Советский мажор, ставший головной болью спецслужб. Он рассчитывал на роскошную жизнь в США, а получил одиночную камеру

Баловень судьбы, золотой мальчик - в СССР у него было практически всё, о чем можно мечтать. Ещё бы! Ведь его отец - целый советский министр, любимец Сталина, усидевший в своем кресле и после смерти вождя. Его ждала успешная карьера, перспективное будущее, но он перечеркнул всё в одночасье и бежал на Запад, вызвав грандиозный международный скандал.

Имея на руках козырь, который не мог не заинтересовать американские спецслужбы, он должен был стать подарком для американских спецслужб. Ведь он лично общался с убийцей президента Кеннеди и готов был предоставить исчерпывающую информацию, т.к. Ли Харви Освальда в Москве незадолго до рокового выстрела изучили не хуже препарированной лягушки. Но стал головной болью.

Однако контакты капитана КГБ с американцами начались несколько раньше. За полтора года до того, как в Далласе застрелили Джона Фицджеральда Кеннеди.

Споры о мотивах бегства сотрудника Второго главного управления КГБ СССР не утихают по сей день. Одни считают его предателем. Другие - двойным агентом. Но что на самом деле заставило советского перебежчика Юрия Носенко пойти на контакт с американской разведкой?

Попробуем разобраться.

"Золотой мальчик"

Юра родился 30 октября 1927 года в городе Николаев Украинской ССР, где его отец, Иван Исидорович Носенко, будущий нарком Судостроительной промышленности и министр при Сталине и Хрущеве, учился в Кораблестроительном техникуме. В 1935 году отца перевели в Ленинград, назначив сначала главным инженером судостроительного завода № 196 "Судомех", а затем директором Балтийского завода, освоившего полный цикл конструирования и производства дизель-электрических подводных лодок.

В январе 1939 года Ивана Носенко пригласили в Москву в Народный комиссариат Судостроительной промышленности СССР, который он возглавил в мае того же года. И пробыл на этом министерском уровне, попеременно возглавляя то Министерство судостроительной промышленности, то Министерство транспортного и тяжёлого машиностроения, до самой своей смерти в 1956 году.

Мальчишку в семье баловали, по сравнению со сверстниками из простых семей он ни в чем не знал отказа. Как и положено отпрыску высокопоставленного чиновника, многие проблемы решались, точно по мановению волшебной палочки, и особых проблем в жизни Юра не испытывал.

В годы войны никакого другого будущего, кроме военного, у сына советского министра и быть, наверное, не могло. Сыновья Верховного главнокомандующего участвовали в боях против гитлеровцев, воевали наследники члена Политбюро Микояна, громила фашистов дочь видного революционера Сергея Кирова Евгения Кострикова. Вот и Юра Носенко в 1942 году легко поступил в Нахимовское училище, а в 1944-м – в Военно-морскую академию, выпускников которой отправляли на фронт.

Однако дальнейшей карьере на флоте помешала нелепая случайность (или умысел, похожий на несчастный случай?). На занятиях курсант Носенко случайно прострелил себе руку. Его комиссовали и отправили на гражданку, после чего Юрий сразу же был зачислен в МГИМО, который окончил в 1950-м году.

Теперь перед ним открывались широкие возможности для карьерного роста.

Скверный характер

В 1947 году Юра Носенко женился на дочери ближайшего сподвижника Маршала Победы Августине Телегиной. Наверное, это была действительно большая любовь, т.к. после того как маршал Жуков попал в опалу, участника Московской, Сталинградской и Курской битв генерал-лейтенанта Телегина тоже вычеркнули из числа сталинских фаворитов, и объединять в такой момент семьи казалось делом немыслимым. А уж когда Телегина арестовали по знаменитому "трофейному" делу, родство с ним стало и вовсе токсичным, как сейчас говорят.

Приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР, способный пробить брешь даже в карьере такого маститого партаппаратчика, как Носенко-старший, гласил:

При обыске у Телегина изъято 16 кг изделий из серебра, около 250 отрезов шерстяных и шелковых тканей, 18 охотничьих ружей, много ценных антикварных изделий из фарфора и фаянса, меха, гобелены — работы французских и фламандских мастеров XVII и XVIII веков, картины и другие дорогостоящие вещи…

Семьи вдрызг разругались и перестали общаться. А Августина, оставшаяся без защиты отца, оказалась в сложившейся ситуации крайней.

