Две Войны. Что полководцы говорили о Сталине после его смерти- Жуков, Конев, Рокоссовский

Оглавление

№5 Георгий Константинович Жуков

№4 Александр Михайлович Василевский

№3 Иван Степанович Конев

"Сталин был не такой как его показывают!"

Не секрет, что после войны Сталин запретил публиковать воспоминания советских полководцев о ней. Историки объясняют это многими причинами. В них мог прозвучать ответ, почему вермахт сумел продвинуться так далеко вглубь страны, а несокрушимая РККА не смогла его остановить на начальном этапе.

Воспоминания могли помешать созданию официальной версии, в которой упор делался на исключительную и выдающуюся роль вождя в итоговой Победе. Легенда о его даре предвидения и непогрешимости не могла подвергаться не малейшему сомнению.

На этом фоне нежелательно было говорить о заслугах других военачальников, с которыми ему приходилось считаться и прислушиваться к их мнению. Тем более, что вспоминать некоторые имена было нельзя. Кто-то как маршал Жуков попал в опалу, кто-то как маршал Новиков и генерал Понеделин после войны были репрессированы.

Когда в пятидесятом году Воениздат подготовил два сборника воспоминаний, Сталин запретил их публикацию, хотя они относились к исключительно победным моментам: «От Сталинграда до Вены» и «Штурм Берлина». Свою позицию Иосиф Виссарионович объяснил довольно просто и мудро:

«писать мемуары сразу после великих событий, когда ещё не успели прийти в равновесие и остыть страсти, рано, в них не будет объективности».

Публиковать мемуары начали только спустя несколько лет после смерти Сталина, первые вышли в 1959-м году. Очевидно, что к этому времени «страсти» уже остыли. Поэтому довольно интересно мнение полководцев, ставших маршалами Победы о Сталине.

№5 Георгий Константинович Жуков

Георгий Константинович отметил подкупающую простоту общения, умение понимать и ценить юмор. Он был эрудированным человеком и благодаря незаурядной памяти обладал широкими познания в самых разных областях. Прекрасно разбирался в вооружении и боевой технике, часто вызывал к себе конструкторов и старался вникнуть во все детали.

Работоспособность у него была поразительная, за день мог усвоить огромное количество материала. Он обладал аналитическим умом, мог быстро понять суть дела и четко формулировать свои мысли. Проявил себя как незаурядный организатор.

Похвали Жуков сильную волю и храбрость вождя. По его словам, растерянным он его видел только в первый день войны. Однако потом твердо руководил. Не покинул Москву, когда немцы вплотную подошли к ее окраинам и держал себя, как и подобает Верховному.

Сталин. Фото в свободном доступе.

Вместе с тем, дав такую превосходную характеристику, Георгий Константинович не удержался от нескольких нелестных комментариев, написав, что Сталин был не такой как его показывают. Он подчеркнул скрытный и порывистый характер. Порой спокойность и рассудительность сменялась раздражением и гневом. В эти моменты он терял объективность. Лишь немногие осмеливались возразить ему в эти минуты.

Еще любопытнее Жуков оценил полководческие способности вождя:

«До Сталинградской битвы Сталин практически слабо разбирался в вопросах военной стратегии и еще хуже в оперативном искусстве. Слабо разбирался и в организации современных фронтовых и еще хуже армейских операций. В начале войны он пытался проявить свое личное оперативно-стратегическое искусство, основанное на его опыте времен гражданской войны, но из этого ничего хорошего не получилось», написал маршал Победы.

По мнению Жукова Сталин был весьма поверхностно знаком с основами подготовки фронтовых операций, не понимал всей их сложности и необходимого обеспечения. Он отводил заведомо невыполнимые сроки на их подготовку и проведение. В итоге поставленные цели не достигались, войска несли неоправданные потери, которые он увеличивал, требуя вводить в бой новые части.

№4 Александр Михайлович Василевский

Начальник генштаба в целом повторяет все достоинства Сталина, перечисленные Жуковым. Особое внимание он уделил поразительной, на его взгляд памяти. По словам Александра Михайловича, Сталин помнил не только более сотни командующих фронтами и армиями, но и большое количество командиров корпусного и дивизионного уровня, весь руководящий состав наркомата обороны и партийных органов. Он держал в памяти все стратегические резервы и мог безошибочно назвать состав и расположение любого формирования!

Александр Михайлович Василевский. Фото в открытом доступе.

То, что Сталин стал Верховным главнокомандующим, не будучи профессиональным военным, Василевский считает вполне оправданным. По его мнению, на тот момент это было идеальным решением.

Хотя Сталин и не имел необходимых знаний в оперативном искусстве, прекрасно разбирался в военном строительстве и развитии оборонного комплекса. Работать с ним было трудно, но интересно. Он был требователен, суров, не прощал нечеткости в работе и в то же время обладал личным обаянием.

