловался генералу Смиту, что у него самого украли более чем на сто долларов спиртного с передового командного пункта [154 - Указ соч., с. 41.].

Но вашингтонская пропаганда, как и водится, брала факты и грехи, имевшие место в американской действительности, и не мудрствуя лукаво переписывала все это в список прегрешений «кровавого коммунизма», и потому едва ли не любую пропагандистскую агитку американцев, бичующую русские или советские негодяйства, можно смело считать признательными показаниями самих «бичевателей».

Наверное, дело еще и в том, что немалая часть американцев, зная за собой мерзкие вещи, просто не могла поверить, что кто-то способен быть честным, по-настоящему порядочным, держать обещание, быть человечным. (Вот он их истинный менталитет, господин zar - Прим. ВИВас) И каждая частичка «коллективного американского подростка» органически не умела осознать ту разницу, которая на самом деле была между русскими и американцами.

Сейчас американские базы все еще находятся в Германии и Италии, так и не ушли из побежденных стран, и потому до сих пор не принято обсуждать тот факт, что за насилие над мирным населением Германии, и прочих оккупированных стран американским военнослужащим чрезвычайно редко предъявляли обвинения. К примеру, за изнасилование немок американское командование поначалу не выносило приговоров, в отличие от советских трибуналов, которые за аналогичное действие объявляли расстрел. Лживая кампания по очернению советских солдат, продолжающаяся и сейчас, развернутая довольно широко, причем первоначально именно американскими журналистами и «политиками», спекулировала на том, что где-то в советской зоне оккупации якобы были изнасилованы немки. Одним из американских писак были даже опубликованы «красочные подробности» группового изнасилования немок советскими солдатами, которые будто бы согнали этих женщин в католический собор и там под звон колокольчиков делали все, чего хотелось. Писака явно смаковал подробности, немцев же и «мировую общественность» все это задевало за живое. И хотя ложь потом была разоблачена - ведь указанный храм даже физически в тот момент не мог использоваться для подобных целей, поскольку был разрушен, и уж тем более никаких колокольчиков не имел, - но каждая такая ложь создавала нехороший осадок, каждая провокация заставляла кого-то поверить в то, что русские - звери!

Однако и журналистам, и военным, и любому другому человеку, который бывал на территориях, попавших под оккупацию американской армии, совсем нетрудно было найти вдохновение и материал для подобных статей, ведь именно такими вещами и занимались сами американские военные.

Чудовищным доказательством этого тезиса служит то обстоятельство, что человек, имя которого стало впоследствии синонимом зверств американцев во Вьетнаме (то есть Уильям Келли), был родным сыном участника американских боевых действий Второй мировой. Отец, повоевавший в Европе, не сумел передать своему сыну ничего, что не позволило бы этому воину во втором поколении относиться к войне иначе, чем к череде безнаказанных серийных убийств. Сын вошел в историю своими зверскими, леденящими душу расправами над мирным населением Вьетнама.

Американцы и англичане «воевали» на Западном фронте довольно специфически: они, с одной стороны, стремились захватить побольше пространства, с другой - дать возможность немцам нанести побольше урона Красной армии, воспрепятствовать русским в освобождении Восточной Европы и установлении советского контроля над ее, преимущественно славянскими, территориями.

Эйзенхауэр в своих воспоминаниях признает, что Второго фронта уже в конце февраля 1945-го практически не существовало: немцы откатывались к востоку без сопротивления. Черчилль в это время в переписке, телефонных разговорах с Рузвельтом пытается убедить во что бы то ни стало остановить русских, не пускать их в Центральную Европу. Это объясняет значение, которое к тому времени приобрело взятие Берлина Англичане подивизионно брали под свое покровительство немецкие части, которые нередко сдавались без сопротивления, отправляли их в Южную Данию и Шлезвиг-Гольштейн. Всего там было размещено около 15 немецких дивизий. Оружие складировали, а личный состав тренировали для будущих боев. В начале апреля Черчилль отдает своим штабам приказ: готовить операцию «Немыслимое» - с участием США, Англии, Канады, польских корпусов и 10-12 немецких дивизий начать боевые действия против СССР. Третья мировая война должна была начаться 1 июля 1945 года [155 - Фалин В. Указ. статья.].

В этот момент разворачивалась одна из главных тайных схваток Великой Войны!

Согласно деталям плана «Немыслимое», нападение на СССР должно было начаться, следуя принципам Гитлера, - внезапным ударом. 1 июля 1945 года 47 английских и американских дивизий без всякого объявления войны должны были нанести сокрушительный удар не ожидавшим такой беспредельной подлости от союзников наивным русским. Удар должны были поддержать те самые 10-12 немецких дивизий, которых «союзники» держали расформированными в Голыптейне и в южной Дании, их тренировали британские инструкторы: готовили к войне против СССР. Война должна была привести к полному разгрому и капитуляции СССР. Конечной целью было закончить войну примерно там же, где планировал ее закончить Гитлер по плану «Барбаросса» - на рубеже Архангельск-Сталинград [156 - Краснов П. Операция «Немыслимое». Молодая гвардия, № 5-6, 2010.].

Но «союзники» имели дело со Сталиным, с самим Сталиным, героем столетия, а может и всей мировой истории, который переиграл своих заклятых друзей-союзников, хотя далось ему это непросто.

Нынче любят говорить, что войну выиграл народ. А это правда, я могу подтвердить данный факт, войну выиграл советский народ, к которому принадлежал и Сталин - Верховный главнокомандующий своего народа, но была еще одна победа, причем едва ли не более значимая по своей важности - победа в тайной схватке, которую навязали Сталину американцы и англичане. Вызов был Сталиным принят и виртуозно отбит. Усатый умел держать удар. И если бы не Сталин, мир вряд ли мог бы наслаждаться покоем в течение целого полувека.

Что творилось на закулисном фронте в последние месяцы Второй мировой, одному Богу известно! В конце девяностых начали рассекречивать документы из британских архивов, которые уже шокировали многих, но немало деталей и до сих пор не известно, однако и того, что всплыло в настоящий момент, уже хватит на тысячу захватывающих исторических исследований, за написание которых сели историки и даже опубликовали часть из них.

В последние месяцы войны, по мере развития успехов Советской армии, в США и в Англии сформировались агрессивные группировки, причем американская вступила во внутриполитическую в схватку с действующими лидерами. В Вашингтоне «активную позицию» занял Трумэн, оттеснивший Рузвельта. 12 апреля посольство США, государственные и военные учреждения получили инструкцию Трумэна: все документы, подписанные Рузвельтом, исполнению не подлежат. Затем последовала команда ужесточить позицию по отношению к Советскому Союзу. 23 апреля 1945 года Трумэн проводит в Белом доме заседание, где заявляет: «Хватит, мы не заинтересованы больше в союзе с русскими, а стало быть, можем и не выполнять договоренностей с ними. Проблему Японии решим и без помощи русских». Он задался целью «сделать Ялтинские соглашения как бы не существовавшими». Трумэн был близок к тому, чтобы немедля объявить о разрыве сотрудничества с Москвой во всеуслышание.