И так не отличавшийся обходительностью Юрий Носенко пил, дебоширил и срывал злость на супруге, обвиняя Телегиных в собственных неудачах. Часто доходило и до рукоприкладства. Семейные склоки в результате в 1950-м году вылились в разбирательство в высоких партийных кабинетах.

Не выдержав постоянного унижения со стороны зятя и стремясь огородить дочь, жена генерал-лейтенанта Телегина написала письмо Ивану Исидоровичу Носенко и члену политбюро Георгию Маленкову:

Третий год моя дочь замужем за Вашим сыном, и третий год Ваш сын творит неслыханные в Советском Союзе дела, и всё это — под руководством и с поощрения Вашей жены; а когда я, мать Вашей невестки, звоню ей и прошу поехать на квартиру к сыну, чтобы посмотреть на эти дела, она обзывает нас паразитами… Юра всегда заявляет, что если он что-нибудь натворит, то ему "всё равно ничего не будет". Почему это "не будет"? Не надеется ли он, что Вы своим партийным билетом Члена ЦК прикроете его преступления?

Разбираться в семейных дрязгах Маленков не стал - не по чину, а передал письмо заместителю главы Комитета партийного контроля Матвею Шкирятову, который и устроил форменный разнос всем участникам, заставив оправдываться даже министра. Несмотря на то, что Иван Носенко доказывал, что Юрий давно живет своей жизнью, и влиять на его поступки отец не может, ему все же пришлось признать, что "сын в своём взаимоотношении с женой допускал целый ряд поступков, которые не могут быть оправданы мною как отцом"...

В конце концов конфликт предпочли замять - шумиха не нужна была никому. Носенко-старший гарантировал, что его сын тихо разойдется с Августиной Телегиной и будет ответственно подходить к содержанию общего ребенка. А итогом стала характеристика Шкирятова, данная им Юрию Носенко:

Выяснилось несомненно одно, что он очень избалован и позволял себе в быту отдельные недостойные поступки...

Побег на Запад

В пятидесятые годы Юрия Носенко приняли на службу в органы Государственной безопасности, определив во Второе Главное управление, в элитный 1-й отдел, занимавшийся противостоянием с американской агентурой. У него было всё, чтобы быстро продвигаться по карьерной лестнице: рабочее происхождение, покровительство на самом высоком уровне и высшее образование - редкость для того времени. Ведь в период 1950-х – начала 1960-х лишь треть сотрудников Второго главка имели высшее образование, а иностранными языками владели и вовсе единицы.

Так что выпускник МГИМО Носенко оказался вне конкуренции. Начались немыслимые для большинства заграничные командировки в Европу и Америку, в которых начинающий сотрудник КГБ чувствовал себя, как рыба в воде.

Однако ни профессионального успеха, ни уважения среди коллег добиться министерскому сыну не удалось. Вот как его характеризовал сотрудник Второго Главного управления КГБ полковник Ефремов:

Юрий Носенко — избалованный условиями жизни человек, ведущий себя с сослуживцами высокомерно и грубо, игнорирующий начальника отделения, к тому же склонный к употреблению спиртных напитков. Дружбу Носенко стремится водить с людьми, занимающими высокое положение. Вербовку иностранцев проводил на компрометирующих материалах, ибо для осуществления её на идеологической основе он недостаточно подготовлен...

2 августа 1956 года в Москве скоропостижно скончался Министр судостроительной промышленности СССР Иван Исидорович Носенко. Сердечный приступ. Говорят, сказалось категоричное решение тогдашнего генсека Никиты Сергеевича Хрущева сократить финансирование строительства новых кораблей для Военно-Морского флота. Иван Исидорович готов был биться до конца, сильно переживал, вот здоровье и подвело.

А о величайшем уважении, которое испытывало высшее руководство страной к "непотопляемому" министру, свидетельствует тот факт, что урну с его прахом захоронили в Кремлевской стене. Но дальнейшему продвижению по службе Юрию Носенко это не помогло. С уходом отца пропала и всяческая поддержка.

Он вдруг стал, как все.

