Юрий Петухов - Чёрный Дом.
Теперь, по прошествии стольких лет с той трагической поры высочайшего духовного взлета и почти смертного, гибельного падения в пропасть безысходности, особенно четко видится все подлинное, истинное, светлое и все наносное, лживое и подлое.
Время утишает боль и лечит душу. Время подтверждает истинность прозрений тогдашних. Так было, так есть и так будет...
Это самое время, жестокое, но праведное, лишает терновых венцов героев и мучеников тех, кому их носить не подобает, и ныне, те, кто готов был отдать жизни за Руцких и Хасбулатовых (тысячи людей отдали свои жизни), теперь видят, что вожди их, по сути дела, играли в ту же игру и по тем же правилам, что и Гайдары, Ерины и Грачевы, с одной и другой стороны регулярно взывая за советами, помощью и инструкциями к американскому посольству.
Нас заставили всеми средствами массовой пропаганды сосредоточить свое внимание на ходах лидеров двух группировок, одна из которых засела в Кремле, другая в "белом доме", будто кроме них ничего и не было.
А ведь было нечто большее, чем просто танки, циничный расстрел парламента, героическое сидение за белыми стенами…
Да, помимо этого было Народное Восстание, которое нарушило планы не только правящего режима, но и противоположной стороны, восстание, не санкционированное ни Ельциным, ни Руцким, ни Хасбулатовым,
Восстание, которого насмерть перепугались обе стороны - ведь когда девятый вал народного гнева разметал все правительственные преграды, смел их со своего пути, обратил в бегство сотни тысяч милиционеров и солдат, белодомовские сидельцы (речь, разумеется, не о тех героях России, которые на самом деле пришли ее защищать, а о принимавшей решения верхушке) впали в прострацию, их охватил паралич бездействия, более того, ужаса.
Им принесли на ладонях власть.
Но они привыкли играть по правилам номенклатурной "элиты", и они испугались того, что властью их наделили не из-за океана, не из Кремля, не из штабов "мирового сообщества", что власть им вручил восставший Народ. Прострация и страх перед этим Народом привели к трагедии. Чудовищной трагедии!
И все же был один день, даже полдня подлинной свободы, пусть только в Москве, подлинного Народовластия!
Честь и хвала депутатам, бесстрашно певшим за толстыми каменными стенами песню "Варяг", их мужество и стойкость заслуживают уважения. Но вне стен гибли простые, безвестные и поныне люди - подлинные герои народно-освободительного восстания, те, по горам трупов которых пришла потом к власти "придворная оппозиция", подхватившая лозунги погибших, но отнюдь не дела их…
Властьимущие и оппозиция сделали все возможное, чтобы люди России и мира ничего не знали о Восстании, в архивах ТВ и спецслужб хранятся километры видеолент, запечатлевших этот непостижимый, ослепительный взрыв народной мощи, народного духа…
Но нам показывают одни и те же кадры официальной версии октябрьских событий, нас заставляют жевать одну и ту же жвачку, вглядываться в одни и те же лица, подсовывают фальшивки, путают следы, сбивают с толку, морочат нам головы велеречивой болтовней про провокации, хитроумные планы охранки, про коварные замыслы коммунистов (которые вообще отсиживались в стороне и не имели к Восстанию ни малейшего отношения).
Я верю, что рано или поздно подлинная Правда, не "правда" ельциных, не "правда" руцких, а Правда народная всплывет на поверхность. И мы поймем, что у России был шанс, верный шанс избежать позорной участи колонии, шанс вернуть себе статус великой свободной Державы.
Мы упустили этот шанс, мы сами надели на себя кандалы…
И все же он, тот октябрьский далекий день, тот миг свободы был - и его не вычеркнуть из Истории.
22 сентября - 5 октября 1993 г.
В этот день, озаренный небесным огнем, солнечный и ярый, не разум и не чувства бросили меня в гущу событий, не ноги привели на сверкающую тысячами белых щитов Калужскую (по старому наименованию - Октябрьскую) площадь, и не друзья-товарищи, а лишь Провидение Божие. Конечно, знал я и о времени, и о месте сбора всех, кто имел свои счеты к режиму, знал. Но еще с вечера твердо решил - не пойду, нечего мне там делать - опять обманут, опять предадут, как предавали многажды.
Чего скрывать, не минины и пожарские сидели в Доме Советов.
Всё так, но других-то не было - не было настоящих, своих, русских там, а ежели и были - баркашовцы да приднестровцы - так не их голос решал дело.
Вечер накануне я провел в расстроенных чувствах. И было от чего горевать:
2 октября 1993 года в серые и унылые небеса поднимались над Москвою столбы черного дыма. Центр Москвы походил на оккупированный многочисленным врагом город.
Весь день ходил я кругами и не мог пробраться на Смоленскую, все было перекрыто - каждый переулочек, каждый дворик был загорожен. И не как-нибудь стояли бравые ребята в касках, с дубинами и автоматами, а плечом к плечу, да в три-четыре ряда, да через каждые сто-двести метров новое кольцо - то ли владимирских пригнали, то ли курских - в самой Москве уже не хватало ни войск, ни милиции, ни ОМОНов со спецназами, чтобы сдерживать народ.
А на баррикадах жгли костры. Тащили все подряд и жгли. Унылая была картина.
И было тихо, угнетающе тихо.
Еще два, три, пять дней назад на подступах к Дому Советов шли жестокие рукопашные бои - на один удар старческой клюкой сыпались в ответ тысячи зверских по силе ударов прикладами, дубинами, кулаками, ногами. Стражи порядка усиленно отрабатывали "спецпаек", нипочем не жалели "красно-коричневых" старушек и ветеранов, что выходили защищать еще ту, старую свою Победу, выходили да и ложились костьми на мостовую под ударами сынов да внуков.