В Лондонской «элите» тоже росла волна зависти и агрессии по отношению к русским, потому Черчилль занимал еще более агрессивную позицию, чем Трумэн, он все более креп в своем желании не пускать Советы в Европу и по-настоящему готовился к вооруженному противоборству с Советским Союзом, к захвату всего того, что планировал захватить Гитлер.Вина советской стороны на самом-то деле заключалась в том, что и в Венгрии, и в Румынии, и в Польше, и даже в ГДР мы повели мягкую, очень человечную политику, чуть не с первого послевоенного дня начав строить отношения добрососедства по принципу: «Кто старое помянет...»

Сталин же, напротив, не только не собирался захватывать Западную Европу, но даже случайно занятые Красной армией сектора, оккупация которых не была предусмотрена соглашениями с союзниками, предпочитал оставить и не брать чужого. По воспоминаниям Владимира Семенова, советского дипломата, известно следующее: Сталин пригласил к себе Андрея Смирнова, бывшего тогда заведующим 3-м Европейским отделом МИД СССР и по совместительству министром иностранных дел РСФСР, для обсуждения, при участии Семенова, вариантов действий на отведенных под советский контроль территориях. Смирнов доложил, что наши войска, преследуя противника, вышли за пределы демаркационных линий в Австрии, как они были согласованы в Ялте, и предложил де-факто застолбить наши новые позиции в ожидании, как будут вести себя США в сходных ситуациях. Сталин прервал его и сказал: «Неправильно. Пишите телеграмму союзным державам». И продиктовал: «Советские войска, преследуя части вермахта, вынуждены были переступить линию, ранее согласованную между нами. Настоящим хочу подтвердить, что по окончании военных действий советская сторона отведет свои войска в пределы установленных зон оккупации».

Однако «союзники» благородством не отличались и жаждали одного - захватить Европу, всю целиком, установить над ней свой контроль, вытеснить русских, а лучше всего - отобрать у нас победу и разгромить нашу страну. Американцы и англичане до последнего хотели вывернуть все к тому, чтоб немцы капитулировали только перед Западными союзниками и смогли участвовать в Третьей мировой войне. Предполагаемый преемник Гитлера Дениц в это время заявил: «Мы прекратим войну перед Англией и США, которая потеряла смысл, но по-прежнему продолжим войну с Советским Союзом». Капитуляция в Реймсе фактически была детищем Черчилля и Деница. Соглашение о капитуляции было подписано 7 мая в 2 часа 45 минут.

Сталину стоило огромных трудов вынудить Трумэна пойти на подтверждение капитуляции в Берлине, точнее, в Карлхорсте 9 мая с участием СССР и союзников, договориться о Дне Победы 9 мая, ибо Черчилль настаивал: считать днем окончания войны 7 мая. Кстати, в Реймсе произошел еще один подлог. Текст соглашения о безоговорочной капитуляции Германии перед союзниками утвердила Ялтинская конференция, его скрепили своими подписями Рузвельт, Черчилль и Сталин. Но американцы сделали вид, что забыли о существовании документа, который, кстати, лежал в сейфе начальника штаба Эйзенхауэра Смита. Окружение Эйзенхауэра под руководством Смита составило новый документ, «очищенный» от нежелательных для союзников ялтинских положений. При этом документ был подписан генералом Смитом от имени союзников, а Советский Союз даже не упоминался, будто не участвовал в войне. Вот такой спектакль разыгрался в Реймсе. Документ о капитуляции в Реймсе передали немцам раньше, чем его послали в Москву [157 - Фалин В. Указ. статья.].

Игра не прекращалась ни на минуту, жестокая игра, заложниками которой могли бы стать десятки миллионов советских людей и жителей стран Европы, но Сталин был объективно сильнее, его моральный дух был выше, как, собственно, и моральный дух Красной армии перед лицом побежденных и вероятных противников.

Проигрыш в этой схватке стоил Рузвельту жизни, а Черчиллю - кресла премьера, для русских же все это стало чудесным спасением. Да-да, наше существование висело на волоске и в ту роковую минуту, и в течение следующих пяти лет, когда у Трумэна уже была ядерная бомба, а у Сталина лишь его политический талант и выдержка. Недаром советник посольства в Москве Кеннан, видя, как москвичи праздновали День Победы 9 мая 1945-го перед американским посольством, заявил: «Ликуют... Они думают, что война кончилась. А настоящая война еще только начинается».

Однако «горячая» война на уничтожение России не началась-таки ни до мая сорок пятого, ни после, и «союзникам» пришлось впоследствии довольствоваться лишь «холодной войной», промежуточную победу в которой взял СССР, выиграв «момент спутника», а спустя считаные годы и вовсе покорив космос.

Сталин вступил в схватку сразу с несколькими саблезубыми хищниками, но опрокинул агрессию каждого из них, элегантно переиграв их, причем на их же поле. Кстати, такое редко случается в истории, обычно хозяином положения становится тот, кто диктует правила, но, несмотря на то, что Англия фактически спровоцировала обе мировые войны, именно она лишилась своей империи после эпопеи этих войн и ничего не смогла сделать ни с Россией, ни со Сталиным. Сталин не имел возможности предотвратить Вторую мировую войну, но сумел предотвратить третью. Ситуация была крайне серьезной, но СССР опять выиграл, не дрогнув.

И именно за это так ненавидят Сталина на западе. Сталина ненавидят не за то, что он уничтожал русских/советских, а за то, что он не позволил их уничтожить, ведь согласно планам операции «Немыслимое», как и планам последующих операций, которые должны были осуществиться уже с применением ядерного оружия, американцы и англичане рассчитывали начать такую войну, которая в течение первых же недель, а желательно дней обеспечивала бы уничтожение минимум 65 миллионов русских, ломая всякую вероятность возрождения России как мировой или даже региональной державы.

И как же цинично звучат обвинения в адрес Сталина, в которых ему все хотят попенять за то, что будто бы он «уничтожал свой народ»! Вот ведь защитнички-то нашлись, радеющие о советском народе - американцы и англичане, которые и распространяли в течение долгих лет очернительские мифы о Сталине, приписывая ему всевозможные грехи. Именно эти защитнички, американцы с англичанами, и мечтали уничтожить русских на корню, физически истребить русский народ, чтоб он больше не являлся фактором политики, фактором истории. Сколько сил они потратили с целью организации этого уничтожения, сколько всевозможных «операций» они предприняли, и если бы Сталин не проявлял свою жесткость, если бы у руля страны в этот, быть может, самый роковой момент нашей истории оказался мягкотелый человек, Россию превратили бы в подобие тех стран, которые были разорены и разграблены англосаксами, только нас ждала бы еще более кошмарная участь, каждый из наших крупных городов мог бы стать Хиросимой. А те самые пресловутые сталинские репрессии на самом-то деле сохранили десятки, а то и сотни миллионов жизней, ведь благодаря стараниям Запада в СССР готовился не один заговор, а множество провокаций, под нас делали массу подкопов, мечтая, что страна обвалится. И я повторю еще раз одну из самых ключевых мыслей данной главы, и могу воспроизвести ее многажды: Сталина ненавидят не за то, что он уничтожал советский народ, а за то, что он не дал его уничтожить, к тому же создал условия, чтоб русский народ увеличил свою численность, как и прочие народы СССР, чтоб государство нарастило свой потенциал и обороноспособность.