Носенко "застрял" в капитанском звании, его обходили более инициативные коллеги. Продолжал сопровождать советские делегации и туристические группы в заграничных поездках, гарантируя своей работой, что никто не останется на Западе и не пойдет на контакт с представителями иностранных спецслужб, но всё чаще задавался вопросом: как долго продлится успешная жизнь с командировками, валютой и красивыми женщинами?

Находясь в 1962 году в Женеве, он шиканул: запустил руку в казенные деньги и потратил их в публичном доме. А когда пришло отрезвление, понял, что отчитаться за них не сможет.

И Носенко придумал простой до безобразия план, как раздобыть 900 франков. За помощью он обратился к американскому дипломату, который свел его с агентом ЦРУ Джорджем Кайзвальтером, успешно работавшим в Европе и уже успевшим завербовать советских полковников Петра Попова и Олега Пеньковского, а также будущего генерал-майора ГРУ Дмитрия Полякова.

С Кайзвальтером Носенко не стал играть в кошки-мышки, прикидываться идейным и рассказывать о своей безграничной вере в американскую свободу и демократию, а честно признался, что его интересуют только деньги. И в доказательство своей осведомленности передал ЦРУ сведения о вербовочных подходах КГБ, как состоявшихся, так и намечаемых, упоминая известные фамилии, в том числе в окружении президента США Джона Кеннеди.

Американцы заинтересовались информацией, пообещав предателю из КГБ регулярные выплаты не менее 25 тыс. долларов, а также согласившись на его требования о полном отсутствии контактов на территории СССР. Рисковать дома, связываясь с американской резидентурой под пристальным взглядом советской контрразведки он не собирался.

22 ноября 1963 года около половины первого часа дня в Далласе во время следования президентского кортежа по улицам города двумя выстрелами был убит Джон Фитцджеральд Кеннеди. Согласно официальной версии, его убийцей стал бывший морской пехотинец Ли Харви Освальд, проживавший с октября 1959 года по май 1962 в СССР. О возможном участии советских спецслужб в покушении на президента США не говорил только ленивый.

В феврале 1964 года Носенко вернулся в Женеву теперь уже в составе делегации по разоружению. Он заранее всё просчитал и разработал план побега, заявив при встрече со связным ЦРУ, что что лично вел оперативную разработку Освальда и может предоставить всю необходимую информацию. Но в Москве его подозревают в измене, поэтому требуется срочная эвакуация в США, где он готов предстать перед комиссией Уоррена, проводящей расследование, чтобы сообщить все детали.

Джордж Кайзвальтер не мог не заглотнуть такую наживку.

Капитана КГБ Юрия Носенко ЦРУ тайно вывезло из Женевы, переправив в США военным бортом, где его ожидал совсем не теплый прием.

Добро пожаловать в Америку

На что рассчитывал Носенко, предав Родину, мы можем только догадываться. Наверное, как и все предатели, надеялся на роскошную жизнь под теплым солнцем Майами среди красивых яхт и автомобилей (это лишь условность, так что всем любителям поймать автора на слове - welcome), возможно, мечтал на старости лет писать мемуары и продавать их миллионными тиражами.

В Москве исчезновение сотрудника КГБ вызвало грандиозный скандал, выплеснувшийся в международную плоскость. МИД СССР обвинил США в похищении советского гражданина и потребовал незамедлительной встречи с ним.

Госдеп согласился. Дипломаты и сотрудники КГБ смогли пообщаться с перебежчиком, после чего сделали неутешительный вывод, о котором доложили наверх: в своих действиях Юрий Носенко самостоятелен, какого-либо влияния извне на его поступки и принятие решений не установлено. Доказательств похищения не выявлено.

Москва была в шоке. На самом верху распорядились забыть о фамилии предателя, вычеркнуть любые упоминания Носенко-старшего (его только из Кремлевской стены не вынесли). Состоявшийся летом 1964 года заочный суд вынес приговор:

Носенко Юрия Ивановича признать виновным в измене Родине и на основании пункта „а“ статьи 64 УК РСФСР подвергнуть смертной казни - расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. На основании статьи 36 УК РСФСР лишить Носенко воинского звания "капитан" и внести предложение в Президиум Верховного Совета СССР о лишении его правительственных наград. Внести представление председателю Комитета государственной безопасности при СМ СССР о лишении Носенко медали "За безупречную службу III степени". Приговор обжалованию и опротестованию в кассационном порядке не подлежит.

