Как Донбасс поможет развитию России

Мариупольский порт – транспортные ворота Приазовья – возобновит отгрузки в ближайшие дни. Шахты и металлургические заводы ДНР и ЛНР не останавливались даже в разгар боев. Теперь потребность в донецком металле лишь вырастет – нужно восстанавливать инфраструктуру освобожденных районов. Но главное – Россия в условиях санкций все более заинтересована в развитии внутреннего рынка, и здесь Донбасс может стать подспорьем.

Первая отгрузка из порта Мариуполя состоится уже в мае. Об этом сообщил РИА Новости глава Донецкой народной республики Денис Пушилин. «Мы планируем успеть», – подчеркнул донецкий руководитель. По словам Пушилина, порт планируется использовать в том числе как хаб для доставки в республику стройматериалов, которых «понадобится очень много». «Более того, возможность выстроить логистические цепочки через порт для нас является крайне важной, – добавил Пушилин. – Поэтому порт проходит разминирование, проходит расчистка, проходит набор персонала. Все двигается согласно обозначенным нами целям».

Отметим, что в домайданный период Мариупольский порт был самой крупной и технически оснащенной торговой гаванью на азовском побережье, он входил в пятерку крупнейших портов Украины. «Традиционно порт в больших объемах отправлял металлопродукцию и зерновые. Помимо этого, теперь он будет загружен еще и стройматериалами», – подчеркивал Пушилин в начале мая, во время посещения порта.

В ходе этой рабочей поездки руководитель республики сообщил: российские регионы направят специалистов различного профиля для восстановления ДНР, ЛНР и освобожденных территорий юга Украины. Донецкое агентство новостей перечислило источники помощи: Челябинская область окажет поддержку в восстановлении прифронтовой Ясиноватой, Ленинградская область взялась помочь городу Енакиево, а Подмосковье – южным районам ДНР, Тельмановскому и Новоазовскому.

Восстановление Донбасса будет означать и восстановление хозяйственных связей, разрушенных после распада Советского Союза, отмечает бывший вице-премьер ДНР, экс-спикер Народного совета республики Андрей Пургин. «Экономический кластер, который существовал на юге РСФСР и на Украине, был разорван вместе с распадом СССР, – сказал Пургин газете ВЗГЛЯД. – Российская часть этого бывшего кластера – Астрахань, Ставрополье, Кавказ, Ростов, Тамбов, Воронеж, а с 2014 года – Крым. Это все непромышленные регионы. Промышленная часть – украинская. Это уголь, металл, машиностроение, одним словом, большое скопление индустриального ресурса. Восстановленные донецкие предприятия, которые будут допущены к российской системе государственных закупок, найдут свою реализацию.

Донбассу есть что предложить России.

Некоторые «предложения» вполне можно назвать уникальными – например, Шевченковское месторождение лития, которое находится в ныне прифронтовом Великоновоселковском районе ДНР. Отметим, что Советский Союз был вторым после США по добыче лития, щелочного металла, который применяется крайне широко – от ядерной (и потенциально – термоядерной) энергетики до медицины, используется при производстве аккумуляторов, электродвигателей и металлогалогеновых ламп. В России половина запасов лития находится за Полярным кругом – в Мурманской области, есть месторождения в Восточной Сибири и Якутии, в Дагестане, но везде добыча была свернута после 1991 года.

На Украине, которая располагает 10% мировых запасов литиевых руд, до Майдана оставалась «жива» добыча на трех месторождениях: два из которых в Кировоградской области, а одно – упомянутое Шевченковское на Донетчине. С 2018 года на него наложила руку компания «Петро-консалтинг», которую связывают с экс-президентом Петром Порошенко. Но специальная военная операция вносит коррективы, в том числе и в экономические расклады в регионе.

Безусловно, российская экономика получит и менее экзотические, чем литий, «бонусы» – в первую очередь донецкий уголь. Напомним, что в советские времена именно Донбасс занимал первое место в стране по промышленному значению и размерам угледобычи. «В Донбассе принудительно закрыты многие шахты, много что разграблено и хищническим образом вывезено. Частичное восстановление угольной отрасли все же возможно, – констатирует Пургин. – Во-первых, у нас есть коксующиеся угли, которые на мировом рынке в дефиците». Напомним, что не так давно правительство Индии (второго по значимости после Китая импортера угля в мире) заключило с Россией соглашение о поставках коксующегося угля – товара, которому предрекают резкое подорожание на мировом рынке после введения санкций ЕС против российского угольного экспорта. Запасы коксующегося угля в Донбассе оцениваются в шесть миллиардов тонн.

«Во-вторых, у нас на пару сотен лет запаса энергетических углей, – продолжает Пургин. – Уголь можно добывать, и сравнительно не затратно, хоть в Арктике. Но важен логистический момент. Рядом с Донбассом – густонаселенные российские регионы, Ростовская область и Краснодарский край, с агломерациями по пять-семь миллионов человек. Участие донбасских теплоэлектростанций для покрытия утренних и вечерних пиков нагрузки в этих густонаселенных районах – очень важный фактор».

«Донбасс исторически был промышленным сердцем России, – напомнил донецкий политолог и историк Владимир Корнилов. – Даже сейчас, в условиях экономических проблем, разрухи, вызванной боевыми действиями, когда остановились многие предприятия, работают многие производства, например, Алчевский металлургический комбинат в ЛНР». Этот завод, уступающий разве что крупнейшему на Украине Днепропетровскому меткомбинату, в лучшие времена экспортировал продукцию на один миллиард долларов ежегодно в 80 стран мира. По данным портала Украина.ру, алчевская сталь использовалась в судостроении, атомном машиностроении, для производства газопроводов и локомотивов. В 2017 году из-за блокады, устроенной украинскими националистами, завод встал, но в том же году предприятие вновь заработало – уже на российском сырье.