Но нынче, и особенно в девяностые годы, из-за океана все звучат голоса «правозащитников», все слышны радения за русский народ и прочие народы СССР, «настрадавшиеся из-за Сталина». Какая же нежная забота о нашей с вами жизни, как переживали-то и переживают за нас, вы поглядите, как горевали о «миллионах, замученных Сталиным»!

А ведь в описываемый мной период середины сороковых годов можно вспомнить немало борцов за судьбы русских, к примеру, американского танкового генерала Паттона. Он истерически требовал не останавливаться на Эльбе, а не мешкая двигать войска США через Польшу и Украину к Сталинграду, дабы закончить войну там, где потерпел поражение Гитлер. Сей Паттон называл русских «потомками Чингисхана». Черчилль, в свою очередь, тоже не отличался щепетильностью в выражениях. Советские люди шли у него за «варваров» и «диких обезьян». Короче, «теория недочеловеков» не была немецкой монополией.

Но в самый разгар разработки плана «Немыслимое» англичане и американцы с удивлением узнают, что маршал Жуков по приказу Сталина буквально за день до планируемого начала войны внезапно изменил дислокацию войск. Это было решающим фактором, сдвинувшим чашу весов истории - приказ войскам англосаксов отдан не был. Взятие считавшегося неприступным Берлина показало мощь Советской армии, и военные эксперты врага склонились к тому, чтобы отменить нападение на СССР, поскольку его успех был не только неочевиден, но почти нереален, пока у руля находился Сталин.

Дело в том, что Сталин тщательно отслеживал ситуацию и, получив сведения от разведчиков, в том числе от членов так называемой «Кембриджской пятерки», отдал Жукову приказ перегруппировать военные силы, укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников.

Но все это стало возможно благодаря тому, что мы взяли Берлин. Берлинская операция стоила нам больших жертв, потому впоследствии, особенно в перестроечные и постперестроечные времена, находилось немало критиков-умников, которые заявляли о том, что Берлин можно было бы вообще не брать или, по крайней мере, повременить с этим. На самом же деле промедление было смерти подобно, союзники только и ждали, чтоб русские дали слабину, промедлили, продемонстрировали свою усталость и истощенность, именно на этот фактор и был рассчитал план «Немыслимое». К тому же на Сталина и на наших военных старались подействовать методом психологического подавления, союзники всячески стремились доказать нам свое превосходство в воздухе, продемонстрировать то, как легко они смогут стереть с лица земли наши города, надеялись посеять панику или, по крайней мере, опаску, надеялись «прощупать нас», и коль мы хоть чуть дали бы эту слабину, они тут же набросились бы, начали спланированную операцию, перебросили на новый фронт немецкие дивизии, вооружили бы венгров и поляков, а главное, начали массированные бомбардировки наших городов, принялись бы уничтожать все то, что чудом уцелело от немецкого нашествия.

Вспомним, ялтинская конференция союзников закончилась 11 февраля. В первой половине 12 февраля гости улетели по домам. В Крыму, между прочим, было условлено, что авиация трех держав будет в своих операциях придерживаться определенных линий разграничения. А в ночь с 12 на 13 февраля бомбардировщики западных союзников стерли с лица земли Дрезден, затем прошлись по основным предприятиям в Чехословакии, в будущей советской зоне оккупации Германии, чтобы заводы не достались нам целыми. В 1941 году Сталин предлагал англичанам и американцам разбомбить, используя крымские аэродромы, нефтепромыслы в Плоешти (Румыния). Нет, их тогда трогать не стали. Они подверглись налетам в 1944 году, когда к главному центру нефтедобычи, всю войну снабжавшему Германию горючим, приблизились советские войска [158 - Краснов П. Указ. статья.].

Обгоревшие трупы погибших жителей. Фото из немецких архивов, февраль 1945 г. Фото: Commons.wikimedia.org/ German Federal Archives

И теперь, весной сорок пятого, буквально на глазах русских «союзники» бомбили, бомбили, бомбили, старались наводить ужас, нисколько не смущаясь огромным количеством жертв среди мирного населения.

Тогда Сталин, сведя все воедино, решил: «Вы показываете, что может ваша авиация, а я вам покажу, что мы можем на земле». Он продемонстрировал ударную огневую мощь наших вооруженных сил для того, чтобы ни у Черчилля, ни у Эйзенхауэра, ни у Маршалла, ни у Паттона, ни у кого другого не появлялось желание воевать с СССР. За решимостью советской стороны взять Берлин и выйти на линии разграничения, как они были обозначены в Ялте, стояла архиважная задача - предотвратить авантюру британского лидера с осуществлением плана «Немыслимое», то есть перерастание Второй мировой войны в третью. Случись это - жертв было бы в тысячи и тысячи раз больше! [159 - Краснов. П. Указ. статья.]

Несомненно одно: сражение за Берлин отрезвило многие лихие головы и тем самым выполнило свое политическое, психологическое и военное назначение. А голов на Западе, одурманенных сравнительно легким, по весне сорок пятого года, успехом, было хоть отбавляй.

Хотя, разумеется, вынужденные спасовать перед Сталиным и Советской Россией, американцы лихорадочно принялись изыскивать иные способы подавить и уничтожить фактор Москвы, они задумывают и прорабатывают даже планы ядерного удара (о нем я подробно расскажу в следующей главе), то есть не отказываются-таки от силового уничтожения Советского Союза, но параллельно с этим начинают, вернее, интенсифицируют провокации на идеологическом и политическом фронте, к которым, в частности, относятся уже упомянутые мной очернительские мифы о советских солдатах и многое другое, формируют новый «фронт».

Этот фронт характеризуется военными провокациями и агрессиями «показательного характера», которые совершались с тем, чтоб «показать и доказать» нечто Советской России либо что-то у нее отобрать, уязвить ее, унизить, заставить отступить. Если в течение предыдущей истории США и Англия начинали несправедливые войны и агрессии, главным образом, преследуя две цели - нажиться и расширить «сферу влияния», то теперь появилась дополнительная и более манкая цель - «доказать и показать» нечто России, победить победителя. И американскому «подростку» эта цель кружила голову, он рвался доказать, что сможет безнаказанно унижать заслуженного ветерана, демонстрировал полнейший нравственный нигилизм, доходящий до вырожденчества, то есть делал все то же, чем занялся бы любой желторотый юнец, не получивший воспитания и знаний о человеческой совести и порядочности, но раздобывший автомат и вышедший на улицы беспокойного города.

