30 лет назад, 24 февраля 1987 года произошла страшная трагедия... В четвертом часу ночи спецэшелон N 934 МВД СССР прибыл в Ленинград и остановился на дальнем перроне Московского вокзала.
Главными пассажирами состава были вчерашние узники "Крестов", выгруженные в городах Урала и Сибири.
В вагоне N 001/76040 стояла гробовая тишина. Сквозь темное окно не пробивалась тусклая лампочка. Само же окно зияло осколками... В свете бледной лампы прапорщик увидел длинный коридор с зарешеченной правой стороной. Дверь караульного купе была приоткрыта. На полу виднелся чей-то сапог. Прапорщик передернул затвор и ногой толкнул дверь. На грязном, промокшем от крови полу валялась груда тел, прикрытая двумя матрацами. Прапорщик даже не стал их пересчитывать. С возгласом "Ни хрена себе!" он выскочил из вагона, приказал солдатам стеречь вход и бросился по перрону к начальнику поезда. Кто-то уложил весь наряд в пятом вагоне, выпалил он майору, тяжело дыша...
Сквозной караул перебил рядовой Артурас Сакалаускас, единственный, кого не досчитались в охране поезда...
Всего Артурасом Сакалаускасом было произведено 46 выстрелов, 33 достигли цели, 18 - стали смертельными. Убедившись, что расстрелянные им лица мертвы, Сакалаускас забросал их матрацами. Потом зашел в купе начальника караула и переоделся в форму прапорщика, похитив также его "дипломат" с личными вещами и деньги. Уложив в "дипломат" пять пистолетов, он снял у проводника Дашкиева наручные часы, а в помещении кухни, где находился труп Пилипенко, Сакалаускас взял для себя продукты, которые также сложил в "дипломат". Свое обмундирование сжег в топке вагона. На станции Бабаеве Вологодской области поезд произвел остановку, и в 16.35 Сакалаускас покинул вагон, захлопнув при этом за собою дверь".
Следственная бригада Северо-Западного УВД на транспорте выяснила, что среди убитых нет одного рядового из наряда - Артураса Сакалаускаса. Оружейный шкаф, где хранились восемь пистолетов Макарова, опустел на пять стволов и пять запасных обойм. Сразу возникла главная версия - Сакалаускас, взяв пистолеты, перебил сослуживцев и покинул вагон. Последнюю остановку перед Ленинградом состав сделал еще минувшим днем - на станции Бабаево.
По следам беглеца-убийцы пустились десятки следственных групп, усиленных парой сотен военнослужащих Ленинградского гарнизона.
Артурас Сакалаускас действительно сошел в Бабаеве с намерением добраться до родной Литвы. Несколько ночей он провел в городе, останавливаясь на постой у добрых людей. Уходя от одной такой семьи, прихватил с собой пуховик, кроличью шапку и брюки. Не забыл переложить по пистолету в каждый карман куртки, три остальных засунул в черный дипломат, взятый в вагоне.
Сакалаускас сумел добраться до Ленинграда. Двое суток прятался в подворотнях, ночевал на чердаках, но весь город был обклеен его фотографиями, его фамилия регулярно звучала по местному ТВ. Варшавский вокзал, от которого шли поезда в Прибалтику, постоянно прочесывался военными и милицейскими патрулями, а возле касс стояла большая фотография Артураса. То же самое творилось в аэропорту.
Сакалаускас бесцельно колесил в автобусах по городу, пока его не опознал один из пассажиров. Вскоре Артурас в наручниках покидал автобус.
Один из заключенных, этапированных в том злополучном спецэшелоне, скажет впоследствии: "То, что вытворяли ваши "вертухаи", редко встретишь даже на зоне".
Что творилось в душе молодого солдата, можно лишь догадываться. Позднее по результатам судебно-медицинской экспертизы будет вынесено заключение: "Находился в состоянии глубокого психологического кризиса с деформацией психики". Джамалов и Манхуров, попытались изнасиловать Сакалаускаса, но у Джамалова (именно он совершал акт мужеложства, Манхуров только держал Сакалаускаса) случилось преждевременное семяизвержение. Однако Сакалаускас потерял сознание, и тогда Джамалов и Манхуров, чтобы привести его в чувство, прижгли ему кожу горящими спичками и, пригрозив, что его позже изнасилует весь личный состав сквозного караула, ушли. После их ухода Сакалаускас помылся и сменил кальсоны, а те кальсоны, что были испачканы спермой Джамалова, выкинул в окно. Проходя по коридору, увидел, что начальник караула спит, а металлический ящик с пистолетами не заперт. Артурас взял два пистолета и, вернувшись в туалет, зарядил их. Мелькнула мысль - а вдруг прапорщик проснется и обнаружит пропажу оружия? Снова пройдя в купе начальника караула, Сакалаускас выстрелил ему в голову.
Военнослужащие Семенов, Нечаев, Джамалов, Гатауллин, Синицкий, Манхуров и проводник Дашкиев играли в карты, когда в проеме дверей появился Сакалаускас с двумя пистолетами в руках и принялся расстреливать находившихся в купе. Когда патроны кончались, он перезаряжал пистолет или брал из ящика для оружия новый, и бойня продолжалась. В эти минуты перед его глазами были не умиравшие люди, а издевавшиеся над ним "деды".
Нечаев, который любил надевать миску с горячим супом на голову Артураса и делать "велосипед" (способ издевательства, при котором спящему между пальцами ног закладывают бумагу, тряпку или вату и поджигают), получил три пули в голову и умер мгновенно. Повар Гатауллин, который засыпал в порцию "духа" полстакана соли или песка, а также часто лишал его завтрака или обеда, умер от трех огнестрельных ранений головы. Старший сержант Семенов, он же — заместитель начальника сквозного караула, макал Артураса лицом в унитаз, порвал ухо, ставил в наряд на десять часов, лишал сна и просто бил. За это он принял одну пулю в затылок и две в грудь. Проводник Михаил Дашкиев был добродушным и "духа" не трогал, но под раздачу также попал. Можно сказать, что Артурас завалил проводника случайно. Когда убийца менял обоймы, проводник торопливо закрыл дверь. Это настолько всполошило стрелка, что он, не задумываясь, выпалил в тонкую пластиковую дверь целую обойму.
Дальнейшая судьба Сакалаускаса сложилась более чем странно. Оценить состояние Сакалаускаса, то есть определить — годен он к расстрелу или нет, брались многие клиники. Его перебрасывали из палаты в палату, из клиники в клинику почти три года. Последним диагнозом стали такие строки: "Хроническое психическое заболевание с непрерывно прогрессирующим течением. Нуждается в принудительном лечении с общим режимом наблюдения". Больного отправили в Литву. Еще через два года его адвокат публично заявил, что психический недуг Артураса был вызван искусственным путем. Якобы в "Матросской тишине" ему вводились сильнодействующие психотропные вещества, разрушающие психику человека.
Оценили 20 человек
25 кармы