Плохо проинструктированный ОМОН, со всеми спецназами кряду, заодно бил смертным боем и журналистскую, репортерскую братию, дубасил, пинал, ломал и кровавил не токмо российского нашего брата-борзописца, но и иноземного его коллегу - только трещали и лопались головы да камеры, только хруст костей стоял.
Тех, кто еще мог бежать от стражей, загоняли в метро, добивая на эскалаторах. Упавших пинали для острастки, топтали, а потом забрасывали в машины и вывозили в неизвестном направлении - то ли в застенки пыточные, то ли сразу в землю, где-нибудь подале от Москвы, кто сейчас копать да искать станет? Никто! Но это было.
А 2-го числа октября месяца избивали да убивали только там, у баррикад. За оцеплениями многотысячными царили тишь да благодать, лишь переминались усталые "ратники", недовольно поглядывали из-под касок на народишко, из-за которого их томили в цепях да вяло отбрехивались от старушек-агитаторш, что пытались усовестить "внучков". Старушки не жалели себя, до хрипоты твердили и про одну родину, и про то, что все русские…
"Внучкам" было плевать на агитацию и на самих старух, им хотелось если уж не в дом родной на побывку, то хотя бы в казарму. У "внучков" все эти "москвичи проклятые", которые никак не хотели тихо работать себе да посапывать в две дырочки, вызывали раздражение. Старушек было мало.
А по Новому Арбату двигались туда-сюда огромные, равнодушно-жующие, пестрые толпы с влажными и отсутствующими глазами. Всем было на все плевать, сто раз плевать - окружай всенародно избранных, мори их голодом, верши чего хошь, оцепляй чего не лень, бей и убивай, кого следует - плевать и еще раз плевать!
Эти сытые толпы с уже не русскими глазами навевали уныние еще большее, чем бронированные цепи автоматчиков. Добивал контраст: старушки и ветераны у цепей, редкие парнишечки и женщины были как-то бедненько, простенько одеты, потерты да исхудалы, с тенями и желваками на лицах, полуизможденных, тревожных.
А в толпах ходили всё сытые Да холеные, упитанные и отнюдь не бледные. Толпам было хорошо, и потому им ничего больше и не надо было. Ветеранам и старушкам хотелось чего-то большего. Никому ничего не надо! Эти слова в последние годы стали нашей национальной поговоркой. Никому. Ничего. Не надо.
День был загублен.
Душа рвалась туда, к баррикадам, на которые с оцепенелой тупостью бросали то поливальные машины, то желтые бульдозеры, то рати омоновцев. Но на баррикадах сидел люд крутой и тертый, атаки отбивали, справлялись.
Железными чудищами стыли в унынии бронетранспортеры с задранными стволами, сновало множество желтых, синих, белых машин с мигалками, сотни мини-раций тряслись в красных руках озабоченных милицейских чинов и "военачальников", гудело, сопело что-то, сигналило, и беспрерывно, впустую суетилось, суетилось, суетилось…
будто в идиотическом авангардистском фильме маразматического абсурда.
Никому ничего не было надо!
Вот и всё.
А черные дымы ползли в небо, огромными, мрачными, извивающимися свечами. Жгли толь, покрышки, резину всякую. Дважды обходил я огромное, ощетиненное стволами внешнее кольцо, пытался проскользнуть к восставшим двориками - один паренек присоветовал, мол, только что сам оттуда, два раза туда-сюда ходил. Не тут-то было!
В дворах, будто сошедшие с видеолент американских боевиков сидели, стояли, топтались совсем уже не похожие на русских, вооруженные до зубов, закамуфлированные, замотанные до глаз зверовидные головорезы - спецназ, а какой, разве разберешь, когда их столько развелось.
При приближении к ним, головорезы вставали и делали шаг вперед, эти уже не предупреждали, они готовы были размяться, скучно им было.
А мне казалось почему-то, вот отдежурят свою смену, получат за сиденье и топтанье, за крушение челюстей и избиение старух свои доллары, переоденутся - и вольются в сытую, жующую толпу на Новом Арбате или тысячах таких же "арбатов" по всей Расеюшке и будут ходить толпой туда-сюда, холеные и кормленые, с нерусскими отсутствующими глазами.
И расстраивался еще больше - где Русь? где люди русские? где защитники земелюшки родимой и воины ее праведные? неужто все повывелись, да выстарились в этих вот бедненьких и простеньких старушек и ветеранов с палками и обвязанными веревочками очками?
Тоскливо было в тоскливый этот день...
В среду, 4 октября 2017 года на Площади 1905 года ЦК КПРФ, МГК КПРФ, «Комитет Памяти Жертв трагических событий в городе Москве в сентябре-октябре 1993 года», «Союз Советских офицеров», а также группа родственников погибших 3- 4 октября 1993 года проводят траурный митинг , траурное шествие с портретами погибших и Православную панихиду у места массовой гибели людей на Дружинниковской улице, посвященные 24-ой годовщине трагических событий в городе Москве.
Сбор участников: в 15.00 на Площади 1905 года.
Начало митинга : в 15.30.
Начало траурного шествия: в 16.00 от Площади 1905 года по ул. Красная Пресня до ул. Дружинниковская.
Начало Православной панихиды на Дружинниковской улице у мемориала погибшим – в 16.45.
Аккредитация для представителей средств массовой информации по e-mail: press-sluzhba@kprf.ru.
Источник: http://mkkprf.ru/
Оценили 19 человек
24 кармы