Однако происходящее в Советском Союзе Юрия Носенко абсолютно не волновало. В США у него разворачивалась собственная драма. Мало того, что в предоставлении политического убежища американцы ему отказали, Джеймс Джезус Энглтон, начальник контрразведки ЦРУ, откровенно считал его "подсадной уткой" КГБ.

Во-первых, Носенко категорически отверг причастность КГБ к подготовке Освальда и организации убийства Джона Кеннеди, охарактеризовав того психически неуравновешенной личностью, которая не могла быть использована в качестве агента и поэтому не представляла интереса для советских спецслужб. Во-вторых, незадолго до Носенко в США бежал другой сотрудник КГБ - Анатолий Голицын, работавший под "крышей" атташе советского посольства в Хельсинки, который настаивал, что следом за ним обязательно пошлют "крота", попытающегося дискредитировать его в глазах новых хозяев.

К тому же из-за складывающейся неопределенности Юрий Носенко начал нервничать, запил и провалил пару тестов на детекторе лжи.

4 апреля 1964 года Энглтон распорядился провести допрос с пристрастием, а чтобы окончательно вывести русского агента из равновесия, было решено независимо от фактических результатов очередной проверки на детекторе сказать ему, что ее он вновь не прошел.

Сотрудники ЦРУ стали кричать, что я вру, и в комнату немедленно ворвались несколько охранников, – вспоминал много позже Носенко. – Они приказали мне встать к стене, раздеться и обыскали меня. После этого повели наверх, в одну из комнат на чердаке. Там была только металлическая кровать, прикрепленная к полу. Мне не сказали, для чего меня поместили сюда и на какой срок. Через несколько дней сотрудники ЦРУ начали допрос. Я старался сотрудничать добросовестно и вечерами даже записывал все, что мог вспомнить о КГБ. Допросы длились два месяца и были очень грубы и враждебны. Затем они вообще перестали приходить...

Потом его перевозили с места на место, но везде он оказывался в одиночной камере с бетонными стенами и решетками. Его почти не кормили, не давали читать, а короткие 30-минутные прогулки разрешили только через год заключения. Все это время перебежчика пичкали психотропными препаратами, мешали спать и регулярно допрашивали, стараясь вывести на чистую воду.

Масло в огонь подлило и ФБР, получившее от своего агента Федоры (которым был, ни много ни мало, Герой Советского Союза Алексей Кулак) подтверждение, что Носенко - двойной агент.

А Юрий Носенко, испытывая неимоверный прессинг, всё больше и больше путался в показаниях, подменяя детали и часто забывая даже собственное звание, но не отступая ни на шаг от своей версии развития событий.

В конечном итоге американские спецслужбы замерли на распутье. Советский перебежчик провел в изоляции 4 с половиной года, а мнения специалистов по поводу его искренности разделились практически поровну. В 1967 году новый директор ЦРУ Ричард Хелмс распорядился поставить в деле хоть какую-то точку.

Высокопоставленный сотрудник управления безопасности Брюс Соли настаивал, что советскому перебежчику можно верить. Тогда как Пит Бегли, занимавший сторону Энглтона и принимавший активное участие в судьбе Носенко предлагал несколько выходов из сложившейся ситуации. Ни один из них не сулил ничего хорошего бывшему сотруднику КГБ, зато сторонникам версии двойного агента позволял сохранить лицо. Среди предложенных были такие варианты, как "ликвидация перебежчика", "сделать его неспособным связно излагать свои мысли" или "помещение в дом для душевнобольных".

Американская демократия в действии!

Но Юрию Носенко повезло. В споре победил Брюс Соли, в результате чего в декабре 1967 года агент-перебежчик все же смог выйти на свободу, оставаясь еще два года под наблюдением.

После освобождения

70-е в США ознаменовались громким Уотергейтским скандалом, приведшем в конце концов к отставке президента Ричарда Никсона и позволившим поставить вопрос о слишком широких полномочиях американских спецслужб. На волне поднявшегося возмущения и Юрий Носенко смог заявить о нарушении своих прав, затеяв судебную тяжбу с ЦРУ и требуя компенсации за бесчеловечное обращение.