«Работают Енакиевский металлургический завод, Макеевский металлургический завод, Стахановский ферросплавный завод», – отметил глава аналитического бюро проекта «Сонар 2050» Иван Лизан. По его оценке, потребности в металле будут лишь возрастать, поскольку в освобожденных районах нужно восстанавливать разрушенную инфраструктуру.

С того же 2017 года в Россию начался (точнее, возобновился) экспорт запчастей к подвижному составу, которые делают на знаменитом Луганском тепловозостроительном заводе. В свое время это был крупнейший в СССР производитель магистральных грузовых тепловозов и электропоездов, но к середине 2010-х производство было практически свернуто – но может быть восстановлено.

Если «тыловые» Луганск и Алчевск и их заводы живут практически по нормам мирного времени, то промышленные гиганты Мариуполя либо не подлежат восстановлению (как «Азовсталь», которая некогда была монополистом на Украине по выпуску металлопроката), либо потребуют серьезных вложений в «реанимацию» – как металлургический комбинат имени Ильича. Но вложения в последний вполне могут окупиться – завод Ильича был единственным на Украине предприятием, которое производило автомобильные баллоны для сжиженных газов, здесь же выпускали стальной лист для судостроения, а также нефте- и газопроводных труб.

«Не надо также забывать, что Россия сможет располагать готовой инфраструктурой Донбасса, – указывает Пургин. – Наши железные дороги строились, наверное, раньше, чем в Москве и Петербурге. У нас серьезная сеть ТЭЦ. Плюс море, порты в Мариуполе и Бердянске. Все это дает синергетические эффекты в экономике – когда одно запущенное производство порождает другое, и так далее».

«Многое будет зависеть от того, в каком состоянии к России будут переходить соответствующие предприятия и транспортные магистрали, – в свою очередь заметил депутат Госдумы, экономист Михаил Делягин. –

Если, условно говоря, в состоянии Мариуполя, это одно, если в состоянии Мелитополя – другое.

Основная часть, думаю, перейдет в малоразрушенном состоянии.

Кроме того, не надо забывать о том, что в Донбассе «есть гигантские запасы отборного чернозема, нет песчаных почв, как в центральном российском Нечерноземье», добавил Пургин. «Конечно, промышленную, северную часть Донбасса не надо делать сельскохозяйственным регионом – это, в отличие от Кубани, зона рискованного земледелия. Но юг Донбасса, Приазовье – это как раз оптимальная зона для сельского хозяйства. Там теплый солнечный климат. Раннее весеннее тепло – это ранние овощи, фрукты, бахчевые... Если поставить теплицы здесь, Донбасс сможет хорошо поучаствовать в насыщении российского рынка ранней сельхозпродукцией», – заметил бывший вице-премьер ДНР.

«В этом году России самой придется кормить освобожденную часть Донбасса и Украины, – отмечает Делягин. – Для этого у нас есть урожай и мощности агропромышленного комплекса. Но уже через год мы восстановим агропромышленный комплекс в Донбассе. Сельхозпроизводство там и наше сельхозпроизводство будут не конкурирующими, а объединяющими друг друга». Продуктовый экспорт сейчас приобретает серьезное значение, если учесть, что «в этом году на Западе прогнозируется фактический голод, цены на продукты там вырастут еще больше нынешнего крайне высокого уровня», – полагает Делягин.

Также надо учесть, что Россия, интегрируя Донбасс, «приобретет какой-никакой рынок сбыта и определенное количество людей», заметил собеседник. По украинским данным, на территориях бывших Донецкой и Луганской областей (то есть ДНР и ЛНР в их признанных Россией границах) живет около шести миллионов человек. Такое прибавление весьма важно, если учесть демографический спад в России, заметил Делягин. В апреле прошлого года Минэкономразвития дало прогноз, по которому к 2024 году население России сократится на 1,7 млн человек. «Люди – это, с одной стороны, производство, с другой – это спрос», – подчеркнул депутат.

«В новой экономической реальности Россия теряет часть экспорта, потому что частично от нашей продукции попытается отказаться, например, Евросоюз. В таких условиях главным источником экономического роста является внутренний рынок – чем больше его емкость, чем выше покупательная способность жителей», – в свою очередь отметил Лизан.

«И главное – жители Донбасса внесут вклад в развитие России, – отметил Пургин. – Промышленный кластер Донбасса может сыграть такую же роль для аграрного юга России, какую Южно-Уральский промышленный район играет для севера и востока России. После 1991 года естественные связи были разорваны. У одного предприятия один цех оказался в России, а другой на Украине – например, у нас в Стаханове на Луганщине и в городе Шахты Ростовской области. Ростовские шахты были закрыты, поскольку их в 1991 году оторвало от Донбасса. Потребители ростовского угля – донбасские ТЭЦ – оказались на территории Украины, а ростовские шахтеры оказались не у дел. Но когда вы сшиваете некогда разорванную границу, у вас срабатывает экономический мультипликатор». Запуск одного производства – например, химкомбината – означает возникновение сопутствующих производств: пластмасс, ПВХ и т. д., пояснил собеседник.

«Между Донбассом и югом России можно создать экономический кластер, – призывает Пургин. – Условно говоря, постройте высокоскоростную дорогу от Ростова до Донбасса, и вы получите 5–7-миллионную агломерацию с населением, которое живет в одной климатической зоне, имеет уникальные навыки, а эти навыки могут быть использованы в кластере для провоцирования мультиплицирующего эффекта».

Михаил Мошкин,

Рафаэль Фахрутдинов,

Андрей Резчиков

https://vz.ru/economy/2022/5/2...