Актуален ли Ницше?

В прошлых заметках "Несколько соображений. Заметки о горькой правде" и "Танатофобия и современный мир" я попытался взглянуть на вопрос о тщетности и бессмысленности человеческого бытия в нашем мире. Описал методы поиска смысла пригодные для мыслящего человека. В целом эти статьи можно было бы назвать неким обзором философии пессимизма, моей аргументацией, почему пессимисты от Шопенгауэра до Лиготти в конечном счете правы в главном, в том, как  они ставят основной экзистенциальный вопрос.

Многие из поставивших подобные вопросы находят ответ в философии Фридриха Ницше. Ницше предполагал, что смерть Бога положит начало созданию "сверхчеловека". Мой тезис таков: Ницше — философ, неразрывно связанный с христианской Европой. Без столетий "клерикального диктата" весь пафос Ницше начинает сходить на нет. Почему? А потому, что, как, например, коммунизм — это попытка построения "системного антикапитализма", так и идея о "сверхчеловеке" с его антиклерикальным пафосом — идея, "зависимая" от наличия клерикализма и фигуры "благого Бога". То есть ницшеанский "натянутый лук" — не более, чем распрямление пружины для людей, которые веками были под пятой религии. Если угодно, Ницше очень верно ставит диагноз о смерти Бога. Но весь пафос его сверхчеловека строится только на этом факте. В итоге ему нужен "мертвый бог" как актуальный социальный факт чтобы питать энергию его "сверхчеловека".

Не пытаясь принизить заслуги Ницще как мыслителя, вынужден признать, что те смыслы, которые он постулирует при вызове зловещей бессмысленности человеческого бытия перед лицом смерти, не имеют уже той острой актуальности в безусловно пост-христианском мире, в котором мы все живем. Смерть "благого Бога" — факт для всех, "кто не совсем живет под камнем" — от профессоров институтов до школьников с айфонами. В итоге ницшеанская модель теряет свое основное топливо (горение старого мира с его смыслами больше просто его не питает). Ницшеанство и схожие идеи дали огромный выброс энергии, которая наполнила событиями динамичный и колоссально трагичный двадцатый век. После мясорубок и котлованов пришли креативные сны пост-модерна, и идеи о конце истории. Откуда такая усталость? Просто кончился бензин. Бог умер, но и "смерть бога" умерла.

Горючее для своих идей Ницше ищет вовне личности "мертвый благой Бог" это такой же концепт как и ЖИВОЙ БЛАГОЙ БОГ. Просто с отрицательным знаком. Войдя уверенно в пост-христианский мир, мы отбросили не только старые догмы, но и "экстатические судороги перехода": надежда прихода ницщеанских суперменов сгорела с 20 веком так же, как и сгорели скрижали благого Бога. И мы опять встаем перед стеной пустоты.

Виктор Франкл, психолог, настрадавшийся от личностей, мнящих себя ницщеанскими сверхлюдьми в нацистском концлагере, и автор книги «Человек в поисках смысла» полагал, что каждый человек сам для себя должен найти свой смысл. Ницше так же вел подобные поиски, однако, в отличие от Франкла, опирался на костыль актуальной тогда смерти Бога. И его версия получилась интересной, но сугубо субъективной и привязанной к тому времени, в котором находился мыслитель. Сверхчеловек Ницще это тоже "анкеровка" если говорить словами Цаппфе.

Франкл же призывает искать смысл именно в себе. Вот почему, на мой взгляд, экзистенциальная психология лучше очерчивает путь (хотя, конечно, и это в итоге полумера), чем квазирелигиозное учение Ницше. Смысл, который человек найдет для себя, будет именно его смыслом, нельзя до конца избежать зловещей бессмысленности бытия, да и сама попытка такого бегства иллюзорна. Но человек, который наконец-то перестанет плясать под "дудку" общественного мнения, мертвых догм, идеологем может сделать главное — превратить свою жизнь в значимое для себя "произведение искусства". Поведать себе нарратив, наполненный актуальными для него самого символами, знаками, создать свою эстетику. Безусловно, и это "полумера" как впрочем и все в кровавом театре абсурда который суть наше бытие, но эта полумера все же может создать нечто большее, чем сам человек. И если подумать, все то немногое положительное, яркое и интересное, что есть в угрюмом море человеческой истории — это  результат  такого осознания.