Платонъ Лукашевичъ СВЯЩЕННЫЙ ЯЗЫКЪ МАГОВЪ, ВОЛХВОВЪ И ЖРЕЦОВЪ

Пусть Кирилл и Мефодий отдохнут где-то между раем адом. А мы вспомним историю своего языка.

Если вспомнить работы Сидорова, Кеслера и других неравнодушных к своей истории исследователей, то слова Лукашевича буду понятны и интересны.

Печатать позволяется:

с темь, чтобы по напечатанiи представлено было въ Ценсурный Комитетъ

узаконенное число экземпляровъ.

С.Петербург, 9 Сентября 1846 года.

Ценсоръ А.Крыловъ.

Прежде нежели объясню Свету, что есть чаромутие, я должен заметить, хотя мимоходом и опущая многое, что наш язык Славянский есть язык первобытного мира, древности незапамятной; что богатство его равняется богатству языков чаромутных, всех вместе взятых; что Бог сохранил его неприкосновенно или пощадил его от чаромутия на память всему роду человеческому; что мы многие тысячелетия прожили не чужим, а своим умом и разумом. Гардо и Бяроправный мир (а вместе и просвещение) со всеми своими подразделениями и в полном устройстве первого неизвестного законодателя оного, всегда у нас пребывали; когда мы защищали Европу от безчисленных орд народов Монгольских, устремлявшихся на запад для добычи и истребления народов;

...И сколько веков пеший Славянин выходил на смертоносный бой против конника Азии ! Когда погибли от Монголов и Арабов Славяне Персии, которые едва ли ещё поспели очаромутиться по языку Магов; когда погибли под теми же ударами истотные Славяне Малой Азии – все до единого; когда знаменитое племя Бялгарское потеряло Херсонес Таврический, знатную часть Фракии и частию Македонию; когда Дакия обезлюдилась; когда в Паннонию вкочевала Калмыцкая или Монгольская орда, называющаяся ныне «Мадьяр», и поработила там наших братьев: в те времена, повторяю, наши Славяно-Русские племена, богохранимые от чаромутия, и всякой лжи и скверны, более чем когда-либо противоборствовали диким Монголам, и прикрывали Юго-Запад Европы от подобного истребления, выдерживая всю лютость нападений на себя, и тем успели

сохранить навек сию сокровищницу наук и просвещения.

Тогда полудикие, потом полупросвещённые, напоследок уже совсем просвещённые Немцы, первоначально выйдя из тёмного угла Европы с помощью побеждённых ими Галлов, начали покорением Славян.... Таким образом, начиная от пределов Голландии и обоих берегов Рейна, продвигались они далее и далее на Восток, и в продолжение тысячелетия основали на землях славянских одну Праву (Империю, Kaiserihuni), четыре Королевства и множество мелких Владений. Один упрёк, и упрёк справедливый должно сделать Славянам: они помогали не друг другу против общих своих врагов, а нередко сим последним: причины крылись в различии священных, или чаромутных языков Славянских, раздиравших некогда и наши утробы! А там предания ненависти друг ко другу вкоренялись! Орлы бьются, а воробьям перья достаются…

Не верю, что единоплеменики без горя и кручины видели гибель Славян Малоазийских и Фракийских; и кто знает, сии частые нашествия предков наших на порочную и просвещённую Римскую Праву не были ли кровавою вирою за предание смерти Славян Понтийских, за мечарей (гладиаторов), выводимых на заклание для потехи Римского народа?

...Разве не переплывали через Чёрное Море тысячи Малоазийских Славян ко своим братьям Северянам (замечу: «Северяне» составляли южное племя Русских Славян), и не требовали отмщения и восстановления своего погибающего отечества? Построение Византии, Царяграда, как столицы и средоточия Правы Римской, не положило ли начало разделению Азиатских и Европейских «истотных» Славян? Не говорил ли наш Святослав: Бялгары среди земли моей! Не заимствовал ли он сие выражение, по преданию, от древнейших Славянских Предводителей?… Где же сии покорители народов? Где они?… где Римские Правы?

… Нет, только закалённый сын Севера в состоянии был перенесть подобные невзгоды и смело противостоять им! Дядя Александра Македонского справедливо говаривал: племянник мой сражается в Азии с бабами, а я в (Южной) Европе с мужами. Что бы он сказал, если бы имел дело с Гипербореями реки Волхова?

