— Ладно, уговорила она меня, завели собаку. Чихуашку. Такая собачушка — кот поссыт, она утонет. Пирожное с вишенкой, а не собака. Валька (жена моя) ей так радовалась, натурально в детство впала. А я сразу сказал: гулять с ней не буду! Хоть режь меня, лучше с тараканами пойду на улицу, бантиков им навяжу. А чего ты смеешься? Так и сказал. Тараканов-то у нас, правда, не было… А собачушку я предупредил: смотри, придет моя очередь! Отведу на тебе душу!
Ладно, живем. Собачушка эта, Ронька, вечно дрожала, как припадочная. И глазки пучила. Я на неё свистнул один раз, так у нее от ужаса чуть глазищща не вывалились. Я Вальке говорю: давай ей на морду фиксирующую повязку наденем, чтоб зенки не выпали. А Валька говорит: давай лучше тебе на морду фиксирующую повязку наденем, чтоб ты языком не трепал. Всякий раз она за Роньку заступалась. И не свистни дома, и не крикни… Как в тюрьме! А чего ты смеешься? Натурально тюрьма.
Ну ладно… А вот как Валю-то я похоронил, пришел домой, смотрю: сидит эта финтифлюшка под стулом. Боится меня, видно. Глазками моргает. Я ее вытащил, посадил на колени. Ну что, говорю, вот и пришла моя очередь. Раньше тебя Валя любила, а теперь я буду. Уж как смогу. Отведу душу на тебе, как и обещал.
Ронька! Ронька, иди сюда, падла! Ах ты моя хорошая… ну тихо, тихо… языком своим! Попоночку снимем… Вот… Ну, беги. Поцокала… А ты что, плачешь, что ли? Вот те раз. Ну-у, сырость развела! Я тебе сейчас Роньку принесу, она хорошо успокаивает. Я по первости после похорон каждый день ей плакал...
(Николай Владимирович, 75 лет)
подслушано © Елена Михалкова
Оценили 32 человека
62 кармы