Ураган

                                                            Ураган

      Джимми нравилась тишина. А если учесть, что тишине этой оставалось жить совсем ничего, цены ей не было. Отсюда, с крайней оконечности мыса Канаверел во Флориде наблюдать за приближением неизбежности было еще тем захватывающим занятием. Почти полный штиль, ласковые, ленивые волны чуть поглаживают еще не истерзанный, но уже готовящийся к грядущему удару безжалостной стихии берег.

       Где-то далеко за спиной остались истошные сигналы клаксонов, шумы винтов вертолетов...Эвакуация, мать ее... Джимми презрительно прищурился, усмехаясь своим мыслям. И все эти люди, среди которых - его друзья, знакомые, возможно, его коллеги по бизнесу (в Майами многие занимаются недвижимостью) бегут, спасаются, линяют, драпают. И многие из них, наверняка, азартно потирают руки, да те же воротилы рынка жилья: им чем хуже, тем лучше,  страховка все покроет, да еще и с лихвой! Жалкие идиоты, неужели они не понимают?  Или они сумели железобетонно убедить себя, в традиционной американской манере - жить одним днем, что все обойдется? Что пройдет этот ураган, ну или даже еще парочка ураганов, специальные службы уберут весь мусор, и они заживут, как и прежде, припеваючи?

     Джеймс вспомнил эти дебильные пляски на местной дискотеке, куда он как-то случайно заглянул, в бесплодных попытках отыскать свою семнадцатилетнюю дочь Глорию, попавшую в дурную компанию. Эти дергающиеся под бесцветную музыку фигуры, которые вдруг, в определенный момент, по сигналу ди-джея начали двигаться синхронно, медленно "плавая" верхней частью торса из стороны в сторону, в унисон музыке, с мертвенно замершим, у всех, без исключения, "рыбьим" взглядом, словно превратившись в зомби. Последний писк моды, да... И вот такое же зомбированное стадо представляют собой большинство его сограждан. Ничего не вижу, ничего не слышу... И не о чем не думаю и думать не хочу... После нас - хоть потоп! Так вишь ты, уже и потоп вот-вот явится, а этим кретинам все по барабану! Алчный блеск в глазах этих живых мумий - это единственное, что в них осталось от былого огня.

     Джеймс в свои "чуть за пятьдесят" еще помнил Америку 80-х. Люди были совсем другими. Искра разума в них чувствовалась, мыслили нестандартно, незаурядно, талантливо. Джеймс, еще юнец, после окончания архитектурного факультета в 1986 году был полон идей, и тогда они, его идеи то есть, всегда приходились ко двору, их встречали "на ура"! За них платили! Тогда Джимми сколотил свой стартовый капитал и открыл собственную фирму по архитектурному дизайну и торговле недвижимостью. На рынке был бум, рейганомика, экономический рост, деньги текли рекой, Джимми целыми днями пропадал на работе. Вот только Лиззи, супругу свою, он тогда и упустил... Они познакомились еще студентами, вместе упивались хитами Kiss, Pink Floyd, Led Zeppelin... Элизабет, его бедная Лиззи, ведь она знала толк в музыке. Жена в юности играла в женской рок-группе на бас-гитаре и всю свою жизнь верила, что рок-н-ролл жив. И вот недавно она заявила, очнувшись от бесконечного вялотякущего алкогольного беспамятства, что рок-н-ролл, оказывается, мертв, потому что эти f..ing producers не считают больше эту музыку рентабельной.

      "Рок, мать их, не приносит прибыли! Но это была, мать их, наша музыка, наша культура, наша жизнь!"  И ведь Элизабет права, чертовски права! Где все это? Где те неистовые новаторы Kiss?  Их альбомы последних десятилетий уже давно невозможно слушать, а некогда неподражаемые концерты-шоу состоят из сплошных прогорклых штампов? А где интересные идеи в дизайне, без этой современной тотальной безвкусицы и пошлятины?  Куда вообще подевалось то, что называлось творчеством, искусством? Где талантливые, творческие личности, способные смело менять мир, дерзко лепить его заново, следуя своей неуемной фантазии? Всё!.. Сдулись... Вообще, такое ощущение, в Америке все что можно медленно умирает, а все, что не умирает, сходит с ума. Причем гибнет именно лучшая часть страны...

     В лицо Джимми вдруг ударил резкий порыв ветра, но мужчина лишь сжал зубы и запустил руки в карманы джинс. На горизонте показалась иссиня черная полоса. Глаза Джеймса Мэтисона слезились и причиной того был вовсе не налетевший ветер. Его сын, его гордость, умница, наследник - Салливан, уже два года как лежал в сырой земле. Наркота, будь она проклята!.. И он, Джимми, ничего не мог сделать. Наркотики стали символом и даже дерзким вызовом всему миру нынешнего поколения.

    "А ради чего мне жить папа?" - мутные глаза сына с непонятной безумной яростью и укором и сейчас словно буравят его насквозь.-"Если этот мир хочет гнить, это его право, но мы хотим создать свой собственный, альтернативный, пап! И пусть это будет мир наших иллюзий, что ж с того"?

    Fuck!  Мэтисон содрогнулся от подступивших рыданий. И ведь Глория, дочь, она уже на этом же пути, идет в никуда! Лиззи же нет дела ни до кого, они уже десять лет как не живут вместе. Алкоголь давно уже сожрал душу и сердце его некогда любимой женщины. Джеймс угрюмо, исподлобья взглянул на жуткую черную воронкообразную тучу, надвигающуюся с юга. Неистовый ветер пытался сорвать с Мэтисона легкую ветровку, неся в лицо Джимми брызги волн наступающего шторма. За спиной что-то громко лязгнуло. Джеймс обернулся и кривая ухмылка исказила его губы. Огромный рекламный щит сотрясало от мощных порывов ветра. С блестящей от начинающегося дождя металлической поверхности эффектно сверкая белозубой улыбкой на одинокого седеющего человека в мокрой ветровке  и старомодных синих джинсах смотрел его президент. Демонстрируя неизменный оптимизм, Трамп выставил  перед собой руку с оттопыренным большим палцем. "Мы вместе снова сделаем Америку сильной!" - гласила надпись на плакате.

 -Ничего у тебя не выйдет, Донни, ни-че-го, - едва слышно прошептал Джеймс, наклоняясь вперед в ответ на чудовищный по силе порыв ветра.-Ты хороший парень, но слишком поздно, слишком поздно...