В Европе нашли вопиющий способ давления на Газпром

Евросоюз окончательно утвердил новые ограничения к морским газопроводам из третьих стран. Под видом антимонопольного регулирования Брюссель фактически вводит санкции против «Северного потока – 2». Последствия для российской трубы могут оказаться печальными, а вот Украина может заполучить то, на что уже и не рассчитывала.

Совет стран Евросоюза одобрил поправки к Газовой директиве ЕС относительно работы морских газопроводов. Их действие будет распространяться на «Северный поток – 2». Как следует из закона, новые и действующие газопроводы из третьих стран в ЕС в территориальных морях стран ЕС должны будут соответствовать определенным нормам. Сейчас эти правила распространяются только на наземные трубы.

К «Северному потоку – 2» предъявляется четыре основных требования. Первое – это так называемый анбандлинг, или разъединение активов. Транспортировкой газа не может заниматься та же компания, которая добывает и продает газ. Nord Stream 2 AG, оператор «Северного потока – 2», этому требованию не соответствует.

«Газпром уже заставляли разделять виды бизнеса в Европе. Где-то это было более жестко, как в Прибалтике, где-то более мягко. Конечно, это неприятно, так как придется переформатировать проект «Северного потока – 2». Газпром уже ищет варианты адаптации», – говорит эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

В период обсуждения поправок Германии удалось добиться их смягчения. Cтрана, на территории которой находится точка входа газопровода, может исключить проект из-под действия этих поправок. В случае с «Северным потоком – 2» Германия сможет заключить с Россией межправсоглашение об исключениях из газовой директивы. Однако его все же должна будет одобрить Еврокомиссия.

Как же Газпром сможет обойти это требование? Надо отметить, что нормы ЕС распространяются не на весь морской трубопровод, а лишь на его часть, а именно на последний морской участок, который проходит в территориальных водах Германии. Вот этот участок и придется отдать в управление отдельной компании – независимому оператору.

«Либо оператором этого участка газотранспортной системы будет Германия, либо пять европейских компаний, которые принимают участие вместе с Газпромом в проекте «Северного потока – 2». Они могут создать СП и управлять последним морским участком. В Nord Stream AG 2 эти пять европейских компаний формально не участвуют, у них нет акций компании. Они просто дали кредит Газпрому и получили в залог все 100% акций Nord Stream AG-2», – поясняет Юшков. Речь идет о французской Engie, австрийской OMV, британо-нидерландской Royal Dutch Shell и германских Uniper и Wintershall.

Какой вариант лучше? «Газпрому проще было бы работать с пятью европейскими компаниями-партнерами. Единственное, что здесь могут столкнуться с проблемой, которая была раньше: надо будет получить согласие на создание СП от антимонопольных органов всех стран, где вы ведете бизнес. В прошлый раз антимонопольный орган Польши такое разрешение не дал, и даст ли он разрешение теперь? Поэтому, возможно, создание такого СП будет не лучшим вариантом», – считает собеседник.

Второе требование ЕС – дать доступ к «Северному потоку – 2» третьим компаниям. На практике это будет означать, что половина мощностей трубы будут пустыми, так как других поставщиков газа, кроме Газпрома, здесь нет. В итоге Россия будет недополучать доходы. Это увеличит срок окупаемости российских инвестиций.

«Формально это антимонопольное законодательство ЕС, которое должно развивать конкуренцию. Но де-факто это санкции. Потому что если этой конкуренции не может быть, то надо давать исключение из норм Третьего энергопакета, чего и будет требовать Газпром», – считает эксперт ФНЭБ. Абсолютно такая же история происходила с газопроводом Opal – это труба, которая является продолжением «Северного потока – 1» и проходит по немецкой земле. Долгие годы половина этой трубы простаивала из-за этого же требования Третьего энергопакета ЕС. Газпрому пришлось приложить немало усилий, чтобы восстановить справедливость.

«Там, где начинается труба Opal, нет другого газопровода, нет СПГ-терминала, поэтому других поставщиков газа там не может быть. А значит, применять в данном случае требования Третьего энергопакета некорректно, что арбитраж в рамках ВТО, куда Газпром подавал жалобу, подтвердил», – говорит Юшков. В итоге Opal получил, по сути, исключение из Третьего энергопакета. Остающиеся пустыми мощности выставляются на аукционы, в которых никто, кроме Газпрома, не участвует. Российская компания забирает себе все квоты на прокачку газа по Opal.

«В случае с «Северным потоком – 2» будет еще более очевидная и вопиющая история. Европейская часть газопровода вообще начинается в море. Там-то откуда возьмутся альтернативные поставщики? Требовать там конкуренции еще более абсурдно», – говорит газовый эксперт.

Конечно, Газпром будет добиваться такого же исключения, как для Opal. Но проблема в том, что в ситуации с Opal Газпром добивался этого исключения много лет. Запустили газопровод в 2011 году, а на полную мощность он смог заработать только в 2017 году. Если так долго придется добиваться справедливости и в случае с «Северным потоком – 2», то это доставит большие неприятности Газпрому. И в первую очередь с точки зрения газовых переговоров с Украиной.

«Если дадут качать не 55 млрд кубов газа, а только 27,5 млрд, то остальные 27,5 млрд надо гнать через Украину. А для Украины это дополнительные очки в переговорном процессе по поводу нового транзитного контракта с января 2020 года. Это дополнительная свинья, которую подложили Газпрому», – считает Юшков. Как известно, Россия планировала после окончания газового контракта перекачивать через Украину не более 15 млрд кубометров. По сути, новое европейское законодательство выкручивает России руки – и заставляет по-прежнему пользоваться украинской трубой.

Третье требование – установка конкурентных тарифов на транспортировку газа германским регулятором. Это, пожалуй, самое безобидное требование.

«Проблема с тарифом – это уже десятое дело для Газпрома. Речь пойдет о тарифе на транспортировку газа на последнем участке рядом с берегом Германии, так как дальше – это уже не юрисдикция ЕС. У Германии есть определенные нормативы, как устанавливать эти тарифы. Думаю, Газпром вполне согласен с методиками, которые есть в ЕС. Все прекрасно понимали, что тариф для газопровода Eugal будут устанавливать немецкие операторы», – рассуждает Игорь Юшков.

Четвертое требование – газопровод должен работать прозрачно, в частности в вопросе безопасности поставок. Что именно подразумевается под этим пунктом, не совсем ясно. «Такие формулировки, которые непонятны, всегда очень опасны. Потому что под них можно подогнать что угодно.

Последний пункт может стать поводом для того, чтобы постоянно критиковать Газпром, обвинять его в создании угрозы рынку и т. д.

Просто потому, что Газпром работает и поставляет газ на рынок, а его здесь и так много. А это риск и зависимость, поэтому давайте тормозить этот проект», – переживает эксперт.

Более того, от действия этих поправок может пострадать еще один российский морской газопровод – действующий «Северный поток – 1». Не исключено, что надо будет и здесь выделять часть трубы, которая проходит в территориальной морской зоне Германии, и передавать ее независимому оператору.

Однако распространение новых поправок на старый проект – это уже совсем радикальный сценарий. «Надеюсь, европейцы понимают, что не надо загонять Россию в угол, все-таки она остается крупнейшим поставщиком газа в Европу. А подобное издевательство окажется для Европы себе дороже», – заключает эксперт.

Источник