Хронологию «холодной войны» я почти никогда не отсчитываю с формального ее объявления, то есть с пресловутой «Фултонской речи». Злобный треп Черчилля, его агрессивное «ату» было лишь одним из многих ругательных выпадов, разве что чуть более звонким, чем прочие, но оно не явило собой новшества, хотя и заставило многих людей, живущих в восточном полушарии, отбросить последние иллюзии, избавиться от надежд на то, что остатки совести у США и Англии еще сохраняются. Но о категориях честности и морали просто смешно упоминать, коль мы рассуждаем о Черчилле и Трумэне. Дату начала «холодной войны» можно выделить лишь условно, ведь провокации, которым суждено будет стать основными орудиями этой «войны», направляемыми против Советского Союза, осуществлялись сплошной чередой и до Великой Войны, и после нее, вернее, не дожидаясь ее окончательного завершения.

Сама война немного приостановила, поумерила запал американцев и англичан, зараженных манией уничтожить Россию, ведь «предательство» Гитлера слегка шокировало англосаксов. В англосаксонских элитах были уверены, что Гитлер двинет свою мощь лишь на восток, не станет воевать против запада, а когда поняли, что гитлеризм, выращенный самим западом, причем при непосредственном и деятельном участии англосаксов, являет собой чудовище, запросто способное уничтожить Англию, а возможно, и США, то вынуждены были стать на сторону СССР, на сторону Сталина.

В сорок третьем году были моменты, когда Черчилль говорил следующее: «Я встаю утром и молюсь, чтоб Сталин был жив, здоров, только Сталин может спасти мир», но как только в США и Англии поняли, что гитлеризм им больше не угрожает и даже может стать ручным, то есть сделаться орудием борьбы против России, немцев решили использовать как орудие теперь уже совместного, англо-американо-немецкого блицкрига, о чем я подробно написал чуть выше.

И можно ли вообще определить какую-то конкретную дату или хотя бы конкретный период начала пресловутой «холодной войны» Запада против СССР? Пожалуй, нет, нельзя. Но в то же время можно назвать несколько разных дат ее начала, и многие из них, в той или иной степени, могут быть приняты, могут считаться обоснованными.

Если рассуждать о некоем знаковом событии, очерчивающем условный период «союзничества» и начинающем новый, конфронтационный период, то вполне можно говорить о феврале 1945 года, когда американцы разбомбили заодно с восточногерманскими еще и чешские, словацкие и румынские города, где находились важные промышленные предприятия. Разумеется, в открытую тогда конфронтация начата не была, хотя американцы (и лично Трумэн) страстно желали, чтоб война началась, но эти бомбежки-то, по сути, обрушивались уже на нашу территорию, ту, которая была завоевана советскими солдатами, оказалась в советской зоне оккупации, вернее, на той территории, которая должна была в нее попасть со дня на день. В ходе этих бомбежек была варварски разрушена чехословацкая столица - Прага, и ее разрушение я, разумеется, считаю более тяжким деянием, чем уничтожение Дрездена и прочих немецких городов, хотя они и пострадали несравнимо больше, чем город на Влтаве.

Термин «холодная война» нисколько не адекватен объективной реальности, поскольку если эта странная эпопея и была «холодной», то лишь со стороны Советского Союза, который всеми силами стремился не допустить новых войн. Со стороны же бывших наших «союзничков» постоянно следовали военные угрозы, шли прямые военные провокации, стремление развязать войны везде и всюду, в любом регионе мира, который находился за границами Туманного Альбиона и Штатов.

Провоцирование «революций» и войн в разных странах мира было для США и Англии просто политикой, и даже бомбежки Праги тоже являлись лишь частью той сложной, как им казалось, политической игры, которую они безостановочно вели. Но в данный период вписана она была в новый этап мирового противостояния, звучание смыслов которого очень льстило американскому «подростковому» самолюбию, ведь тешило вашингтонский режим тем, что он является элитой настоящей сверхдержавы. Хотя, понятное дело, в действительности-то не мог являться ею, ведь великая нация не должна и не может опускаться до того, что себе позволяли американцы, не брезговавшие самими гнусными средствами, потому, быть может, они и привели к нынешнему моменту себя и мир к порогу экономического коллапса, что глубоких смыслов у них не было, разрушать научились, а строить нечто великое - кишка тонка.

Так вот, начало «холодной войны» я отсчитываю с 14 февраля 1945 года, когда произошла так называемая «случайная бомбардировка» Праги, которую совершили американские ВВС.

Как гром среди ясного неба на жилые кварталы исторического центра чешской столицы посыпались бомбы, это напоминало внезапный ад, поскольку налетело сразу шестьдесят В-17 Flying Fortess, которые сбросили на самые густонаселенные районы города 152 бомбы.

Никто не мог понять - почему американцы решили нанести удар по Праге? Зачем? Какой в этом смысл?

Однако когда прошел первый шок, объяснение явилось со всей очевидностью - ущерб наносился с целью уничтожения промышленности, чтоб она не попала в советскую зону оккупации, то есть русским. Не зря же потом нас попрекали тем, что технологическое и промышленное развитие идет в социалистическом блоке хуже (ведь «западные критики» сами и позаботились, чтоб осложнить нам жизнь, диверсий-то было много, самых разных, и после войны и во время нее).

Позже, когда от американцев потребовали объяснений по поводу разрушения Праги, ими была озвучена версия едва ли не издевательская: они сказали, что все шестьдесят бомбардировщиков сбились с курса и что на самом деле они поначалу хотели бомбить Дрезден. Прагу же разбомбили по чистой случайности!

И хотя бомбить Дрезден и прочие города Восточной Германии уже не было смысла, но американцы и англичане бомбили-таки, тщательно превращали в руины почти все, что могло достаться русским, то есть послужить нам в деле восстановления промышленности. Жертв этих авианалетов было очень много, причем «по ошибке» бомбили и лагеря военнопленных.

В Праге же 14 февраля 1945 года было разрушено более сотни уникальных исторических зданий, десятки важных инженерных и промышленных объектов, но главное, погиб 701 человек и было ранено 1184 человека! Запомните эти цифры! Семьсот человек погибло только из-за того, что американцы «ошиблись», вылетев бомбить.

В последние двадцать лет нам все уши прожужжали о так называемой «Пражской весне», в первой главе я уже упоминал об этом, американская (и западная пропаганда вообще) преподносили произошедшее как некую освободительную революцию, что была подавлена советским режимом. На самом же деле это была банальная политическая провокация с использованием «оранжевых технологий», как сказали бы сейчас. Западные провокаторы банально применили все те наработанные схемы воздействия, которые они использовали и в Румынии сразу после войны (но Сталин тогда очень грамотно потушил заразу), и в Венгрии в 1956 году, и, разумеется, позже, в наши времена. Но тогда мы многого не знали, и чехи о многом не догадывались, потому «оранжевая провокация» в глазах многих людей выглядела как нечто стихийное.

