«Турист» завоевывает место под солнцем

Большая политика всегда нуждается в популяризации и рекламе. Именно через кино просвещают общество и посылают сигнал тем, кто неровно дышит в спину. На этом архетипе зиждется вся фабрика Голливуда, вот уже с полвека приучающая мир к мягкой американской силе силой киноискусства. Неудивительно, что первые шаги в этом направлении в российском кинематографе вызывают нервную реакцию у всех тех, кто уже давно мечтает списать нашу страну на задворки нового мира.

Презентованный накануне фильм «Турист» громко рушит планы могильщиков русской цивилизации. Первый фильм на африканскую тему стал отнюдь не экспериментальным опусом, а сильной заявкой на «свое место под солнцем». В живописной картине, как в зеркале истории, правдиво отразились реалии забитой и нищей Центральноафриканской Республики, пробуждающейся от тотального угнетения под защитой настоящих русских мужиков.

Зрителям показали миротворческую миссию России в ЦАР, причем без бутафории и декораций. Снимали непосредственно на закрытом военном объекте – в тренировочном центре Беренго, разместившемся в резиденции бывшего императора Бокассо. Вот такая смелая демистификация, чтобы удовлетворить нездоровый интерес западного мейнстрима к деятельности РФ в бывшей французской колонии. Ежедневная рутина по обучению местных азам военного дела, тяжелые упражнения при 30+, издержки малярии и бытовой антисанитарии, - смотрите борзописцы пера, нам скрывать нечего!

Да, не все пока получается у русских – на фоне наступления боевиков «Коалиции» армейцы FACA снимаются с периферийной базы в Бангасу и бросают 11 россиян один на один с бандой головорезов. Сказываются особенности менталитета и вбиваемый с детства патологический страх перед лесным террором. В ЦАР вообще идет странная война: небольшие вооруженные группы в цветастых майках и шлепанцах пешком, при небольшом мобильном сопровождении на мотоциклах и «тачанках», опустошают деревни и уходят обратно в джунгли до следующей ходки, оставляя после себя выжженную землю и слухи о пещерной жестокости.

Миссия российских инструкторов по договору с правительством ЦАР ограничивается обучающими функциями. Однако обстоятельства вынуждают россиян дважды дать отпор боевикам. Сначала они срывают атаку босоногих рекрутов Антуана из «Антибалаки», а затем кладут на поле сотню профессиональных наёмников из Чада. Таким образом наши лишают тот же западный мейнстрим повода посмаковать новость про то, как русские сдали базу чадским наймитам. Значит, правильно говорил французский куратор боевиков в беседе со своим подчиненным: русские – это тот цемент, который скрепляет FACA, и они, к сожалению, хорошо воюют.

Секрет русского воинства раскрывается в фильме прямо на глазах у местных армейцев, когда контуженный новичок по прозвищу «Турист» спасает девушку и в почти бессознательном состоянии уничтожает пикап с гранатометом. Нестреляный бывший мент, ставший по прибытии в ЦАР предметом насмешки и издевок со стороны матерых «стариков», преобразился в боевом крещении. Его подвиг оценил даже «Макет», возненавидевший его за ментовское прошлое. В своей личной исповеди на предсмертном одре он произносит ключевую фразу: «Американцы, они ж, за демократию борются, а мы – за справедливость».

«Макет» просил «Туриста» выжить, поскольку в нем он увидел, в конце концов, своего погибшего от рук ментов сына. И «Турист» не просто выжил, благодаря своевременной эвакуации на вертолете, а вернулся в ЦАР – защищать замученный народ этой далекой страны, ставший для него местом пробуждения.

Война в ЦАР сначала стала для «Туриста» личной войной с самим собой, а затем войной за справедливость, о которой авторы фильма рассказали совсем без пафоса. Неуместен пафос там, где убивают за джинцы и похлебку супа, а первобытный садизм приходится останавливать не просвещением – пулями. По фильму чувствуется, что русским в ЦАР нелегко – приходится преломлять изуродованные веками колониального гнёта общественные отношения, перестраивая их на человеческий лад.

Как заметил режиссер фильма Андрей Щербинин: «Когда местное население видит белого человека и слышит французскую речь, на их лицах можно заметить неприязнь. Но как только они слышат русский язык, начинают улыбаться, подходят, здороваются». И западным партнерам придется с этим смириться, ведь народ ЦАР получил надежных наставников на пути к новой жизни.