После скандала директора там менялись один за другим, и никто не хотел отвечать за проделки предыдущего руководства.

В итоге разведка признала факт "чрезмерно жестокого и выходившего за все разумные рамки" чудовищного обращения с ним и согласилась на выплату компенсации. Также Юрия Носенко приняли на работу консультантом в один из отделов Центрального разведывательного управления, а в 1978 году ему пришлось выступить перед комиссией по расследованию политических убийств Палаты представителей Конгресса США по делу об убийстве президента Кеннеди, где он вновь высказал отношение КГБ СССР к личности Освальда, открыто заявив, что Москва никогда не пыталась его вербовать с целью оперативного использования:

При всей моей ненависти к нему, я не могу свидетельствовать против собственной совести. Я знаю суть дела и подтверждаю, что Советский Союз никоим образом не причастен к убийству президента США и ко всей этой истории!

О дальнейшей жизни Юрия Носенко практически ничего не известно. Он получил американский паспорт и растворился где-то на территории большой страны. Не общался с журналистами и не давал интервью. Но про него сняли несколько фильмов и написали десятки книг, превратив жизнь рядового мажора-перебежчика в легенду о похождениях опытного разведчика.

Чтобы держать его "на коротком поводке" американцы до последнего активно поддерживали идею, что т.к. в СССР Носенко был приговорен к смертной казни, ему постоянно угрожает опасность.

Но прошли годы, развалился некогда великий Советский Союз, на Запад хлынуло огромное количество новых перебежчиков, в том числе обладателей государственных тайн. Капитан КГБ, предавший Родину в далекие 60-е, уже никого не интересовал. Да и сам грозный Комитет Госбезопасности перестал существовать.

В августе 2008 года газета The Washington Post сообщила, что советский агент Юрий Носенко, работавший на ЦРУ, скончался в "одном из южных штатов после тяжёлой болезни".

А может всё таки...

О том, какую информацию выдал американцам Юрий Носенко, до сих пор спорят историки спецслужб и всезнающие энтузиасты в Интернете. Говорят, что именно он сообщил о прослушивающих устройствах в здании американского посольства в Москве, а также о специальной аппаратуре в дипмиссии ФРГ, где посол, работая над мемуарами, каждый вечер надиктовывал секретарю отчет о событиях дня, включая переписку с Бонном, НАТО и послами других стран, не подозревая, что таким образом передает конфиденциальные данные прямо на Лубянку.

Но выступая перед комиссией по расследованию политических убийств Палаты представителей Конгресса США по делу об убийстве Джона Кеннеди аналитик США Джон Харт назвал контакты с Носенко контрпродуктивными, что создало большой объем дезинформации, на обработку которой были брошены большие силы.

Подтверждением данного утверждения может служить книга отставного сотрудника ЦРУ Теннента Бэгли, утверждавшего, что КГБ специально подсунул Носенко, чтобы отвлечь спецслужбы от настоящего "крота" в разведке, передававшего секретные данные Москве, и разоблачить которого американцы так и не смогли. В СССР правильно рассчитали, что в Лэнгли ухватятся за любую информацию, способную пролить свет на убийство 35-го президента США.

А в России существовала иная точка зрения. Бывший председатель КГБ Владимир Семичастный, опубликовав мемуары о работе в госбезопасности, высказал предположение, что в действительности Носенко был похищен спецслужбами США, т.к. мог рассказать о сотрудничестве Москвы и Освальда. Будто бы благодаря одному из своих агентов в КГБ америанцы точно знали, что в СССР делом Освальда занимался именно Юрий Носенко. А всё остальное — лишь информационный шум, призванный скрыть подлинное положение дел.

Вот так выглядит официальная история "золотого мальчика", ставшего сотрудником Госбезопасности и сбежавшего на Запад, предавшего семью, коллег и Родину.

Как знать, возможно, всё это - от бурной молодости советского мажора и скандалов в семье до жажды роскоши за границей и позорного бегства в США - лишь отлично проработанная легенда матерого разведчика, долгие годы позволявшая водить за нос американские спецслужбы?

Правды мы все-равно никогда не узнаем. Так что, выбор за вами, дорогие читатели.

ИСТОЧНИК