К счастью, и Пражский мятеж 1968 года удалось нейтрализовать, потушить за довольно краткий срок, и потому-то мы, да и весь мир, получили возможность еще двадцать лет спокойно жить, развиваться и не знать всего того, что обрушилось в 1991 году. Если бы «Пражская весна» не была потушена сразу, то войны в Югославии, на Кавказе, все многочисленные провокации, гибель людей, поломанные судьбы, вымирание нашего населения и деградация промышленности начались бы раньше. Провокацию в Праге необходимо было погасить, вернув баланс сил в Европе на прежнее место, не позволив Западу сожрать кусок той территории, которая была добыта нами в боях с нацистами.

Но при подавлении Пражского мятежа 1968 года в общей сложности было примерно семьдесят жертв, причем подавляющее большинство погибло не на прямую от действий военных сил Варшавского договора, а от несчастных происшествий, от давки, в суматохе.

Менее ста жертв! И можно ли это сравнить с семью сотнями погибших от «случайного налета»?

Все последние двадцать лет, да чего там, гораздо дольше, нам твердили о «злых советских негодяях», творивших насилие в Праге, но ни словом не упоминали то, что было семикратно чудовищнее - циничные действия американских военных, которые происходили в тот же исторический отрезок, чуть раньше. В семь раз больше жертв, в десять раз больше раненых, причем никакой официальной цели, только тайное вредительство.

Но пропаганда представила все так, будто американцы - хорошие, а русские - плохие, все равно плохие, хотя благодаря русским Чехословакия-то и была воссоздана, несмотря на все «Мюнхенские сговоры» и действия немецких «евроинтеграторов».

Однако в послевоенный период вашингтонский режим навязал блоку социалистических государств, и прежде всего Москве, помимо гонки вооружений и фронта идеологической борьбы, еще и политический фронт, на флангах которого с удивительной периодичностью возникало все то, что провокаторы пытались разжечь в Венгрии в 1965 году или в Чехословакии в 1968-м.

Хотя их внутренняя природа была не совсем неодинакова. В Будапеште были признаки фашистского мятежа, и хотя, понятное дело, основную роль в разжигании конфликта сыграли западные, и в первую очередь американские спецслужбы, но в Венгрии в результате грамотных действий идеологических провокаторов взбунтовались именно те элементы, которым обломали рога в сороковых, то есть хортистские, нилашистские, фашиствующие элементы, к которым примкнули уголовники. Когда нынче нам пытаются представить Венгерский мятеж как попытку демократической революции, то кажется, будто пропагандисты считают своих слушателей полным дураками или детьми, не умеющими читать и не знающими самых элементарных фактов истории.

Сразу после войны Венгрию готовили, ее натаскивали, словно собаку для травли дикого зверя, ее делали орудием, разжигая «революцию», призванную отбросить «империю Москвы», нанести решающий удар. Американцами, англичанами, а также спецслужбами свежеиспеченной ФРГ в отношении Венгрии и других стран Восточной Европы осуществлялось почти все то же самое, что делала гитлеровская система чуть ранее, разве что Гитлер действовал открыто и явно, американцы же и их нынешние «союзники» делали это исподтишка, используя скрытые рычаги, методики тайной психологической и диверсионной войны.

В 1947 году было создано ЦРУ, в 1949 году появилось НАТО, и началась очередная глава в истории агрессий против Советского Союза. В кабинетах этих структур снова заговорили о планах развязывания мировой войны, теперь ее начало планировали на 1953-1954 годы.

В пятидесятых годах, по воспоминаниям Роже Гейсана и Жака де Лоне, западные агенты-провокаторы, связанные с ЦРУ, сплошным потоком хлынули в Венгрию, подстрекая начать мятеж. Стюарт Стивен рассказывает о конкретных деталях этой «тайной операции»: «Специальное военное подразделение, состоявшее из политических эмигрантов, прошедших специализированную подготовку в ЦРУ и дислоцировавшихся в Германии, было послано в Венгрию для оказания помощи «революционерам». Радиостанция «Свободная Европа», в то время уже почти полностью контролируемая ЦРУ, подстегивала пыл венгерских мятежников и призывала их продержаться еще немного, обещая скорую помощь и поддержку. Радиостанция распространяла также инструкции по изготовлению «коктейля Молотова», как могла поощряла вооруженное восстание» [160 - Гэрэн А. Варэн Ж. Указ. соч., с. 51.].

Самым горячим «борцом венгерской революции» был «офицер» ЦРУ Фрэнк Визнер, как только он узнал, что в Будапеште начались-таки волнения, он тут же примчался в Мюнхен, где располагалась штаб-квартира радиостанции, «руководившей» восстанием. «Из Мюнхена, - вспоминает Мосли, - Визнер изливал потоки пропагандистских речей, стремясь раздуть бурю и пробить брешь в плотине, которая сдерживала ее. В момент, когда мятеж нарастал, Визнер еще более усилил градус своих прокламаций и уже открыто обещал возможность интервенции Запада против СССР или лгал, стараясь использовать венгров как пушечное мясо, брошенное под русские танки. Он заявлял: «Продержитесь немного, наши друзья с запада уже идут...» [161 - Там же, с. 51.]

Сотрудников госбезопасности опознавали по характерным желтым ботинкам, которые им выдавали в хозуправлении. Их подвешивали за ноги к деревьям, привязывали по трое к грузовику, который волок их по мостовой до тех пор, пока тела не превращались в кровавое месиво.

Хотя, быть может, он и вправду верил, что этот мятеж, который удалось раздуть из небольшой череды волнений, станет настоящим началом войны против русских, его накрыло нечто вроде эйфории, которая охватывает азартного игрока, ведь все силы, которые он отдавал секретной деятельности, направленной против Советского Союза, должны были принести «плоды». Подготовленные инструкторами ЦРУ специальные полки уже были готовы к вторжению за «железный занавес». Визнер обратился к Даллесу, интересуясь, как скоро будет дан сигнал к выступлению, однако на «самом верху», то есть на Капитолийском холме, снова струхнули в последний момент, решили не рисковать, не отважились бросать русским настоящий вызов, все ограничилось засылкой вооруженных групп боевиков да «диссидентов», деятельность которых привела к кровавым столкновениям, унесшим жизни около двух с половиной тысяч венгров и около семисот советских солдат.

Любопытным фактом является то обстоятельство, что после «проигранного матча» (то есть после того как тот венгерский мятеж схлопнулся) главный тренер и главный болельщик, то есть Фрэнк Визнер, как и положено наставнику проигравшей стороны, впал в уныние, да настолько, что даже спиваться начал и скандалить с сослуживцами. Вернувшись на родину, он пребывал в столь взбудораженном состоянии, что начальник, Аллен Даллес, отдал распоряжение о его госпитализации.

Вот так люди «горят на работе», хотят веселой игры, войны и крови, а им подсовывают мир, скучный, не дающий увидать проклятых русских с перерезанными глотками.

