«Печальное для российской науки событие»

Биолог Владимир Фуралев о первой в России защите диссертации по теологии

Владимир Фуралев 07.06.2017, 12:01

Сбор членов диссовета по теологии 1 июня 2017 года

Шагом вперед или назад стала первая в России защита по теологии, и какие горизонты познания открывает она перед отечественной наукой, рассуждает Владимир Фуралев, старший научный сотрудник лаборатории инженерной энзимологии Федерального исследовательского центра «Фундаментальные основы биотехнологии» РАН, кандидат биологических наук.

1 июня 2017 года случилось весьма печальное для российской науки событие: была защищена диссертация по теологии. Таким образом, теология была отнесена к числу наук не только де-юре, но и де-факто.

К области науки была причислена сфера умственной деятельности человека, не имеющая с ней ничего общего.

Теология (по-русски — богословие) — это изложение и толкование определенного религиозного учения и его догматов, а не изучение окружающего мира. Я не хочу здесь обсуждать тему, есть бог или нет, хотя очень часто в спорах с учеными теологи прибегают к аргументу: «Поскольку наука не доказала отсутствия бога, то религиозная картина мира равноправна с научной».

Доказать отсутствие бога невозможно, однако в науке принято руководствоваться принципом Оккама: сущности не следует умножать без необходимости.

В научной картине мира нет никакой нужды вводить еще одну сущность — бога. Как тут не вспомнить гордый ответ Лапласа Наполеону о Творце: «Я не нуждаюсь в этой гипотезе, государь».

Современная наука нуждается в ней еще меньше. Это никак не отменяет возможности конструировать картину мира исходя из предположения, что бог существует и когда-нибудь удастся доказать его существование. В этом нет ничего антинаучного, в истории науки бывали случаи, когда гипотеза сперва отвергалась научным сообществом из-за отсутствия доказательств, но постепенно, по мере накопления таковых, она становилась общепринятой (например, хемиосмотическая теория Митчелла; даже открытие живого микромира Левенгуком сперва не признавалось, поскольку его микроскопы были уникальны и, кроме него, никто не мог видеть микроорганизмы).

Главное отличие богословия от науки в другом. Богословие признает существование неких «священных» книг, и написанное в этих книгах нельзя подвергать сомнению. Это категорически противоречит самой основе науки:

в ней нет священных текстов и любое положение может подвергаться сомнению и проверке.

Бывший президент РАН Владимир Фортов произнес совершено справедливые слова о допустимости постановки под сомнение любых концепций, в том числе «казалось бы, незыблемых теорий прошлого, таких как дарвинизм… общепринятое исчисление геологических эпох». Вот только библейскую картину мира он почему-то забыл упомянуть — вероятно, по забывчивости. Библейские тексты противоречат данным физики, геологии, биологии, археологии и историческим фактам. С точки зрения научного мировоззрения эти тексты неверны.

А вот религиозное мировоззрение не может сделать этого естественного шага — ведь эти тексты для него священны. В этой связи нет ничего удивительного в том, что герой защищенной теологической диссертации — митрополит Филарет — был ярым гонителем науки и ее представителей.

Ярким примером может служить судьба выдающегося биолога-эволюциониста, одного из основателей экологии Карла Францевича Рулье. Труды Рулье подрывали устои идеализма и религии и вызвали ненависть к нему церковных кругов во главе с Филаретом. От Рулье требовали, чтобы он внес в подготовленную им книгу изменения, которые прямо противоречили его взглядам, и признал, что истинно и непреложно только то, что сказано о сотворении мира в Библии. За Рулье была установлена слежка, ему запрещалось публично выступать.

К.Ф. Рулье

Гонениям от Филарета подвергалась не только теория эволюции, но и вся геология в целом. По словам Филарета, научная геология опровергает библейскую космогонию и потому «не может быть терпима». В марте 1858 года в связи с действиями московского митрополита Филарета против разворачивающихся геологических работ князь Одоевский обратился с письмом к обер-прокурору Синода Толстому: «Довольно уже Россия потерпела бед и убытков от страшного гонения на геологию, по милости которого у нас нет насущного хлеба, то есть каменного угля… тогда как все это гонение основано просто на незнании предмета».