...Лучше всего об избытке чувствований души и сердца народа можно судить из его племенных напевов – это отголосок самой души. Послушайте же их, начните с священных наших песнопений: древнейшие суть «гласы» Киево-Печёрской Лавры: они не изменились со времён Св. Владимира. – За тем переложите на значи (ноты), ничего не прибавляя и не убавляя, старинные воинские и другие Южно - Русские песни: и тогда удостоверитесь, что напевы и голоса наши превосходят таковые всех других народов. И не удивительно: они поются и составлены на наречии «первобытного языка», с коим в богатстве, гибкости и сладкогласии далеко не сравнится ни один из чаромутных языков (все они искуственны) – на поднаречии, которое, можно сказать, образовалось от пения, так что оно не имеет звука g а заменяет оный через h. В сих песнях один слог и частию содержание изменились; но голоса, по преданию и закону песнопения, остались те же: вот почему сии голоса схожи со Словацкими, а сии с Лужацкими, с Сербскими и т.д. Слушая сии песни, каждый инородец справедливо может сказать: так пели и мои предки! И после толиких переворотов и времени, как не удивляться, что всё у Славян, особенно в нашей святой Руси, так верно сохранилось?

У неё ключ «к древнейшему некогда просвещению рода человеческого». Знайте только открыть это сокровище: клады прихотливы, и не даются каждому проходящему их искателю.

В последние полтораста лет почти всё сие в нём изменилось, изгладилось, и через то появился повод лгать на Великороссиян иностранцам и инородцам: инородцы всё в нём сделали, сотворили, олюлили, вывели из дикости святую Русь! – Точно, начиная с искусства входить в неоплатные долги до равнодушия к самим себе! За то, те самые инородцы самих себя вовсе не пренебрегают и не позабыли «своих польз». Учителям и должно дорого платить, а родителям нечего скупиться: если их дети по рассеянности или по расчёту учителей не успели многому научиться…

Г. Булгарин справедливо заметил общность подобной воинской защиты, бывшей у древних Славянских народов, им описаных: повозочное, или колесничное войско есть чисто Славянского происхождения: первобытно у Фракийцев, Малоазийцев, Греков, Персов и Индийцев употреблялось оно вместо обыкновенной конницы. Разумеется у нас не сохранялось или сохранилось всё так, как было в древнем мире за три или более тысячи лет: но многое можно узнать соображением, приблизительно.

Сверх того, мы имеем и храним на земле те древности первобытного «людоправления», о которой ещё во времена Геродота давно потеряли даже и память древние народы. Иначе сказать: памятники до-чаромутных времён и памятники, служившие средствами к очаромутению народов целого мира. Почему же кроме Славян, все другие народы не сохранили их названий, или сохранили в весьма искажённом виде? – Потому, что они утратили совершенно первобытный язык, и от того настоящие названия древних гардов, насыпей и других памятников и урочищ потеряны. Сии памятники «читаются» различно по двум началам, а не просто разбираются. Если бы в наших наречиях не крылись неизменные законы первобытного Славянского языка, если бы чаромутие сверх того не имело собственных; то ничего не было бы легче, как от скуки или ради препровождения времени, заняться словопроизводством.

Сей бывший наш быт, носящий отпечаток несомненной древности, сии чувства души, сии обычаи, сии священные остатки древностей конечно врагами Славянства будут истолкованы в дурную сторону, в наше осуждение; они припишут это «врождённой» нашей неспособности к «развитию», усовершенствованию, назовут Китайскою неподвижностию. Бумага всё терпит, а ложь всплывёт: нет народа в мире переимчивее нас; в этом согласны все иностранцы (благонамереннейшие из них об этом даже сожалеют); а касательно дарований Славяне с каждым народом могут состязаться. То, что мы сохранили для рода человеческого, не есть наше осуждение, а истинная слава, торжество «безсмертного» рода человеческого: первейше должно приписать сие воле Всевышнего, избавившего Славянские народы от очаромутения; и как следстие оной, мы никогда не были подчинены игу

инопленников (за исключением западных племён). А если оное и налагалось: то было условное, при сохранении своего правления и вместе непродолжительное.

Одно остаётся заметить: Великороссияне, т.е. Славянское племя самое многочисленное и мужественное, до времён Петра 1 имело о себе и своих предках высокое понятие; основанием его была народная гордость, и, конечно, древнее неопределённое предание сотен поколений о первобытности их языка и обычаев.