Организаторы венгерского мятежа назвали его «операция Фокус», и хотя сей фокус не удался, а роль США и ФРГ не стала секретом для любого человека, который хоть сколь-нибудь детально знаком с ситуацией, тем не менее в течение долгих лет западная пропаганда пыталась-таки представить венгерский мятеж как некое стихийное действо, демократическое восстание простого народа, подавленное «кровавым режимом Москвы». Эту ложь до сих пор пытаются утверждать в качестве факта, это чудовищно, ведь существует детальная хронология событий, вернее, провокационной кампании, которую развернули американцы в Венгрии. Очень ценным источником является книга Яноша Береца - венгерского автора, непосредственно знакомого с канвой событий, который цифрами и упрямыми фактами опровергает сказку о «демократической революции» и называет вещи своими именами. Книга так и называется: «Крах операции "Фокус"» [162 -Берец Я. Крах операции «Фокус»: Контрреволюция пером и оружием. Пер. с венг. М., Политиздат, 1986. 255 с]. Очень рекомендую ее всем, кто желает знать факты.

Берец подробно, буквально по пунктам, описывает данную провокацию, как она протекала, как ее организовывали. После прочтения книги Яноша Береца невозможно продолжать верить в «демократический характер» Венгерского восстания.

Можно сказать, что характеристики этого «народного восстания», его детали легко узнать в ливийских событиях, разворачивающихся на наших глазах, и в сирийских, происходящих в тот момент, когда я пишу эти строки. Стоит лишь сделать поправку на более развитые технологии, которыми нынче пользуются «западные освободители», да еще пару незначительных нюансов современной поры, и картина предстает очень и очень узнаваемая. Даже религиозный фактор и тот является шаблоном! Нынче применяют оболванивание исламских фанатиков, а в Венгрии 1956 года натаскивали католически настроенную молодежь, пытаясь делать фанатиков из юношей и подростков, но и тогда и сейчас призыв один: «Крушить, разрушать, истреблять».

К счастью, в пятидесятых и шестидесятых годах провокации провалились, и Венгрия и Чехословакия сумели устоять, остаться в социалистическом блоке, но, к сожалению, в конце восьмидесятых годов то «освобождение», процесс которого мы сейчас наблюдаем в Сирии, которое коснулось и нас самих в 1991, а затем ив 1993 году, сумело изуродовать Европу и мир. В пятидесятых-шестидесятых средства психологической войны, воздействия на людей были еще не столь искусными, каковыми они сделались к концу восьмидесятых. Те листовки, сбрасываемые с помощью ракет и воздушных шаров, о которых с негодованием пишет Берец в своей книге, хотя и вызвали катастрофу самолета (он пишет и о ней), сделали еще далеко не ту работу, которая сумеет осуществиться в восьмидесятых, когда манипулирование сознанием людей дойдет до заоблачных высот и тех же чехословаков убедят практически добровольно согласиться на то, что им совсем невыгодно и вредно, ведь ситуация, которая сложилась после «падения железного занавеса», значительно ухудшила жизнь граждан бывшей Чехословакии. Судите сами: страна стала раздроблена на две части, фактически лишена экономической и любой другой самостоятельности, культура труда изуродована - часть людей страдает от безработицы, другая часть вынуждена жертвовать многим ради того, чтоб удержаться на рабочем месте, ведь нагрузка на одного работника теперь выше (чтоб сократить других и уменьшить затраты), это вам не социалистические времена, следствием является резкое увеличение сердечно-сосудистых расстройств и депрессий и среди тех, кто не имеет работы, и среди тех, кто постоянно находится в страхе потерять работу. Нация вымирает, Чехию используют в самых разных, порой весьма мерзких целях, к примеру, в рамках Евросоюза приняли законы, по которым Чехия фактически превратилась в свалку опасных для здоровья продуктов, и все то, что не хотят потреблять в Германии, везут чехам. В результате врачи бьют тревогу - частота заболеваний раком пищеварительных органов значительно повысилась. И вымирание, разнообразные проблемы, кризисные явления наличествуют теперь не только в сфере материальной жизни, но и в духовной, этической, ведь восточно-европейские общества в нынешней модели мироустройства лишены будущего, их обезличили, сделали моральными калеками, неким «материалом» для строительства новых конструкций. Чехия-то - не самый удручающий пример, вы в Румынию съездите, особенно в глубинку, вы такого насмотритесь!

В реалиях соцлагеря страны Восточной Европы были авангардом, привилегированной частью нашего сообщества, теперь они превратились во второсортные регионы экономического и демографического бедствия, из которых Германия лишь высасывает соки, а американцы превращают их в антироссийский военный кордон, а то и плацдарм для подавления России.

Но все выглядело и по инерции все еще продолжает выглядеть так, будто чехословаки в конце 80-х сами выбрали то, что на самом деле убивает их народ, уничтожает его перспективы.

Как тут не вспомнить замечательную книгу С.Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием», я просто не могу не привести здесь цитату из этой работы: «Строго говоря, как только манипуляция сознанием превратилась в технологию господства, само понятие демократии стало чисто условным и употребляется лишь как идеологический штамп. В среде профессионалов этот штамп всерьез не принимают. В своей «Энциклопедии социальных наук» Г. Лассуэлл заметил: «Мы не должны уступать демократической догме, согласно которой люди сами могут судить о своих собственных интересах».

Однако нам долгие годы внушали, что в Венгрии была «демократическая революция», особенно в конце восьмидесятых и в девяностые нас буквально закормили пропагандой о зловредности проклятых коммунистов и благородном порыве свободолюбивых венгерских борцов. Тот факт, что «революция» была организована и спланирована в Вашингтоне и координировалась из Мюнхена, а производилась руками бывших хортистских офицеров (союзников фашистского рейха) и банальных уголовников, оставался за скобками. Об этом и сейчас не очень любят говорить, манипуляция сознанием сейчас как никогда искусна.

Но не исключено, что спустя определенное время нынешний миропорядок рухнет, перестанут довлеть и искусственные структуры, подобные так называемому Евросоюзу, который допускает заигрывание с нацистским прошлым, к примеру, в Прибалтике и в той же Венгрии. Нынешнее положение дел не может продолжаться вечно, скоро все должно измениться, и тогда Россия закономерно вернется к своей естественной роли, нам нужно будет возвращать на место все то, что смела и исковеркала чумная эпоха девяностых и двухтысячных. И находить общий язык с теми людьми, которым вдалбливали в головы русофобские мифы, установки о «злых коммунистах» и «демократической венгерской революции», нам тоже нужно будет, как бы сложно это ни было. Нам необходимо будет осуществлять трудную работу реабилитации советского периода, возвращения доверия всех, без исключения, восточноевропейских народов, ведь они наши соседи, они снова должны стать нашими союзниками, а не «санитарным кордоном», ненавидящим Россию и ее порядки, «сдерживающих» Россию своей русофобской политикой.