К сожалению, автор диссертации ничего не написал ни о неприятии Филаретом передовых естественно-научных теорий своего времени, ни о гонениях, организованных им на носителей этих идей.

В диссертационной работе также не отражена позиция самого автора по этому вопросу: считает ли он необходимым для процветания богословия запрет эволюционной биологии и геологии или все-таки допускает их существование. Вообще можно рассматривать как злую иронию судьбы тот факт, что в стране, где большая часть ВВП получается благодаря добыче углеводородов, прославляемым героем диссертации стал ярый преследователь научной геологии.

Герой диссертации Филарет шел и еще дальше. Гонениям с его стороны подвергся профессор Московского университета историк Тимофей Николаевич Грановский, которого обвинили во вредном влиянии на студентов всего лишь за то, что он не упоминал в своих лекциях о роли божественного промысла в историческом процессе. Автор диссертационной работы, опять же, не пишет о своей собственной позиции в отношении того, необходимо ли во всех учебниках истории, издаваемых в Российской Федерации, требовать обязательного упоминания о роли божественного промысла.

Вероятно, подозревая, что развитие народного просвещения покажет всю несостоятельность религиозной картины мира, в начале 1860-х годов Филарет писал: «Тысячу лет прожила Россия, возросла, укрепилась, распространилась, значительно образовалась и благоустроилась при весьма ограниченной грамотности народа: была ли бы в том беда, если бы решились сделать ее всю грамотною не вдруг, в пять или десять лет, а постепенно, в пятьдесят или сто?»

Можно было бы подумать, что речь идет лишь о давно минувших временах и не имеет отношения к реалиям современной жизни. Однако принятие закона об оскорблении чувств верующих заставляет думать иначе (интересно, почему закон не защищает чувства неверующих в таком же формате?).

Очень скоро наша наука может выйти на уровень столь передовых в клерикальном отношении стран, как Саудовская Аравия или Объединенные Арабские Эмираты.

Что ж, можно представить себе перспективы такого продвижения для повседневной жизни научных сотрудников. Вот стану я выступать на ученом совете нашего центра с диссертацией о стимуляции пролиферации миобластов определенными доменами миофибриллярных белков. А какой-нибудь недоброжелатель из числа членов ученого совета заявит, что аргументов в пользу выдвигаемой мной идеи маловато. Тут-то я и пущу в ход главный козырь: «Мне видение было — сам Великий Кришна объявил мне, что они стимулируют пролиферацию! И один знакомый брамин подтвердил, что во сне являлся лично Кришна, а не какой-нибудь там Аполлон!» В итоге члены ученого совета единогласно голосуют за утверждение диссертации.

Впрочем, для нашей забюрократизированной страны более вероятно другое развитие событий. По всем институтам страны выйдет постановление, в котором президент РАН по согласию со святейшим патриархом объявит каноническим учебник биохимии А. Ленинджера 1976 года издания. Все механизмы регуляции активности ферментов, противоречащие упомянутым в этой книге, объявляются еретическими. Все упоминания о противоречии новых экспериментальных данных изложенным в священной книге постулатам объявляются оскорбляющими чувства правоверных биохимиков и могут вызвать соответствующие дела в суде. Веселые перспективы, правда?

Кажется, в России забывают, что в современном мире развитие науки напрямую связано с безопасностью государства и для его обеспечения абсолютно необходимо свободное развитие всех областей науки, без надевания на глаза шор в виде «священных» текстов. Какая именно из научных отраслей окажется решающей для обеспечения обороноспособности — предугадать совершенно невозможно. Не верите? Тогда вспомните 20-е — начало 30-х годов ХХ века.

В то время считалось, что физика атомного ядра — совершенно оторванная от практики, чисто фундаментальная научная дисциплина.

Так что веселого во всей этой истории очень мало — «все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Деградация науки в нашей стране продвинулась еще на один шаг.