На фоне готовящихся поправок в российскую Конституцию патриарх Кирилл предложил изменить и преамбулу к ней, упомянув там о Боге: «Если в гимне может быть «Богом хранимая родная земля», почему об этом не может быть сказано в нашей Конституции?» – сказал он.
По его словам, эта «возвышенная идея» определяет и личную, и общественную, и политическую нравственность, и хуже от нее не будет. В Госдуме и Совете Федерации предложением заинтересовались и обещали его рассмотреть.
Преамбула сама по себе не так важна, как то, что следует за ней – зачастую ни исследователи, ни рядовые граждане страны не придают ей особого значения. Это попросту вводная часть. В российской Конституции она, к примеру, сейчас выглядит так:
«Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство, исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов, чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость, возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы, стремясь обеспечить благополучие и процветание России, исходя из ответственности за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями, сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем Конституцию Российской Федерации».
А далее уже идет основная часть – по сути, свод законов, определяющих жизнь страны. И так – в большинстве государств. У преамбулы есть функция, но она довольно номинальная – собственно, в первую очередь обосновать наличие конституции, объяснить, зачем она нужна. В отечественном варианте эту функцию выполняют слова о «стремлении обеспечить благополучие и процветание» страны. Где-то преамбулы в конституции вообще нет – там сразу идут основные положения. Так, например, в Армении, Румынии, Латвии, Албании, Азербайджане. Однако государств с конституциями без вводной части все же меньшинство.
Упоминание Бога
Патриарх Кирилл, предлагая добавить Бога в Конституцию, отдельно отметил, что речь не только о христианах, но и «о многих и многих других». Но на деле с этим могут быть вопросы даже в случае с традиционными для России религиями. К примеру, около 1% россиян исповедуют буддизм, отрицающий саму идею единого Бога-творца. Правда, в Канаде цифры те же, что не мешает конституции страны «...базироваться на принципах, признающих верховенство Бога и закона».
С другой стороны, во многих, прежде всего европейских странах, упоминание Бога в каком-либо законодательном акте давно и прочно ассоциируется с христианством – да так, что никакие сторонние слова о широком смысле этого термина обычно всерьез не воспринимаются. Причина сугубо историческая. Тесные связи христианской церкви с властями были характерны для практически всех европейских монархий на протяжении многих веков. Поэтому даже до появления конституций многие договоры и законодательные акты сопровождались словами о Боге как о свидетеле и в некотором смысле «заверителе». Так что потом эта практика просто перешла и на конституцию – все же первые из них в своем современном виде начали появляться еще в конце XVIII века.
Вопрос об упомннании Бога был поднят и при написании конституции Евросоюза, которую разрабатывали всю первую половину нулевых. Особо религиозные страны Европы вроде Польши грозились голосовать против подписанного в 2004 году проекта, в том числе из-за отсутствия в нем «божественных» отсылок. Тогда возникла масштабная общественная дискуссия, к которой подключился и папа римский, поляк Иоанн Павел II.
«Чтобы Европа была построена на прочных основах, она должна опираться на подлинные ценности, берущие свое начало во всеобщем моральном праве, вписанном в сердце каждого человека. ...Принимая во внимание то, что сказано выше, хотел бы еще раз обратиться к авторам будущего конституционного договора Европейского союза, чтобы в нем нашлось место для обращения к европейскому религиозному наследию, а в особенности к христианскому», – заявил тогда папа в своем обращении «Церковь в Европе».
Иоанн Павел II упирал на то, что все основные достижения европейской цивилизации – искусство, право и философия в том числе – основывались на христианских, евангелических ценностях. Однако голоса оппонентов, говоривших о «религиозной нейтральности» и свободе вероисповедания, все же оказались сильнее. В 2007 году страны ЕС подписали упрощенный Лиссабонский договор, где не было даже намека на какие-либо идеологические и нравственные аспекты.
Какие бывают упоминания
Если говорить строго, есть два основных вида «божественных» отсылок в законодательных документах, и у обоих есть собственное латинское название. Первый, invocatio dei, означает прямой призыв к Богу. Типичные примеры:
Греция: «Во имя Святого и Единосущного и неделимой Троицы...»;
Кувейт: «Во имя Аллаха, благодетельного и милосердного, мы, Абдулла аль-Салим аль-Сабах (эмир)...»;
Филиппины: «Мы, суверенный филиппинский народ, умоляем о помощи Всемогущего Бога...»;
Швейцария: «Во имя Всемогущего Бога! Швейцарский народ и кантоны, чувствуя ответственность перед Творением...».
И так далее – везде есть прямой призыв к Богу. Но выделяют также и nominatio dei – когда Творец упоминается косвенно, как некий свидетель или опекун. К примеру, именно в таком виде он присутствует в конституциях Германии и Украины. Украина стала вообще единственной страной бывшего СНГ, в конституции которой есть прямое упоминание Бога.
Украина: «...Осознавая ответственность перед Богом, собственной совестью, предшествующими, нынешним и грядущими поколениями...»;
Германия: «Осознавая свою ответственность перед Богом и человеком...»;
Бразилия: «Мы..., под защитой Бога, обнародуем эту Конституцию»;
Мавритания: «Полагаясь на всемогущество Аллаха, народ Мавритании провозглашает...»;
Польша: «Мы, пoльский народ, всe грaждaнe рeспублики, кaк вeрующиe в Бoгa, являющeгoся истoчникoм истины, спрaвeдливoсти, дoбрa и крaсoты, тaк и нe рaздeляющиe этой вeры...».
Эти два принципа – основные. Однако есть и третий – некий намек на «божественное», «христианское» или просто «сверхъестественное». Это тоже довольно популярный вариант. Например, российский вариант с его «верой в добро» или «объединением общей судьбой» сюда вполне подходит. Из других примеров:
Чехия: «...полные решимости сообща беречь и развивать полученное в наследство природное и культурное, материальное и духовное богатство...»;
Норвегия: «Наши ценности происходят из христианского и гуманистического наследия...».
В подавляющем большинстве стран наличие или отсутствие слов о Боге, как правило, не несет в себе никакой юридической нагрузки, и в судебной практике не применяется. Но это сейчас. Прецеденты все же были.
Например, в Ирландии, где в конституции есть и «Божественный Господь», и Святая Троица, и Иисус Христос. В 1983 году ирландский юрист Дэвид Норрис пытался через суд добиться отмены закона об уголовной ответственности за гомосексуализм. Один из отклонивших его апелляции судей, объявляя о своем решении заметил, что люди, принимавшие конституцию страны, явно руководствовались христианскими убеждениями, согласно которым «содомия» в любых ее проявлениях неприемлема. Однако спустя 10 лет закон все же отменили, а в 1996-м судьям страны запретили принимать во внимание преамбулу конституции.
Оценили 2 человека
3 кармы