Как уже отмечалось в предыдущих главах, планы Западных держав, и прежде всего Англии, еще в начале XX века были направлены именно на создание такого положения, которое существует нынче, то есть на формирование сети восточноевропейских «лимитрофов», что должны иметь постоянную неприязнь к России, враждебность к русским, будто всегда держать наготове острые иглы, отравленные ядом, которые не позволят сложиться ни общеславянской конфедерации, ни любому другому сообществу Восточной Европы и России. Сталин в послевоенный период переиграл Черчилля и Запад вообще, Сталин повернул Восточную Европу лицом к России, лицом к Москве, оставил иглы с внешней стороны, получилось необыкновенно удачно и выгодно для России,

Восточная Европа стала нашим союзником, а не врагом.

Но в девяностые в результате деятельного участия США все снова развернули вспять, опять ввергли ситуацию в неестественное русло, повернув наших восточноевропейских союзников спиной к нам, выставив железные рогатки перед нами, оснастив их все теми же иглами. И мало того, «железный занавес» сместили на восток, ведь граница России и Запада переместилась в Прибалтику, где начались чудовищные политические процессы абсурдного апартеида, происходящие до сих пор.

Венгерский мятеж был одной из «горячих точек» так называемой «холодной войны», таких точек, вернее - фронтов было, к сожалению, немало, им я намерен посвятить отдельную главу, подробно рассказав о каждом из эпизодов, события же, разворачивавшиеся в Восточной Европе сразу после войны и в первые послевоенные десятилетия, стали первой серией данной исторической драмы. Но были ли виноваты Советы, были ли вина Москвы в том, что эти события разворачивались-таки? В чем состояла вина русских?

Вина советской стороны на самом-то деле заключалась в том, что и в Венгрии, и в Румынии, и в Польше, и даже в ГДР мы повели мягкую, очень человечную политику, чуть не с первого послевоенного дня начав строить отношения добрососедства по принципу: «Кто старое помянет...» Советский режим принес в Восточную Европу мир, надеясь, что ужасы войны уже отрезвили многих и более подобное не повторится, и потому, быть может, мы не заставляли тех же венгров каяться, не напирали на их чувство вины, не проводили «охоту на ведьм», мы просто хотели начать жизнь с чистого листа. А в Венгрии, как видно, нужно было проводить масштабные и серьезные люстрации, суды над всеми бывшими хортистами и нилашистами, жесткую политику, которая не основывалась бы на одном лишь: «Ребята, давайте жить дружно». Мы пытались сделать все народы Восточной Европы дружественными нам и друг другу, но далеко не все венгры были готовы к этому, вернувшись с фронтов войны, где они нередко убивали наших женщин и детей...

Однако фактор преступного военного прошлого некоторых категорий венгерского народа сам по себе не был решающим и не смог бы сыграть той роли, которую ему хотели навязать американские провокаторы (о чем и свидетельствует Янош Берец). Роль западных, и прежде всего американских спецслужб, была решающим фактором и в случае венгерского восстания, и позже, в ходе пражских событий 1968 года. Уж кого-кого, а чехов и словаков трудно заподозрить в органической ненависти к русским. Они на самом-то деле очень отличались и отличаются от венгров и даже от поляков и своей ментальностью вообще, и отношением к русским-советским. Неприязни к русским у чехов и словаков не было, как и агрессии друг к другу, эти люди оказались куда разумнее, чем их соседи, многие чехи и подавляющее большинство словаков понимали, чем они обязаны Советскому Союзу, и были благодарны русским. Даже в нынешние времена, когда СССР оболган, облит грязью, память его подвергнута поруганию, премьер Словакии - Роберт Фицо во всеуслышание сказал перед десятками телекамер, что реалии социалистического времени ни в какое сравнение не идут с реалиями Евросоюза, в который втянули Словакию, поскольку тех возможностей, той стабильности, того отношения, которое было при социализме, нынче нет и в помине. Нынче экономика Восточной Европы деградирует, а остатки ее подчинены американским и немецким магнатам, население стареет и вымирает, наркомания растет пугающими темпами, а ведь советский проект давал людям совсем иное.

На Роберта Фицо началось политическое давление, его попытались заставить замолчать, но факт остается фактом, в Словакии люди прекрасно понимают, что дала им Советская Россия, что она принесла в Восточную Европу. И в Чехии, особенно из уст простых людей, довольно часто можно услышать хорошие слова в адрес России и Советского Союза, быть может, у чехов выше уровень интеллекта, чем у тех же поляков, но не так уж много чешских граждан купились на ту агрессивную пропаганду, которой загаживают им мозги денно и нощно, демонизируя Россию и продолжая лгать о Советском Союзе.

В Польше же с этим делом картина немного иная, и немалая часть поляков дала себя обмануть и разжечь в своих сердцах лютую, почти животную ненависть к русским, к России и к СССР. Позволив развернуть в своей стране кампанию агрессивной вражды к России и к советскому прошлому, лживых обвинений в «геноциде», якобы устроенном Сталиным, поляки сами не понимают, что льют воду на мельницу тех, кто использует геббельсовскую ложь, пропаганду, сработанную теми людьми, что являются наследниками политической силы, которая во время войны почти полностью уничтожила Польшу и планировала уничтожить и самих поляков, а остатки их переселить за Урал. Именно Советский Союз, и конкретно Сталин с Жуковым и Рокоссовским, фактически подарили Польше новое государство, надарили им земель, отдали полякам большую часть Восточной Пруссии, помогали экономически. Немцы же уничтожили миллионы поляков, не собирались сохранять их государство, но нынешняя Польша, в которой окопалось марионеточное прозападное правительство, ненавидит Россию даже больше, чем Германию, повторяет лживые байки о «разделе Польши по пакту Молотова-Риббентропа», хотя любой хоть сколько-нибудь сведущий историк не может не знать, что Сталин в 1939 году не трогал Польшу, он вернул лишь оккупированные поляками территории Западной Украины, Западной Белоруссии и Южной Литвы, не переходя «линию Керзона», то есть ту границу, которая самим Западом была признана западным рубежом СССР и восточным рубежом Польши.

Сталин был сторонником сохранения Польского государства и даже фактически пошел на конфликт с Гитлером из-за Польши, что, быть может, стало одной из косвенных предпосылок войны. Защитить Польшу от Гитлера военными средствами Сталин тогда просто не мог, тем более сама Польша перед этими событиями грубо нарушила договор о ненападении, сожрав, на пару с Германией, Чехословакию. Как только польское руководство выдвинуло «ультиматум» Чехословакии с требованием «возвратить» Тешинскую область, Сталин предупредил Польшу, что агрессия ее против чехов повлечет разрыв договора о ненападении, но поляки проигнорировали предостережение Советской России, напали на Чехословакию, пребывая в тот момент в благостном согласии с нацистами и надеясь захватывать чужие земли и дальше. Но недолго пришлось радоваться агрессивной польской «элите», скоро Германия сожрала и Польшу. А восстановил польское государство-то именно Советский Союз, лишь благодаря русским можно видеть на нынешней карте мира эту обширную и монолитную территорию, закрашенную обычно салатовым цветом. И насколько должны быть благодарны поляки нам, русским, этого и сказать невозможно, тем более после стольких веков террористической политики Польши против западнорусских земель, после стольких обид, нанесенных нам поляками!