«По моему глубокому убеждению, Сталин, особенно со второй половины Великой Отечественной войны, являлся самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами, всеми военными усилиями страны на основе линии партии и был способен оказывать значительное влияние на руководящих политических и военных деятелей союзных стран по войне» подвел итог Василевский.

№3 Иван Степанович Конев

Иван Степанович многократно встречался со Сталиным, докладывая текущее состояние дел и планы на дальнейшее. Он отмечает, что во время докладов обстановка не давила, чувствовал он себя свободно. Сталин давал ему высказать свои соображения и излагал свое мнение.

Разумеется, не планировал операции по глобусу, как об этом рассказывал Хрущев. Он пользовался картами, на которых в основном были нанесены населенные пункты. Топография его не интересовала. Решения единолично не принимал, его опорой и основным органом управления был генеральный штаб. Он его никогда не игнорировал, особенно во второй половине войны.

Иван Степанович Конев. Фото в открытом доступе.

В целом, Конев согласен с Василевским, что во второй половине войны Сталин стал грамотным полководцем. Разумеется, детальной проработкой операций на тактическом уровне он не занимался, ему это было не нужно. Однако в стратегических картах разбирался отлично.

«Что касается общей стратегической обстановки, то Сталин обстоятельно разбирался в ней, быстро улавливал происходящие перемены. Вообще, к концу войны у него все более и более проявлялась уверенность в своих суждениях, в своих выводах по чисто военным вопросам. А вместе с этой уверенностью появлялось и все большее спокойствие» дополнил свое мнение Конев.

№2 Константин Константинович Рокоссовский

Рокоссовский имел все основания быть обиженным на Сталина. С августа тридцать седьмого по март сорокового года он сидел в тюрьме НКВД по несправедливому обвинению. Признательные показания следователи выбивали из него пытками. Сломать его не удалось, не оклеветал ни себя ни других.

Тем не менее, в мемуарах свое мнение о Сталине Константин Константинович постарался изложить предельно объективно, не впадая ни в безудержные восхваления, ни в жесткую критику. Довольно любопытны несколько его цитат, в которых он отметил самые важные на его взгляд качества Иосифа Виссарионовича:

«Сталин никогда на самых важных военных совещаниях не давил авторитетом. Он старался максимально выслушать специалистов и принять взвешенное решение. В тяжелые моменты стремился поддержать боевой дух своих военачальников», рассказал Рокоссовский.

Константин Константинович Рокоссовский. Фото в открытом доступе.

Говорить об этом он имел полное право. Рокоссовский был один из немногих людей, кто позволял себе спорить со Сталиным и обычно умел настоять на своем. Сталин в свою очередь относился к нему с большим уважением и называл по имени-отчеству. Особо высоко Рокоссовский оценил стиль руководства и человеческие качества Иосифа Виссарионовича:

«Верховный Главнокомандующий очень редко, или, вернее сказать, в крайних случаях повышал на подчиненных свой голос. Он был мягок с подчиненными, внимателен к ним, но если строг, то - справедлив.

Не могу молчать о том, что Сталин в нужные моменты умел обворожить собеседника, окружить его теплотой и вниманием и заставить надолго запомнить каждую встречу с ним».

Надо сказать, что Рокоссовский остался верен Сталину и после его смерти. Он даже пожертвовал карьерой, отказав Хрущеву в просьбе написать статью, порочащую вождя, заявив, что этот человек для него святой.

№1 Кирилл Афанасьевич Мерецков

Кирилл Афанасьевич тоже мог оказаться в числе обиженных. Он, как и Рокоссовский успел побывать в тюрьме, правда всего чуть больше двух месяцев. Но этого вполне хватило, чтобы испытать на себе все меры «физического воздействия» и остаться с больными ногами на всю жизнь.

Несмотря на это, в мемуарах отозвался о вожде исключительно положительно. Он отметил, что Сталин предпочитал личное общение с людьми. Это давало возможность лучше разобраться в ситуации, составить себе мнение о человеке и получить новые знания, Сталин умел учиться у других. Цитаты Мерецкова короткие, но очень емкие:

«Сталин высоко ставил откровенность и прямоту. Я…не раз убеждался в этом».

Больше подробностей можно читать в моём Телеграм-канале: https://t.me/two_wars

Кирилл Афанасьевич Мерецков. Фото в открытом доступе.

И еще одна:

«Сталин ценил в людях ум, честность и смелость».

В целом, образ Сталина, который складывается из мнений этих маршалов Победы пусть и не лишен недостатков, но совершенно не похож на ту карикатуру, которую нарисовал Хрущев.

С Вами был Владимир, канал «Две Войны».Одноклассники, Телеграмм. Пишите своё мнение!

А как вы думаете, объективную ли оценку дали генералы?