...Что же касается до языка Русского, то я обязанностию поставляю сказать сущую истину, и истину, разумеется, не всякому приятную: всем не угодить. Итак, прежде, нежели объясню чаромутие, начну с нашего языка: прежде должно сказать о его лицевой стороне, а потом об изнанке; прежде о живом и старейшем, а потом о его порождении.

Русский язык особенно достопримечателен по двум обстоятельсвам: 1-е, им говорят более 50 тменей жителей, или 2/3 нынешнего Славянского населения; 2-е, со времён Христианства он совершенно усвоил себе так называемый Славяно-Церковный язык, или язык славян Малоазийских, который, впрочем не есть первобытный, но довольно к нему близкий; он так же подвержен был чаромутию как и Русский, и так же как и сей последний, освободился от оного, удержав многие первобытные гранесловные образимы (formes grammaticales), и есть памятник языка Малоазийцев по крайней мере 4 века, следовательно довольно древний.

... Мы читаем по-Славянски по своему собственному выговору и произношению, т.е. так, что ни Фригийцы, ни Киликийцы, ни Понтийцы многого из нашего чтения не уразумели бы; но должно знать, что древнейший наш выговор мало в чём от них отличался, так напр. а мы призносили носовым он,а они ан; как ныне Болгаре. ... в 13 или 14 веке потеряно в нём двойственное число, почти в одно время как и в Чешском языке, а вместе с ним и другие первобытные образимы, особенно в окончаниях глаголов; потом начали забываться причастия. И не удивительно: сии веки были самою худшею годиною для всего славянского народа! Едва-едва он не погиб! Татары, турки, Немцы со всех сторон истребляли его, обогащаясь его достоянием.

Напоследок переобразование, произведённое Петром Великим в быту русского народа, имело самое сильное влияние «на матерь языков мира». ...Такое обыкновение продолжалось и в царствование Анны Иоанновны. Казалось, всё уже невозвратно потеряно, когда Русский Геркулес Ломоносов, между многими другими «работами» очистил от иностранного сору Русский язык столько, сколько сие мог сделать частный человек, и повёл его под одно из наречий - Великороссийское.

Карамзин не менее имел рачения о чистоте Русского языка, о его самобытности; и всё время речетворной деятельности сего знаменитого писателя есть золотой век Русской Словесности.

...Каждый день прибывали и поселялись в наш язык иностранные чаромутные слова, замещая и изгоняя наши. Невозможно исчислить сих незванных гостей: индивидуал, конкуренция, нормальный, индиффирентный, актуальный, аттрибуты, эксцентричность, индустриальность, абсолютный, реакция, рутина, гарантировать, объект с субъектом, конвенция, администрация, тривиальность, бубсистенция, карбонат с гидратом, сеанс, фон, континент, реальный, амфибия, компрометировать, контуры с штрихами, автопортрет, модификация, дефениция, коалиция, момент, экспрессия, эрудиция, регула, культура, колекта, аксесоар и проч. Особенно хорошо звучит слово «популярный»: оно введено газетчиками в отличие от слова «народный», племенный; populaire по нашему мирьской, отсюда мирьская сходка (от древней мири, миржи; отсюда же первобытное летомирь - ярмарка).

Давным давно наш язык мог быть образцом чистоты, но беда ему в неимении единства; если кто весьма удачно замещал Русским иностранное слово, то другой переиначивал, а третий смело уже кончал иноязыччиной. Это значит, ни мне, ни вам.

От сотворения мира род человеческий имел один всеобщий язык – Славянский: и бе вся земля устне едине и глас един всем. Кн. Бытия XI, 1. Господь смирил гордость человека смешением языков. Сие смешение есть чаромутие. Заблудившиеся люди начали на оных восхвалять языческих богов своих, уклоняясь от Бога истинного, до тех пор пока, по воплощению Слова Господня на земле, по ниспровержении кумиров и по водворении Христианской веры, чаромутие исчезло с лица земли; и одни Славянские народы, по воле Творца, хотя частию и имеют в своих языках печать чаромутия, перста Божия, - но совокупно удержали совершенно Первобытный язык.

Не взирая на сильные против Первобытного языка нападения, которые долго и долго будут продолжаться, он восторжествует по причине весьма естественной: для всех народов он есть первородный, первоначальный и вместе язык вечный, безсмертный, не умирающий, вращоживый, единое и единственное «устопредание» Предвечности… Он доказывает, что род человеческий искони был то выше нынешнего, то унижался, то опять принимал «образ и подобие» Миротворца.

Платон Лукашевич