Но мало того, что советский режим в 1945 году способствовал созданию независимого польского государства, мало того, что он настоял на передаче Польше обширных территорий и даже включил в ее состав Белосток с прилегающей территорией (который нынешние белорусские националисты считают исконными землями Белой Руси, то есть русской землей), мало того, что полякам была предоставлена экономическая помощь, так ведь Сталин и все его преемники принялись выстраивать добрые, человечные отношения с Польшей все по тому же принципу: «Ребята, давайте жить дружно», то есть поляков не призывали каяться, не было проведено кампании по выяснению исторических обид, которую сейчас активно раскручивает марионеточный режим Польши, хотя теперь выворачивает все наизнанку, используя передержки и ложь.

Россия отчего-то почти все простила Польше, не стала напоминать о зверски замученных в 1921 году красноармейцах, лишний раз не напоминала о кошмарном терроре, который творили поляки на территориях Западной Украины и особенно Западной Белоруссии и Южной Литвы, а ведь этот террор не уступал по своим масштабам и гитлеровским зверствам. Чего стоит один лишь факт, что за неполные двадцать лет польской оккупации Виленского края литовцев в Вильнюсе почти не стало, к концу оккупации их было всего 2% от населения города!

Мы, русские, вернули Вильнюс (и всю южную, так называемую «Срединную Литву») Литовской республике, способствовали восстановлению литовской системы образования, литовской государственности, всячески содействовали демографическому восстановлению литовской нации (а нынче-то, под опекой Германии и США, она лишь вымирает, люди разбегаются из республики, причем часть литовцев едет и в Россию). Но нынешняя американская пропаганда так мастерски сумела оболгать Советский Союз, так умело выдать полуправду за истину, так загадила мозги людям, что теперь мы можем услышать претензии по поводу «советской оккупации» от людей, сидящих в вильнюсских кабинетах, то есть в том городе, который был возвращен русскими литовцам (!!!), практически подарен, и до того момента, пока «советская оккупация» не началась, в городе-то, и во всем Виленском крае, продолжало исчезать литовское население, и если бы не «советская оккупация», его не стало бы вовсе!

Чем являются заявления о «советской оккупации»? Пожалуй - глумным оксюмороном, то есть абсурдом! Но технологии навязывания этого абсурда разрабатываются за океаном, в США были созданы специальные институты, специальные ведомства, которые отыскивали возможности разжечь лютую ненависть в душах людей, живущих в государствах, расположенных по периметру границ СССР, и вмешательство во внутренние дела этих государств со стороны Запада было наглым, настойчивым, навязчивым.

Еще в начале XX века английские стратеги писали о необходимости окружить Россию цепочкой государств, которые всегда были бы раздражителем для нее, всегда представляли бы собой цепь агрессивных, копающихся в язвах исторических обид, режимов. И в послевоенный период эта стратегия была снова взята на вооружение, теперь в ее осуществлении активное участие стали принимать американцы.

Послевоенная возня американцев и англичан в Европе - это весьма любопытная тема, мерзкие делишки Черчилля, которые он хотел провернуть, нагло навязав свое «влияние» даже территориям, освобожденным Советской армией, вызывают лишь брезгливость к этому политическому аферисту и преступнику. Он почему-то был уверен, что плоды победы, завоеванные кровью советских солдат, должны принадлежать лишь ему, в «Фултонской речи» и других своих, в том числе и официальных, заявлениях он говорил о том, что мир должен подчиняться людям, говорящим лишь на английском языке. Этот престарелый аморальный человек просто органически не способен был понять суть событий, которые разворачивались перед его глазами во время Великой Войны, и той роли, которая выпала русским в этом мире, в этой истории. Даже Рузвельт, пораженный масштабом происходящего, назвал события, разворачивающиеся на Восточном фронте, эпическими. При всей критике, которой достоин этот весьма неоднозначный политик, он сумел-таки дойти умом и ощутить, какой эпос разворачивается перед его глазами, какого античного масштаба достигли подвиги советских солдат и весь ход русской советской истории. На смену Рузвельту пришел Трумэн, в тот момент когда война еще не успела закончиться, и уж он-то был под стать Черчиллю, а может быть, и еще более беспринципен и мелок, являя собой не человеческую личность, а лишь некую функцию осуществления агрессивной политики, уничтожающей чужие жизни, чужие судьбы, несущей лишь слепую стратегию примата, садистского доминирования людей, говорящих на английском языке.

Еще до окончания войны Черчилль (одновременно рассматривавший возможность нападения на СССР), контактируя со Сталиным, писал ему о деталях своих прожектов, в которых оговаривались «сферы влияния» в послевоенных странах, освобожденных от фашизма. Ничуть не стесняясь, Черчилль предлагал даже закрепить тайное соглашение, оговаривающее, насколько процентов то или иное восточноевропейское государство будет подчиняться Лондону и Вашингтону, насколько - Москве. В голове у английского интригана просто не укладывалось положение вещей, при котором он не лез бы в чужие дела, не вмешался во внутренние процессы иностранных государств, не навязал бы свою волю. Англичане и американцы так привыкли помыкать другими, привыкли делить мир, что лезть в дела Восточной Европы они считали само собой разумеющимся.

Когда нынче доносятся «гневные речи», всевозможные «обличения» в адрес Сталина и, к примеру, «Договора о ненападении», чаще всего называемого нынче пактом Молотова-Риббентропа, когда я слышу, что этому документу приписывают нечто ужасное, выставляя соглашения негодяйством, к которому прибегнул Сталин, я способен лишь грустно улыбнуться, ведь сей документ является настолько политически оправданным, что уж в сравнении с английскими и американскими интригами и многочисленными пактами и сговорами смотрится рядовым, вполне морально нейтральным соглашением.

Сколько раз политика американизма опускалась до значительно более чудовищных вещей, сколько раз черчиллизм прибегал к преступным сделкам за спинами других народов. Вот и в послевоенный период американцы и англичане были уверены, что завоеванное советскими солдатами принадлежать на самом деле должно Западу, а коммунисты недостойны быть весомой политической силой.

Демонизировать коммунистов американцы стремились всегда, и до войны и после. Пользуясь же открывшимися перед ними возможностями послевоенного времени, они с еще большим размахом принялись репрессировать людей, вмешиваться, давить, принуждать. Весьма значимую роль в этом сыграли разнообразные «разведывательные службы» США, и в первую очередь, разумеется, ЦРУ, разделившая свою деятельность на два основных направления - шпионаж и тайные операции.

В данной главе я постарался коснуться как можно более широкого круга политических нюансов того периода истории, что разворачивался в самые последние месяцы военного времени и в первые послевоенные годы, то есть периода, являющегося условным началом так называемой «холодной войны». Но в это же самое время параллельно текущим процессам американцы разрабатывали и другой, совершенно новый, неслыханный вариант силовой угрозы русским, непредсказуемый вариант, на этот раз - ядерный. О нем вы узнаете из следующей главы.

Продолжение следует ...

Источник: http://www.e-reading.club/book...